Наруто безмятежно улыбнулся.
Один из клонов подбежал к уже посиневшему Кимимаро, положил руки ему на грудь и воскликнул:
— Запретное дзюцу: Реинкарнация Собственной Жизнью!
Его руки окутало синее сияние и через несколько секунд Кимимаро стал снова дышать, а клон развеялся.
— Я умер! — мрачно сказал Наруто. — Совсем-совсем умер! Воспоминания о такой смерти — отстой! Как будто из тебя вытекает сама жизнь! Так что беловолосый засранец мне сильно задолжал!
Когда вскоре приземлился "Чомей", всех пленных, кроме Таюи Узумаки, закрыли в карцере, а сами шиноби ждали Какаши-сенсея и Гая-сенсея, приближение которых засекла Карин-тян.
— И он даже не остановился! — возмущённо сказал Наруто. — Побежал за своим Саске! Да, кстати, пока мы заговаривали зубы Кимимаро, босс с помощью дзюцу подземной рыбьей проекции, уже перебрался через поле и почти догнал Учиху!
— А откуда ты знаешь это подземное дзюцу? — спросила Хината-тян.
— Это секрет! — ответил Наруто и стыдливо отвёл взгляд. — А вот дзюцу Подземного обезглавливания я выменял у дедули Хирузена. Можно сказать купил!
— Купил? — недоверчиво спросил Нейджи. — И сколько оно тебе стоило? Я думал, что глава клана не особо нуждается в деньгах.
— Не "сколько", а "чего", — умехнулся Наруто. — Я поменял дзюцу на фотоальбом нарядов Мито-тян, когда мы искали лучшую униформу для Узураку.
Присутствующие мужчины, кроме ничего не понимающего Гаары, завистливо кивнули.
Карин-тян насторожилась, сложила руки в печать Барана, подошла к ближайшему Наруто, что-то шепнула ему на ухо, и тот развеялся облачком дыма.
Все присутствующие Наруто насторожились и быстро трансформировались в большие булыжники. Реакция на сообщение вызвала полное недоумение окружающих, пока они не увидели, что по полю несётся Какаши Хатаке, рядом с которым бежит Паккун.
— Нужен ирьёнин, быстро! — закричал издалека Какаши-сенсей. — Карин, мне нужны твои таланты!
Он приблизился и все увидели, что с его спины безжизненно свисает фигура Наруто. А когда Какаши-сенсей положил окровавленную фигуру в изодранной одежде на траву, тот раскрыл глаза и бодро вскочил на ноги. Одежда его подёрнулась рябью, дырки и кровь пропали. Наруто посмотрел на ошеломлённого учителя и воскликнул до омерзения бодрым голосом:
— Спасибо, что подвезли, Какаши-сенсей!
* * *
"Чомей" на всей скорости направлялся в Коноху, стоящий за штурвалом Наруто весело болтал с восхищёнными "крутой летающей штукой" Хвостики-тян и Коточеловеком, ещё один клон на диванчике беседовал с Гаарой о делах, понятных только джинчурики (как обычно, перемывали кости засранцу Шукаку), а у босса был тяжёлый разговор с Какаши.
— Наруто, зачем ты это сделал?
— Чёрная кошка перебежала дорогу, поэтому мне пришлось обходить Долину Завершения, вот я устал и лёг передохнуть.
— Я очень беспокоился!
— Понимаете, по дороге я познакомился с красивой девушкой и пришлось с ней потанцевать!
— Это было безответственно с твоей стороны!
— А потом я увидел старушку и её пришлось переводить через дорогу!
— Я переживал за твою жизнь и жизнь Саске!
— Мы с придурком Учихой шли по дороге жизни, а он на ней потерялся!
Какаши обернулся к Толстобровик-сенсею.
— Гай, ну хоть ты скажи! Может хоть тебя Наруто послушает. Эта шутка была несмешной и глупой!
Толстобровик-сенсей оторвался от беседы с учениками, повернул голову к своему вечному сопернику и злорадно спросил:
— Ты что-то сказал?
* * *
— Наруто, ты хоть раз можешь что-то сделать нормально? — сокрушенно смотрела на него бабуля. — Ты притащил с собой пять, а если считать по головам, то и шесть нукенинов!
— Они не нукенины! — возмутился Наруто. — У Кидомару на лбу даже есть протектор! Ты их примешь в деревню, клан у них уже есть! А Таюя-тян так вообще Узумаки!
— Наруто, ты же понимаешь, что не можешь искать всех красноволосых людей и кричать что они из твоего клана?
— А почему? Узумаки круты, и Таюя-тян крута! Узумаки с красными волосами, Таюя-тян тоже! — недоумевал Наруто.
Бабуля тяжело вздохнула и закрыла лицо руками. Наконец, бросив взгляд из-под пальцев, она спросила:
— Ну хорошо, а Гаара? Он-то с чего Узумаки? Он вообще из Суны!
— Так это просто! У нас особая чакра, способная сдержать биджу! Красные волосы, сдерживает биджу, угадай из какого клана?
— Наруто, я долго шла у тебя на поводу. Я изменила параметры миссии...
— И взяла за это кучу денег! — возмущённо фыркнул Наруто.
— ... я прощала тебе многое! — как ни в чём не бывало продолжила бабуля. — Но дальше так продолжаться не может! Прекращай тащить всех встреченных вражеских шиноби в деревню и в свой клан!
— Ничего не могу поделать, если это Узумаки!
— Шиноби, работающие на Орочимару!
— И Узумаки!
— Которые могут шпионить и совершать диверсии!
— Не могут, потому что Узумаки!
— От повторения одного и того же довода, он более убедительным не становится!
— Становится, если это — Узумаки!
— Наруто, — вздохнула Цунаде. — ты же сам знаешь, насколько глупо это звучит. Как будто Узумаки — какая-то стихийная сила.
— Говорит та, чья бабушка — Мито-тян! — рассмеялся Наруто.
Бабуля скривилась, но аргумент признала.
— К тому же, один из шиноби Звука — явно Акимичи, а ещё один — вообще Кагуя и у него свой клан.
— И ты думаешь, что бывший шиноби Тумана будет лояльным Листу?
Лицо Наруто помрачнело.
— Нет. Кимимаро считает себя инструментом Орочимару и предан ему до последнего волоска.
— Ну и для чего он здесь? Что мне с ним делать? — спросила бабуля.
— Не знаю, ведь пока что ты у нас Хокаге, вот и думай!
Бабуля по привычке оглянулась, достала большую глиняную чайную чашку и сделала большой глоток. Через минуту её щёки порозовели, она откинулась в кресле и прикрыла глаза.
— Бабуля, бабуля! — воскликнул Наруто.
— Ну чего тебе? — Хокаге бросила на него недовольный взгляд.
— Босс с ребятами прилетел!
* * *
— Сакура-тян, знаешь, он только недавно ушел, — сказал Наруто.
— Угу, — ответила куноичи не поворачивая головы.
— И событий, кроме погони, о которой я рассказал абсолютно всё, еще не произошло.
— Угу, — Сакура-тян всё так же занималась своим делом.
— И в Конохе за это время ничего не изменилось.
— Угу, — ответила Сакра-тян не прекращая писать.
Наруто задумался, была ли идея отдать напарнице свиток связи такой уж чудесной? После того как они приземлились, Четвёрка (Пятёрка? Шестёрка?) Звука отправилась на собеседование с Ибики-саном, который так высоко оценил таланты Карин-тян, что один из её клонов получил в его подразделении постоянную работу. Босс с Гаарой срочно умчались к Мито-тян, совершенствовать печать джинчурики Суны. А он, чьей задачей были объяснения с Сакурой-тян, сейчас сидел и смотрел, как напарница исписывает своим убористым почерком уже чуть ли не треть тетради, которой по наивной задумке Наруто должно было хватить на все три года, ведь он покупал блокнот потолще.
— Сакура-тян, он ещё даже не добрался, он не имеет возможности всё это прочитать!
— Угу, — она не обратила на его слова внимания.
— САКУРА-ТЯН!
— Ну чего, Наруто? — она оторвалась от своего занятия и недовольно подняла глаза.
— Будь сдержанней. Саске не будет иметь возможности столько читать. Ему нужно будет тренироваться с Орочимару, а читать он будет свитки с крутыми дзюцу. И если ты будешь исписывать по тетради в день, то у него не останется времени на тренирвки!
— Угу, — ответила Сакура-тян и невозмутимо продолжила своё занятие.
Через полчаса, когда тетрадь оказалась исписанной уже наполовину, Наруто понял две вещи: во-первых Сакура-тян не зря считалась куноичи года, она очень быстро писала и у неё был прекрасный почерк, а во-вторых, если он отправится на длительную миссию, ассистентки получат свиток, в который можно будет запечатать только лист бумаги. Очень небольшой листочек.
* * *
В пустой комнатке Цитадели не было никакой мебели, кроме большого деревянного стола, созданного с помощь Стихии Дерева. Предложение создать кресла поудобнее, присутствующие вежливо отклонили.
На столе лежал раздетый до трусов Гаара Узумаки (пусть с утверждениями Наруто о клане тот ещё не согласился, но это всего лишь вопрос ближайшего времени). После манипуляций Мито-тян, по всему его телу расползлись чёрные узоры печати. Наруто, всматриваясь них и узнавая многие символы и фигуры, был вынужден признать, что методы обучения Мито-тян, несмотря на не самые приятные ощущения, были весьма действенными.
Рядом с Наруто стояли ещё двое Узумаки: Хвостики-тян и Коточеловек. Наруто знал, что будет всегда называть их этими прозвищами — Темари-тян своё очень нравилось, а Канкуро настолько забавно бесился, что прекратить не было ни сил, ни желания.
Внезапно Гаара, не отрывая головы от столешницы, монотонным голосом сказал:
— Шукаку просил передать Кураме, что тот — отстой.
"Жалкий неудачник, понимает, что с ним сейчас будет, а-ха-ха-ха!"
"Давай и ему что-то скажем, пусть побесится, все равно от Мито-тян не вырваться!"
— Курама передаёт Шукаку, что ему не пришлось прикидываться мамой своего джинчурики, поэтому кто отстой — видно и так.
"Правильно, получи, придурок!"
— Шукаку просит передать, — через некоторое время монотонно ответил Гаара. — что он частенько вырвался на свободу из своего джинчурики, а Курама сидит в животе как покорная сучка.
"Давай убьём этого придурка!"
"Спокойно-спокойно, мы в долгу не останемся!"
— Курама передаёт, что он подружился со мной, своим джинчурики, даёт мне крутую регенерацию и теперь его печать — огромные джунгли, в которых есть где побродить!
"Правильно! Сам-то засранец сидит небось в маленькой клетке, вот и психует!"
— Шукаку говорит, что он даёт своему джинчурики Стихию Магнетизма, а регенерацию дают все биджу.
— Гаара, у тебя есть Магнетизм? — недоверчиво воскликнул Наруто. — А почему ты управляешь только обычным песком, а не выхватываешь кунаи и мечи врагов?
— Я об этом раньше и не знал, — растерянно ответил Гаара.
"Курама, получается Шукаку круче!"
"Гр-р-р, зато я намного сильнее!"
"Зато его джинчурики управляет песком, может управлять Магнетизмом, у него регенерация и супер-крутая автоматическая защита!"
"А мой джинчурики — Узумаки!"
"Его тоже!"
"И что, ты признаешь проигрыш?"
"Ни за что!"
— Курама просил передать, что дал своему джинчурики Стихию Вьюги!
— Стихию Вьюги? — недоверчиво воскликнули хором Хвостики-тян и Коточеловек, а Мито-тян оторвалась от своего занятия и вопросительно взглянула на Наруто.
"Ты же знаешь, что это полностью твоя заслуга!"
"Но остальные не знают!"
"Ты же говорил, что никогда не врёшь!"
"Но Шукаку — засранец, ему можно! А потом я скажу правду, пусть Шукаку сначала поисходит на говно!"
"Ты слишком много общаешься со своей новой сестрой!"
"М-м-мда, ты прав, прости!"
Наруто сосредоточился на стихийном преобразовании. Несмотря на длительные тренировки сотен клонов, это занятие было всё так же невероятно сложным и занимало слишком много времени. На мгновение поймав нужный баланс чакры Ветра и Молнии, Наруто увидел, что мир послушно замер. И пока не закончилась смешанная чакра Вьюги, Узумаки бросился вперёд.
Для всех присутствующих Наруто просто пропал и появился в другом месте, а по помещению пронёсся порыв ветра. Наруто стоял, широко улыбаясь, в руках его был сжат веер Темари.
— Это, кстати, к вопросу о том, что нельзя полагаться на единственное оружие или дзюцу.
— Больше напоминает Джинтон, Стихию Скорости, — нарушила гробовую тишину Мито-тян. — Очень редкий кеккей-генкай.
— Выкуси, глупый тануки! — рассмеялся Наруто. — Все равно, стихия Вьюги звучит круче!
— Шукаку просит передать, что Курама такой же придурок, как и его джинчурики! — монотонно произнёс Гаара.
— Мито-тян, это помещение защищено от сенсоров или они почувствуют чакру биджу?
— А ты как думаешь, Наруто-кун? — улыбнулась красноволосая девушка. — Я вообще-то произвожу манипуляции над печатью джинчурики. Да все сенсоры деревни обделались бы!
— Отлично! — обрадовался Наруто. — Техника теневого клонирования: биджу версия!
Помещение наполнила давящая чакра ненависти и злобы и возникшая в клубах красноватого дыма высокая оранжевая фигура с длинными острыми ушами произнесла довольным голосом:
— Ну и кто тут придурок, Шукаку? Кто там что-то говорил о свободе? Кто из нас самый крутой?
* * *
— Знаешь, Кимимаро-сан, ты — самое мерзкое явление, что я когда-либо видел в жизни, — сказал Наруто.
— Я служу Орочимару-сама, — спокойно ответил беловолосый парень.
Лицо его давно утратило обычную болезненную бледность и выглядело непривычно румяным и здоровым. Печать Земли была исследована Мито-тян, переписана в свиток и полностью убрана разработанным ею Методом Освобождения от Зла. Реагирующий на сен-чакру фермент был извлечён и спрятан до лучших времён, а контролирующую проклятую печать инь-чакру Орочимару на всякий случай запечатали.
Пленение Четвёрки Звука оказалось выгодным приобретением для Конохи. Они были сильнейшими шиноби Орочимару, чья сила прошла через жесткий отбор королевской битвы. У них не было особой лояльности к змеиному Саннину — тот дал им только обещание силы, но правил страхом, а постоянная угроза смерти — не лучший фундамент для преданности. Таюя, узнав, что её могут избавить от рабской печати, бурно выразила свою радость множеством цветистых выражений, а когда узнала, что сила печати останется с ней, долго не могла сдержать восторгов. Наруто видел, как хмыкает Ибики-сан, а Тонбо и Хиджири достали блокноты и в открытую записывали понравившиеся обороты. Любые попытки давить на куноичи Звука Наруто пресекал, напоминая им, что она — член клана Узумаки. Впрочем, особой нужды в этом и не было.
Джиробо, который очень ценил дух товарищества, декларируемый Конохой, следующим выразил готовность стать шиноби Листа. Как полагал Наруто, на его решение в равной степени повлияло продемонстрированное дзюцу теневого созидания рамена. Узумаки познакомил Джиробо с Чоуджи и они нашли друг в друге родственные души — любовь к еде в них сочеталась с огромной физической силой, да и внешне они были очень похожи, как телосложением, так и цветом волос. Наруто был уверен, что скоро клан Акимичи будет принимать нового члена.
