Появление большой группы клонов очень удивило Наруто — сегодня он свою коронную технику не применял.
Клоны выстроились полукругом и с чрезвычайно самодовольными мордами смотрели на Наруто, как будто что-то предвкушая. Наконец, нарушая затянувшуюся паузу, один из клонов вышел вперед и звонко воскликнул:
— ЖЕНОЙ ХОКАГЕ БЫЛА УЗУМАКИ!
Выражение лица Босса было бесценно. И глядя на его выпученные глаза и отпавшую челюсть, клоны, хохоча, повалились на землю. Этот момент стоил любых неудобств. Всё так же хохоча и катаясь по земле, клоны исчезли в клубах дыма.
* * *
В голове Ино как будто сложился невероятно сложный паззл. Сразу стали понятны многие представлявшие ранее загадку вещи. В её воображении рядом с фигурой в оранжевом, украшенном языками пламени плаще, внезапно появилась её точная копия. Те же золотые волосы, пронзительные голубые глаза и непокорная шевелюра. Черты красивых лиц сильно различались, но в остальном сходство было несомненно. Разными были цвета похожих на лабораторные халаты плащей с языками пламени, оранжевый и чёрный, белый и оранжевый. Фигура постарше была прямиком из учебника истории, лицо, смотревшее с портрета каждый раз, когда её команде выдавали миссии. Каменное изваяние, наблюдающее за Конохой с известной всем скалы. Минато Намиказе, Четвёртый Хокаге Деревни, Скрытой в Листве. Ино не смогла сдержать возглас:
— Так значит ты сын...
Наруто вопросительно глянул на Ино. Повисла неловкая пауза. Тишину нарушил голос Шикамару:
— И ты только сейчас заметила?
Шино, соглашаясь, кивнул. Киба и Чоуджи недоумённо переглянулись. Карин не понимала в чём дело — клановая принадлежность жены Хаширамы Сенджу была общеизвестным фактом. Хината же, сопоставив факты и придя к тем же выводам что и Ино, была вовремя подхвачена Наруто. Нет, с её обмороками точно нужно что-то делать!
* * *
Как ни откладывай неприятные решения, но рано или поздно неизбежному суждено случиться. Карин знала, что её время пришло. Проведенное вместе с Наруто время было её бесценным сокровищем, пятью днями счастья в её короткой жизни. Сначала она испытывала к этому громкому и непоседливому генину лишь искреннюю благодарность. Затем, по мере знакомства, крепло чувство глубокой привязанности, вытесненное впоследствии светлой и чистой любовью.
Она почти не спала последние две ночи, записывая в выпрошенных у шиноби Конохи тетрадях все свои соображения и плоды тяжёлых раздумий, все, что поможет Наруто достичь его грандиозных целей. Ведь несмотря на острый ум (открытие, до сих пор ввергающее Карин в состояние изумления) и нестандартное мышление, с планированием у Наруто было все так же неважно. Карин расписала планы тренировок (общие соображения и пути развития, исходя из количества теневых клонов и бездонных запасов чакры), вехи на дороге к посту Хокаге и многообразие путей развития как учёного. Карин приготовила прощальный подарок, чтобы хоть немного отблагодарить за щедрость, искренность и доброту. Она с теплом подумала о Хинате, чья влюбленность была очевидна всем, кроме самого Наруто, — рядом с любимым останется близкий человек — и с презрением о Сакуре, в своей одержимости надменным Учихой, не замечающая настоящее сокровище, находящееся рядом. Насколько нужно быть слепой, чтобы не видеть эту преданность, силу и безграничный потенциал?
Глядя на разыгрывавшееся перед глазами представление, Карин поняла что просто тянет время. Она глубоко вдохнула, выдохнула и решилась:
— Наруто-кун, больше всего в жизни я хочу остаться с тобой в Конохе. Но время моё пришло и мне нужно идти на встречу с командой. Так как ни одна команда из Кусы не прошла второй этап, я даже не останусь на этот месяц. Спасибо за всё что ты сделал для меня, спасибо за твою доброту и щедрость, спасибо, что ты спас мне жизнь. Я знаю, что никогда не смогу отплатить тебе за всё, что ты сделал для меня, поэтому прими в подарок эти... — она так и не смогла договорить. Наруто схватил её за руку и с возгласом: "Пошли к дедуле!" потянул за собой.
В голове его крутилась одна-единственная мысль: "Если Узумаки красноволосые, почему же я блондин?".
* * *
Карин едва поспевала за Наруто, настойчиво тянущего её за руку. В её голове была куча вопросов и сомнений. Имеет ли таинственный "дедуля" хоть какое-нибудь влияние, тешит ли она себя пустыми надеждами или действительно Наруто знаком с кем-то из пожилых имеющих имеющих вес шиноби. Или, с ужасом подумала, она, знакомый Наруто — кто-то из бюрократического аппарата, а, значит, в кадровых вопросах шиноби никакого влияния не имеет. По мере приближения к башне Хокаге, её надежда крепла. "Дедуля" мог быть кем-то из важных персон! Карин, тяжело дыша, прокричала, жмурясь от встречных потоков воздуха:
— Наруто, а твой дедуля шиноби?
— Конечно!
Карин облегчённо вздохнула:
— А он чунин или джонин?
Наруто оторвался от своих мыслей:
— Не знаю. Но он очень крутой!
Надежда Карин рухнула, разбившись на тысячу сверкающих осколков. Отличить старшие ранги шиноби от обычного генина можно было элементарно, по форменному жилету. Карин сделала последнюю попытку:
— А он носит жилет?
— Неа, для чего ему?
Надежда была собрана и похоронена.
"Если я блондин, то почему я Узумаки", занимала голову Наруто новая мысль.
К тому времени как они ворвались в башню и Наруто мимоходом спросил сидящую со стопкой бумаг секретаршу: "Дедуля у себя?", Карин была готова расплакаться. Та небрежность, с которой он распахнул дверь в чей-то кабинет, не предвещала ничего хорошего.
* * *
Третий Хокаге Конохагакуре сидел за своим хрустальным шаром. От длительного использования дзюцу тяжело ломило виски и ныли напряженные мышцы спины. Появление Орочимару сулило немало проблем — было непонятно, чего ожидать от бывшего ученика и что ему нужно в деревне. После пятидневной паузы, пока генины ждали жеребьёвки в башне, были отозваны Анбу, прочесывающие деревню частым гребнем и режим тревоги был сменен на повышенную готовность.
"Я слишком стар для этого дерьма", думал Хирузен, "Минато, почему ты ушел? Почему не дал мне завершить ту технику? Я бы сейчас был в Чистом Мире с Бивако, а нынешние проблемы лучше решать молодым".
И как будто в ответ на его мысли, дверь в кабинет распахнулась с оглушительным грохотом. Сарутоби подумал что напряжение последних дней играет с его воображением дурную шутку: в дверях стояла пара с очень легко узнаваемым цветом волос — золотистой непокорной шевелюрой Четвертого Хокаге и алыми волосами того характерного оттенка, который он в последний раз видел на похоронах трёх самых дорогих для него людей. Из ступора его вывел громкий знакомый голос:
— Дедуля! Я Узумаки, почему я не красноволосый, как Карин-тян? И да, Карин-тян хочет поселиться со мной в Конохе!
Хокаге усмехнулся. Наруто действительно был самым непредсказуемым ниндзя Конохи. Он не только выяснил свое происхождение, но и невероятным образом нашел родню, члена уничтоженного клана. Мощную чакру Узумаки в девушке с протектором Кусагакуре, чьи глаза от изумления, кажется, вот-вотвылезут из орбит, трудно с чем-либо перепутать. Она была полна жизни и энергии, как чакра госпожи Мито и Кушины-тян.
— Когда я думаю что повидал на своём веку всё, ты всегда преподносишь сюрприз. Поздравляю, Наруто, ты опять сделал невозможное, нашел выжившего члена твоей семьи.
У не ожидавшего подобных новостей Наруто глаза сравнялись по размеру с глазами аловолосой куноичи.
* * *
Карин пребывала в полном ступоре. Она уже убедила себя что "родственник" Наруто — кто-то, даже теоретически не способный помочь, что возможности "дедули" — плод бурного воображения ненастоящего Узумаки, искренней веры и не менее искреннего заблуждения. Когда Наруто по-простому задал вопрос кабинетной работнице, это убеждение окрепло. Увидев, что Наруто резко, чуть ли не с ноги, открывает дверь кабинета, она готова была увидеть что угодно, только не квадратную шляпу Хокаге. Действительно, "дедуля" не был чунином, не был он и джонином. Он был правителем Скрытой Деревни. Единственный вопрос по кругу крутился в её голове: "Кто ты, Наруто Узумаки"? Из бесконечного цикла её вывел палец, невежливо стучащий по прикрытому протектором лбу.
— ...рин-тян! Карин-тян! Ау, Карин-тян!
Карин рывком вернулась в реальность.
— Как зовут твоего сенсея? — спросил Хирузен Сарутоби, легендарный ниндзя, Бог Шиноби, Профессор, Третий Хокаге Деревни, Скрытой в Листве, одной из Великих Скрытых Деревень.
— З-з-зосуи!
— Анбу, немедленно доставить Зосуи из Скрытой Травы!
Из теней возникли две фигуры в белых кошачьих масках. Коротко кивнув, они быстро покинули кабинет. Не выдержав напряжения, облегчения и вновь вспыхнувшей надежды, Карин разрыдалась на плече своего нового родственника. Она не знала сколько прошло времени, но мягкое похлопывание руки по плечу вернуло её в реальность. В кабинете стоял Зосуи-сенсей. Его черные рыбьи глаза смотрели на неё с отвращением. Он попытался сказать что-то оскорбительное, но его прервал Хокаге:
— Карин из Травы уходит в отставку, и как член Узумаки Ичизоку получает гражданство Конохи. Будет ли она присоединяться к силам шиноби Конохогакуре — решать ей и главе её клана. Соответствующие свитки с её заявлением об отставке и решением о смене гражданства вы получите в секретариате. Свободны.
Зосуи одарил её ненавидящим взглядом и попытался возразить:
— Вы не можете этого сделать! Вам не позволят!
Тяжелая, давящая жажда убийства залила кабинет. Добрый дедушка с трубкой внезапно перестал казаться дедушкой и быть добрым. Перед ней из глубокого кресла вставало разгневанное божество. Не выдержав напора концентрированной сакки, Зосуи упал на одно колено.
— Могу ли я? Позволено ли МНЕ?! Спроси себя, джонин, могу ли я НЕ принять потомка нашего древнего союзника, клана, связанного с нашей деревней узами нерушимой преданности? Не принять осколок Скрытой Деревни, чьё падение вечно будет темнейшей страницей нашей истории, пятном несмываемого позора? Или ты думаешь, что Великие Деревни развяжут войну из-за того, что один много возомнивший о себе шиноби решил возразить исконному праву защиты союзника? Вон! Анбу!
Фигуры в масках появились рядом с ошеломлённым Зосуи, рывком подняли его на ноги и исчезли в вихре листвы. За столом снова сидел добрый улыбчивый дедушка. Участливым тоном он обратился к ней:
— Карин, расскажи, пожалуйста о себе.
Карин начала свой печальный рассказ. И по её щекам ручьём стекали слёзы.
* * *
Хирузен смотрел на дверь вслед ушедшим Узумаки, тяжело потирая виски. Ощущения, которые он испытывал, были сложной смесью отвращения к себе и гордости за хорошо сделанную работу.
Когда Наруто появился с членом своего клана, Хирузен предположил ("Как оказалось — ошибочно, и меня провёл генин", со смешком подумал он), что Наруто выяснил о своих родителях — в конце концов, сопоставить общедоступную информацию и прийти к нужным выводам несложно. Сарутоби до сих пор изумлялся, как об этом не знает каждый шиноби Конохи, знающий что нужно искать сокрытое в сокрытом, как любил повторять Минато. Хирузен не сомневался, что происхождение Наруто не является секретом для руководства других скрытых деревень — не в том случае, когда о "демоне" знает каждый взрослый человек в Конохе.
Хирузен знал, насколько Наруто жаждал семьи, знал, насколько велика преданность дорогим его людям, и что защита их являлось его ниндо — путём ниндзя. И если бы единственного родственника Наруто не оставили в деревне, последствия могли быть непредсказуемыми. Хирузен не собирался выяснять, что крепче — преданность Наруто деревне и мечте стать Хокаге, или верность своим идеалам. Хороший командир никогда не поставит подчинённого перед подобным выбором. Поэтому, внутренне морщась, он и устроил представление для двух Узумаки, предельно жестко разговаривая с джонином Травы. То, что это позволило сбросить напряжение, вызванное появлением Орочимару, было приятным дополнением.
Что ж, отношения с Кусагакуре могут сильно ухудшиться. Деревня, искушенная в дипломатии, может доставить немало неприятных моментов. Но в целом, негативные последствия его решения оказались удивительно незначительны. Для самой Карин опасности практически не возникло, особенно в сравнении с тем, что ожидало ее в родной деревне. Её не поместят в книгу Бинго — безвестному генину туда попасть нереально, любая открытая претензия будет смехотворной — Коноха в своём праве. Покушений тоже опасаться не стоило. Максимальные последствия для Карин — злые взгляды шиноби бывшей родины.
Теперь у Наруто появилась семья, появилась ответственность. И если он повзрослеет, станет более зрелым, то может и настанет время рассказать ему о родителях. Причиной, по которой это до сих пор не произошло, являлись не многочисленные враги Минато, хоть именно эту причину Хирузен и собирался озвучить Наруто, причиной было хвастовство и несдержанность самого Узумаки.
В конце концов, опасные враги — неизбежные спутники любого более-менее могущественного шиноби, враги были у него самого (и сделать больно через Конохамару было несложно), были у клана Учиха. И причиной того, что дети были до сих пор живы, являлся обычный прагматизм шиноби. Нет смысла разменивать жизнь как минимум джонина, на возможность сорвать злость на невинном ребенке, неважно, какой у него потенциал. Уж если рисковать политическими последствиями, то выгодней его похитить и либо использовать, как источник ценных генов и чакры (как это происходило с Кушиной и Хинатой), либо вырастить в сильного и преданного соратника, пока детская психика пластична, и воспитать из ребенка можно кого угодно.
Вспоминая счастливые лица Наруто и Карин, Хирузен довольно улыбнулся. Как же прекрасно, когда твой долг совпадает с твоими желаниями. Когда то, что ты делать обязан, не противоречит тому, что ты считаешь правильным. Хокаге набил свою верную трубку, зажег табак привычным огненным дзюцу и расслабленно откинулся на кресло.
Глава 12
Наруто Узумаки (УЗУМАКИ!) был счастлив. Тем самым ярким солнечным счастьем, которое переполняет душу и хочет выплеснуться наружу с каждым словом, с каждым жестом и каждой улыбкой. Он смотрел на Карин, на СЕСТРИЧКУ Карин, его глаза блестели, и широкая улыбка грозила необратимо разорвать лицо напополам.
Карин слабо улыбалась в ответ, её разум не мог до конца осознать, что у неё появился клан, появилась семья, появился брат! "Нет, не брат!", мысленно поправила она себя, "А дальний-дальний родственник. Достаточно дальний. Достаточно-предостаточно!". При этих мыслях Карин покраснела. Когда она вспомнила, что первое время ей придётся пожить в квартире у не-брата, цвет её лица грозил сравниться с цветом волос.
Наруто обдумывал свои дальнейшие действия. Предстоящий месяц обещал быть напряженным — слишком много задач, слишком много забот. Еще его ждала интенсивная тренировка с Какаши-сенсеем, хоть он и обязательно победит накрашенного придурка в кошачьей пижаме, но ведь будут и последующие бои, где ему может выпасть сражение как с Саске, так и с придурочным братом Хинаты-тян. Но со всеми заботами — он растянул лицо в улыбке — справятся клоны. В такие минуты Наруто испытывал даже некое подобие благодарности к предателю Мизуки — теперь он не представлял свою жизнь без этой замечательной техники.
