Клин медленно кивнул.
— А что потом? Даже если безумный замысел удастся воплотить — что тогда?
— Дорога, конечно. Сперва на север, потом... что ж, потом будет видно.
Клин снова кивнул.
— Спокойной ночи, Эйрас.
— Зови меня лучше Илиной. По крайней мере, пока не выберемся из Остры.
— Как прикажете... госпожа Илина.
Поклонившись и улыбнувшись (то и другое — чересчур изящно для обычного вольного охотника), он развернулся и выскользнул из комнаты. Я вздохнула.
Конечно, спокойнее думать, что деньги введут Клина в соблазн, и завтра, отправившись за золотом, он навсегда исчезнет из моей жизни вместе с ними. Но рассчитывать на такой исход я бы не стала, нет. Пусть денег на счёте, секрет которого я ему вверила, хватило бы Клину до конца его дней, да ещё осталось бы, что завещать близким людям (если таковые у него появятся). Пусть бегство с деньгами вывело бы его из-под ответного удара, который неизбежно последует за третьим этапом плана, влиянием. Увы, но Клин, похоже, из тех, кому мало сытой безопасности.
Я сама такая. И умею распознавать в других смесь стремления к переменам и жаждущего любопытства, которая превращает людей либо в исследователей, либо в странников, либо в отверженных. Навидалась уже. И первых, и вторых, и третьих.
...В Союзе Стражей Сумерек, контролирующем принадлежавшие Империи земли севера, но не подотчётном при этом ни одному из правителей Больших Равнин, авантюристов всех мастей хватало. Более того, они входили в тайное Содружество Посоха и Пыли. Более формальное и упорядоченное, как ни странно, чем сообщество тех же вольных охотников. Когда я возвращалась с севера, я везла с собой не только благодарственную грамоту Союза, подписанную командором Тарлимутом (ту самую, из которой я смастерила фальшивую подорожную для въезда в Остру), но и невзрачное медное колечко действительного члена Содружества.
То медное колечко до сих пор при мне. Им, в отличие от пышной официальной грамоты, я бы жертвовать не стала. И не только потому, что досталось оно мне раз в двадцать труднее, чем Тарлимутов пергамент. Просто в команде Стражей, в которую я входила во время стажировки, я впервые почувствовала себя... нет, не своей в доску, но хотя бы не полностью чужой.
Странная штука — жизнь. Что-то подобное, однажды попробовав, я искала и позже. Тщётно. Схожие чувства вернулись лишь тогда, когда я прекратила целенаправленные поиски. Когда броня отчуждения тихо треснула из-за сущих банальностей. Просто потому, что Зуб и Клин обосновались в моём доме, потому, что у меня появились собеседники, с которыми можно разделить трапезу и поговорить на отвлечённые темы.
Нет. Не совсем так. Решающим стал момент, когда пара изгнанников спускалась за мной в подвал, где всё уже было подготовлено для анимирования костяного дракона, и Клин по первой моей просьбе, без колебаний назвал своё истинное имя. Доверился. Открылся. А доверие, как известно, — клинок двуострый. Не потому ли я позволила ему ехать в Остру вместе со мной?
Это, конечно, не единственная причина, но одна из самых веских — точно.
4
Я могу появиться,
Я могу скрыться,
Я могу всё, что может присниться,
Я меняю голоса,
Я меняю лица...
Но кто меня знает, что я за птица?
Ольга Арефьева "Магия чисел"
Маги тоже спят. Но их сон не совсем такой, как у других людей. А иной раз — совсем не такой. Закрывая глаза, я думала об оседлавшем перевал замке... о замке, который, насколько мне было известно, существовал за пределами любого из плотных миров. В общем-то, я и на треть не была уверена в том, что фокус сработает. Но тем приятнее было после мгновения дезориентации осознать себя стоящей на дороге, плавно поднимающейся к распахнутым воротам.
Зеркала под рукой не было, но каким-то образом я знала, что все перемены дня минувшего истёрлись из моего облика. Здесь, в реальном сне, я была отчасти такой, какой привыкла быть, а отчасти такой, какой хотела себя считать. Здесь мои прямые волосы вернули себе исконную черноту, кожа — бледность, а багровые отсветы тёмной магии на дне зрачков перекатывались даже тогда, когда я оставалась спокойна. С потёртой кожей мужского дорожного костюма прекрасно сочетался короткий нож на поясе и меч-бастард, закреплённый на спине. На указательном пальце правой руки сидел, как влитой, перстень-печатка, передававшийся из поколения в поколение старшему из отпрысков моего рода. А мизинец левой руки скромно охватывало медное колечко. То самое, заработанное тяжким каждодневным трудом, магией и пролитой кровью.
Изгнав из мыслей всё постороннее, я зашагала к воротам. И довольно быстро миновала их, ступив на каменную мостовую обширного двора.
В прошлый раз ворота замка были закрыты, и недрёманная стража стерегла подходы к перевалу. В прошлый раз меня впустили не раньше, чем я назвала своё подлинное имя, место рождения (начиная с названия мира) и магические специализации. Впрочем, в прошлый раз мне, как и другим соискателям, было обещано право свободного прохода в это странное место. Но должен же кто-то меня встретить?
— Конечно, должен.
Я мгновенно развернулась, вскидывая правую руку к рукояти бастарда, а пальцы левой складывая в затверженную фигуру концентрации.
— Тише-тише! Я не враг.
— Друзья не подкрадываются со спины.
— Я не подкрадывался. Но даже для имеющих хозяйский ключ к этому месту точка перехода расположена как раз в воротах. Замок никого не пропускает к своему сердцу без дополнительной проверки, не исключая и своего создателя...
Руку от бастарда я убрала, но сосредоточенность, помогающую творить магию, напротив, углубила. Авантюрная жилка и разумная осторожность друг другу вовсе не помеха.
Незнакомец, изучавший меня слишком узкими раскосыми глазами, изрядно походил на меня саму. Такие же прямые чёрные волосы, почти те же осанка и рост, почти такая же одежда. Правда, кожа его имела странный желтоватый цвет, не похожий на простой загар, скорее — на природный оттенок. Скулы были слишком широкими, лицо — слишком плоским, глаза... ну, про глаза уже было сказано. Подобного расового типа на Больших Равнинах не видывали (я бы остереглась сходу записывать незнакомца в категорию уродов или магически Изменённых только на основании внешних данных). Что же касается одежды, то она представляла собой довольно специфического покроя однотонно чёрный халат, чем-то неуловимо напоминающий мантию мага.
Так как там насчёт того, что не доступно обычному взгляду?
...хаос, хаос, хаос. Беспрестанные изменения, текучие образы, тающие раньше, чем сознание успевает их зафиксировать. Бурление в радужном вихре. Невозможно определить, каковы подвластные силы, каковы возраст и опыт, как организованы мышление и память. Затягивающая неопределённость. Кусочек наивного юноши, осколок воинской непреклонности, доля зрелой мудрости и полоса усталости старца — но ничего определённого, что можно было бы ухватить, задержать, проверить. И даже в том, что передо мной мужчина, временами можно усомниться...
Я резко сбросила фокусировку, опуская левую руку и прижимая её раскрытой ладонью к бедру. Нет уж, подробно изучать ЭТО сознание я не стану. Так и рехнуться недолго.
— Как результаты? — вежливо поинтересовался незнакомец.
— Потрясающе. Идеальная маскировка сущности. Внутри себя вы можете быть почти всем, чем захотите. Или кем захотите. Наверно, и тела меняли не раз?
— Менял, — ответил он медленно. — И не раз. Видевшие меня без масок, так, как вы сейчас, зовут меня Эмо. А ваше имя, как я слышал, Эйрас.
— Совершенно верно. Впрочем, если хотите, можете звать меня по прозвищу: Игла.
— А чего бы вам больше хотелось?
— Мне, в сущности, всё равно. Разве что по имени, да ещё на "вы" — это слишком официально. Особенно если учесть, что я в сравнении с вами ещё младенец.
Эмо немедленно переключился, подстроившись под новые правила. Ещё бы, с его-то немыслимой внутренней пластичностью!
— Ты сумела угадать мой истинный возраст? — живо поинтересовался он.
— Конечно, нет. Да и говорить о твоём "истинном возрасте" так же бессмысленно, как о... ну, к примеру, кислотности шкафа с реактивами, стоящего в лаборатории алхимика. Или о годе выхода в свет применительно к обширной библиотеке. Но я прожила едва четверть своей единственной жизни, а ты этих жизней прожил десятки, если не сотни. Возможно, даже тысячи. Это должно давать иное качество опыта.
Эмо кивнул.
— Браво. Ты неплохо распорядилась той четвертью жизни, которую считаешь своей, если способна понимать такие вещи. Многим из моих знакомых это понимание не даётся до сих пор. Понимаю теперь, почему Наставница выделила тебя среди остальных...
— Наставница — это Анжелика Недеева?
— Да. Учился я, как ты понимаешь, у многих, но Наставников с большой буквы у меня было только четверо. Анжи была среди них второй. И притом единственной женщиной.
Между строк, словно сигнальная лента, сиял намёк: "Я знаю, на что способны женщины, и никогда не стану относиться к ним свысока. Можешь в этом смысле на меня положиться... но и на снисхождение не рассчитывай!"
Я кивнула. И сказала:
— К сожалению, все мои учителя, начиная с отца, были мужчинами. На моей родине среди магов человеческой расы женщины встречаются не слишком часто. А исключения вроде Ордена Чаши, куда мужчинам вход заказан, своими тайнами не делятся.
Эмо вернул мне кивок, тоже уяснив из моей речи что-то своё.
— Что ж, Игла, зайдём внутрь. Заодно расскажешь, что тебя сюда привело.
Мы прогулочным шагом двинулись через двор. Эмо при этом держался по правую руку от меня и точь-в-точь вровень, словно подчёркивая этим равенство установившихся отношений. Я нисколько не сомневалась, что если бы я не перешла на "ты", он бы с той же естественностью шёл на полшага впереди... и ни за что не предложил бы говорить на ходу.
— Вкратце проблема такова, — начала я после недолгого раздумья. — В моём родном Острасском королевстве, как и в любом другом, идёт тайная борьба за власть и влияние. До недавних пор политика меня совершенно не волновала. Но один из самых серьёзных игроков, эрт Даури, возглавляющий тайную службу короны, решил заполучить политическую прибыль за счёт моих коллег. Совместно с магистром воздуха Иренашем Тарцем они фальсифицировали заговор некромантов, которые якобы должны покуситься на жизнь его величества Нерана Седьмого, используя вдобавок запрещённые разделы тёмного искусства.
— Покушение уже состоялось?
— Нет. Но подготовка, как я понимаю, близится к завершению. Если эрту с магистром удастся их маленький мерзкий марьяж, положение моей семьи, без того не особо прочное, развеется дымом, и я превращусь в изгоя. Почти всё, нажитое поколениями моих предков, будет утрачено, да и за пределами королевства к некромантам не станут относиться лучше. Мне это, разумеется, нисколько не нравится. Поэтому я предприняла ряд действий против истинных заговорщиков...
— Каких?
— В данный момент я под чужим именем проникла в Остру, столицу королевства. Прихватила я и самое мощное своё оружие, поэтому, когда я захочу извлечь из застенка Стилета, я это сделаю без особого труда...
— Не многовато ли самоуверенности? — покосился на меня Эмо неодобрительно. — И кто такой этот Стилет? Твой знакомый некромант?
— Некромант, но не знакомый. Вернее, я знаю о его существовании и даже знаю, где именно его содержат, а вот он понятия не имеет обо мне и о моём намерении его... освободить.
— Давай по порядку, а не то ты меня окончательно запутаешь.
Двери главного здания, из которого чуть наискось вырастала громада донжона, были открыты настежь точно так же, как ворота. Но некое подспудное чувство, вроде априорного знания, появляющееся внутри обычного сна, шептало, что эта открытость — обманка, иллюзия. Похоже, замок обладал собственной душой и чуть ли не сознанием. Он пристально следил за нами, двумя мошками, забравшимися в его каменное нутро, и не потерпел бы никаких вольностей. Стражи, которые в прошлый раз стерегли замок и показались мне очень опасными, никуда не делись, просто временно скрылись с глаз. Замок мог призвать их и указать цель в любое мгновение.
Да и без стражей, сам по себе, этот колосс стоил многого.
Коридор за дверями был очень коротким и заканчивался небольшой круглой комнатой-тупиком. Когда мы вошли в неё, Эмо приложил ладонь к стене. Его мысленный приказ, подкреплённый немалой внутренней энергией, тихой молнией пронизал руку и без остатка впитался в камень. После чего Эмо преспокойно развернулся и пошёл назад. Оглянувшись, я только головой покачала. Проём, соединяющий круглую комнату с замком, как оказалось, вёл теперь в обширное, сложной формы помещение где-то у верхушки донжона. Мгновенное перемещение в действии.
Впрочем, меня впечатлило не столько перемещение (это ведь сон, в конце концов!), сколько полное отсутствие каких-либо эффектов. Ни грома, ни вспышек, ни хотя бы головокружения. И ни следа эха магии... кто-кто, а уж я-то знала, как непросто от него избавиться!
— Это обсервационная, — пояснил Эмо мимоходом. Остановился, щёлкнул пальцами. На моих глазах посреди пустого помещения воздух стремительно загустел и обратился массивным столом. Этакой стеклянисто блестящей плитой на толстых железных ногах-тумбах. Подойдя ближе, я провела пальцем по идеально ровной поверхности. Кварц! Ну, или нечто, очень сильно на него смахивающее. Идеальный материал для алхимических экспериментов. Да и для жертвоприношений, и для анатомирования: прочный, инертный, легко отмывающийся.
А ещё я неожиданно поняла, что этот стол — отражение реально существующего объекта. Где-то в одном из плотных миров есть точь-в-точь такой же. Этот стол — проективный образ, а не часть замка. И коль скоро здесь, в обсервационной, можно вызывать такие образы... кстати, я даже догадываюсь, как это делается, на какой принцип надо опираться...
Посмотрев мне в глаза, Эмо коротко кивнул. Действуй, мол.
— Если по порядку, — сказала я, — жил некогда в моём мире некромант. Великий... нет, величайший. Грандмастер тёмной магии, ещё при жизни ставший легендой. Орфус Чёрный. Он изобрёл трансформу человека в нежить и первым испытал её на себе, став личем и таким способом добившись бессмертия. Он также первым создал костяных драконов, открыл целый ряд высших преобразований на тёмных гранях Силы и за пару веков достиг почти божественного могущества. Когда власти на его родине начали мешать его изысканиям, он превратил правителя и всех взрослых членов его семейства в посмертных слуг. После этого он сам стал Властью.
— Радикально. А что же другие маги?
— Им не хотелось связываться с Орфусом. Хотя, конечно, пришлось. Орфус обнаружил, что война — грубый, но достаточно удобный способ пополнения магической силы и начал сколачивать Империю. На пике могущества он владел примерно третью континента.
Я вспомнила незабываемое зрелище круглящегося бело-синего бока планеты за прозрачной преградой панорамного окна космической станции, — зрелище, увиденное мною во время краткого визита в родной мир Недеевой. И сосредоточилась. Насколько я знаю, на орбите моего родного мира нет никаких станций или искусственных спутников, но почему не попробовать?
