— Ха! Ж-женщина! Причём тут мы, когда Федьку и его корешей учителя замели?! — попробовал возмутиться Андрей.
— Ты хочешь им сам отомстить? — удивилась Зверева.
— Ну-у... Хорошо было бы! — смутился тот.
— Вот здорово! Я с вами! — с таким энтузиазмом заявила Ирина, что у обоих мальчиков вытянулись лица.
— Так ты... — начал было Коля, но был прерван.
— Я честно-честно никому не рассажу что то самое именно вы сделали! — торопливо заверила Зверева чем ещё больше сбила с толку Колю.
Коля собирался с мыслями и набирался смелости ответить девчонке аж целую минуту. В то время как Андрей откровенно веселился.
— Дык... я не то имел в виду... и... а... а как ты узнала что...
— Пф-ф! Элементарно Ватсон! — с апломбом заявила Зверева, остановилась и прищурившись стала выговаривать Коле. — Вы собирались отомстить?
— Ну... да! — нехотя согласился тот.
— Вечером меня отшили, когда "на дело" шли. Так?
— Ну так, но причём здесь...
— И шарик ведь ты проклял! — неожиданно и ни к селу, ни к городу победно заявила Ирина.
— Ты-ы?!! — ткнул пальцем в Колю протянул Андрей.
— Он-он! И машина была проклята, и лом проклят! Ведь если его просто сбросить с крыши он не прошьёт машину насквозь. И не зароется в землю так глубоко! И ва-апще! Он... — Ирина ткнула в обалдевающего Колю пальцем. — Он крутой ведьмак!
— Чи-ио-о?!!! — вытаращился Андрей на Ирину как на сумасшедшую.
Но в отличие от своего друга Коля имел иное мнение.
— Так ты с-сама... — начал он осторожно, но предложение не закончил. Он просто не знал как Зверева среагирует на слово "ведьма". А вдруг обидится? Ведь среди простых людей это слово — ругательство, обозначающее злых и вздорных тёток.
— Так я говорила, что я ведьма! — как ни в чём ни бывало напомнила Ирина. Стоящий за спиной у неё Андрей красноречиво повинтил пальцем у виска. Но Коля и на это имел своё, сугубо перпендикулярное мнение.
— Научишь?! — загорелся он.
— А что сразу я? — удивилась та. — Тому далеко ходить не надо, у кого сами родители ведуны!
— Глава четырнадцатая,
В которой всплывают подробности бурной биографии одного французского шалопая и одного британского доктора философии.
"Лаборатория Девять" долго "танцевала" вокруг лома, исследуя мельчайшие улики, которые только возможно было найти. Давненько им не попадалось ничего подобного. Исследование закончилось выпиливанием куска асфальта, вместе с ломом и схватившейся в каменный монолит подложкой из щебня. Иначе извлечь не удавалось. Окончательную очистку артефакта от облепившей его породы решили оставить на потом, когда его водрузят на испытательные стенды Лаборатории.
Специалисты не спеша собрали оборудование, упаковали в чемоданчики и потянулись к автобусу.
Людмила Зверева, напоследок заглянула в дыру, получившуюся при выпиливании лома и кое-как забросанную разнообразным строительным мусором, что удалось отколупать на промёрзлой земле в ближайших окрестностях.
— Да! Залепи дырку на той повозке самобеглой. А то как-то нехорошо — дождь пойдёт, она ещё и отсыреет... Заболеет! — бросил ей Котов.
Людмила пожала плечами попутно усмехнувшись на слово "заболеет" по отношению к автомобилю. Подошла к "Волге" и приложила ладонь к дырке на крыше. Железо выгнулось, зарастив пробоину. Чуть замешкалась, подумала и заодно ещё восстановила целостность проклятия, наложенного кем-то неизвестным. Лом-артефакт неблагоприятно подействовал на него и оно начало разрушаться.
— Вот так будет самое то! — удовлетворённо мурлыкнула эксперт.
— А его-то зачем? — удивился собиравший своё оборудование глава Лаборатории Филимон.
— Для равновесия! — загадочно бросила Зверева.
По прибытию в Лаборатории шеф собрал всех для совещания в своём кабинете. Обычное дело, когда что-то касалось артефактов, но тут он их удивил. Дождавшись, когда все пять экспертов рассядутся по креслам, он сплёл пальцы на уровне груди и выдал.
— А теперь... кое-что о том предмете, что вам предстоит исследовать. Я не буду вас инструктировать что и как делать — сами разберётесь, но что конкретно искать и в первую очередь...
Он обернулся к Зверевой, сидящей от него по правую руку.
— ...Сейчас об истории этого, и связанных с ним артефактов, расскажет товарищ Зверева. Как единственный из вас уже сталкивавшийся с ними и знакомый с историей их появления. Сожалею, но эту историю, а равно и персонажа, произведшего на свет сии железки, стали забывать. Незаслуженно!
— Обсуждение в ходе — поощряется! — добил он и вальяжно махнул рукой.
Что со слов шефа следовало — сотрудники "Лаборатории Девять" не знали либо саму историю артефакта, либо, как минимум, подробностей. Людмилу это слегка удивило.
Но снова вспоминать то дело...
Она невольно поморщилась, что не укрылось от внимания шефа. Тот мгновенно скроил извиняющуюся мину и глазами показал на главу "Лаборатории Девять".
Тяжко вздохнув, Зверева попыталась подняться, но была остановлена жестом Котова.
— Не надо подниматься на ноги, Людочка! И так все вас видят.
И снова скосил глаза на главу Лаборатории. Главный же вопросительно смотрел на Звереву. Та, успокоившись, выдержав должную паузу принялась рассказывать.
— Первые упоминания о Саламандре относятся к восемнадцатому веку. Магистр он был знатный. Во всех отношениях: хоть и француз по происхождению, но родословную вёл от немецких лендлордов, в свою очередь ведущих свой род от самого Эрика Барбароссы. В Искусствах тоже весьма преуспел. Но, как случалось в те времена довольно часто, особенно с выходцами из знатных родов, особенно не обделённых Даром, стал он банальным хулиганом. Он почитал особой доблестью нахамить всем. Эдакий Локи местного масштаба.
Много раз, потерявшая терпение магическая общественность Европы, объявляла на него охоту с выставлением наград как в золоте, так и в артефактах. Но ни одна из этих охот так и не увенчалась успехом. Он просто покидал Европу, отправляясь в длительные вояжи по миру, и на пару десятилетий в Европе становилось спокойно. Потом он появлялся, причём в самых неожиданных местах и начиналось всё снова. Всё бы ничего, если бы он не стал причиной многих войн и склок между княжествами и королевствами тогдашней Европы.
Кстати забыла упомянуть: у Святой Инквизиции на него особый счёт. Так что к девятнадцатому столетию, оболтус знатного рода оказался на самом дне — среди бандитов, грабителей, воров и мошенников. А так как за ним в Европе велась тотальная охота, подался к нам, в Россию. И здесь надолго затерялся. У нас, как вы помните из курса истории, своего хаоса хватало. А он в нём чувствовал как рыба в воде.
И вот взыграла в нём гордыня.
И захотел он власти. Но так как в светские круги ему вход был заказан, то решил он стать Королём Рыцарей Ночи. Так и назвал. Но чтобы подчинить всех себе создал артефакты и раздал главам гильдий. А этот факт запечатлел в стишочке:
Три серебряные фомки — для воров-домушников.
Пять калёных гвоздодёров — для барыг-тихушников.
Девять ржавых арматур — для шпаны дворовой,
Чтобы бабки выбивать из лохов сурово.
Двадцать перьев засапожных из калёной стали
Для мокрушников упёртых чтоб на них сажали
Сорок шпилек золотых для воров-карманников
чтобы больше изымать у раззяв бумажников
Ну а лом для Короля чтобы в час суровый
Впредь никто не позабыл кто из них фартовый.
(читателю Рановиту респект от автора за подсказанную идею стиха).
— С последней строкой как-то не особо. Что значит: "Впредь никто не позабыл, кто из них фартовый"?
— Да и весь стишок графоманией отдаёт. — скривился Роман Коваль. Он являлся почитателем поэзии и всякие вирши, что не укладывались в его представления о прекрасном немедленно относились им в разряд графомании.
— Ну как перевели! — развела руками Зверева.
— Ты, Роман, явно не читал вирши средневековых придворных поэтов. Вот уж где... — помотал головой Саблезубый. — Кстати! А к чему сей стих?
— А к тому, что количество и качество артефактов в нём указано точно. — пояснила Зверева.
— Нам что, всех их искать?!! — ужаснулся Филимон догадавшись, как ему казалось, до главного.
— Придётся! — многозначительно бросил Котов, наблюдая за активным обсуждением.
— Подождите! — встрепенулся Глава Лаборатории. — получается, у нас в руках главный артефакт?
— Получается так. — сдержано подтвердила Зверева.
— ...И ему подчиняются все остальные?
— Если верить стиху — да.
— Н-но... тогда получается, что нам всего лишь надо его до конца активировать, чтобы собрать?..
— Лучше не надо! — чуть не подпрыгнула Зверева.
Филимон бросил вопросительный взгляд в сторону начальства.
— И это приказ: не активировать! — подтвердил Котов.
— Но как же с ним работать?
— А вот это вам предстоит установить. Но активировать ОЧЕНЬ не стоит. Как бы кому-то не хотелось. — добавил Котов и многозначительно посмотрел на Саблезубого который что-то мучительно соображал. У того, явно голова была занята иным вопросом.
— Что-то очень знакомое... — выдал он.
— Толкиен? — оживился снова Роман.
— Да. Очень похоже. Прям в деталях похоже! Девять колец, розданные трём разным народам Средиземья и одно Кольцо Всевластья, которое принадлежит Великому Тёмному Владыке Саурону.
— Не знал, что среди моих сотрудников кто-то читает английскую художественную литературу... В оригинале. Ведь у нас, как я знаю, того доктора философии, не переводили, — удивился шеф.
— В Китежградском университете эта книга ныне пользуется повышенной популярностью! — оскалился товарищ Саблезубый. Кстати клыки у него были выдающиеся. Если бы совещание проходило где-то в землях Туманного Альбиона, то его можно было бы принять за вампира. Но таких в землях российских не водилось. Много раз пытались прижиться, но неизменно были биты и выдворены за пределы.
— Охотно верю! — кивнул Котов. — но... Мы прервались.
Зверева кивнула и продолжила.
— Все артефакты, произведены на основе Элемента Огня.
— И связаны им же? — по деловому задал вопрос Главлаборант.
— Хуже! Ведь маг не зря получил имя Саламандры.
— О! — ещё больше удивился Филимон и надолго выпал из реальности.
— В нашем случае... Хо! Да тоже самое! — меж тем не унимался Саблезубый. Его так захватила аналогия, что он никак не мог успокоиться. — Только не кольца а всякий воровской инструментарий подчиняющийся Великому Лому.
— Уж не отсюда ли ноги растут у сюжета... "Властелина Колец"? — осторожно предположил Роман.
— Именно отсюда! — с готовностью подтвердил шеф. — Толкиен не зря был специалистом по литературе и истории. Он имел вхождение в магическое сообщество Великобритании и попросту историю Саламандры цельно утянул в свою книгу.
— А звали того "Саламандера", реально, случаем не Саурон? — осторожно поинтересовался Саблезубый.
— Саул де Ронна. Непутёвый отпрыск французских графов де Ронн. Вычеркнут из фамилии.
— Знатно покромсали фамилиё! — отозвался Филимон и тут же вернулся к тому, что его гложет. — Но почему мы не должны активировать артефакт?
— Потому, что предыдущий раз это обернулось катастрофой. — сильно помрачнев, глухо отозвалась Зверева.
— Вы... — начал было Филимон, но оборвал себя на полуслове.
— Я в том действе участвовала...
— Глава пятнадцатая,
где Коля и Андрей принимают важное решение, но пока не понимают, насколько они попали.
Коля растерянно смотрел на Ирину, косился на друга и не знал что делать. Особенно, что говорить. Ведь надо же что-то сказать на такое наглое заявление этой оторвы.
"Ведуны... Ведьмаки... Ведьмы... — вертелось у него в голове. — И ведь если она сказала правду, что его родители "Ведуны", то... и не скажешь открыто! Не зря же они скрывают это своё качество. Впрочем... Один раз уже было. Нет! Не один раз! Вон, мама проговорилась, что папаня что-то там "учудил", что некие "Невыразимцы" после "месяц в изумлении ходили".
Да и слово то чудное, секретное, что подслушал, а после, с его помощью проклял сначала шарик, чтобы тот в луже под ногу Федьке попался. И ещё лом, когда его направлял на крыше. Ведь так и не удалось высчитать правильный угол наклона желоба. Положился на слово сакральное. И попал ведь!".
— Если бы обучали, я бы не просил! — наконец-то изрёк он, чем вызвал перекос лица у Андрея.
— Так чё, играем в этих... ведьма... ков?... И ведьм? — запнувшись спросил он, смекнув, что тут пахнет ещё одним приключением.
— Расскажу что знаю, если примете! — немедленно встряла Ирина.
Андрей и Коля переглянулись.
— Всё равно она уже с нами. — фаталистически заметил Коля.
"А ещё она знает наш секрет! — подумал Коля. — Поэтому лучше её держать поближе к себе. С ней дружить. Ведь по злобе сдаст нас! Как пить дать!".
Но эта здравая мысль напоролась на другое:
"А ведь пацаны из класса, когда узнают, что я дружу с Иркой — проходу не дадут! Во я попал!... Но с другой стороны она что-то там знает. Проклятие с шарика сняла и не почесалась. Обещала научить. И если научит, то может... поможет ли это знание в деле... деле отбивания от Федьки-Шпинделя?..
Но! А вдруг она... "того" — на голову больная? Как Андрей там показывал.... Так ведь я знаю, что вся эта мура с волшебством не сказка. Вона как маманя того дурика в косоворотке проклятием приложила! До сих пор душу греет! Мою, как ни странно. Не! Даже если эта конопатая ничего не знает, сам докопаюсь! Главное, чтобы она была поближе к нам и подальше от всяких, кому она НАШ секрет разболтать может. А она пока в нашем классе ни с кем не сошлась. Кроме меня. И ни с кем не дружит. Кроме, опять-таки меня.
Так и что? Дружить или не дружить?!.. Дурной вопрос! Однозначно — дружить! Даже если разные придурки после насмехаться будут. Папаня говорил, что "Даже самый слабый друг лучше, чем никакой. Он по любому тебе поможет!". Положусь-ка я на папанины слова. Пока. А после видно будет.
Особенно если она действительно что-то знает и умеет да ещё нас научит".
Эти мысли пролетели в голове Коли в пяток секунд. Но даже это, ввергло в растерянность — он просто не знал что сказать.
Говорить прямо, что думаешь — зарёкся давно. После того, как пару раз стал объектом травли в собственном классе из-за неосторожно сказанных слов. Разве что Андрюхе сказать. Да и то не всегда. А даже если сказать, то не в присутствии Зверевой.
Коля сдвинул шапку на глаза и картинно почесал в затылке.
Этот дурацкий жест, тем не менее, позволил решить что сказать.
— А она правильно сказала. Папаньке Шпинёвскому мы отомстили, а вот самому Федьке — пока никак.
