Но ведь НЕ сорвался. Не расплакался, как того хотели экзекуторы. Как того хотели и "зрители".
Сохраняя всё то же кирпичное выражение лица, он чётко и громко высказался.
— Мы не виновны!
Зал изумлённо загудел.
Учителя озадачились.
ВРИО-директриса же пребывала в ошеломлении.
— И как понимать твои слова Николай? — справившись с собой, наконец выговорила она. — Ведь ты, как говорит Зинаида Петровна, сегодня на уроке географии злостно нарушал дисциплину!
Коля честно глядя в глаза директрисе и, всё-таки с большим трудом сохраняя спокойствие, таким же спокойным и уверенным тоном ответил.
— Мы за весь урок не произнесли ни слова!
— ...Э-э! — потерялась ВРИО-директриса.
— ...И не дрались, — продолжил он. — И жёванной бумагой не плевались...
— Хорошо! — как-то осторожно и явно обескураженным тоном ответила директриса. И как бы зашла с козырей. — Тогда может быть саму Зинаиду Петровну про вас спросим?
— Вы наглым... самым наглым образом нарушали дисциплину на уроке!!! — выпалила Зинаида Петровна будто катапультировавшись со своего стула. — Вы нагло кривлялись друг другу!!! Ты и твоя соседка!!!
Половина учителей, присутствующих в зале, с осуждением глянули на географичку.
— И что ты НА ЭТО скажешь? — тоном прокурора спросила ВРИО.
"Что за чушь?! — Подумал Коля. — Мы никому не мешали. Ведь общались "тихой речью"..., хотя здесь это и нельзя говорить, но ведь от нас действительно никто и слова НЕ УСЛЫШАЛ. И глядели мы друг другу глаза-в-глаза, для лучшего самоконтроля. Но..."
И тут Коля вспомнил разговор дома предупреждение папы и реплику мамы. Он насупился и исподлобья посмотрев на Зинаиду Петрову выпалил.
— Вы нам завидуете!
Ученики, ничего не поняв (кроме Иры, Юли и Маши — те-то прекрасно поняли что имел в виду Коля), вытаращились на "смертника". Так нагло ответить учителям, да ещё в присутствии всех, никто из них бы не решился.
А вот учителя...
Они прекрасно знали что за грымза эта училка географии. Да и не любили её за склочность и злобность нрава. Кроме того прекрасно знали её "пунктик".
Им хватило лишь секунд пять, чтобы сдержаться.
Но потом...
Такого дружного и заливистого хохота со стороны учителей ученики не ожидали!
— Воскресенье
<img src=18apreljal.jpg> <img src=18apreljao.jpg>
— Глава двадцать третья
где Коля узнаёт много интересного про лес и некромантов
Вчерашний день для Коли оказался... неоднозначным.
Он даже не понял почему на "экзекуции", то есть на "разборе нарушителей дисциплины", так хохотали учителя.
Ведь присутствовали не только классные руководители шестых классов, но и учителя-предметники, что ведут уроки в этих классах. Хохотали буквально все.
Пришедшие в себя от неожиданности и ошеломления неожиданным поступком одноклассника, хохотали, вслед за учителями, и все ученики. Даже ВРИО, стоя рядом с Колей не выдержала.
Он-то просто спопугайничал сказанное родителями. И брякнул же, не подумав о последствиях. Чисто из чувства противоречия и обиды на злую географичку. В дружбе-то он никакого "криминала" не видел. Подумал, что училка что в школе сейчас, что ещё тогда, когда училась — друзей не имела, а тут совсем озверела.
Но учителя-коллеги знали больше. И они просчитали все смыслы. Коля только и почувствовал, что со стороны большинства учителей резко прибавилось к нему уважения. А вот со стороны географички... Да и однокласснички тоже не преминут по-подкалывать и подразнить. Короче влип.
Но и уважения прибавилось!
Ведь реплика пацанами была понята как демонстрация запредельной борзоты. В их глазах Коля откровенно и нагло нарывался на ответку со стороны географички и совершенно не боясь последствий. Да, форма с их точки зрения была ещё та — вписался за девчонку, и опустил обстоятельством дружбы с ней, географичку. Но ведь не побоялся!
И пока пацаны всех трёх шестых классов решают что больше надо — чморить за то, что "с девчонкой связался", или таки прославлять за то, что отвязался на географичку, — Колю похоже особо трогать не будут. Но как он подозревал ненадолго эта лафа и уже с понедельника что-то начнётся.
А пока, он наслаждался очередным выездом в лес.
Папаня, который и в этот раз сопровождал Колю "на выезд", передал его с рук на руки Дедушке Лешему и свинтил куда-то в чащу. Чего-то там собрался выискать.
Колю даже не смущало то обстоятельство, что его сегодня весь день будут учить, а отдыха как-бы не предполагается,. Что-то было в ЭТОМ лесу такого, что хотелось в нём остаться. На день, на два, на недельку. Как-то даже дышалось тут приятнее, легче.
— Что, заметил, как в лесу легко дышится, и как в тебя волшба вливается? — подмигнул Леший, наблюдая за лицом Коли. — В тот раз Лес тебя принял. Теперь он тебе помогать будет. И силою своей делиться с тобой будет.
Коля воспринял это как само собой разумеющееся. Ни удивления, ни ажиотажа. Принял к сведению. Уже привык с тех самых времён, когда в семье его начали учить разным колдовским премудростям.
Просто вопросительно посмотрел на деда, ожидая от него, как говорил батя, "ЦУ и техзадания". И Леший не подвёл.
— Сегодня мы будем учить тебя как помидоры выращивать. И ты нам тут вырастишь чё-нить...
Леший посмотрел на длину и направление собственной тени и так определив время суток закончил.
— ...К обеду.
— Но... это... как-бы... не июнь! — смутился Коля.
— А твои силы на шо?! — ехидно заметил дед. — А помощь Леса?!
— Дык это всё — с помощью Леса и колдовства?
— А то как же!
Прошли на грядки. Оказалось на поляне они не только были, но и видно было что за ними постоянно ухаживают. Между грядками были проложены тропинки и возле каждого взрыхлённого прямоугольника стояла табличка с указанием что должно произрастать.
— Вот она! Тут у меня помидорки. Уже засеял. Такшта... Обращаешься к Лесу, просишь силы и вливаешь в грядки.
Дальше был перманентный цирк. Естественно, что Коля ещё весьма слабо понимал как это можно и как это нужно вливать Силу в грядки, чтобы выросло то, что надо.
Пока же вырастало то, что... вырастало. А вырастало всё что угодно, но только не помидоры. Леший, видно за свои года не раз и не два так обучавший молодых колдунишек, веселился вовсю. Даже Баюн Лешего, на своей любимой лёжке — на коньке крыши, привстал и принялся с интересом разглядывать что же там такое на грядках творится. Слишком уж заразительно смеялся Леший.
Но, что интересно, Коле эти шутки были совсем не обидны. Даже как-то сам начал подхихикивать. Умел Леший так сказать слово, что оно не только не было обидно, но ещё и смешно, да и поучительно. Умел, однако!
Часа через полтора, непрерывных попыток, Коля таки сообразил как выращивать вполне конкретные растения. Хотя по перву, вылезли у него дружно три куста чертополоха.
— Вот! Во-от! Понимать-таки ста-ал! — воскликнул победно Леший. И уже серьёзным тоном добавил.
— Ну раз понял как одно вида бурьяны выращивать — почуйствуй помидорки! Давай!
Коля почесал затылок пальцами, измазанными зелёным соком бурьянов, и таки поднапрягся.
Получилось.
Помидорные кусты полезли стремительно, быстро набирая рост. Леший лишь слегка подправил в процессе и успел вовремя остановить Колю.
— Ты так их не только вырастишь, но и сгноишь! — усмехнувшись пояснил он. — В нашем деле, огородном, самое главное — вовремя остановиться. Вот смотри...
И ткнул в ближайшую гроздь наливающихся краснотой ягод.
— Надо чтобы они чуть-чуть были недозрелыми. Чтобы дозревали уже дома. А если ты так дальше двинешь, от них только жижа с семенами останется. Уяснил?
— Ага!
— Ну и молодчага! Собираем урожай.
Собрали быстро. Да и отошли отдохнуть на край поляны. Аккурат к той самой лавочке под дубом, на которой Коля уже сиживал в предыдущий поход сюда. Это когда тётеньку Адель от дядьки-браконьера заслонил.
Сидеть под дубом оказалось не в пример приятнее. Коля и не заметил, что солнышко так раскочегарилось, что даже прям как летом печь стало.
Дедушка Леший поставил корзину полную помидоров под ноги и стал их перебирать, критически разглядывая каждый. Помидорки вышли здоровенные, прям как у бабушки получается, когда она за дело берётся. Стоило погордиться.
Но на что действительно обратил внимание Коля, так это на усилившееся ощущение Леса. Прям, казалось, его ветер прямо через организм веет. Свежо. Умиротворяюще. И... бездна ароматов! Хвоя, молодая трава, набухшие почки, сочащиеся соком... И всё это было какое-то... вкусное! Приятное. Да и лёгкость во всём теле. Так бы и полетел! Только вот папа не велит... Хоть бы побыстрее научил перекидываться, а то прям так и хочется полетать.
По контрасту вспомнил своё посещение церкви.
— Дедушка Леший! — привлёк Коля его внимание. Он как раз критически обнюхивал особо большое Колино произведение.
— А можно спросить... Не по теме.
Леший удивился. Но тем не менее кивнул.
— Давай, чего уж там!
— Вот мы стоим здесь, и Лес нам помогает. Силой делится. Прям в воздухе всё цветёт. Так... хорошо. Но почему нам всем говорят, чтобы мы держались подальше от церквей? Там ведь то же Сила? У них есть Сила? Мне говорили, что вообще в церкви мы долго не выдержим, даже если сами же и войдём. А почему так?
Коля постарался так расплывчато сформулировать вопрос. Ему, почему-то сильно не хотелось, чтобы Дедушка Леший узнал о том приключении и как его Николай Генрихович из церквы вытаскивал. Но раз непонятки жгли его уже давно, решил хотя бы вот так, но потешить любопытство. Спросил у знающего человека. Ведь жил он, как говорят, ещё аж до крещения Руси. По идее должен был узнать за столько годов-то.
Реакция Лешего была своеобразной. С минуту он лишь хмурился, видно с мыслями собираясь.
— Дык! — наконец всплеснул он руками и досадливо поморщился. — Вот ты сам представь, что кто-то рядом с тобой люто-вонюче пёрднул. Тебе будет приятно?
— Не-а! — честно признался Коля.
— Так я ещё слабо выразился. Их сила воняет так, что... просто спасу нет! Гнилью, разлагающейся плотью и всем-всем-всем нехорошим. Да там даже просто рядом стоять невыносимо!
— Но ведь то, извините дяденька Леший, для нас она воняет — для ведьмаков!
— Истину глаголешь! Для нас воняет. А почему не догадываешься?
— Ну... Мне их святой отец говорил, что для них всё наоборот... типа "небесная аброзия" и то да сё... Пытался зазвать, да ничего не вышло.
Леший немедленно просёк, что отрок проговорился. Оказывается, он-таки как-то нарвался на церковного служителя. Критически глянув на Колю он уже совсем другим тоном осторожно выговорил.
— Хе-хе! Для них, говоришь... Ну а всё-таки? Как сам думаешь? Почему для нас их сила смердит?
— Мне то неведомо... — развёл руками Коля. — а спросить у их этого... попа да? Я постеснялся.
Леший лишь головой покачал. Но пока насчёт этого "знакомства" решил ничего не говорить, сосредоточившись на том, что считал главным.
— А всё потому, что Сила у них из мёртвого бога. — припечатал он. — А если бог мёртвый, чем его сила пахнуть будет? Ясное дело дох... гм... ну разлагающейся плотью, гнилью.
— Да-а? Но дядя Коля, ну тот, который крыс ловит, говорит что Сила у них разная. И раньше была как и наша.
— Была. — охотно подтвердил Леший.
— Ну а как же получилось так, что стала вот такой? Что если для них, то говорят "амброзия", а для нас — ну... это... дохлятина?
— Хороший вопрос! — кивнул Леший. — Правильный! Ты так и дальше делай. Потому, что правильный вопрос, это уже как бы ни четыре пятых ответа. А вот почему так...
Леший тяжко вздохнул крякнул и стал рассказывать. Прям целая былина получилась.
— Жил да был две тыщи лет назад великий маг. И звали его Ёшка. Силы был неимоверной. Почти как Саваоф Баалович Один. Да вот, в отличие от самого Саваофа Бааловича, разумом был слаб. Может кто из римлян ему по голове чем тяжёлым в детстве приложил — об этом история умалчивает. Но повредился он умом так, что дал себя убить. Страшной смертью помер, бедолага.
— Но ведь он, как и все наши за Жизнь боролся! Говорят, что за добро для всех людей, за счастие для всех...
— Истинно так! Хотел всего хорошего для всех, против всего плохого. И чтобы всех убедить, пожертвовал собой. Да вот беда: не убедил. Тьма народу как убивала друг друга, как делала зло, так до сих пор и изгаляется в том же деле. К слову сказать, что Ёшка был тако ж, как мы с тобой — жизнюк, понимаш. Мог себя лечить, но то ли против издевательств палачей не выдержал, то ли сам хотел умереть, но помер... Жаль. Очень жаль! Не смогли его наши переубедить.
— Но как же так получилось, что его добро во зло-то пошло?!
— Дык в том и беда, во что в итоге вылилось. И особливо беда в том, что один из наших же всё во зло вывернул.
— ?!
— Кроме Ёшки, в те времена жил да был хитрец из нашего племени — из магического, волшебного. Он сообразил, что если сделать ритуалы, по собиранию и накоплению этой разлитой в народе энергии, то станет он великим колдуном. Жуткой силы станет. И да, стал. Великим некромантом стал. Но просчитался. Его сама гниль, великая, сгубила. Забыл, что магия, она есть Сила Жизни... Впрочем... может и не знал этого... этого мы уже никогда не узнаем.
— Но как сгубила, если вы говорите силы он стал неимоверной?
— А вот в том и секрет, молодой ведьмачок! Сила эта — она исподволь колдуна разрушает. Она даже на обычников действует очень скверно. Ведь что такое магия? Это сила Жизни! Ей глубоко противны всякие извращения. И если ты следуешь Силе Жизни, у тебя будут дети, внуки. Ты будешь радоваться жизни. Ты будешь бороться со Смертью.
— А у них разве не так?
— Смотри сам! Видел монастыри?
— Угу.
— Почему они отказались от Жизни? Почему они не хотят иметь детей и внуков? Почему они "умершвляют плоть" "умершвляют срамные желания"? Всё это Сила Смерти им нашёптывает. Одно слово "умершвлять" чего стоит! Это Сама Смерть в них говорит! Они убивают в себе Силу Жизни. Они стремятся к смерти! Ведь о чём думают?! О том, "что будет после смерти"! А почему думают так? Потому, что жизнь считают противной их вере. Считают жизнь злом и источником зла и страданий. Они мечтают о блаженстве которое обретут в Смерти!
— Они говорят "за гробом", дедушка Леший. И что их ожидает рай...
— ...А "за гробом" Смерть! И небытие.
— И ведь так, дедушка Леший.
— Дети и внуки — это Жизнь! А получается, когда они становятся монахами и монахинями? Они отказываются от продления Жизни! Они враги Жизни!
— Э-э... Наверное... понял...
— Ага! Всегда говорил, что даже маленькому ведьмаку всё дойдёт! Понималка работает! — прищурившись на пацана ехидно заметил дед.
— Но почему для нас всех так опасна их "святая вода"?
Леший засопел. И нахмурился.
— А разве не понятно? — с обидой спросил он. Он поторопился с предыдущим восклицанием и похвалами.
