— Кхм... — Похоже, смена темы застала Уолтера врасплох, и тот удивлённо на меня посмотрел. Даже возникла небольшая заминка, буквально на десяток секунд, после чего мужчина спохватился и, с лёгким поклоном произнёс. — Прошу прощения, я непозволительно пренебрёг своими обязанностями. Сейчас тебе выделят комнату и принесут завтрак. А до церемонии ещё пять часов, так что постарайся отдохнуть.
* * *
Похороны прошли без особых почестей, но в четком соответствии с традициями: в специальном зале был установлен помост с закрытым гробом, около которого священник читал молебен. В этой тихой обстановке множество пришедших людей, из которых я, ожидаемо, практически никого не знал, почтили память усопшего, высказали сдержанные соболезнования его единственной дочери и начали постепенно расходиться по своим делам.
Интегра тоже вела себя тихо, но она не выглядела как человек, раздавленный горем. Скорее это походило на эдакую мрачную сосредоточенность или задумчивость. А ведь на неё столько всего свалилось... Как бы я ощущал себя на её месте? Похороны собственно отца вспоминались крайне смутно, а ощущения... Нет, их вспоминать не хотелось категорично. А моей подруге сейчас явно было ещё хуже, ведь она осталась одна.
И как бы мне не хотелось её поддержать, я не знал как и, к тому же, тоже не мог особенно задерживаться. Но просто так взять и молча свалить я так же не мог, так что пришлось ждать, пока все окончательно разойдутся и тело отправят на кремацию, после чего появилась возможность переговорить без лишних глаз. Ну, как без лишних... время от времени я чувствовал чей-то изучающий взгляд и тут подозрения падало на того самого вампира. Хотя, по идее, днём эти создания обычно впадают в спячку, но тот факт, что Уолтер уехал, чтобы проконтролировать процесс сожжения, оставив свою подопечную после всего произошедшего, говорил сам за себя.
— Как ты? — прозвучало донельзя банально, но с чего ещё можно начать в такой ситуации? Не про погоду же говорить.
— А ты как думаешь? — Девушка подняла на меня уставший взгляд, в котором читалось... да в общем-то ничего. Зато было хорошо заметно, как покраснели белки её глаз, и потемнела кожа вокруг них. Толком передохнуть после случившегося ей явно не удалось, как, впрочем, и мне самому. — Паршиво. Но я справлюсь. Уолтер уверен, что теперь никто не посмеет усомниться в моём праве возглавить семейное дело. По крайней мере, вслух.
На миг лицо Интегры изменилось: губы изогнулись в неприятной ухмылке, да и в остальном добавилось эдакой хищности. Но оно быстро вернулось в норму, если так можно назвать выражение опустошенности и усталости. Тем не менее, списать эти метаморфозы на воображение не представлялось возможным — моя подруга явно уже приняла какое-то внутренне решение и собирается ему следовать.
— Ненормальная семейка. — Едва слышно прошептал я уже известный тезис. А кто ещё может думать о подобном в такие моменты? — Я могу чем-нибудь помочь?
— Кажется, мы это уже обсуждали, — слегка нахмурившись, напомнила Интегра.
— Кажется, тогда тебя не пытались убить, а большая часть твоих потенциальных подчинённых не находилась под подозрением.
— А если я скажу, что нужна? — вдруг спросила девушка, внимательно и абсолютно серьёзно посмотрев мне в глаза.
И в тот же момент я понял, что не знаю, что ответить. Спрашивал я скорее по инерции, потому что по-другому было нельзя. В общем-то, по настрою действительно я хотел ей чем-то помочь, да и про данное крёстному слово не забыл. Но был ли я готов к реальным, а не чисто гипотетическим шагам, как оно рассматривалось ранее? Бросить учебу? И с семьёй наверняка тоже возникнут проблемы. Хотя они уже возникли... Да и от школьного образования я уже тоже великого счастья не жду. И всё же... И всё же...
— "А ведь получается, что мама была права в своих предчувствиях", — мысленно отметил я и, почему-то, осознание данного факта меня... не знаю, разозлило что ли? Захотелось взять и сказать "да" без лишних раздумий. Уверен, отец бы в такой ситуации не колебался.
— Не отвечай, — но едва я открыл было рот, как меня опередила Интегра, — я не имею права тебя о таком просить. И ты ведь сам рассказывал, что учеба у вас обязательная.
— Только до конца пятого курса, — на автомате возразил я, но на деле был совершенно обескуражен. Данный факт напрочь вылетел из головы. А ведь если я вдруг решу бросить учебу, то с маглорождённым разговор будет короткий. И он мне точно не понравится.
— Ты не представляешь, как я была рада, что в тот момент ты оказался рядом, — продолжила девушка, — и знаю, что из-за этого у тебя будут проблемы. Так что ты уже сделал более чем достаточно. А с остальным я справлюсь сама. Это мой долг!
Не знаю, специально ли она себя накручивала или нет, но последние слова прозвучали чертовски уверенно. И мне было даже немножко завидно, потому что сам я достаточной уверенности, чтобы взять и сделать кардинальный выбор, от которого будет зависеть вся моя дальнейшая жизнь, не испытывал. Но сейчас, похоже, мне действительно оставалось только вернуться в школу и разбираться с теми мелкими, на фоне трудностей Интегры, проблемками, что меня там ждали.
— Хорошо. Но мы ещё вернёмся к этому разговору летом, — и я даже сам не знал, чего больше было в этой фразе. Желания оставить за собой последнее слово или же банального упрямства.
========== Часть первая. Глава 11 ==========
— Как же сильно я переоценила вас, мистер Шельт, когда посчитала, что вы начали себя вести как и положено благоразумному юноше.
Поскольку в школу я вернулся только к обеду, то особых надежд на то, что моя самоволка не останется без внимания, питать не приходилось. Билл, конечно, прикрыл бы меня в случае расспросов на тему отсутствия на завтраке, но я был почти уверен, что о моём "побеге" преподаватели узнали тем же вечером. А иначе это не лучшая школа магической Англии, а какая-то замшелая дыра. С другой стороны, последствий я не сказать, чтобы опасался: всё же после прошедшей ночи на подобные вещи начинаешь смотреть совсем иначе. Так что когда меня прямо около ворот Хогвартса остановил Филч и сдал на руки декану, я особо не удивился. Как и последующему совместному визиту в кабинет директора.
В это место за годы учебы мне "посчастливилось" попасть уже второй раз. Первый случился на третьем курсе, после крупной потасовки со змеями, когда нас всей толпой погнали на выволочку. И выглядело оно столь же причудливо, как и тогда. Все эти непонятные то ли приборы, то ли артефакты, то ли просто красивые безделушки, бесчисленное множество книг, а так же дремлющий на насесте феникс — ничего не изменилось. Но на этот раз сам директор Дамблдор предпочитал молча изучать виновника происшествия, не присоединяясь к проводимой МакГонагалл "экзекуции".
— О чем вы только думали, когда решились на такое?! — продолжала возмущаться декан, которая, очевидно, не оценила такового поступка члена своего факультета и выгораживать его не собиралась.
И пусть особо виноватым я себя не чувствовал, но выволочка от школьного руководства это всегда неприятно. А попытка изобразить молчаливое раскаяние явно не приносила результатов, поскольку МакГонагалл начинала заводиться. Изначально оно говорила довольно-таки спокойно, а сейчас уже вошла во вкус. Похоже, на этот раз от меня так просто отставать не собирались.
— Профессор, вы прекрасно знаете, почему мне пришлось поступить именно так. — Ответил я, стараясь поддерживать хоть сколько-нибудь виноватый вид. Хотя на деле хотелось скорее высказаться насчёт школьных порядков. — Я так и не смог добиться разрешения от своей матери, точнее она прислала его слишком поздно, а не явиться не похороны своего крёстного отца я просто не мог. И да, конечно, я нарушил правила и готов понести наказание, но ничего особого страшного в небольшой отлучке ведь нет?
— Дело не только в последствиях! — мои оправдания МакГонагалл явно не впечатлили, или скорее даже возмутили.
Это было хорошо заметно и не несло мне ничего хорошего, я даже успел пожалеть, что вообще рот раскрыл, но тут произошло долгожданное событие — Альбусу Дамблдору надоело слушать все эти излияния. И именно что надоело, поскольку сидел он с откровенно скучающим видом. А поскольку великой строгостью он никогда не отличался, по крайней мере, таковое мнение бытовало среди учеников Хогвартса, то я тут же воспылал надеждой, что скоро всё закончится без каких-либо особо серьёзных последствий для моей персоны.
— Спокойствие, Минерва, ведь ничего страшного действительно не случилось. На этот раз. Уверен, вы хорошо продумали свой маршрут, мистер Шельт, и потому вполне благополучно вернулись назад, — мягко произнёс директор, — однако, вы упускаете из виду тот момент, что ваш пример может стать руководством к действию для многих излишне деятельных личностей, которые в свою очередь могут оказаться не столь осторожны. При этом преподавателей в Хогвартсе попросту недостаточно для того, чтобы контролировать всех учеников. В конечном счёте, кто-то может пострадать. Вы подумали об этом?
— Нет, сэр, — не сказать, что я тут же преисполнился раскаяния, но слова эдак понимающе посматривающего на тебя Дамблдора были не из тех, что можно проигнорировать. Само собой, в тот момент как-то не до таких размышлений было.
— Кроме того, пусть это уже и не столь важно, но в случае если наш ученик пострадает, то виновата будет именно школа, — продолжил директор, — репутационные потери мы как-нибудь переживём, но кто-нибудь из наших профессоров может оказаться под ударом. А ведь де-факто этот человек будет ни в чем не виноват. Не очень красивые последствия, верно?
— Нет... то есть да, сэр. Мне жаль я... э-э-э... не думал о таких последствиях, — опустив взгляд, пробормотал я. Альбус Дамблдор говорил сугубо правильные вещи и, если бы дело касалось только похорон, то, скорее всего, сейчас я бы чувствовал себя чертовски некомфортно. Но в том-то и суть, что на деле моя отлучка была куда как важнее, пусть я ничего выдающегося сделать и не сумел.
— Верно — не подумали. А потому на этот раз мы ограничимся, скажем, снятием ста баллов с факультета. — При этих словах директор посмотрел в сторону МакГонагалл и та согласно кивнула. Да уж, дисциплину она всегда ставила выше, чем баллы собственного факультета. Но, пожалуй, так и нужно. — И месяцем отработок у мистера Филча. Но если что-то подобное повторится, мистер Шельт, то речь пойдёт как минимум об отстранении от учебы, с последующим повторением учебного года. Надеюсь, вы извлечёте из этого урок и впредь будете умней.
— Я постараюсь, сэр, — не без толики облегчения, закивал я. Конечно, месяц отработок — это крайне сомнительное удовольствие, да и потеря набираемых усилием всего гриффинодра баллов не особо приятна. Но на фоне откровенного намёка о том, что меня могли бы наказать куда как суровей, вплоть до отчисления...
— Очень на это надеюсь. Не позволите ли вашу палочку? — Когда я было уже подумал, что тема исчерпана, Дамблдор неожиданно продолжил разговор. И зачем ему понадобилась моя верная помощница, я понятия не имел, но особых причин отказывать вроде как не было, так что она быстро оказалась на столе директора. — Хмм... Отрадно видеть, что молодёжь не пренебрегает правилами ухода за артефактами. Он может и прост на вид, но является незаменимым инструментом, к которому следует относиться соответствующе. В руках специалиста палочка вообще может многое рассказать о своём владельце. Например, при должном опыте эффект "Приори Инкантатем" не только позволяет узнать последние используемые заклинания, но даже определить примерное время их применения. Забавно, правда?
— Наверное, — неуверенно отозвался я, не вполне понимая, что тот имеет в виду. Причем тут заклинания и время их применения? Мы же о моей самоволке говорили... О самоволке, во время которой я применял заклинания, что в перспективе сулит куда большие проблемы, нежели нарушение школьных правил. Директор что, намекает на то, что ему всё известно? Но откуда?!
— Хотя, сейчас у вас не должно быть времени на подобные изыскания, ведь СОВ уже совсем скоро, верно? К ним лучше как следует подготовиться. Так что можете идти, — Дамблдор приглашающим жестом предложил мне забрать свою палочку со стола, чем ещё сильнее меня запутал, — хотя, постойте, чуть не забыл. Я присматриваю, знаете ли, за факультетом, на котором когда-то учился и до меня дошли слухи о весьма своеобразной активности. Речь идёт о неких попытках сплотить маглорождённых учеников. Я ничего не путаю, Минерва?
— Всё верно, Альбус.
— Эмм... да, сэр, у нас действительно есть такая идея. Но разве в этом есть что-то плохое? — если честно, я окончательно запутался и перестал понимать, чего от меня вообще хотят, — мы ведь не планируем ничего большего, чем простая взаимопомощь.
— Видите ли, мистер Шельт, сама идея может и кажется благой, но всё не так просто. Если маглорождённые ученики будут в первую очередь придерживаться своего круга, то у нас быстро сформируется негласный пятый факультет. И, что куда хуже, эти дети замкнутся на себе, что не позволит им интегрироваться в магическое сообщество. А такие вещи каждый должен решать для себя сам. Вам так не кажется?
И вновь слова прозвучали вроде бы правильные, но что-то тут было не так. Сначала директор разобрал мою выходку, подведя к определённому выводу, после чего намекнул, что знает о моих похождения куда больше, чем должен, а теперь схожим образом затрагивает ещё одну тему. Стоит ли за его словами нечто большее, нежели простые догадки, я понятия не имел, зато отлично понимал, что он легко устроит мне какие-угодно проблемы. Если захочет, конечно. Или же всё это может быть просто моим подстёгнутым ночными событиями воображением, и никаких скрытых угроз тут нет, но даже так он вполне однозначно показывает, какого ответа от меня ждёт.
— Похоже, я опять не подумал о последствиях, сэр, — несколько напряженно, выдавил из себя я.
— Рад, что мы пришли к взаимопониманию, — добродушно кивнул Дамблдор, — хотя, вынужден признать, что определённый резон в вашей идее есть. Необходимость создания вводного курса для маглорождённых действительно назрела. Думаю, со следующего года мы попытаемся внедрить такую практику. Но большее уже пойдёт не на пользу, а во вред.
На этой, весьма неоднозначной ноте моя "экзекуция" была окончательно свёрнута. Декан проводила меня до выхода, но сама осталась у директора. Я же оказался предоставлен самому себе и отправился в гостиную факультета, по пути обдумывая произошедшее. Похоже, мне придётся свернуть так и нереализованный замысел, что само по себе меня не особо радовало, но, с другой стороны, теперь у меня в любом случае не будет на неё времени. Месяц отработок у Филча — это, считай, практически полное отсутствие свободного времени до середины весны, а там уже и экзамены нагрянут.
А вот как относиться к самому происшествию я пока не знал, но, определённо, в Хогвартсе мне сразу стало менее комфортно, чем ранее.
* * *
Родной факультет, как и ожидалось, воспринял мой поступок едва ли не как героический подвиг — гриффиндор есть гриффиндор. В этом плане сложно было поспорить со словами директора о том, что моя самоволка может повлечь за собой ряд подобных случаев. Тут и перспектива целого месяца отработок для провинившихся — не факт, что остудит горячие головы. Но сам я к этому ажиотажу относился весьма прохладно, поскольку большинство любопытствующих сокурсников явно не думали о том, что я так поступил далеко не ради баловства. Пытаться же объяснять всем встречным-поперечным свои мотивы было попросту лень.
