Всего несколько секунд и вокруг установилась тишина. Повернувшись к камере, я увидел, что Родольфус Лестрейндж уже успел забиться в дальний угол камеры. Не знаю, захотел бы он продолжить разговор, но всё, что было важно, я уже услышал. Ничего он не знает. А давать ему возможность вытягивать информацию уже из меня я не собирался.
Мне не оставалось ничего иного, кроме как начать искать камеру Сириуса Блэка. И это вновь было не сложно. Более того, хоть тут не возникло никаких непредвиденных проблем. Блэк отмалчиваться не стал, лишь некоторое время всматривался в моё лицо, после чего, ежась от нагнанного дементором холода, подошел к двери. Что странно, таким измученным как другие узники он не выглядел. Да, тоже зарос и похудел, но казался при этом заметно бодрее.
— Ты кто ещё такой? Это из-за тебя ЭТИ расшумелись? — негромко, но с очевидным недовольством в голосе, поинтересовался Блэк. Как будто я оторвал его от каких-то важных дел. Хотя, пожалуй, лишний визит дементоров радости ему точно не принёс.
— У меня к тебе несколько вопросов, Блэк, — я не стал отвечать на его вопросы, вместо этого задал свой, — что случилось с заклятьем доверия Поттеров?
— Иди #####, — кажется, мой вопрос ему не очень понравился. Ещё и сплюнул. Хорошо хоть мне под ноги, а не в меня самого.
— Тебя считают предателем и правой рукой Сам-Знаешь-Кого, но что-то мне подсказывает, что на самом деле всё было не так, — понизив голос, ещё не хватало, чтобы остальные узники слушали наш разговор, продолжил я, — что случилось на самом деле, Блэк? Хранителем был Петтигрю? Он предал Поттеров и за это ты его убил?
Я не был уверен в своей догадке, но как я не крутил в голове известную мне информацию, самым логичным вариантом вырисовывался именно этот. Убийство Питера Петтигрю было краеугольным камнем в той истории. Оно не имело никакого смысла во всех ситуациях, которые я мог представить. Кроме одной — озвученной. И стоило моим словам прозвучать как я понял, что попал точно в цель. Вспышка злости в Сириусе Блэке разом затухла, а глаза, что едва молнии не метали, потухли.
— Если всё знаешь, то зачем спрашиваешь? — откровенно тускло отозвался заключённый.
— Если бы я знал всё, меня бы здесь не было, — резонно возразил я.
— Кто ты, Мордред тебя побери, вообще такой?
— Тот, кому не всё равно. А ты тот, кому нечего терять. Рассказывай, Блэк, хуже точно не будет, — может это и прозвучало излишне пафосно, но в данный момент такая постановка вопроса показалась мне вполне уместной.
— Да что там рассказывать... Сигареты есть? — получив в качестве ответа отрицательное покачивание головой, Сириус Блэк поморщился, махнув рукой, отошел к боковой стене камеры и прислонился к ней спиной, почти выпав у меня из поля зрения, — мы знали, что эта мразь придёт за Гарри и убьёт всех на своём пути. Пытались защититься и ничего лучше фиделиуса не придумали, но при этом понимали, что на хранителя сразу объявят охоту. Джеймс никому не доверял так, как мне, поэтому выбор был очевиден. Не только для нас, а вообще для всех. И тут я решил, что раз все будут охотиться за мной, то хранителем стоит выбрать кого-то другого. Лишний шанс, на случай если я попадусь.
— И выбор пал на Питера Петтигрю, — утвердительно заявил я.
— Мы дружили со школы и на этого тихоню никто бы не подумал. Вот только он оказался крысой во всех смыслах, — последнюю фразу я не понял, но переспрашивать не стал. Сейчас была важнее общая информация, а уточнить можно будет позже, — когда я увидел их разрушенный, горящий дом, то сразу всё понял. Ринулся искать крысу по горячим следам. И ведь нашел. Нашел и убил. А дальше всё по накатанной — быстрый суд и тюрьма.
— Почему ты не рассказал, как было на самом деле?
— Тогда мне было всё равно. Джеймс мне как брат был, даже больше, а я его считай что своими руками убил. Потом уже понял, какую глупость совершил. Что нужно было забить на крысу, остаться и защитить Гарри. Но было уже поздно. Отсюда правды уже не добиться, вот и сижу за то, чего не делал.
Вот так люди и оказываются в безнадёжном положении... Сам облажался, для выступающих на стороне Волдеморта родственников он как бельмо на глазу, а знакомые считают его предателем. Человек со стороны вполне мог добиться повторного расследования, но делать это оказалось попросту некому. Но было ли мне жаль Блэка? Да ни капли.
— Ты убил семерых ни в чем не повинных людей, — не мог не отметить я.
— Я и не говорю, что сижу ни за что, — зло вскинулся Блэк, — те маглы... Им просто не повезло. Крысеныш попытался улизнуть. Знал, сволочь, что всех собак на меня повесят, и попытался под мёртвого закосить. Палец себе отрезал и дал дёру. Но меня дважды ##### не получилось — пришлось вдарить так, чтобы наверняка. Пол улицы в труху и всех, кто на ней был. Вот и вся история. Доволен?
— Не особо, — прояснить эту сторону событий той ночи было важно, но самого главного, к сожалению, я так и не узнал. Тем не менее, у меня ещё были вопросы к Блэку, и я собирался их озвучить, когда со стороны лестницы прозвучал окрик.
— Эй, мистер! — повернув голову, я увидел, как в мою сторону практически бежит надсмотрщик. Похоже, что-то пошло не так.
Но прежде чем я успел как-то отреагировать, ощутил, как в мою руку вцепились костлявые пальцы. Блэк уже был у двери и, поймав мой взгляд, яростно прошептал:
— Не знаю, кто ты, но твою просьбу я выполнил и с тебя должок. Найти Ремуса Люпина, расскажи ему, как всё было. Он и на твои вопросы может ответить.
— Посмотрим, — выдернув руку из вялой хватки, я отшатнулся от камеры.
— Нам срочно нужно вниз, — не давая мне времени на размышления, подлетел ко мне надсмотрщик, — проверка из министерства.
Дальше можно было ничего не объяснять. Если меня увидят там, где меня не должно быть, у нас обоих могут быть проблемы. Так что я, не мешкая, вернул тюремщику фонарь и перешел на быстрый шаг, почти бег. Тот припустил следом.
Уже спускаясь по лестнице, я мысленно гадал, связанна ли эта проверка с моим визитом или нет? Уж больно время неудачно совпало. Мог ли Фадж попытаться отыграться? Запросто. Как и знать о том, как всё устроено в Азкабане. Связать мой интерес к пожирателям и визит в тюрьму не сложно. Единственное что странно, так это то, что меня не застукали прямо на верхнем этаже. Разве что время сыграло мне на руку — никто заранее не знал, когда именно я прибуду. Но в любом случае, стоило поторопиться.
А ещё я наспех обдумывал просьбу Блэка. Очевидно, он искал способ выбраться из тюрьмы. И тут я вполне мог ему помочь. Но стоило ли это делать? В конце концов, ради своей мести он убил семерых. С другой стороны он отсидел без малого одиннадцать лет. Причем в таких условиях, что год за два считать можно. Сколько бы дали в обычном мире за непреднамеренное убийство семерых человек? Если честно, я просто не знал. Но вряд ли пожизненное. Впрочем, в первую очередь меня беспокоило иное. Ремус Люпин — это имя я где-то уже слышал. Причем, оно точно не фигурировало в тех бумагах архива, что я успел прочитать.
========== Часть четвёртая. Глава 6 ==========
Никаких особых неприятностей в Азкабане не случилось, но неприятное послевкусие осталось. Было у меня такое ощущение, что меня действительно пытались взять на горячем, но не срослось. Министр, который лично возглавлял проверку, явно не был удивлён, обнаружив меня на нижних уровнях тюрьмы. Только едва заметно поморщился и всё. Даже говорить со мной не стал. Не исключено, что меня спасла сама их система, ведь взяточники блюдут свои интересы. Но в любом случае, даже если впоследствии возникнут какие-то обвинения, то разбираться с ними предстояло не мне. Попасть в Азкабан именно таким способом — не моё решение. А я со своей стороны всё сделал правильно.
Меня куда больше беспокоило то, что я услышал от Сириуса Блэка. Ещё одна деталь, в таинственной загадке событий одиннадцатилетней давности встала на своё место, но полной картины я всё ещё не видел. Зато вставал вопрос — что теперь делать с Блэком и стоит ли вообще что-то делать? Добиться его освобождения в принципе не сложно, достаточно поставить в известность Дамблдора. Пускай я не имел права верить заключенному на слово, но у меня есть подтверждение от Малфоя и директор знает, что тот у нас. Вполне достаточно обоснование, чтобы Дамблдор организовал допрос под веритасерумом, и всё встало на свои места. Но поднять вопрос о пересмотре его дела, значит крепко поссориться с Министром. Тут слишком всё на поверхности — архив, Азкабан и Блэк. Стоило ли оно того? И заслуживал ли Блэк освобождения?
Обдумывая эти вопросы, я понял, что в моральной стороне вопроса у меня не было определённости. Он убил людей. Не специально, но прекрасно понимая, что добивая Петтигрю, он заденет окружающих. А на другой стороне медали одиннадцать лет в Азкабане. В одиночной камере без нормальных условий существования и с дементорами под боком. Сложный вопрос. И не менее сложный вопрос в другом — ссора с Министром против крупного долга со стороны мага, который был в самой гуще событий прошлой войны и сможет многое рассказать.
В конце концов, я решил, что сначала действительно стоит поговорить с Ремусом Люпином. Заодно удалось вспомнить, откуда я знал это имя. Мы были знакомы! Ну, точнее пересекались, поскольку назвать знакомством это сложно. Я организовывал переселение мага в магловский мир. И это был особенно запоминающийся случай, поскольку тот был оборотнем. Помню, когда я об этом узнал, а Люпин не стал ничего скрывать, то хотел сходу его послать. Это ведь как волка подселять в стойло к овцам. Но тот сумел меня убедить. Рассказал, что знает, как переживать полнолуния и даже смог отучиться в Хогвартсе, что подтверждалось бумагами.
Я согласился помочь. Отчасти потому, что понимал, положение оборотней похлеще чем у маглорождённых, отчасти из-за довода с Хогвартсом, отчасти из-за честного признания. Своим о его ликантропии я, разумеется, не сказал. Взял весь риск на себя, зная, что убедить начальство точно не получится. Не самый умный мой поступок, ведь случись что и всё бы всплыло, но судя по тому, что за прошедшие годы я успел о нём забыть, риск себя оправдал. Ремус Люпин жил законопослушной жизнью и проблем окружающим не доставлял. Ну и само собой мне было совсем не сложно узнать, где он живёт.
Однако прежде чем я к нему направился, пришлось посетить другое, не связанное с моим расследованием место. Мне прислал письмо Джонатан Майлс. Хотел встретиться и поговорить. Парня я после завершения эпопеи с Тайной Комнатой так и не видел, но знал, что после обещанного Дамблдором лечения, он вернулся к родителям. И, похоже, настала пора обсудить произошедшее. Отказать ему я просто не мог — он пострадал из-за того, что я втянул его в это дело и заслуживал получить ответы. Пусть не все, но всё же.
Мы договорились встретиться с ним в парке в его городке, Реддинге. Понятное дело, что мне пришлось туда ехать, но это было неизбежно. Тут радоваться нужно, что он жил недалеко от Лондона, а не где-нибудь на севере. В остальном, выбор парка как места встречи особых нареканий не вызвал. Да, это публичное место, но зимой и в разгар рабочей недели народа там много быть не могло.
Приехав на место, пришлось немного прогуляться по парку, прежде чем обнаружить Майлса сидящего на одной из лавочек и расслабленно наблюдающего за тем, как местная детвора играет в снежки.
— Привет, Джон, — поприветствовав его, я наспех смахнул снег с лавки и присел рядом.
— Профессор, — мельком глянув на меня, кивнул тот.
— Как самочувствие? — простой, мало что значащий вопрос. Но всё-таки он пострадал от действий Дамблдора, да и завязать разговор как-то нужно.
— Всё в порядке. Ты же знаешь, что произошло на самом деле.
— Ты всё помнишь? — не то, чтобы я удивился, но ожидал, что парень ничего не успел увидеть или над его памятью поработали.
— Угу... — мрачно протянул он, — даже не знаю, как это вообще назвать. Директор мне всё объяснил, но...
— Услышанное тебе не понравилось, — закончил я за него, — вполне могу тебя понять. Действия Дамблдора весьма... спорны.
— Спорны? Какое подходящее выражение, содержащее понимание необходимости, и незнание, как учиться в школе, директор которой... сделал то, что сделал, — высказав это, Джон скривился, — я даже вещи своими именами назвать не могу.
— Он взял с тебя клятву? — сразу понял я.
— Да, — подтвердил Майлс, — долго убеждал, что это необходимо, но в итоге у меня возникло такое опасение, что если откажусь, то он что-нибудь со мной сделает. Пришлось соглашаться.
М-да, действие вполне в духе Альбуса Дамблдора. Без прямых угроз заставить сделать так, как ему нужно. Хорошо помню, как меня точно также прогнули, когда я был учеником. Несомненно, я прекрасно понимал, что он просто не мог не подстраховаться на этот случай, ведь откровения парня могли знатно ему подгадить. Но понимать и принимать — разные вещи. Майлс сначала попал под удар, а теперь ещё и это. Жестко. А ещё я знал, что если выскажу об этом Дамблдору, то тот деланно удивится и напомнит, что это я привлёк парня к делу. И будет прав.
— Теперь понимаю, почему ты считал, что мне ничего не светит с клубом, — тем временем, продолжил Джонатан.
— Я не должен был просить тебя присматривать за Поттером, — честно признал я, — только втянул тебя в эти неприятности. Знаешь, я ведь ещё радоваться должен, что это не был василиск. Та ещё тварь.
— Да бросьте, проф, за мелким действительно нужно было присмотреть. Представляете, каково ему было со всей этой травлей? Увидеть он ничего не успел, но всё равно, — на этот счёт у Майлса оказалось другое мнение, — а с василиском, говорят, ты расправился. Расскажешь?
— Я там не один был и об этом позже. Ты ведь не за этим меня позвал?
— Не за этим, — признал парень и без колебаний выдал, — я хочу стать одним из вас. Делать что-нибудь стоящее без оглядки на всех этих зажравшихся магов.
Я даже не удивился. Хотя изначально думал, что он может захотеть бросить школу и готовился от этого отговаривать. Учитывая, сколько ему осталось учиться — это было бы глупо, как бы Дамблдор себя не дискредитировал в его глазах. Но такого поворота вполне следовало ожидать. Учитывая схожесть наших взглядов, вполне естественно, что он приходит к тем же выводам. Вот только тут не всё так просто.
— У нас тоже полно ограничений, — осторожно отозвался я, опасаясь давать какие-то однозначные ответы.
Нужен ли нам ещё один маг? Определённо да. Как минимум я так считал. Но возьмут ли его? Определённо нет. Это вопрос лояльности и доверия. Не зря за столько лет нас было только трое, причем первый в изначальном составе, то есть реально принятых в орден магов было только двое. В моём случае вопрос доверия даже не поднимался, а вот в случае Майлса... Меня первого спросят — полностью ли я ему доверяю. А что я отвечу? Правда такова, что как бы не импонировал мне этот парень, о полном доверии и речи быть не могло. Он не был человеком, которого я досконально знаю. Кто знает, может ему тот же Альбус Дамблдор в голову что-нибудь вложил, чтобы разузнать наши тайны. Уверен, после того как я засветил "магоборца", он задался вопросом, что мы ещё скрываем. И не только он, но и Волдеморт, от которого тоже неизвестно что ждать. Никто ведь не забыл, что пять лет назад Хэллсинг попытались взять под внешний контроль.
