Для острастки топнув ногой и грозно сверкнув глазами она снова повернулась к происходящему зрелищу.
— Так вы не ответили. — напомнил Коля.
Андрей начал было, пространно объяснять что же это такое деется, но был прерван напрягшейся Ирой.
— Сейчас!...
— Что "сейчас"? — Не понял Коля.
— Я у мамы "тихой речью" спросила... Сейчас ответит.... Она вон там!
И показала пальцем.
Спустя секунд десять Ира начала говорить.
— Говорит, что старшего Шпинёва, жильцы обоих домов наказали... Когда он ночью снова устроил побудку, вышли на балконы и спустили весь хлам, что под руку попался прямо на его авто. Так как Шпинёв-старший был внутри, то ему ничего не прилетело, но машину побило....
Замолчав ещё секунд на десять, завершила.
— Говорит, что на авто, кто-то поставил хитрое заклятие. Всякий предмет, что будет брошен в авто — попадёт. Но попадёт так, чтобы не досталось пассажирам.... Короче, ей очень интересно, кто такой этот искуссник, что поставил его!
— Эт не мы! — испугавшись, немедленно выпалил Андрей.
— Да-а? — прищурившись с подозрением спросила Ирина.
— ... Но если бы знали как, то обязательно поставили! — завершил Коля, и хищно оскалился.
Ира снова растерялась не зная что сказать. Пока она хлопала глазами, возле авто вдруг рассмеялась Зверева-мама. Видно, подслушивала диалог через дочку. Синхронно с ней и Ира стала подхихикивать.
— Что? — нахмурился Коля.
— Маме понравился твой ответ.
— И что? — всё равно подозрительно протянул Коля. Ему всё казалось, что в этой реплике есть ещё одно дно, где всё против него. Колина мама любила так разводить сына, чтобы тот не расслаблялся.
— Говорит, "Не по Сеньке шапка", в смысле не вашего уровня и умений колдовство, и "Месть — плохой советчик".
"Да-да! — внезапно "услышал" Коля "тихую речь". — Не рискуйте, а то увлечётесь и я буду вынуждена вас наказывать".
— Ой! — сконфузился Коля и покраснел. Он почему-то на минуту забыл, где мама Иры работает. Как-то автоматом воспринял её как и других родителей — одноклассников-обычников. Да и стояла она далековато.
"Кстати вам пора в школу. А то опоздаете! — снова прилетело "тихой речью". — И раз уж такой серьёзный и умелый — позаботься там об Ире!".
Последнее было "сказано" с некоей ухмылкой. Как это было передано "тихой речью", было загадкой, но обстоятельный Коля воспринял всё серьёзно.
Также почему-то всплыло в памяти как папа его наставлял:
— Я вижу, что ты очень подружился со своей соседкой по парте. Будь осторожен.
— А чего? Она, что-ли, может мне подкузьмить?
— Не она. А учителя.
— А они с чего? — ещё больше удивился Коля.
— Дело в том, что среди них имеются такие вздорные тётки, которым подобная дружба очень не по нраву.
— Почему?!
— Завидовать будут! — послышался мамин смех с кухни.
Коля и не подозревал, что нарвётся в этот же день.
Известия, принесённые в школу троицей друзей, вызвали фурор. Федька Шпинёв сегодня отсутствовал и мгновенно распространившаяся по школе новость если и злила его подручных, но те вынуждены были скрипеть зубами и помалкивать. Организующей силы в виде атамана рядом как-то не наблюдалось, и они побаивались.
Побаивались как гнева учителей, так и других школяров. Ведь с недавних пор повелось, — могли и накостылять. Причём не в одиночку, а скопом. Как и они когда-то, но по отношению к отдельным школярам. Школьное сообщество внезапно изменилось. Резко и в худшую для хулиганов сторону.
Если для шпинёвских прихлебателей это было и в загадку, то для остальных... Просто почувствовали, что отныне, учителя не будут наказывать за благие дела. Не будут за то, что отбился от хулиганов. И общество сплотилось. Слишком уж сильно их допекла безнаказанность и кураж маленьких негодяев под предводительством Шпинделя.
Шпинёвская банда почувствовала, что отныне их будут бить часто и помногу. Только повод дай. Внезапно стали изгоями, хотя совсем недавно конкретно они устанавливали кто будет "королём", а кто изгоем.
Перед уроками Иру, Колю и Андрея замучили расспросами. Всем хотелось узнать как поломали "Волгу" Шпинёвского папика и как тот, — ненавистный гад, — "встрял".
Поперву было приятно рассказывать. Но когда одно и то же просили повторить раз "-надцатый", Андрей стал звереть, а Коля заикаться.
Хитрая Ира, спрятавшись за широкие спины друзей, по началу избегла сей участи, но подкравшиеся с тылу Юля и Маша быстро взяли в оборот и её.
Одно хорошо, что эти ведьмочки, памятуя личную лютую антипатию Иры к Димоевой и Журкиной, этих стервочек до источника информации попросту не допустили. И на том спасибо. Но после...
Говорят, что злорадствовать — нехорошо! Но почему-то, несчастия, обрушившиеся на семейство Шпинёвых, школяров обрадовали. А некоторых, кто реально и очень сильно натерпелся от Шпинёва-младшего, — вообще несказанно обрадовали. Коля как раз и относился к тем самым. Ведь Фёдор, будучи двоечником, пылал особой "любовью" к "заучкам" и "очкарикам". Особенно тем, кто младше него и заведомо сдачи дать не могут.
Ира тоже имела "большой зуб" на эту семейку. Ведь именно её, вместе с Колей и Андреем, Шпинёв-старший окатил с ног до головы грязью.
Всё было бы хорошо, но не стоило на радостях забывать об окружающих. А Коля и Ира как раз забыли. Они весело обсуждали прямо на уроке как выглядела побитая "Волга" которой когда-то (не так давно) её хозяин, окатил ребят грязью. Как жалко выглядел сам хозяин, нелепо застрявший в проёме лобового окна. Как его пытались выпиливать и какие ядовитые реплики отпускал по этому поводу народ, собравшийся вокруг.
Обсуждение велось "тихой речью", поэтому со стороны было похоже, что двое активно жестикулируют друг другу и строят рожицы.
Две соседки на задней парте, с интересом прислушивались к "тихой речи" Коли, тем более, что тот по лени так и не научился её скрывать. И поэтому весь рассказ был широковещательный. Особо интересно было им слушать потому, что в отличие от сухого пересказа "как это было" выданного Колей до урока, сейчас он блистал деталями, эмоциями и красками.
Но всё равно стоило подумать, чем так "светиться".
Старая грымза, училка географии, такое поведение школьников на дух не переносила. Всё ей казалось, что если даже не шёпотом, но обсуждают её лично. Да и то, что эти двое увлёкшиеся "разговором" даже не слышали что говорила учительница, тоже имело огромное значение.
Первые минуты училка крепилась, так как "шума" не было. Но продолжающийся игнор урока, да ещё тот факт, что на пару(!) развлекаются мальчик и девочка, причём обоим это сильно нравится, мало-помалу довело её до белого каления. Она и раньше, успела "заточить зуб" на, как она выразилась, "эту сладкую парочку", а тут...
Увлечённые Коля и Ира даже не заметили как географичка к ним подкралась. Даже красноречивый толчок в плечо со стороны Юли, Колю не сразу образумило и он далеко не сразу заметил, что возле их парты возвышается тощая и злобная фигура училки.
Как-то у неё получалось, что когда она злилась, она начинала напоминать кобру. Если ядовитое пресмыкающееся, прежде чем кинуться в атаку, надувало "капюшон" и яростно шипело, то географичка поступала примерно также. Шумно, сквозь зубы, со свистом втянув в себя воздух она кинулась в атаку.
Следующие минуты Коля и Ира рады были бы куда-нибудь деться, но не судьба.
Они "узнали" какие они не просто плохие. Они узнали кучу новых слов, явно бранных эпитетов. Хорошо ещё что не матерных. Уж до этого брызжущая слюной географичка, к чести ей будь сказано, никогда не опускалась. В отличие, кстати, от преподавателя трудов, который нерадивых вполне мог "приложить конструкцией". Особенно когда балбесы нарушали технику безопасности. И, что характерно, действовало!
Географичка же ограничилась ором и длинными рассуждениями на тему нерадивости, невнимательности и распутства. Последнее было её любимой темой.
Хоть и не к месту сии сентенции были по отношению к шестиклассникам, но что поделаешь — больная тема!
Училки хватило минут на пять.
Слегка угомонившись и переведя дух она таки решила "добить": "Вы двое и ваше поведение будет разбираться на общем собрании всех шестых классов! СЕГОДНЯ!!!".
Не понимающая за что её так разносят пара учеников аж пригнулась. Со страхом переглянулась, обменялась невнятными репликами "тихой речью".
"Это чего она так?!! — изумлённо спросила Ира. — Это всегда у неё так?! Мы же ведь не шумели!".
"Да она такая. — злобно ответил Коля. — Никогда не знаешь когда и на кого она оторвётся".
"Жуть! И что делать будем? Что там за собрание такое?".
Коля надулся ещё больше мрачнея.
"Происходит в актовом зале. Нас вызовут на сцену и будут ругать перед всеми. Для многих это совсем капут! Страшно аж жуть!".
"Тебя когда-нибудь так..." — начала было Ира.
"Не! Ни разу! Но ты не бойся. Прорвёмся. Ты вспомни, как тогда, на педсовете отбились!".
"Оптимист! — ядовито заметила Ира. — Тогда нам помогали. Тогда мама была рядом и поддерживала".
"Теперь я буду. Положись на меня".
Ира бросила непонимающий взгляд на Колю.
Коля же при этом вспомнил просьбу мамы Иры насчёт позаботиться. Не отказался, значит подписался. А раз взялся — придётся.
"Впрочем, не впервой быть громоотводом. Авось и сегодня сойдёт." — подумал Коля и на этой фаталистической ноте завершил душевные терзания.
Надежды на то, что "пронесёт", не сбылись. Это стало ясно, когда только-только поднимались на третий этаж, в актовый зал.
Географичка не на шутку разбушевалась. Даже если НЕ отбрасывать предположения, что она преднамеренно искала "жертву" на "мероприятие", всё равно уже по её виду было видно, что зла.
Весело гомонящая толпа школьников, повинуясь управляющим указаниям классных руководителей рассаживалась на стулья, рядами выставленные перед сценой. Было видно ,что большинству это мероприятие — пофиг. И если не пофиг, то как минимум повод развлечься, наблюдая страдания попавшихся на нарушении дисциплины.
— Первыми будем мы. Потому, что мы "А" класс. — многозначительно заметила Димоева, притёршись поближе к Коле и Ире. Поздно заметившие это упущение Маша и Юля, тоже не переносившие эту "сладкую парочку", синхронно вздохнув и восприняв как данность уставились на "виновников".
— А раз мы, то... кого это будут разбирать? — тут же подхватила Журкина многозначительно покосившись на заводящуюся Иру. — Новосилина — нет. Савельев сидит один и тише воды ниже травы. Никого не задирает. Значит....
И обе плотоядно посмотрели на сохраняющего кирпичное выражение на лице Колю.
Они было, попробовали и дальше "разогревать" Колю, чтобы зрелище сломавшегося на сцене пацана было как можно более красочным, но тут прямо над ними раздался рык классного руководителя.
— Прекратить болтовню! А то сами рядом станете! На сцену! Быстро расселись!
И указала куда. Обоим стервочкам.
Подосадовав на такое обстоятельство, в виде явно находящейся не в духе Кук, Димоева и Журкина потопали в середину ряда.
— Вам сюда! — рыкнула Кук на Звереву и Змиева, указав крайние стулья. Последнее было знаком, который проигнорировать невозможно. Последние призрачные надежды на то, что "пронесёт" рухнули. Лицо у Иры сразу стало грустным.
Наконец рассадили все три шестых класса.
Вышедшая на сцену исполняющая обязанности директора, строгим взглядом обвела зал и разговоры быстро утихли.
Дама была резкая, так что без лишних вступлений и разговоров перешла к делу. Все тут же вспомнили длиннющие речи ныне снятой с поста зама по воспитательной работе, и мысленно вздохнули с облегчением.
— Мы собрались здесь, разобрать учащихся, кто злостно нарушает дисциплину на уроках. Выслушать их оправдания, если они есть и принять меры воздействия. Вплоть до вызова родителей в школу и сообщения в детскую комнату милиции.
По залу пронеслось изумлённое "У-у-у!!!".
Ранее сообщать в детскую комнату милиции не то, что не торопились, — даже не заикались. Всё пытались выставить школу в самом выгодном свете, как самую благополучную, по части мелких хулиганств и прочих правонарушений.
Показав своим решительным видом таки осуществить угрозу, врио-директриса, открыла папочку и зачитала первую строку.
— Шестой "А" класс. Зверева Ирина и Змиев Николай. Прошу на сцену.
— Не дрейфь, прорвёмся. — буркнул Коля поникшей Ирине и решительно поднялся на ноги.
Почувствовав Колино спокойствие Ирина удивилась и спросила "тихой речью".
"Как ты собираешься "прорываться"?! Меня мама уроет! Я никогда-никогда не попадала на такое!".
"Не трясись! Мы снова не виноваты. Как тогда".
"За нами сейчас никто не стоит. Мама на работе!".
"И что? Как говорит папик — "наплюй". Ведь мы не виноваты".
"А твой папа случайно не говорил, как выворачиваться, если на нас сейчас всех собак спустят?" — ядовито заметила Ира. — "Вон георафичка аж дымится от злобы".
"Папа всегда говорил: "Соблюдай спокойствие". — И чуть помолчав, добавил. — "Спокойствие невиновных".
Пока перебрасывались "тихой речью" дошли.
Коля, громко топая по ступенькам поднялся на сцену. В отличие от него Ира, изрядно боясь экзекуции, прокралась как мыша перед кошкой. Бесшумно.
Прошли к директрисе. И стали рядом.
Ира тут же упёрлась взором в пол, а Коля смерил взглядом, снизу вверх, ВРИО. Та только покосилась на них, отмечая что таки пришли и разразилась обличающей тирадой.
Коля всё смотрел на неё. Но когда она закончила, обвёл взглядом зал.
Все смотрели на него. И ученики, и учителя.
Одни злорадно. Ведь попался один из "заучек".
Другие с предвкушением ждали "концерта" — когда под массированным эмоциональным и моральным давлением "этот хлюпик" расклеится и размазывая слёзы по лицу будет просить прощения и убеждать всех "пред лицом товарищей", "больше никогда-никогда".
В глазах же учителей читался недоумённый вопрос: "И-и? И что?!". Колю они знали как аккуратиста, ранее в хулиганствах не замеченного. И будучи наслышанными о "знаменитом педсовете", где он так ярко высказался, ждали чего-то не менее фееричного.
Коля покосился на совсем уж скусившуюся Ирину, почему-то считавшую себя главной виновницей попадания в хулиганы.
Давила обида. На откровенно несправедливое наказание.
Ведь эта моральная экзекуция, а она была именно моральной, наказание весьма тяжёлое для подростка.
Одно дело стоять перед небольшой группой взрослых, зная что тебя поддерживают родители, и совсем другое, когда вот так — когда большинство одноклассников из параллельных классов либо против тебя(им хочется развлечься за чужой счёт) или им откровенно пофиг твоя невиновность так как "не я же попался".
Учителя, за редким исключением, смотрели осуждающе.
А что им?
Ведь они не знают за что так "этих двоих" полоскают. Воспринимают как само собой разумеющееся их вину. И готовы обвинять и наказывать.
Коля почувствовал как в нём поднимается дикая обида и гнев. Каких сил ему стоило сохранить самообладание! Чуть не сорвался.
