— Решайтесь быстрее, — шепнули колыхнувшиеся тени. — Но охрану звать не советую. Она может быть замешана. Иначе я обратилась бы к её начальнику, а уж через него — к вам.
Женщина?
"Когда в глазнице и мозгу торчит кусок металла, человеку уже без разницы, как этот металл зовётся: двуручным мечом или заколкой для волос".
— Через десять секунд я исчезну, как появилась, — добавили тени, — и разбирайтесь с кризисом без меня. Отсчёт пошёл.
"Кто не рискует, тот жрёт объедки. Если вообще жрёт, а не воет с голодухи".
Командор откинул одеяло прочь, встал и пошёл к окну.
Открывать.
Раньше я не имела чести знать Сухтала лично и теперь нагло разглядывала его, пользуясь преимуществами хорошего ночного зрения.
Среднего роста. Крепок. Плотно сложен. Но не как боец — скорее, как наездник, пловец и ещё, возможно, скалолаз (при столь скудном освещении даже я не могу рассмотреть, есть ли у него на руках соответствующие мозоли). Одет не в парадные тряпки, а в мантию мага (ну, это понятно: мантия повседневного фасона удобнее почти любой другой одежды). Цвет мантии опять-таки не определить, даже мне. Но раз он маг воды, я бы поставила на тёмно-синий.
Лицо почти круглое, спокойное, с выдающимся носом и широким ртом. Залысины, и короткие волосы зачёсаны назад. В общем, не красавец, но мужик волевой. Со стержнем. А это для командора Союза куда важнее телесной красоты.
— Слушаю.
— Вообще-то я здесь, чтобы предложить вам совместную прогулку.
— Я всё ещё могу позвать охрану.
— А я всё ещё могу утащить вас силой.
— Вы? Меня?
— Быть и магом, и воином иногда очень удобно. Советую вам впоследствии озаботиться приобретением бойцовских навыков.
— Вы что, издеваетесь?
— Да уж не в начальники охраны набиваюсь.
— Мой нынешний меня вполне устраивает.
— Если вы отправитесь на прогулку со мной, к рассвету вы можете круто изменить мнение.
— Хватит! Что вам нужно?
— Спасти вашу репутацию.
— Я не верю, что вам есть дело до моей репутации.
— А это не единственная моя цель.
— Вы можете прекратить играть словами и внятно объяснить, что вы здесь делаете?
— Скажем так: я всё ещё могу улететь без вас. Или вы доверяете мне, или остаётесь. Я ведь тоже рискую, вы не находите?
— Так. Надоело. У вас минута, чтобы объясниться. После этого я либо вызываю охрану, либо, так и быть, лечу с вами. Кстати, как вы ухитряетесь так тихо левитировать?
Я хихикнула. Просто не смогла сдержаться.
— Вот теперь я слышу не политика, но мага. На этот вопрос можно ответить кратко и одновременно исчерпывающе. Я отменяю действие силы тяжести. Локально.
— Сумасшедшая! Это же магия прямого действия!
— Да. Но я, как вы могли заметить, благожелательно настроенная сумасшедшая с очень хорошим самоконтролем.
Сухтал нахмурился.
— Какой некромант ставил вам ментальную защиту?
— Этот некромант перед вами.
— Вы?
— Да. Эйрас сур Тральгим, можно просто Игла. Вам представляться не обязательно.
— Послушайте, чего вам от меня надо? Вы можете ответить так же кратко и исчерпывающе, как на вопрос о левитации?
— Я уже ответила. Я хочу предложить вам прогулку по небу над спящим Шинторданом.
— Куда?
— К особняку капитана городской стражи.
— Которого из них?
— Борова.
Почувствовав эмоции Сухтала сквозь все его щиты, я поспешила добавить:
— Он, знаете ли, попался на горячем, но возлагает вину за свои мерзости на вас.
— Что?
— Расскажи, когда началась затея с убийствами с помощью знаков убежища. Когда хозяин приказал. Какой ещё хозяин? Мой хозяин. Командор Сухтал.
Судя по тому, как вздрогнул командор, моя попытка изобразить диалог на два чужих (притом мужских) голоса увенчалась некоторым успехом.
Несколько секунд Сухтал молчал. Поскольку он был не дурак, то за эти секунды он сложил подсунутую ему головоломку. Во всяком случае, ту её часть, куда следовало вставлять мою реплику насчёт его репутации.
— Значит, вы, Игла, или как вас там ещё, хотите сделать дело... по-тихому?
— Нет, что вы. Я хочу просто сделать дело. А тихим оно будет или громким... это ваша командория и ваши... м-м... пауки-оборотни.
— А если главный паук — всё-таки я?
— Чем дольше вы не вызываете охрану, тем меньше вероятность такого исхода. Когда вы открыли-таки окно, эта вероятность, и без того скромная, в момент упала раз в пять. Однако я по-прежнему могу уволочь вас силой. А в особняке Борова ждёт менталист второй ступени. Так что если вы действительно хозяин Борова, ни скрыть это, ни избежать последствий вам не удастся.
— Полагаете, что вы вправе судить командора Союза?
— Командора — нет. Паука — безусловно.
Сухтал глубоко вздохнул... и тихо хмыкнул.
— Вы грамотно отрезали мне пути к отступлению. Ладно. Летим. Только постарайтесь не выронить меня по дороге.
— О, не волнуйтесь. Если что, я вас обязательно поймаю.
Игла вернулась спустя сорок пять минут. Не одна. Луч ожидал чего-то в этом роде. И почти не удивился, когда некромант, поставив принесённого мага на пол и встав рядом, сказала:
— Командор, знакомьтесь: Луч, Клин, Лурраст. Представлять эту жирную тушу нужды нет, а девочку я не знаю.
В несколько решительных шагов Сухтал добрался до Борова, приподнял его голову, взявшись за складчатый подбородок рукой в перчатке.
— Наведённый транс?
— Он выстроен, — сказал Луч. — Можете спрашивать.
Командор бросил короткий взгляд на раму, слишком маленькую для взрослых женщин, повёл плечами, снова посмотрел в глаза Борову и задал первый вопрос. Спрашивал он быстро, отрывисто, умело. Полный список преступлений капитана его явно не волновал. Поза и тон голоса Сухтала прямо-таки кричали о том, что Боров — мертвец. А сколько он будет мучиться перед смертью и за что именно, уже не суть важно. Зато первостепенно значимым для командора был вопрос личности "хозяина". Все его основные и уточняющие вопросы были связаны именно с этим.
Луч слушал вопросы, слушал ответы, запоминал их и пытался построить цельную картину по новым и старым штрихам. За время отсутствия Иглы Борова уже трясли на предмет личности его хозяина. Гипотеза Иглы, кстати, блестяще подтвердилась: хозяин никогда не называл себя командором, он просто умело, пользуясь рядом мелких деталей, подвёл Борова к этому выводу, да так, чтоб у капитана и сомнений не возникло в правильности его догадок. Хозяин появлялся перед Боровом в чёрной бархатной маске со спиралями из мелких бриллиантов, в свободной мантии мага и в перчатках. Но при этом голос хозяина сильно походил на голос командора, совпадали рост, видимые признаки сложения и (Игла опять попала в точку!) хозяин носил стальное кольцо вроде того, которое было у Гамбита, вместе с кольцом-печаткой, принадлежащим Сухталу. Иногда хозяин на глазах у Борова творил заклятья водной магии. Не так чтобы напоказ, но при этом даже дураку стало бы ясно, что это именно водная магия, а не какая-то ещё.
Ну и, помимо прочего, все встречи с хозяином происходили тогда, когда командор был в Шинтордане. Когда командор уезжал из города, хозяина также "не было на месте".
Неожиданно Сухтал замолчал. Ненадолго, примерно на полминуты.
— Повтори, — севшим голосом сказал он, — какими именно словами хозяин отдал приказ?
— Этот червячок отрастил слишком длинные уши. Надо бы с ним провести занятие...
— Хватит!
— Командор? — насторожилась Игла.
— Ты совершенно правильно сделала, что не стала тревожить мою охрану. Мне надо обратно в цитадель. Тихо. И быстро. Доставишь?
— К вашим услугам. Но вы уверены, что...
— Почти. Вот только я был бы не прочь увериться ещё кое в чём. Ты действительно таскаешь свой бастард не для красоты?
— И я, и Клин умеем работать не только магией.
— Насколько хорошо?
— С мастерами Школ Боя не фехтовала, но восполнить недостаток опыта не побоюсь.
Луч моргнул. Ещё один сюрприз!
В тех частях мира, что обжиты людьми, есть четыре Школы Боя. Север — Школа Нарш. Восток — Школа Кальмис. Юг — Школа Тонг. И западная Школа Даммер. Каждая из них славна чем-то особенным. Так, восток хранит секреты трав, минералов и вытяжек, способных сделать бойца нечувствительным к боли, придать ему сил сверх отмеренного природой, обострить чувства, наделить поистине мистической проницательностью. В Школе Тонг издревле практикуются искусства "незримого доспеха" и "незримого удара". Южные мастера не признают брони и оружия, выходят на бой почти обнажёнными, но одерживают победы над противниками, обременёнными доспехами и мечами. Западная Школа сильна глубочайшим знанием уязвимых точек и путей жизненной энергии. Каждый воин Школы Кальмис — не только боец, способный лёгким тычком парализовать любого верзилу, но также лекарь, умеющий и излечить, и излечиться.
О младших учениках Школ Боя говорили, что один из них стоит пяти рядовых бойцов. Старший ученик — десяти, а то и двадцати. Младшие мастера стоили полусотни. А старшие мастера почитались непобедимыми. Физически. Вот только для овладения своим телом и оружием в должной мере требовалось отдать суровым тренировкам лет тридцать. Начать не позже, чем в пятилетнем возрасте и далее не меньше десяти-двенадцати часов ежедневно проводить с оружием в руках... спрашивается, когда Игла успела ещё и это?
— Не побоишься? Это хорошо, — кивнул Сухтал. — Потому что в моей охране, кроме магов, состоят как раз питомцы Школы Нарш. Семь старших учеников и три мастера.
Школа Нарш... некогда почти уничтоженная, частично подмятая Чёрным, она всё же уцелела и приумножила свою славу. Мастера северной Школы, вынесшие крупицы драгоценного опыта из сражений Великой Войны, научились сами и обучили своих преемников особым отношениям с магией. Утверждают, что даже ученики этой Школы способны почуять направление магического удара ещё до того, как этот удар будет нанесён. А мастера способны и нейтрализовать действие некоторых не слишком сильных заклятий. Конечно, пика льда пронзит бойца насквозь, а молния или огнешар поджарят, как бычка на вертеле, но более тонкие, не опирающиеся на грубую силу заклятья выпускник Школы может выдержать без большого труда. Магу-целителю не усыпить его, менталисту не парализовать и не обессилить, иллюзионисту — не обмануть (конечно, если эти целитель, менталист и иллюзионист — ординарные маги, а не магистры). Тренированное тело и тренированные чувства должны выручать воина Школы Нарш в обстоятельствах самых суровых. Мастера былых времён, как свидетельствуют хроники, не пасовали перед ужасом, навеваемым призрачными драконами, выживали (и даже могли продолжать бой!), угодив под взгляд лича или услышав визг марри[20]. Выносливость, стойкость — вот что составило славу северной Школы. При этом её питомцы не чурались ни защитных амулетов, ни зачарованного оружия.
Дорого? И что с того? Услуги выпускников Школы тоже не дёшевы.
— Хозяина вы подозреваете в старшем из мастеров?
— Именно. Ну что, возьмёшься?
— С энтузиазмом, командор. Полетели!
28
...чем больше человеку надо для счастья, тем труднее ему это получить.
Н. Мазова "Зелёное пламя"
Дурацкое это желание: посмотреть в глаза врагу, которого считал другом. Особенно если этот самый враг — действительно мастер Школы Нарш. Сухтал только и успел, что спросить:
— Зачем тебе это было нужно... хозяин?
А мгновением позже в командора уже летел метательный нож. Точно в глаз. И сам мастер следом, с обнажёнными в единый миг мечами.
Я, кажется, говорила, что не побоюсь восполнить недостаток опыта? Так вот: зря я это говорила. Надо было бояться. Но времени на страх уже нет, а я потратила драгоценное мгновение, чтобы отбить метательный нож и выхватить меч. Теперь у меня нет времени на погружение в боевой транс. Чудо, что я ещё жива.
Нет времени... нет времени? Чудо?
"Минута за мгновение"!
Я не успела даже усомниться, что смогу воспроизвести эту форму. И, наверно, как раз поэтому смогла. Впервые после злосчастного эксперимента.
Действительно, защитных амулетов изрядно. И у мастера, у которого я до сих пор не знаю ни имени, ни хоть прозвища. И у его учеников, набежавших с тыла, с которыми рубится (пока, кажется, достаточно успешно — вот бы дальше так!) Клин. А мастера, если не его людей, весьма желательно взять живьём. Он ведь мог не один всё это затеять.
Коль скоро я вошла в долгое мгновение, то возьму. Не мечом — с оружием я ему, в общем, не соперница, меня только реакция выручает да кое-какие нечестные трюки, — а магией. Уже совсем скоро... вот только с амулетами разделаюсь, и...
Такого командор не видел даже на тренировках своих охранников. И сомневался, что когда-нибудь ещё увидит.
Вольный охотник по прозвищу Клин двумя клинками отмахивался разом от двух учеников мастера Рикона. А Игла — от самого Рикона. Ухитряясь быть быстрее него. Хотя раньше Сухтал искренне полагал, что даже сравняться с мастером Школы Нарш в быстроте означает подойти к пределу сил человеческих. Однако же вот она, та самая невозможная скорость! Ведь по лицу Рикона видно, что он хочет убивать, что прилагает для этого все усилия... и не может. Десять секунд не может... пятнадцать... двадцать...
Равный Рикону мастер меча не смог бы продержаться так адски долго. Равный либо убил бы, либо сам был убит. Вывод один: Игла лучше. Каким-то образом. Невесть почему. Может, она движения свои ускоряет с помощью магии? Командор этому не удивился бы. Он уже устал удивляться тому, что творит эта сумасшедшая.
Удар!
Но не физический, а магический. Один из амулетов Рикона в виде тонкой цепочки расплавился прямо у него на груди. Мастер зарычал от боли, но атаки его лишь стали злее, не утратив смертоносного совершенства и отточенной быстроты.
Удар!
Прикрывая хозяина (хозяина? ха!), утратили силу сразу два амулета. Один осыпался градом уже ничем не связанных бусин, другой на миг вспыхнул заключённым в серебряную оправу опалом, а потом погас. Сам опал при этом покрылся густой сеткой трещин.
Вот это Сухтал просто отказывался понимать. Сражаясь в полную силу, Игла ещё и заклятья бросает? Причём настолько аккуратно и выверенно, что громит магическую защиту противника, не трогая его самого!
Невозможно? Невозможно!
Вот только этот невозможный бой происходит прямо у него на глазах...
"Клянусь плащом Справедливого! За меня дерётся женщина, а я стою и смотрю?"
Собрав волю в кулак, командор ударил Рикона заклятьем, которое, по идее, должно было расслабить всю мускулатуру мастера. Увы, но толку от заклятья не оказалось никакого. То ли один из остававшихся целыми амулетов отвёл удар, то ли против мастера Школы Нарш действительно требовалась более изощрённая магия. А вот третий магический удар Иглы — немыслимо резкий и при этом какой-то вывернутый — заставил мастера замереть на целую секунду. Изящно, почти неторопливо приблизившись к Рикону, Игла сбила ему дыхание ударом поддых, а потом с размаху хлопнула по лбу раскрытой ладонью, сопроводив этот удар очередным заклятьем. И Рикон Непобедимый осел на пол, словно все кости в его теле превратились в тающее масло.
