— Что думаете по поводу увиденного? — я поспешил вернуть фокус разговора к самому воспоминанию, а не способом получить остальное, — насколько я понимаю, Волдеморт хотел что-то сделать с Поттером, но его предали. Не знаю, что с ним случилось в ходе битвы, но учитывая его нынешнее бестелесное состояние, он её проиграл. Предатель устроил пожар, чтобы замести следы, и ушел.
— Это была женщина, — вдруг произнёс Дамблдор.
— Что? — не понял хода его мысли я.
— Том исказил детали, но не все, — начал пояснять директор, — по тому, как осторожно она двигалась, как неосознанно придерживала живот, я точно могу сказать, что это беременная женщина. Не последние месяцы, иначе это было очевидно, скорее пятый-шестой.
— Он мог специально ввести вас в заблуждение, — учитывая, как старательно он скрыл всё лишнее, это было весьма вероятно.
— Нет, не думаю. Я не заметил никаких искажений в фигуре женщины. Том никогда не проявлял внимания к подобным вещам, считал их незначительными. Небольшое упущение вполне в его духе. Одно могу сказать точно — он ей доверял. Том потратил немало сил на взлом защиты и убийство Джеймса, а она ничего не делала. Это поставило его в уязвимое положение.
— Значит, беременная женщина, которой он доверял? Беллатриса Лестрейндж? — это имя буквально напрашивалось. Самая верная, самая приближенная из Пожирателей Смерти, — я пытался поговорить с ней в Азкабане, но со слов её супруга она уже несколько лет ни с кем не говорит. Может, вы сможете организовать её допрос? Скажем, в качестве свидетеля по делу Блэка?
Перед просмотром воспоминания мы успели кратко обсудить ход моих поисков. В том числе информацию от коллекционера, которой, к слову, Дамблдор не спешил делиться, пока я сам не поднял тему, и вопрос невиновности Сириуса Блэка. Поверхностно, но всё же. Дамблдор, похоже, не до конца мне поверил, или просто не горел желанием признаваться в собственной оплошности. Он ведь глава Визенгамота и мог потребовать полноценного расследования. Но всё-таки он обещал посодействовать Люпину в установлении истины, а тут появлялся дополнительный для того повод.
— Посмотрю, что можно сделать.
— Хорошо, — кивнул я и задал другой, не менее сложный вопрос, — если всё было так, как в воспоминании Волдеморта, то как выжил Гарри?
— Что вы имеете в виду? — несколько удивлённо посмотрел на меня директор.
Вынужден признать, что мне доставил определённое удовольствие тот факт, что я тоже смог обратить внимание на неочевидную вещь, которую проморгал многоопытный старик. Так что пояснял свою мысль я более чем охотно:
— Волдеморта предали и сделали что-то такое, из-за чего он исчез на долгие годы, верно? Все следы были скрыты последующим пожаром, который устроил предатель. Лили Поттер либо погибла в ходе битвы с предателем, либо просто сгорела. Но как выжил маленький Гарри? И откуда взялся шрам?
— Это... интересный вопрос, — признал Дамблдор, — стихийная магия в таком возрасте? Возможно, но маловероятно. Последствия незавершенного ритуала? Не исключено. Или... его специально спасли?
— Вот и мне так подумалось, — удовлетворённо кивнул я, — и это возвращает нас к старому вопросу — вы уверены, что с мальчиком всё в порядке? Та оговорка Волдеморта заиграл новыми красками.
— Я ничего не обнаружил, — качнул головой директор, — одержимость, влияние на сознание, проклятия — ничего.
— Мне бы хотелось лично в этом убедиться, — осторожно попросил я. Конечно, можно явиться к Поттеру без приглашения, но лучше всё-таки договориться с тем, кто присматривает за мальчиком.
— Не доверяете или думаете, сможете узнать больше, чем я? — приподняв брови, спросил Дамблдор. Он даже не осуждал меня, скорее иронизировал.
— Магией — вряд ли. Но есть и другие методы, — уклончиво ответил я. по-хорошему стоило бы отвести его в Монастырь, но это слишком рискованно и Айлендс никогда подобного не одобрит. Тем не менее, у нас точно найдётся то, чего не умеют маги.
— Хорошо, я не против, — и вновь Дамблдор неожиданно легко согласился.
Эта демонстративная готовность сотрудничать, при очевидных недосказанностях с его стороны, начинала понемногу раздражать. Иногда у меня складывалось такое ощущение, что он специально играет со мной. Смотрит, как далеко я дойду самостоятельно, и только в случае тупика даёт подсказку. Хотя на деле всё могло быть куда прозаичнее — он просто не любит делиться неподтверждённой информацией. Тот же коллекционер, он ведь ничего определённого не сказал, только обозначил направление.
— Отлично, — я не стал демонстрировать своих подозрений и просто подтвредил устную договорённость, после чего перевёл взгляд на омут памяти, — посмотрим ещё раз?
* * *
Когда я, пребывая в глубокой задумчивости, покинул кабинет директора, то едва не столкнулся с Северусом Снейпом. Тот выглядел изрядно взволнованным и явно спешил к Дамблдору, но увидев меня, буквально насел с нежданными расспросами:
— Это правда? Оно настоящее?
— О чем вы? — удивлённо спросил я, и спустя мгновение до меня дошло, что тут есть только один вариант. Он уже знал о воспоминании? Конечно, он по сути двойной агент, но я не думаю, чтобы Волдеморт перед ним отчитывался.
— Воспоминание, оно настоящее? — настойчиво переспросил Снейп, подтвердив мои выводы.
— Не знаю, откуда вы о нём узнали, но будет лучше спросить у директора, — хмуро отозвался я. Голова была занята совсем другими вещами, и думать о странном поведении декана Слизерина не хотелось совершенно.
— Шельт, ты ведь уже знаешь Альбуса. Думаешь, он станет просто так откровенничать? Просто скажи, — мужчина на мгновение запнулся, словно собираясь с силами, а потом всё же добавил. Можно сказать, выдавил из себя, — прошу, для меня это важно.
Просящего Северуса Снейпа я определённо видел впервые. Его осведомлённость вызывала вопросы, но довод про любящего темнить Дамблдора не прошел мимо. Сам уже с этим сталкивался. Тем более я не видел ничего особого в этой информации. Вот содержимое воспоминания — это совсем другой вопрос. Тем более он ведь явно один из самых осведомлённых лиц. Пожиратель Смерти работающий на Альбуса Дамблдора. Так что я решил не терять возможности наладить с ним отношения, которые после моих поисков Тайной Комнаты стали совсем уж холодными.
— Со слов директора — настоящее.
Снейп не стал ничего говорить. Только побледнел до состояния полотна. А потом развернулся и умчался обратно, в сторону лестниц. Я же, так ничего и не поняв, пожал плечами и неторопливо направился к своему кабинету. Моим разумом продолжали владеть совсем иные мысли. Представление о завершении той войны резко изменилось. Нужно как следует всё осмыслить и обсудить со своими. Понять, как это вписываться в ту картину событий, что мы успели обозначить.
========== Часть четвёртая. Глава 9 ==========
— Чем больше я узнаю, тем меньше понимаю, — раздраженно констатировала Интегра, — что собирался сделать Волдеморт? Кто его предал? Какие цели преследовал предатель? Куда после этого исчез? Что случилось с Гарри Поттером? Знаешь, теперь старая история про Мальчика-Который-Выжил кажется мне почти логичной. Подумаешь, не убило это ваше убивающее заклятье. Сущая мелочь и разумное допущение.
Глава Хэллсинга явно пребывала не в лучшем настроении. Возможно, уже представляла, сколько головной боли принесёт ближайшее собрание рыцарей ордена. Там предстояло многое обсудить, и я был искренне рад, что меня туда не тащат. Мне хватило и того, что мы добрых два часа обсуждали все последние новости. Кроме того, ей совсем не понравился тот факт, что после внезапной беседы с Волдемортом я предпочел поспешить к Дамблдору. Но эта причина её недовольства была безразлична уже мне — я считал, что поступил верно, ведь иначе мы бы успели выдвинуть кучу пустых теорий, а потом всё равно пришлось бы отправиться в Хогвартс.
Зато выглядела она на редкость бодрой и отдохнувшей. Похоже, усилия Уолтера начинали приносить свои плоды, да и я за счёт временного закрытия школы приложил свою руку. Правда, скорее всего дело не столько в нас, сколько в том, что после бурного года наступило затишье. Даже новичков-наёмников на реальных делах особо не натаскаешь. Сложно закопаться с головой в работу, если этой самой работы совсем немного. А с текучкой ей активно помогает верный дворецкий, который не оставляет попыток пригласить для этого дело пару ветеранов.
— С каких это пор ты стала любительницей потешить себя иллюзиями? — открыто усмехнулся я.
— Да всё я понимаю, — поморщилась Интегра, — но это уже реально бесит. Изначально мы были уверены, что всё связано с Волдемортом, а теперь вдруг оказывается, что это он едва ли не жертва.
— Утрируешь.
— Только если через пару дней ты не придёшь ко мне с новым откровением, что на самом в войну его насильно втянули, и он отчаянно рыдал после каждого убийства, — фыркнул в ответ девушка. И ведь это была ирония из разряда "в каждой шутке есть доля шутки". Конечно, до такого дело не дойдёт, Джеймса Поттера он убил легко и непринуждённо, но общая тенденция действительно вызывала опасения, — но ладно, шутки в сторону. Как минимум теперь мы уверены, что задействовано сразу несколько сил. Они как-то связаны с Волдемортом, но он лишь одна из сторон.
— Сэр Айлендс начал подозревать это ещё после моего доклада о Тайной Комнате, — напомнил я, — есть ещё один довод в пользу этого варианта — Волдеморт не знает, какова моя роль в ордене. Тот, кто пытался посадить во главе Хэллсинга свою марионетку, точно разбирается в нашей внутренней кухне.
В момент самого разговора этот момент я упустил, но позже, мысленно прокручивая фразу за фразой, обратил на него внимание. Удивление и презрение Волдеморта казались искренними. Он явно ожидал, что будет говорить с одним из тех, кто может принимать решения. Впрочем, я действительно мог их принимать, но на уровне Хэллсинга, а не всего ордена. Но этого Тёмный лорд тоже не знал. Или очень правдоподобно делал вид, что не знал. Я уже ни в чем не был уверен.
— Он мог специально ввести тебя в заблуждение, — в такт моим мыслям добавила Интегра.
— Не исключено, но с таким подходом делать какие-либо выводы вообще бессмысленно, — пожал плечами я, — нам нужна хоть какая-то непротиворечивая теория.
— Не спорю. Просто не забывай об этом. Ни Дамблдору, ни тем более Волдеморту верить нельзя, — Интегра вновь оседлала любимую тему. Можно подумать, я не знал этой прописной истины.
— Не забываю.
— Что-то ещё? — девушка явно заметила, как я отмахнулся от её слов, но повторяться или капать на мозги не стала. Может, действительно просто напоминала. А может, не хотела переводить конструктивный диалог в бессмысленный спор. Меня устраивали оба варианта.
А вот сам вопрос был более чем интересным. Что нам теперь делать? Самый очевидный вариант — это выдать Люциуса Малфоя. Но это очень, очень сложная тема и я сильно сомневался, что это произойдёт. То есть самый простой путь почти исключен. Ещё у меня была задумка по Поттеру, но это скорее необходимая формальность, которая не принесёт результата, зато если этого не сделать, то потом будешь раз за разом гадать, не пропустил ли того, что лежало под самым носом. А вот дальше... Похоже, самостоятельно узнать все детали тех событий мы уже никак не сможем. А без них, так и будем бродить в тумане предположений. Не самое приятное положение.
— Я хочу доставить сюда Поттера, нужно обследовать мальчика. Начну с магии, но не думаю, что это принесёт результат. Дамблдор не стал бы скрывать то, что легко можно проверить. Но всё же стоит убедиться. Потому пусть на него взглянет Алукард, может что-то в нём увидит. Только осторожно — будет сложно объяснить, почему мальчик вернулся в школу седым.
Почему я хотел задействовать Алукарда? Во-первых, я не забыл, как он выдернул меня из безумия, накатившего после наложения сильнодействующих зелий. А во-вторых, способности высших вампиров это загадка сама по себе. Он запросто может иметь какую-то способность, которая обнаружит что-то интересное.
— Действуй. Ещё идеи? — я покачал головой, — ясно. Тогда насчёт Малфоя. Я подниму этот вопрос, но шансы минимальны. Даже если отбросить принципы, то остаётся вопрос безопасности. Он многое видел и слышал. Он был внутри. Никто не захочет рисковать. Разве что ты сможешь стереть ему память.
Соблазн был велик. Интегра ясно дала понять, что только в этом случае будут реальные шансы. Но всё же этого я не умел. Это был один из немногих навыков, которые потенциально были очень полезны, но научиться им самостоятельно невозможно. Точнее можно, но единственный метод меня кардинально не устраивал. Брать простых людей и копаться у них в памяти, заранее зная, что при первых попытках будешь ошибаться, затирая случайные пласты памяти, а то и вовсе устраивая полную амнезию? Причем, и то и другие не лечится. Нет уж, меня такие методы точно не устраивали.
В качестве альтернативы можно было рассмотреть варианты с клятвой неразглашения и услугами другого обливиэйтора, но на деле о них можно даже не заикаться. Я заранее знал, что мне на это скажут. Любой чужак это потенциальная утечка, а клятва не гарантирует результата. Вдруг память Малфоя решат выпотрошить, даже если это будет означать его смерть? Не стоило забывать и о том, что ещё до моей Хогвартской эпопеи было принято решение выжидать. И такой подход мне совершенно не нравился. Да, определённый риск был, но разве выяснить, что к чему не важнее? В итоге ведь запросто вновь окажемся в полной заднице, не зная за что хвататься и что делать.
Дело ли в том, что я маг, в характере или сразу во всём, но осторожно-консервативная политика ордена чем дальше, тем сильнее мне не нравилась. Мы делаем гораздо меньше, чем могли бы. Слишком многое позволяем магическому обществу. И действуем так, словно это мы вне закона, а не те, кто лезут в магловский мир. Я вполне мог понять, откуда всё это идёт — ещё десять лет назад Хэллсинг мало что мог противопоставить магам, а потому орден вынужден был вести такую осторожную политику. Но времена изменились, а вот политика осталась старой.
Я считал, что пробуждение Алукарда должно было спровоцировать изменения в ордене, ведь у нас появился сила, которую сложно игнорировать. Но на деле его существование скрывается, и высший вампир используется только в крайнем случае. Потом в Хэллсинг вступил я, что позволило углубить контакты с магическим миром. Своеобразная легализация тех, кто хочет начать новую жизнь среди маглов — это большой шаг вперёд. Мог бы быть, если бы дело поставили на поток, а не ограничивались моей личной инициативой. Теперь вот Сэрас и Бернадотте, которые уже сейчас вполне способны навалять магу-среднячку, а также разработки в области оружия против магов. Но вместо того, чтобы показать Министерству Магии, что мы способны вести диалог с позиции силы, мы продолжаем тихо выполнять привычную работу и сдаём магов-преступников аврорату. Ха! Да не задействуй я "магоборца" и Малфой вполне мог оказаться в Азкабане. И ведь сэр Айлендс наверняка всё это понимает, но не спешит что-либо предпринимать. Может, дело в возрасте? Для него любой день может стать последним, и потому начинать масштабные реформы рискованно. Добрая половина руководства не намного младше него.
