— Да, Николай Генрихович.
— ...А они маги смерти. Они поклоняются смерти. Умершему богу. "Загробной жизни". И для тебя соваться в храм к ним — весьма опрометчиво. Они чисто случайно могли тебя покалечить. А если бы захотели — убить.
— Но...к-как же это?!! — испугался Коля. — Надо в милицию на них заявить!
— Не надо. Сам же и пострадаешь. Ведь ты сам к ним пришёл. Неужели тебе не говорили дома, не ходить в храмы?
— Г-говорили...
— Но не говорили почему?
— Я забыл! — понурился Коля.
Николай Генрихович покачал головой и положил руку Коле на макушку. Во что-то вслушался и рассмеялся.
— Так вот почему!
— Что?!!
— Признайся, ты с кем-то поспорил, что зайдёшь в храм и там простоишь сколько-то минут? — отсмеявшись спросил Дудочник.
— Ну... — начал снова заикаться Коля, но понял что запираться бессмысленно — его раскололи — и сознался. — Да!
Но тут взыграло любопытство.
— А как вы это узнали?
— Несложно догадаться, герр-хулиган! — смеясь ответил Николай Генрихович. — На тебе наручи-ограничители. Они защитили тебя. Иначе бы ты вылетел из помещения уже через пять минут. Тебя бы рвало так, как будто ты нанюхался запаха разлагающейся мертвечины.
— А-а... Э-э... О-о.... А я не зна-ал! — изумлённо проблеял Коля.
На это уже Колин собеседник смеялся долго и от души.
— Так получается, ты выиграл пари, не зная, что обладаешь гандикапом? — отсмеявшись спросил Николай Генрихович.
— Чего-чего? — хлопая глазами переспросил Коля и Николаю Генриховичу пришлось растолковывать значения непонятных слов: что такое "пари" и "гандикап".
— Понятно! — под конец подытожил Николай Генрихович, — Твои дружки рассчитывали повеселиться за твой счёт, а получилось так, что ты их обманул. Обманул, сам не зная этого.
Сделав паузу, он продолжил.
— Но всё равно — ты рисковал. Если не обедом, то своей шкурой. Не делай так больше, если не хочешь после лечиться долго и болезненно.
— Я вас понял. — удручённо буркнул Коля. — Я больше не буду.
— Хорошо! — ободряюще хлопнул Николай Генрихович по плечу Коле.
— А вы, наверное, сильный волшебник. — неуверенно начал Коля, чем заинтересовал Николая Генриховича.
— Почему решил? — заинтересовался тот.
— Вы же ту волшебную воду, заряженную, выпили.
— А-а! Это... Так я перед тем, как пить перезарядил её. Но ты не пытайся. Ты верно сказал, что это сильное колдовство. Станешь взрослым — будешь и не такие вещи делать. А пока — копи силы.
— Даже те... что с птицами? Делать... — не удержался Коля. Волшба с призывом птиц его впечатлила.
— С птицами проще. Особенно тебе. Ведь ты из тех, кто повелевает Жизнью.
— Научите?! — с энтузиазмом подпрыгнул Коля.
Николай Генрихович нахмурился и поколебавшись ответил.
— Извини. Но сейчас я при деле. А показывать и учить — это долго и я собью то, что уже делаю сейчас.
— А что вы делали?
— Хочешь увидеть?
— Ага!
— Тогда пойдём в парк. Там у меня следующая остановка перед рекой.
Пока шли Коля таки переварил происшедшее и слова взрослого волшебника. Снова вспомнил призыв птиц и его заинтересовала одна мелочь, которая с первого раза ускользнула от внимания.
— А почему не было голубей? — спросил он. — Когда вы призвали птиц.
— Я их не звал. Не люблю голубей! Воробьёв — звал. Синиц — звал. Слугу — звал. Этих — не звал.
— А почему?
— Хм... Ты знаешь, что голубь — самая злая птица из всех? — неожиданно спросил Николай Генрихович.
— Не-а!
— Вот! Если дерутся два голубя, то драться они будут не до того, как один из них улетит, признав поражение. А до смерти одного из них. Или до серьёзной травмы.
— Но как же!... Они же типа...с-символ мира!
— Нехороший символ избрали. Нехороший... не подумали. Выбирали по внешности. Она у них, "миленькая", но вот души у них чёрные. — нахмурился Николай Генрихович.
О чём-то задумался на целую минуту. Видно вспомнил что-то нехорошее. Потому что продолжение было мрачным.
— Так и люди есть... Такие же... "Голубки". — помрачнев лицом заметил он. — Посмотришь — есть ангел во плоти. И говорит всё только правильные слова. Красиво говорит. А потом... вдруг оказывается, что за этой красивой внешностью прятался Зверь Из Бездны.
Пока разговаривали, вышли по аллее к набережной.
Николай Генрихович, оглянулся назад и потянулся к чехлу, висящему на поясе. Расстегнул его.
У Коли полезли глаза на лоб. В чехле была флейта!
Николай Генрихович, привычным движением протёр её и улыбнулся Коле.
— Ну... малец, мне пора! Пора работать. Вон видишь... — он кивнул на человека, сидящего в лодке у самого берега и держащегося за вёсла. Заметив, что на него обратили внимание, тот приветливо помахал рукой и заулыбался. — Меня ждут. Я обещал показать тебе как работаю, так что смотри.
— А вы что, на реке работаете?
— Нет. — почему-то усмехнулся он и добавил загадочно. — Река для меня один из инструментов.
— А это как?!!
— Сейчас увидишь. — сказал он и хитро подмигнул.
Он поднял к губам музыкальный инструмент, глубоко вздохнул, облизался и приложив к губам заиграл. Над парком поплыла дивная мелодия. Коля слыхал, что есть такие мастера играть, что невозможно оторваться. Но встретил такого впервые. Музыка воистину была чарующей. Коле внезапно самому захотелось так играть и он с обострившимся вниманием стал наблюдать как музыкант играет. Стараясь запомнить все движения и мелодию.
Увидев такое внимание, музыкант бросил сначала удивлённый, потом вопросительный взгляд на Колю, а после кивнув ему даже присел на корточки, чтобы тому было лучше видно.
Играл он долго и мелодия была длинная. Коля не знал как все её части называются, но выглядела она удивительно гармонично. Все темы плавно перетекали одна в другую никак друг другу не противореча.
Долго ничего не происходило. Только музыка плыла над парком казалось, заставляя даже деревья перестать шелестеть листвой слушая мелодию.
Но вдруг в тишину и мелодию врезался совершенно посторонний звук — писк и шелест. Причём шелест совсем не листвы. Коля огляделся по сторонам и чуть не подпрыгнул от страха. Вокруг них быстро собиралась немыслимая толпа грызунов. Крыс! Он такого количества за раз и не видел ни разу. Было тут голов, наверное, сто. Может конечно, и меньше, но с перепугу Коле так показалось.
Меж тем Николай Генрихович, не переставая играть медленно попятился в сторону лодки. Грызуны же всей толпой бросились вслед за ним, обтекая Колю как какой-то столб.
Достигнув берега флейтист степенно забрался в лодку. Только после того, как уселся там, перестал играть и обратился ко всё ещё застывшему в изумлении Коле.
— Заказ у меня. От Горсовета. Говорят, грызуны совсем распоясались — даже легковые машины грызть начали. Но ты, я вижу сам можешь так!.. Не спорь, я же вижу. Можешь. Я видел как ты слушал и смотрел на то, как играю. Если хочешь — научу. Я тут в парке часто бываю. Как у вас говорят: Захаживай!
Сказав это он снова заиграл свою мелодию и лодочник плавно отчалил. Крысы же потоптавшись на бережку сначала нехотя, но потом всё решительней начали сигать в воду и грести за лодкой. Вскоре за лодкой гребла такая их масса, что под тушками даже воды видно не было.
— Хех! Так дядя крысоловом подрабатывает! — пробормотал Коля и с энтузиазмом помахал рукой удаляющейся лодке.
Через некоторое время, лодка вышла на середину реки и лодочник направил её против течения держась на равном удалении от берегов.
Да уж! Местным сомам и прочим хищным рыбкам реки Китежки скоро предстоял великий пир.
— Глава пятая
Где Коля слушает папину лекцию о добре и зле
Братьев Соколовых Коля не нашёл. Вероятно, когда увидели кто пришёл за ним, просто дали дёру. Чтобы не попадаться под горячую руку серьёзного и уважаемого ведьмака. Сидят, наверное, сейчас дома, трясутся и гадают: придут за ними или нет.
Но это были всё предположения.
А вот кто это был за ведьмак, да ещё с лёгким немецким акцентом... У Коли были предположения, но все они тонули в диком раздрае, что поселился в его голове. И всё из-за попытки его, как сказал Николай Генрихович, "обратить".
Странно как-то получалось: "Если на нашей стороне правда, и мы добро, то злые должны, по идее, придерживаться противоположных принципов. А тут... Хоть и некроманты, но они ТОЖЕ осуждают все те пороки, что и ведьмаки! Да ещё и борются с ними по мере сил и возможностей. Если конечно, не врут".
Коля не мог не обратить своё внимание на это противоречие. Папа учил. Натаскивал на поиске такого. Он это называл "логический анализ противоречий". Вот он и пытался докопаться до сути, пока шёл домой.
А дома застал отца, в радужном настроении, хлебающего свежезаваренный чай и закусывающего вчерашними ватрушками. Вспомнив попутно, что таки нарушил несколько запретов, Коля испугался. Но потом сообразил — если батя в таком хорошем настроении, то даже если узнает (а ведь всё завершилось очень хорошо), сильно ругать не будет.
Собственно всё так по-началу и произошло.
Отец заметил состояние сына, вздёрнул вопросительно бровь, отставил чашку и коротко бросил.
— Рассказывай.
Память у Коли была очень хорошая, потому рассказал довольно подробно. Даже вспомнил отдельные фразы тётеньки в храме. Ясное дело утаил, что был именно внутри, и попёрся туда конкретно "наспор". Коля правильно подгадал время и настроение. Переспросив и уточнив отец долго смеялся. А когда слегка успокоился выдал:
— В их среде есть поговорка: "Заставь дурака богу молиться, он и лоб разобьёт". Они так старались, та-а-ак старались, что ты всё понял прямо наоборот тому, что хотели. Растолковать? То, что наплели, и что реально хотели сказать?
Коля удивился. Он полагал, что сначала, как минимум, батя что-то ядовитое в его адрес отпустит посетовав на непослушание, а после неприязненно что-нибудь и про попов отмочит. В своём афористичном стиле. Ведь бабушку если спроси про попов — та разве что ядом плеваться не начинает(кстати может). А папаня даже энтузиазм выказал.
Усмехнувшись чему-то, покосившись на Василия, уже пристроившегося на шкафчике, папаня начал. Безапелляционно.
— Запомни крепко: вопрос о вере всегда был вопросом о власти. Через веру, цари управляли народом и подавляли его. Но для того, чтобы народом управлять, ему нужно внушить что такое добро и что такое зло. Причём на понятном для большинства уровне. Простыми словами. Опираясь на то, как они мир понимают. А в те времена, мир понимали через духов. Думали, что есть духи, ответственные за всё. Вот и выдумали духов, что отвечают за добрые дела, и за злые. Кстати, к злым деяниям у них относилось противление злу. Так как по их идеологии, "противодействие злу рождает зло". Также к злу относили и сопротивление злу идущей от власти. Но основа — вера в существование духов, ангелов и демонов.
— Демоны? Это типа за злые отвечают?
— По тем верованиям — да. И чтобы выжить, по тем верованиям, надо бороться со злыми духами и привечать добрых. Понимаешь? Любое зло — за каждое отвечает отдельный демон. И с ними надо бороться, так как они соблазняют. И по поповской вере, тем самым мучают людей. Потому и говорили тебе, что "жизнь это сплошное мучение". Это они так оправдывали себя...
— А на самом деле?
— Демонов нет. А есть дураки, которые не могут применить свои мозги по назначению, чтобы понять как поступать правильно. — неприязненно отрезал папа. — Но так или иначе, эти религии всегда боролись за какое-то добро. Помнишь, тебе поп перечислял зло и говорил, что с ним надо бороться?
— Да!
— Вот! Они и борются со злом. Так извращённо, с нашей точки зрения, но борются. И поэтому, несмотря на всё, народ их не прогнал. Есть люди, которые верят в несуществующее несмотря ни на что.
— Так выходит, они не зло?
— До тех пор, пока на нас не лезут. — опять скривился папа, отодвигая от себя пустую чашку. — Или не начинают свою веру всем, кому ни попадя навязывать. Как оно когда-то было.
— А как, навязывали?
— Да... Историки пишут, что при крещении Руси как бы не четверть населения в религиозном угаре вырезали.
— Нит-тавос-себе! — выпучил глаза Коля. — И они всё равно не зло?!
— Пойми! Зло творят люди. Нет магии белой и чёрной. Есть добрые и злые люди.
— А почему дядя, что крыс ловил, сказал, что у них магия противоположна нашей? И что она злая? Он их ещё некромантами обозвал.
— Кто-кто-кто-кто-о?! — тут же оживился отец.
— Ну... Он.. как его... зовут Николай Генрихович. И у него дудка. Крысы под неё чуть ли не пляшут.
— Так-таки знаменитый Гамельнский Крысолов почтил наш город своим присутствием! Хо!
— А что, такой знаменитый?
— А ты не читал?!!
— Чего?
— Понятно. Но лучше бы про него бабушка тебе рассказала. Братья Гримм в своих сказках изрядно наврали... Но что он тебе наговорил?
Коля кратко пересказал.
Батя же принялся плеваться.
— Я верю, что после столкновения с такими уродами как реальные некроманты, поневоле будешь искать аналогии в окружающих, чтобы вовремя прыгнуть в сторону. — непонятно откомментировал он.
— А... он сталкивался с "реальными некромантами"?
— В Европах таких идиотов всегда хватало. Но я не о том...
Отец посмотрел, зачем-то в потолок, потом на Ваську. Встретившись взглядом с котом хмыкнул. И только после этого продолжил.
— Он стал жертвой ложных аналогий.
— А это чё?!
— Просто! Когда мы ворожим — появляется озон. Говорят "запах серы", потому, что резко пахнет. Но сера не озон! Когда против нас настраивают "намоленное место", мы ощущаем это как запах дохлятины. Но это не дохлятина и не запах!
— Так они ещё и настраивать могут?! Против нас?!!
— И всегда так делали.
— А что это? Что мы так ощущаем?
Но потом слегка задумавшись добавил:
— А чего они так? Настраивают... Против нас!
— Просто нас боятся. Мы, так сказать, конкурирующая контора. — фыркнул батя. — Да ещё мы, в отличие от них, всё свое ремесло на науку поставили. А они... всё ещё "веруют".
Коля покачал головой и с сомнением произнёс.
— И... они всё равно... за добро? Даже если против нас свою вонялку выставляют?
— Типа так! — пожав плечами. — Таковы парадоксы современной жизни.
Папаня ещё что-то хотел добавить, но был прерван гневным голосом бабушки из коридора.
— Это что за чушь, зятёк, ты своему сыну заправляешь, а?!! Это кто там у тебя "за добро"?! Это вот эти, что по церквам сидят и на нас вонь гонят — "за добро"?!
Папа опешил от такого напора. И возмущённая бабушка поспешила развить успех.
— Ты, Серёжа, не жил при царях, не помнишь, а мы, — моё поколение, — вдоволь нахлебались их "добра"! Что эти служители мёртвого бога делали, если кого из нас находили? Не тех, дур умалишённых, что травками торговали, а нас, Детей Мокоши?
Папа помрачнел лицом но сдержался решив подождать, когда бабушка успокоится и можно будет вставить слово.
