— Жестоко вы его, товарищ Зверева. — Как-то недобро усмехнулся начальник. — А если не найдём? Что скажут наши вышестоящие товарищи? Что мы тут садизмом страдаем? Ведь это не Ведающий, а обычник!
— Товарищ Котов! — развела руками Зверева. — А как иначе мы твёрдо установим был ли этот негодяй под самоликвидирующимся заклятием или нет? Ведь, если моя, как тут выразились, "гипотеза" верна, то... Последствия могут быть катастрофическими.
— Но тогда остаётся открытым вопрос: Для какой конкретно цели искали Адель и какова цель ритуала?
— Поймаем инициаторов — узнаем! — бодро ответила Людмила на что начальник только головой покачал.
— С другой стороны... Мне самому эта история сильно не нравится. Чую, что "бурить" будем глубоко! Придётся. Как бы легковесно и завирально со стороны версия ни выглядела.
* * *
* * *
(У аббревиатуры "КГБ" есть шуточная расшифровка: Контора Глубокого Бурения. На что начальник Котов и намекает.)
* * *
— У Адель тоже предчувствия. Нехорошие.
— Нда?! — приподнял бровь Котов.
— Прогностический дар. Высокого уровня. Четвёртого. Чувствительность на порядок выше "стохастического порога".
— Гм... Пожалуй, это надо было упомянуть с самого начала, товарищ Зверева. — укоризненно заметил Котов и тут же раздражённо добавил: — Да и Фриц этот!... Который Раух... чтоб его... Ф-фон!
— Отто Фон Раух. — поспешил поправить обстоятельный Роман.
— Что? — вопросило начальство, сбитое с толку.
— Не Фриц, а Отто, товарищ Котов...
— Все они Фрицы! — отмахнулся начальник сведя всё к шутке.
Разъезжались уже к вечеру. Солнце коснулось вершин сосен на дальних сопках, когда ПАЗик с арестованным и частью людей "конторы" поднялся в воздух.
Некоторые, прибывшие на мётлах ведьмаки, ещё оставались чтобы досканировать местность и прояснить какие-то мелочи.
Но постепенно участники разыгравшейся драмы стали расходиться с избушки Лешего.
Первыми быстро смоталась семейка Волковых, как только получили на то разрешение от ответственных лиц. После них, постоянно раскланиваясь и извиняясь, что не могут задержаться отбыли старший и младший Змиевы. Задержались лишь Ратенфенгеры. Им, похоже придётся уходить лишь на следующий день — не хотели будить сильно вымотанную происшествием Алису. Постояли у порога, помахали вслед по прежнему грустному Коле и неизменно бодрому Сергею Змиеву пообещав обязательно завернуть в гости на пироги "как только вся эта история утрясётся".
Всем было ясно, что Алиса получила серьёзное потрясение. И как бы её не пришлось лечить специально. Ведь как обмолвилась Адель, у неё были серьёзные проблемы с оборотом в человеческую форму из-за чего Николасу пришлось, как он выразился, "приложить серьёзные усилия, чтобы обернуть".
Семейства как раз прощались, когда в ПАЗик заходили последние сотрудники Подразделения К — Зверева и Саблезубый.
Зверева обернулась со ступенек в сторону Ратенфенгеров и Волковых бросив в их сторону встревоженный взгляд прежде чем пройти в салон.
— Что-то не так? — приподняв бровь спросил Саблезубый, заметивший нервозность сослуживицы.
— Да как-то этот папаша Змиев легкомысленно относится к тому, что произошло с сыном. Я ему чтобы показал сына врачу-психологу, а он лишь отмахнулся. Сказал сами управятся! У сынули явный шок от происшедшего!
— Вот оно что! — пожал плечами Саблезубый проходя к своему креслу. — Честно говоря, я не видел чего-то такого что бы представляло реальную проблему.
— Вы поручитесь? Или вы осматривали Колю? — несколько сварливо спросила Людмила вытягивая страховочные ремни.
— Да. Успел. — коротко ответил Саблезубый. Но потом насторожился и спросил в ответ.
— Скажите пожалуйста, а вы... не из Статусных?
— Нет. А что? — тут же напряглась только что расслабившаяся Зверева.
— Теперь понимаю. Ведь Змиевы, как раз Статусные. Это важно для понимания ситуации.
Зверева лишь вернула вопрос взглядом.
— У вас достаточно древний род? — вместо пояснений опять спросил Саблезубый.
— Что значит "достаточно древний"? — не поняла Зверева.
— У достаточно древних есть устоявшиеся традиции по части воспитания детей.
— Моему роду — четыреста лет. — слегка обиделась Зверева.
— И он чуть не прервался в Гражданскую? — догадался Саблезубый.
— Откуда вы знаете? — нахмурилась Людмила. Но Саблезубый проигнорировал это.
— Дело в том, что у Статусных и древних кланов Макоши дети воспитываются по очень жёсткой программе. В традициях некоторых, начинать тренировки своих чад с возраста пяти лет. Причём тренировки жёсткие. Даже в чём-то жестокие. На выносливость и психологическую устойчивость, насколько в том возрасте это возможно. История нашего племени... вы знаете какая. Вас ваши родные как тренировали? Жёстко?
Зверева ещё больше нахмурилась.
— Вижу что нет. А вот Николая — очень.
Людмила всё так же хмуро глядела на Саблезубого не спеша прерывать.
— Это приводит к тому, что уже в этом возрасте они часто ведут себя....
Тут Саблезубый запнулся, подыскивая правильное слово.
— Слишком по-взрослому? — подсказала Зверева.
— Пожалуй да. Но... У них есть возраст, когда с них это слетает.... на время. И приходится их... сдерживать.
Саблезубый ухмыльнулся во все свои зубы, что-то вспомнив.
— Но пока вот так!
— Коля был слишком сильно напуган. — возразила Людмила.
— Не без того! Но вас, я чую, не гоняли так жестоко...
— Не знаю что вы подразумеваете под "так жестоко", но я выросла в неполной семье. Отец погиб. И воспитывала нас мать. Она тоже была ведьмой. Но она нас очень редко наказывала.
— И других родственников не было?
— Я же говорила: наши два рода, откуда происходили мои отец и мать, почти истребили в Гражданскую. Они даже в Соглашении не участвовали. И не участвовали по той простой причине, что не знали о нём.
— Мне кажется я теперь понял и другое: откуда у вас феноменальная чувствительность... чутьё на потерянные рода. Я прав? — внезапно посерьёзнев спросил Саблезубый.
— Вы правы. — выдавила Людмила. Ей до сих пор были памятны рассказы матери о многочисленных родственниках, их талантах и о том, как они погибли. И то, как плохо было без них. Особенно глядя на другие семьи, где были и дедушки, и бабушки с прочей многочисленной роднёй. И как часто бывало отчаянно тяжело без поддержки и совета этой родни. Особенно, когда начала просыпаться Сила.
— Я помню как это тяжело. И как опасно. — добавила она. — Мать еле успевала нас предупреждать не делать... опрометчивых поступков. А у потерянных — нет даже этого.
— Вот потому, что Сила может сильно покалечить, в старых родах и выработалась эта система подготовки, когда дети под жестоким присмотром и дрессурой. И, что отдаю им должное, особо упирают на тренировку воли и психологической устойчивости. Впрочем... Иначе, да с такими силами, им не выжить... И не выживают. Печально, но... естественный отбор! — цинично закончил Саблезубый.
— У них поэтому и детства-то нет... — печально вздохнув вымолвила Зверева.
— А что делать?! — развёл руками Саблезубый. — Иначе по итогу либо новые Саламандры, либо... покойники.
Немного помолчали. ПАЗик тем временем, набрав высоту и скорость двигался по направлению к городу.
— Да! А как там новенькие? — оживилась Зверева. — Пищат?
— О да! Пищат и стонут. Но у них там на Полигоне сейчас Громова.
— У-уй! — аж пригнулась Людмила. — Громова?! С новенькими?!! А не слишком ли жестоко и сразу Громова?!
— Сама вызвалась. Громова. Любит она такие случаи. — оскалился Саблезубый припоминая самые сочные эпизоды.
— Да они же после неё — тени собственной бояться будут!
— Зато живздоровы. — фыркнул Саблезубый. — Кстати после, как этого... — Саблезубый кивнул в сторону стальной двери исполосованной охранительными рунами. — ...завезём в "Подвал", полечу обратно на Полигон. Так что если что — сдержу энтузиазм Светланы и Мани. Светлана сейчас меня подменяет. С Маней на пару семейство гоняет.
— Ну вы там постарайтесь. А то как-то будет печально если Андрейка попадёт... Или наоборот — запугает его Громова до икоты.
— Так вы это семейство хорошо знали. — как утверждение спросил Саблезубый.
— Не так чтобы очень, но Андрейку — да. Потому и заподозрила что он "скрытый". Он — друг Коли. А Коля, как я говорила, с моей за одной партой сидят. Всей троицей вместе в школу ходят.
— Дочку агентурной работе обучаешь? — подмигнул Саблезубый. Зверева лишь многозначительно ухмыльнулась. За окном меж тем резко выросли высокие стены внутреннего двора "Конторы". Прибыли. А что быстро, так ведь при полёте в воздухе петлять не надо — всё по прямой. И что у обычной легковушки заняло бы час ходу, у летательного аппарата — десять минут.
— Среда
<img src=14apreljal.jpg> <img src=14apreljao.jpg>
— Глава четырнадцатая.
Где вдруг выясняется, что не всё так просто и хорошо в славном городе Малый Китеж
— Вы что, нас теперь везде будете сопровождать? — сварливо спросила Зорина.
— Конечно же нет! — пожал плечами Саблезубый и наградил вопрошающую своей выдающейся улыбочкой. — У меня приказ: доставить вас домой. Вот зайдёте вы в свою квартиру, я удостоверюсь, что с вами всё в порядке, вот тогда и распрощаемся!
— И так каждый день будете? — не унималась Зорина.
— Нет. Но...
— Что "но"? — тут же встрял патриарх семейства.
— Но если вы чего-нибудь отчебучите... из перечня, что заучивали вчера... — сделал пару многозначительных пауз зубастый представитель "Подразделения К", — то да, будем. Пока не убедимся, что не отчебучите.
Зорина нахмурилась. Но решила, наконец-то промолчать. Она и так с самого утра отличалась от всех в семействе повышенной стервозностью и отвратным настроением.
— Кстати скажу, что вам не стоит пользоваться лифтом. — загадочно выговорил Саблезубый и добавил. — Нам, ведьмакам, эти устройства часто неприятности доставляют. До сих пор наши магистры разбираются почему носители М-поля так не нравятся этим устройствам. Впрочем... у вас всего-то третий этаж. Здоровее будете.
— Ну... я и так не пользуюсь. — буркнул Андрей, за что заработал ухмылку от старшего брата.
— Ему, представляете, лень дожидаться лифта! — пояснил он. — Бегом спускается, и бегом поднимается.
— Правильный парнишка! — уважительно отозвался Саблезубый, выходя на площадку третьего этажа. — Совсем здоровым растёт. Может больше и "усиление" ему не понадобится. Да?
Сказав это он лукаво посмотрел на Андрея.
Андрей замялся и смутился. Намёк был более чем... Тем более, что влетело ещё на полигоне от Громовой. Вот же грозная тётенька! Но чисто для себя, Андрей не лукавил — ему уже не раз приходила идея использовать втихаря, в забегах на физре или когда надо отбиться от настырных одноклассников... или не одноклассников. Придурков ведь в школе хватает.
На полигоне, надо признаться, всю семью заинструктировали насмерть! И то нельзя, и это...
Одно хорошо, что Манька-Кудесница, как её называли служащие Полигона, взявшись отдельно гонять Андрея, очень сильно его подтянула в общем понимании нежданно полученных сил. Теперь-то Андрей соображал, что делали неправильно они с Николой, когда пытались воспроизвести заклинания из книги.
И ещё радовало то, что наручи, что одели на него в самом начале обучения, и которые лишь периодически Громова снимала на занятиях, сейчас, прямо перед выходом из летающего автобуса, торжественно сняли уже окончательно. Но, как обычно в таких случаях бывает — не без ложки дёгтя на бочку мёда.
— До первого проступка! — многозначительно выговорила Мария Громова, грозно смотря на Андрея. А учитывая что эта тётенька может выдать — офигительную молнию, от которой даже земля плавится — это было реально страшновато.
Хорошо, что её здесь нет. Что осталась на Полигоне, по какой-то надобности. А то бы мамочке она бы остальные "мозоли отдавила"! Как вчера.
Заметила, что Зорина сильно утомилась и согнулась, переводя дух. Их всех как раз натаскивали на контроль тела и физиологии через М-поле. А для этого заставили пробежаться очень так, не слабо. Каждого умотали до предела. У мамы предел оказался низкий. Вот и удостоилась она подколки от Маньки.
— За-апомните! Ведьма или ве-едьмак всегда должны быть подтянутыми, ухоженными и гордыми до спеси! — растягивая слова чванливо выдала Громова.
Стоящий за спиной Саблезубый оскалился и изящным махом многозначительно показал рукой на Громову. Типа: "вот вам яркий пример для подражания!".
Братья еле сдержали ухмылки.
Громова, краем глаза заметив их корчи, уставилась своим "фирменным" взором. Андрей с Сергеем немедленно отвели взгляды и напялили постные мины типа: "ну так, нич-чо... всё нормальна... вот... птички летают!..". Мамочка же, попытавшись выпрямиться, кинула на Громову взгляд: "Убила бы на месте... если бы смогла". Но так и не смогла выпрямиться.
Так-то ей не очень часто приходилось бегать. Да что там говорить! Хорошо, если раза два в месяц и то из очереди в очередь в каком-нибудь магазине, где "дефицит выкинули".
Но сейчас Андрей был в предвкушении. Ведь если им Книгу вернут... Вот он развернётся! А он не сомневался, что вернут. Ведь сам её прочитал почти всю. Напрягся и прочитал. Последние недели даже старорусский слог перестал напрягать мозг — всё было понятно. И ничего такого страшного, чтобы после надо было бы запретить, не нашёл.
Ну разве что ту самую процедуру вызова "Огненного человека". Что это за хрень, Андрей так и не разобрался. Но саму процедуру запомнил. Пока разбирался.
Нет, вызывать этого "Огненного" он не собирался. Просто даже помыслить себе не мог зачем он мог бы понадобиться. Но вот разные "мелочи" типа заговоров-наговоров разных настоев, заклинаний и прочего на все случаи жизни — постарался запомнить как можно больше. Его сильно обижало то, что вот Колю — учат, а его — некому. Так может заучить что только можно из этого толстого талмуда... А потом потихонечку всё это разбирать, как это было со стрельбой из лука...
Ну, сейчас эта... электрическая мадмуазелька его поднатаскала по-мелочи. Стало понятно что к чему. Если что — старшого братика также научит. Но главное, Андрей теперь не профан. Знает что, как делать и что почему НЕ ДЕЛАТЬ. Ужасающая мощь волшебства, продемонстрированная им инструкторами на Полигоне, его напугала до дрожи в коленках. Потому — со всем тщанием, будет повторять уже выученное, пока не "заполируется". А после, когда, как обещала Громова, все молодые ведьмаки пойдут в ведьмовский техникум — вот там уже и по...
— Че... Чего?!! — вывел его из задумчивости и мечтаний голос отца.
Они как раз дошли до двери квартиры и глава семейства бренча ключами принялся открывать дверь.
— Отойдите и ни к чему не прикасайтесь! — услышал он посуровевший голос товарища Саблезубого.
Батя попятился, глядя на дверь так, как будто она прям сейчас его укусит.
И только сейчас Андрей заметил, что дверь лишь притворена. Не заперта. И носит откровенные следы взлома.
