Оставался вопрос моих родителей. Они ещё не уехали, но я был уверен, что орденские их не тронут. В этом случае они должны понимать, что сделают меня свои врагом, а я слишком много знаю. У магов, опять же, пока нет для этого причин. И появятся они не раньше, чем я буду уверен в безопасности родни. Так-то. Но ещё раз поговорить с мамой придётся. На понимание моих мотивов можно не рассчитывать, но скрывать от неё правды я не имел права.
Самым спорным моментом стало то, какую форму примет сам наш уход. Если прочие мои планы Виктория просто принимала, то тут у нас возникли разногласия. Девушка считала, что нужно сделать всё открыто, по всем правилам. Я же не был в этом уверен. Интегра точно будет в ярости и на эмоциях может натворить дел. В конце концов, как бы она себе ни вела, ей всего-ничего лет. При этом одного приказа Алукарду будет достаточно, чтобы мы не смогли покинуть особняк — тут я иллюзий не строил. Кроме того я не считал, что мы окончательно покидаем орден и организацию. Идём против воли начальства, это бесспорно, но тут всё будет зависеть от конечного результата и от сэра Айлендса. Если мы ничего не добьёмся или вообще сделаем только хуже, то тут никакая протекция не поможет. Я это отчетливо понимал и был готов к последствиям. Но если всё получится, то... победителей не судят, верно?
Аргумент с Алукардом сделал своё дело — выступать против своего "создателя" девушке точно не хотелось. Так-то он, конечно, в курсе всего, что происходит на земле Хэллсинга, но, сдавалось мне, сам по себе он скорее одобрит поступок Сэрас. Только тут ведь дело совсем не в его отношении. А об Интегре у Виктории мнение явно не самое положительное.
Так и начались наши непродолжительные сборы, после которых осталось только осторожно, не попадаясь людям на глаза, покинуть территорию штаба и аппарировать. Следом пришлось сделать пару ходок до гражданского жилья Сэрас, где у неё оставались личные вещи. Да и я кое-чего прихватил из своей квартиры. В процессе всего этого "переезда" изначальное воодушевление резко сошло на нет, оставляя после себя налёт грусти и понимание, что ещё немного и дороги назад уже не будет. Крайне неприятный момент, в рамках которого великим соблазном было бросить всё и просто плыть по течению. Как раньше — тебе дают приказ, и ты его выполняешь, радуясь просто самому факту, что тебе по силам найти и скрутить цель.
Судя по всему, подобные мысли возникали не только у меня, но и у моей напарницы. Умом я понимал, что делаю всё правильно, но на душе было тяжело. И ведь если вдруг смалодушничаю, то потом буду корить себя за каждую смерть, случившуюся в ходе разборок магов. А о том, чтобы попытаться лечь спать, можно было даже не думать. Нужно было взять себя в руки и постараться хоть немного расслабиться. Или попросту отвлечься. Тут очень кстати в доме обнаружилась бутылка неплохого виски, которую я купил даже не помню по какому случаю. Кажется, после первых недель в Хогвартсе мне хотелось просто взять и надраться, но рутина затянула меня быстрее, чем до этого дошло.
Я без слов продемонстрировал её Виктории и та, на мгновение задумавшись, в характерном жесте повела плечами. Словно говоря — почему бы и нет? И ведь действительно. Пара роксов и какие-никакие закуски в доме имелись, слава бытовой магии сохраняющей продукты месяцами. И в гостиной было достаточно уютно, особенно если разжечь камин, который до этого вечера использовался исключительно как транспорт. Тут была только одна проблема. На вампиров алкоголь почти не влияет, они ведь обычную пищу усваивают в ограниченных количествах. Но, как оказалось, Сэрас уже давно разобралась с подобными мелочами свой новой жизни. Попросту добавляла в бокал немного своей крови и всё — алкоголь тут же начинал действовать не хуже, чем в случае обычных людей. А именно это сейчас и требовалось.
— В том клубе подсмотрела, — немного смущенно объяснила девушка.
Выпивка быстро сделала своё дело, и возникшее тоскливое молчание постепенно сменилось разговорами ни о чем и обменом всякими забавными историями, которые случались с нами до начала совместной работы. Девушка делилась своим полицейским и предшествующим ему учебным бытом. Я в свою очередь рассказывал о том, как учился в Хогвартсе и как начинал карьеру чистильщика. Как вначале всё получалось через одно место, и в какие нелепые ситуации это зачастую выливалось. Мрачная атмосфера начала сменяться улыбками и смехом.
От забавных историй разговор перешел ко дню нашему знакомства. К тому, как по-разному оно выглядело с разных сторон. Для Виктории я стал очередным странным персонажем, что возник в её разрушенной жизни и над мотивами которых она уже даже не задумывалась. Просто была рада тому, что ей хоть что-то начали объяснять. А для меня? Я неплохо помнил, как встретил едва обращенную, совершенно потерянную девушку. Весьма миловидную к тому же, отчего её было особенно жалко. Но проявлять жалость было никак нельзя. Только немного помочь и дальше смотреть, выкарабкается она или нет. И ведь выкарабкалась. Нынешнюю Викторию было сложно сравнить с Викторией годичной давности. Дело не в обретённых силах, а в том, как она стала к ним относиться.
Слово за слово и как-то невзначай мы уже оказались в одном кресле. Я на сидении, а Сэрас рядом, на подлокотнике, да ещё и прислонившись ко мне боком. Разговор сам собой начал понемногу затихать, но совсем не потому, что говорить было не о чем. Просто в какой-то момент слова стали не нужны и, кажется, это ощущал не только я. Не было неуместности, кажется всё давно к этому шло. А учитывая обстоятельства, это нужно было нам обоим. Решившись, я одним рывком перетянул девушку с подлокотника себе на колени. Мы оказались лицом к лицу настолько близко, что я легко ощущал её дыхание. Даже успел удивиться, что она вообще дышит, но это была совсем уж отстранённая, быстро промелькнувшая мысль. И всё же окончательно брать всю инициативу в свои руки я не стал. Хоть в голове и гуляла приятная лёгкость, но я всё ещё понимал, что это может стать большой ошибкой, которая разрушит те отношения и то доверие, что сложились за этот год. Первый шаг я сделал и теперь ход за ней.
А она замерла, то ли в нерешительности, то ли думая о чем-то подобном, отчего возникла бесконечно долгая пауза. Или мне просто так показалось? В тот момент, когда Виктория пошевелилась, я мысленно успел представить, как она поднимает и уходит, но случилось совсем другое — она подалось навстречу и...
Как мы оказались на втором этаже и добрались до кровати в спальной, параллельно лишаясь изрядной части одежды, я толком не запомнил. Совсем другим поглощен был. Да и вообще в голове всё смешалось. Наверное, сказалось лёгкое опьянение. Зато зычный хруст и пронзившую тело боль не заметить было бы проблематично, при всём желании. Наверное, о чем-то подобном стоило подумать заранее, ведь чисто физически Виктория была в разы сильнее меня и на днях её сила вновь возросла, к чему она никак не могла приноровиться, да только в тот момент мы если чем и думали, то точно не мозгами...
— Уй... — сквозь зубы прошипел я, стараясь не шевелиться.
— Прости, прости... — запричитала девушка, порываясь то ли вскочить с кровати, то ли начать оказывать первую помощь. Да только что она тут могла сделать?
— Найди палочку... и перевязь с зельями, — с трудом выдавил из себя я.
Сэрас как была полураздетая, так и вскочила, но сейчас мне было совсем не до любования её телом. Рёбра нещадно ныли, взрываясь болью при каждом вздохе, но приходилось терпеть. И что-то мне подсказывало, что дело не обошлось трещинами. Перелом и далеко не один. Вот тебе и расслабились... И, что самое обидное, всё оборвалось на прелюдии.
Мои вещи нашлись быстро и я, не вставая и стараясь лишний раз не шевелиться, нашел нужно зелье и кое-как в себя влил. Почти сразу боль начала отступать и стало значительно легче. Следом оставалось наложить несколько заклинаний, для сращивания переломов, наобум тыкая с разных сторон. Благо, травма была чисто физической и хорошо поддавалась магии. Но мгновенно кости тоже не сращиваются, так что ближайшие часы мне определённо не рекомендовалось вставать. Разве что фиксирующую повязку для этого наложить, но это уже само по себе нежелательно. Правда, я совершенно не помнил почему, но сам факт в голове укоренился.
Пока я занимался самолечением, Сэрас уже успела накинуть форменную куртку и безмолвно сидела полубоком на самом краешке кровати, тревожно наблюдая за моими манипуляциями. При этом выглядела бледнее обычного и губу успела прокусить до крови. Отчаянно переживала, в общем. И по мне так чересчур сильно. Ничего особо страшного ведь не случилось. Ну, сглупили мы. Не в плане самого порыва, его не мог и не хотел называть ошибкой, а в плане того, что не подумали о таких нюансах. Впрочем, если бы мы думали, то, скорее всего вообще ничего не случилось бы. Так и ходили бы вокруг да около.
— Знаешь, среди мужицких баек многое посвящено произошедшему "в порыве страсти", но о таком мне слышать не доводилось... ох... — из груди рванулся смешок, следом за которым внутри что-то скрипнуло. Боли не было, но какое-то непривычное давление внутри я ощутил. Видать, не всё подлечил. Или наоборот, что-то встало на свои места.
— Прости, — убито повторила Виктория. Лёгкое опьянение с неё уже явно слетело. Как и с меня.
— Не извиняйся, сам дурак. Глупо получилось... — а ведь всё так неплохо начиналось.
— Я чудовище... — мои слова ей явно не помогли. Даже хуже стало — она отвернулась к стене, фактически исключая меня из диалога.
Появилось такое ощущение, что ещё немного, и она то ли расплачется, то ли куда-то убежит, то ли и то и другое разом. А там и глупостей каких наделать недолго. И у меня было понимание возможной причины таковой реакции. Не удивлюсь, если у неё это первый опыт и с таким резким обломом. У меня, правда, великой практики тоже не было, но кое-какие кратковременные связи случались и к конфузу я относился куда спокойнее. Но переломать рёбра партнёру это реально жестко, тут кто угодно начнёт себя ущербным считать. Даже если за год она смирилась с тем, что перестала быть человеком физиологически, то желания завести простые человеческие отношения точно не утратила.
Нужно было срочно что-то делать, при этом утешать женщин я точно не умел и вообще был скован в движениях, но если лежать и ныть об этом, то ничем хорошим дело не кончится. И девушка себя накрутит до истерики, и на наших отношениях будет поставлен окончательный и бесповоротный крест, что до недавнего времени меня в целом устроило бы, но теперь уже нет. Так что пришлось мне всё-таки садиться, чувствуя как внутри всё скрипит, и осторожно приближаться к Виктории. Недолго думая, я попросту обнял её со спины, разом ощутив, как она резко вздрогнула.
— Может ты и чудовище, — при этих слова девушка дёрнулась, как от удара, только я не для того говорить начал, чтобы окончательно в депрессию её загнать. Совсем наоборот, — но ты моё чудовище. Поняла?
* * *
Разумеется, ни о каких постельных утехах речь уже не шла. Не в том я был состоянии, да и настрой пропал. Но когда после новой порции зелий и лечебных заклинаний меня начало клонить в сон, засыпал я приобняв девушку, чтобы было донельзя приятно. Приятней было только проснуться и осознать, что она всё ещё рядом. Даже все тревожные мысли отступили куда-то на второй, если не третий план. Давненько у меня такого не случалось. Хотя нет, пожалуй, вообще некогда — если уж доводилось коротать с кем-то ночь, то просыпался я последним.
Проснувшись, я некоторое время продолжал лежать неподвижно. Думал о том, почему всё вообще так получилось. Мне-то Сэрас точно нравилась, к этому я уже достаточно давно пришел, хотя особо инициативы и не проявлял. Как-то не до того было, учитывая всю ту историю, что тянулась с прошлого лета. Но, по всей видимости, обратная симпатия тоже имелась. При этом мы неплохо сблизились, начиная с рождественских праздников, и заодно решили некоторые межличностные проблемы. Нынешняя же ситуация и сопутствующий ей стресс, вкупе с бутылкой виски, просто послужили дополнительным толчком.
— Доброе утро, — произнесла Виктория. Как-то поняла, что я уже не сплю и просто затягиваю приятный момент.
Возникла какая-то настороженная пауза, и я ощутил, как девушка напряглась. Отчего? Она не знала, как я отреагирую на произошедшее с утра или что?
— Ты что, так всю ночь и лежала? — не придумав ничего лучшего, поинтересовался я. Она ведь всё-таки вампир и ночь её время. Почти уверен, что всё это время она бодрствовала. И часами просто лежать это та ещё пытка.
— Ну... кое-кто ведь объявил меня своей собственностью, — странным тоном отозвалась Сэрас.
Я уже открыл было рот, чтобы объяснить, что имел ввиду, произнося те слова. Но тут... не знаю, была это интуиция, откровение свыше или ещё что, но я понял, что если начну пояснять что к чему, то это будет воспринято как оправдание или юление. И ничем хорошим это не закончится. Она и так понимает, что я имел ввиду, а нужно ей совсем иное. Точка опоры. Хоть какая-то. Поэтому прозвучали совсем другие слова:
— Так и есть, — нагло заявил я и сразу почувствовал, как она разом расслабилась. Похоже, не прогадал. И был чертовски этому рад. Хоть что-то в этой пошедшей кувырком жизни налаживалось.
========== Часть четвёртая. Глава 23 ==========
Заниматься чем-то осмысленным не хотелось совершенно. Да и вообще покидать постель. Но я слишком хорошо осознавал, что не имею на это права. Резкие подвижки в наших с Викторией отношениях, безусловно, вдохновляли и заставляли думать о совсем иных вещах, но по большей части оказались они весьма несвоевременными. У нас сейчас просто нет возможности отгородиться от остального мира на недельку-другую. Нету и всё. До возобновления работы Хогвартса оставалось всего три дня, и теперь, как я предполагал, вопрос моего преподавания вновь становился актуальным. И за эти три дня нужно решить все основные проблемы. Так что пришлось вставать и заниматься делами.
Наскоро позавтракав, я отправился в Лютный. По понятным причинам — в одиночку. Зато удостоился смущённого пожелания удачи. Виктория с утра вообще старательно изображала застенчивую школьницу, впервые попавшую на свиданку. Хотя какая ещё школьница — насмотрелся я на этих ушлых девиц за последний год, от них смущения точно не дождёшься. Разве что от тех, кто в силу возраста до тех самых свиданок ещё не дошел. Но факт необычного, хотя весьма милого и отчасти забавного поведения девушки никуда не делся. Сдавалось мне, это у неё своеобразный шок и он быстро пройдёт. И это хорошо, потому что на денёк-другой это по-своему заманчиво, но я привык видеть эту девушку совсем иной — спокойной и собранной, иногда резковатой, но обычно весьма терпеливой. А тут такое.
Целых два часа я прошлялся по сомнительным закоулкам, чтобы через знакомых выйти на нужных барыг. Но результат того стоил — на ближайшее время вопрос с кровью можно было отложить, да и потом я уже буду знать, к кому обращаться. Эту проблемку можно было вычеркивать из личного списка дел. А ещё меня попытались ограбить. Меня! Ограбить! Два придурка, вылетевшие из подворотни должны быть счастливы, что остались живы и что у меня не было ни малейшего желание тащить их аврорам.
