Заодно стало понятно и поведение директора. Зачем ему напрягаться и лишний раз ссориться с навязавшим моё присутствие министерством, если подосланный человек сам себе старательно копает могилку? Правильно — незачем. Да он меня даже предупреждал об этом! И Флитвик тоже предупреждал. А я ожидал проблем совсем с другой стороны, всё какой-то подвох выискивал, а в итоге сам себе организовал проблемы.
И что теперь делать? Суть возникшего препона была предельно понятна, но я как-то совершенно не горел желанием резко отказываться от собственных взглядов. Скорее даже наоборот, предупреждение вызывало у меня желание продолжать из чувства противоречия. Но при этом был предельно ясно, чем дело закончится, а ведь я в Хогвартсе совсем не для того, чтобы магам мозги вправлять. Задача у меня вполне конкретная и личные взгляды мешали её выполнению.
В общем-то с самого начала я знал, что идеальным вариантом для меня будет сидеть как можно тише. Вот только не устраивал меня этот вариант и внезапный отголосок прошлого в лице Джонатана Майлса только подлил масла в огонь. В результате имеем то, что имеем. И вот что теперь делать?
========== Часть третья. Глава 14 ==========
Несмотря на очевидную угрозу, на деле всё оказалось не так уж плохо. Да, отныне на каждом втором моём уроке присутствовал кто-то из деканов, но я бы не сказал, чтобы мне это особо мешало. Я ведь и не собирался каждый урок рассказывать о том, какие маглы на самом деле замечательные и как злые маги их притесняют. Свою принципиальную позицию я уже донёс, а теперь собирался следовать учебному плану, просто актуализируя его, заменяя ретроградские понятия на современные и отвечать на возникающие у учеников вопросы. Сам факт присутствия деканов меня при этом совершенно не напрягал. Даже наоборот я видел пользу в возможности наладить с ними отношения. Ну а если вдруг они решат оборвать какую-то из поднятых мною тем, то это скорее привлечёт к ней дополнительное внимание. Запретный плод сладок.
Более того, я как-то даже подрасслабился. С первого дня в Хогвартсе всё ожидал какой-то подлянки, и неизвестность выматывала, а сейчас я уже знал с какой стороны ждать проблем. С Дамблдором мы опять же вроде как пришли к какому-никакому взаимопониманию. Так сказать вскрыли карты и теперь знали, кто и чего хочет. Так что у меня были все поводы для того, чтобы напряжение первых дней отступило. Ну и попросту втягиваться я стал — куда без этого. Хотя конечно не скажешь, что у сложившейся ситуации были одни сплошные плюсы. В первую очередь я сам понимал, что прогнулся, и это меня раздражало. Раздражало и заставляло искать какие-то альтернативы, но их пока не находилось. Про то, что меня действительно могут выгнать, если на то будет повод, тоже было сложно забыть.
Тем не менее, я стал куда активнее контактировать с коллегами. Никаких "спонтанных" посиделок, как было с Сильванусом Кеттлберном, но простых ни к чему не обязывающих бесед стало гораздо больше. А почему нет? Помона Спраут и Филиус Флитвик вполне благодушно ко мне относились, можно сказать прониклись положением, так почему бы после урока не поинтересоваться их мнением о ходе занятий? Советы и прочие комментарии тут лишними совсем не будут. Во время приёмов пищи профессора тоже в молчанку не играли, так что пора было и мне перестать.
Так я познакомился с Гилдероем Локхартом, которым оказался моим главным разочарованием. Ну серьёзно. Изначально я даже подумал, что меня разыгрывают, но нет. Этот человек оказался полным, просто абсолютным нулём в собственном предмете. На первых же уроках его оставили без палочки пикси. Пикси! Эта история мигом облетела весь замок. Нет, я, конечно, понимал, что он просто писатель и не ждал великих талантов. Но пикси... И при всём при этом он вёл себя так, словно действительно является героем своих книг. Хотя самое страшное было не в этом. Страшнее то, что находились те, кто в это верил...
Вот уж кого следовало брать под присмотр с последующей угрозой увольнения. От такого преподавателя толку точно не будет. В лучшем случае теорию подаст. Хотя если верить слухам, на уроках он обсуждал собственные книги, то есть и этого можно не ждать. И о чем только Альбус Дамблдор думал, когда его нанимал? Может он тайный поклонник писанины Локхарта? Или просто вообще никого другого найти не смогли? Большей загадкой было лишь то, как он умудрился получить Орден Мерлина. Я ведь не поленился узнать — эту награду по причине типа "заслуги перед обществом" не выдают.
Ещё одним небольшим разочарованием было то, что сложившаяся ситуация ничем не помогала мне в нахождении общего языка с Северусом Снейпом. С ним отношения складывались по принципу "и хочется и колется". Причем, у меня возникло такое ощущение, что так дела обстояли с обеих сторон. Он вроде как испытывал определённый интерес к моей скромной персоне, но при этом сторонился. Когда ему выпадало присутствовать на моих занятиях, он никак себя не проявлял. Ни замечаний, ни советов, ни каких-либо требований. Если бы не тяжелый взгляд, который я периодически ощущал, то про его существование вообще можно было бы забыть. Вообще он как-то больше на учеников влиял, которые при нём вообще никакой активности не проявляли, чем на меня.
Проще всего было с МакГонагалл, даже не смотря на то, что между нами неизбежно возникала солидная дистанция. Всё-таки женщина была не только гораздо старше, но и ранее являлась моим деканом. Но и это не мешало завязать не связанную с работой беседу, как это случилось после одного урока, на котором она присутствовала в качестве наблюдателя.
— Вы неплохо справляетесь, Кристофер. Лучше, чем я ожидала, — отметила Минерва, когда ученики покинули класс.
— Спасибо на добром слове, — без ложной скромности могу заявить, что я и сам так считал. Изначально-то ожидалось, что мои первые уроки будут где-то в районе отметки "полный провал", но на деле получилось вполне достойно, — если вы не против, то я хотел бы попросить у вас совета, по другому вопросу.
— По какому? — кажется, я её даже несколько заинтересовал своей просьбой. До этого момента всё наше общение сводилось именно к работе. Впрочем, предстоящая тоже, но только в другом направлении.
— Трансфигурация, — лаконично ответил я, — хочу подтянуть свои навыки, но не знаю, с какой стороны за это браться. Обычно в таких случаях просто последовательно пробую всё, что кажется перспективным, но это явно не самый эффективный метод.
К слову, я уже успел побывать закрытой части библиотеки и там действительно оказалось немало интересного. Никаких практических рекомендаций по порабощению мира и сборника особо жестоких проклятий я, разумеется, не нашел, но в старых учебниках хватало интересных, зачастую запрещённых в нынешние времена вещей. Особенно если говорить про пригодную для боя магию — я ведь прекрасно помнил, как в послевоенные годы старательно урезали данное направление. Но вот как ориентироваться в данном богатстве? Тут даже библиотекарь помочь не могла. Мадам Пинс знала, какие книги есть в наличии, и даже кое-что из их наполнения, но конечно же далеко не всё.
— Раньше вы не проявляли интереса к моему предмету.
— Жизнь заставила изменить свои взгляды, — и это не пустое философствование, а суровая правда. Как показала практика, именно боевая трансфигурация была самым эффективным средством против тех, кто был готов противостоять магии как таковой. Физический объект это физический объект, даже если его форму задаёт магия.
— Если не секрет, то каким образом? — вот теперь я точно её заинтересовал, — может получится использовать ваш опыт на других.
— Нуу... Метод, безусловно, эффективный, но я думаю, что будет неэтично протыкать учеников мечами.
Кажется, МакГонагалл посчитала, что я просто отшутился, не желая раскрывать свои истинные мотивы. А зря. Чистая ведь правда. Особенно если добавить, что клинок был непростым, и залечить рану было отнюдь не просто. Подобные события очень благотворно сказываются на работе головного мозга, хотя в качестве учебной методики применять их действительно было бы чересчур. Но раз меня не стали спрашивать, то сам пускаться в детали я не стал. Главное было то, что мне посоветовали несколько книг, названия которых я тут же поспешил записать с прицелом начать их читать в ближайшее же время.
Ещё одним запоминающимся событием стало знакомство с близнецами Уизли. Пока что заочное, но от этого не менее запоминающееся. Дело было во время обычного дежурства — я как всегда бдил около лестниц, по которым сновали освободившиеся от уроков ученики, и вокруг происходило стандартное ничего. Рутина. А потом раздался какой-то громкий хлопок, за которым последовало сначала мгновение тишины и следом взрыв хохота. Поспешив на шум, я обнаружил на площадке второго этажа выселяющуюся толпу младшекурсников, сгрудившуюся вокруг мальца, у которого наличествовал самый настоящий павлиний хвост, который при этом периодически раскрывался, чем вызывал новые взрывы хохота. Само собой сам мальчуган выглядел так, что готов то ли провалиться сквозь землю, то ли разрыдаться.
— Расходимся, здесь не на что смотреть, — ничего умнее в голову мне просто не пришло. К счастью, младшекурсникам хватило и самого по себе появление кого-то из профессоров, а то я даже не знаю, как бы выкручивался, если бы меня проигнорировали. Не отработками со штрафами же грозить. Или именно ими.
— Мы ничего не делали, профессор. Оно само, — тут же начала оправдываться какая-то девочка. Вспомнить её имя по церемонии распределения я не смог бы даже при всём желании.
— Я разберусь.
Как только зеваки разошлись, я попытался оказать пострадавшему первую магическую помощь. Вот только стандартные чары отмен и очистки не срабатывали, а пытаться использовать что-то более радикальное, было бы слишком безответственно. Не зельями же из личных запасов его отпаивать? Пришлось конвоировать пацана в медицинское крыло. По пути он немного успокоился, и мне удалось выяснить, что метаморфоза произошла после того, как тот съел некую конфету. Само собой, мысли о том, что точить неизвестного происхождения сладости опасно, у двенадцатилетки даже не возникло.
Бессменному школьному медику, мадам Помфри, даже объяснять ничего не пришлось.
— Опять проделки близнецов. Сколько можно говорить, чтобы за них, наконец, взялись всерьёз, — всплеснув руками, сходу запричитала женщина, одновременно отводя пострадавшего к ближайшей кушетке и отгораживая его ширмой. Дальнейшие её слова явно посвящались не мне, — не бойся, я сейчас всё быстро уберу. Больно не будет.
Медик действительно справилась быстро, и разом повеселевший парнишка поспешил по своим делам. Вот уж детская непосредственность. Хотя меня куда больше впечатлили именно навыки Поппи Помфри. Когда я учился, это казалось само собой разумеющимся, но сейчас-то я хорошо понимал, насколько всё это не просто. Даже простые раны не всегда легко залечить, а уж разобраться с непредсказуемым "творчеством" школьников, в котором сплетается богатая фантазия и неумение... Та ещё задачка. Не удивлюсь, если она многих врачей из серьёзных клиник легко за пояс заткнёт. А уж какие средства уходят на ингредиенты и расходники лучше даже не задумываться. Но, пожалуй, без этого в школе для юных магов просто никак — поубивают же друг друга.
— И часто подобное случается? — поинтересовался я, когда медик присела, чтобы заполнить какие-то свои бумаги. Бюрократия воистину вездесуща. Не удивлюсь, если тут медицинские книжки на каждого ученика ведут. Весёлое чтиво к моменту выпуска получается.
— Да уж частенько, — недовольно отозвалась та, — сколько я Минерве говорила, что она слишком им потворствует. Всё впустую.
— Снятия баллов и отработки не помогают? — заранее догадываясь об ответе, уточнил я. Каким-то особо эффективным сдерживающим фактором они никогда не были. Особенно на алом факультете.
— Помогают, но не особо, — не отвлекаясь, продолжила отвечать Помфри, — ненадолго притихнут и по новой начнут. По-хорошему эту парочку из школы гнать нужно, да только не пойдёт на это Альбус без веской причины. А её нет — до серьёзных травм дело ещё ни разу не доходило. Но разве это дело, ждать пока кого-нибудь покалечат?
— Не дело, — согласился я. А ещё не дело было то, что пострадавшим был первогодка с того же факультета, что и близнецы. То есть помимо школьных правил нарушалось ещё и два негласных — не трогать своих и не трогать младших. На шалости, даже если они выходят за разумные рамки, я мог бы закрыть глаза, но не на это. При этом медик была совершенно права — если не пресекать мелкие преступления, то, во-первых, это подаст пример другим, а во-вторых, рано или поздно случится что-то непоправимое. Без злого умысла, нет. Просто так сложатся обстоятельства.
Весь вопрос был в том, стоило ли мне в это дело лезть? Дело вроде как МакГонагалл и Дамблдора, а не моё. С другой стороны я как гриффиндорец совершенно не одобрял подобных действий. А мой рабочий профиль так вообще требовал оградить общество от смутьянов. Ну, не посадить в Азкабан, конечно, но пускать дело на самотёк тоже как-то нехорошо.
========== Часть третья. Глава 15 ==========
Как же быстро летит время, после того как втянешься в работу. Хотя удивительного тут ничего нет — пять лет службы в Хэллсинге пролетели незаметно, а тут всего два месяца. Правда, там работка-то была поинтересней, а здесь всё больше рутина. Уроки, дежурства, уроки, дежурства. Одно и тоже день за днём, разве что "бытовая" текучка менялась. Да и то не совсем. Например, Джонатан Майлс взял за привычку забегать ко мне каждое воскресенье на чашечку чая. Тоже своего рода рутина. Хотя вынужден признать, что рутина крайне полезная — парень знал о моих реальных целях и потому охотно делился слухами. А пренебрегать ходящими среди учеников разговорами точно не стоило.
Ещё я стал куда активнее дежурить. Наверное, дело в том инциденте с павлиньим хвостом. Не сказать, чтобы я прямо целенаправленно пытался поймать Уизли на горячем, но что-то общее с привычными мне "охотами" было. Эдакий лёгкий налёт азарта. Только если обычно меня заводила предстоящая схватка, то сейчас скорее интерес. Однако пока меня судьба с ними не сводила, а влезать в дела других профессоров я не хотел, поскольку на их месте не оценил бы подобных жестов.
При этом и не скажешь, что вечерние патрули проходили впустую. Кое-какой "улов" всё же был — я по себе прекрасно знал, что могут отчебучить горячие головы. Например, в конце сентября я неторопливо брёл по пустынному коридору. Пятый этаж, дальняя часть замка — в таких местах никаких занятий нет, и потому они пользуются вполне понятным спросом у учеников. Особенно у старшекурсников. Учитывая историю с полосой препятствий, руководство Хогвартса, скорее всего, специально даже не пытается блокировать неиспользуемые части замка именно по этой причине. У детишек гормоны играют и дух бунтарства во все поля, так что пусть уж лучше у них будет возможность найти укромный уголок в замке, а не за его пределами. При этом прекращать ловить нарушителей никто не собирался. Такая вот своеобразная игра в поддавки.
