3 июля 1995 года. Хогвартс.
— Здравствуй, крестник, — во все зубы улыбнулся мне Сириус Блек, которого я, похоже, поднял с постели. На маленьком овале зеркальца нельзя было точно разглядеть, но мне показалось, что волшебник в спальне не один. Счастливчик.
— Привет, Сириус, — я беззаботно помахал рукой. — Есть вопрос, на который наверняка знает ответ такой непоседливый человек, как ты.
— И что же это? — Сириус сделал быстрый жест рукой куда-то в сторону, где мне померещилось смутное шевеление.
— Мне нужна комната для тренировок, — прямо ответил я. — Сегодня я выбил пару камешков из стены в гостиной Гриффиндора, и Гермиона чуть было не заставила меня вылизывать пол от каменной крошки.
Блек долго и с чувством хохотал, запрокинув голову.
— Да, твоя подруга всегда отличалась редкостной... дисциплиной, — отсмеявшись, продолжил он. — Думаю, это пройдёт, стоит ей влюбиться в кого-нибудь по-настоящему.
— Главное, чтобы не в меня, — покачал головой я, имея в виду разницу между пятнадцатью годами Гермионы, дочери обеспеченных и мирных родителей, и моими сорока, проведёнными в не самых спокойных местах Империи.
— Она не в твоём вкусе? — оскалился в усмешке Блек, поняв меня по-своему. — Ну и ладно, ха-ха!
Как я уже убедился, о женщинах крёстный мог говорить долго и с удовольствием, ибо сам был изрядным ловеласом как в Хогвартсе, так и, судя по всему, теперь.
— В общем так, — Блек перешёл на нормальный тон, — ты еще не потерял нашу карту?
— Карту?
— Тьфу! — Сириус хлопнул себя по лбу. — Поройся среди своих вещей, там должен лежать кусок толстого пергамента, сложенный в несколько раз. На обратной стороне иногда появляются разные бранные слова, так что ты его ни с чем не спутаешь.
— Хорошо, и что с ним делать дальше?
— Если прикоснуться к нему палочкой и произнести: "Клянусь, что замышляю шалость" — на пергаменте появится подробная карта Хогвартса. Это чтобы тебя не поймали за тренировками разные Филчи и Снейпы. Или с девушкой в неподходящий момент.
Крёстный хохотнул.
— А вот где заниматься... Думаю, сейчас в Хогвартсе секрет этой комнаты знает разве что Дамблдор, но даже он не в состоянии открыть комнату, если там находится кто-то другой. Так было задумано еще Основателями Хогвартса.
— И что это за комната?
Сириус коварно ухмыльнулся.
— Пожалуй, я постараюсь лично показать её тебе сегодня после обеда. До обеда я буду немного занят, — он перевёл взгляд в сторону и улыбнулся какой-то кривоватой насмешливой улыбкой. — Заодно проведём маленький спарринг и посмотрим, чему ты успел научиться.
Зеркальце погасло, а я вернулся к своему учебнику. Удивить сильного тёмного мага мне было пока нечем, но стоило произвести хотя бы впечатление старательного студента.
Время до обеда тянулось неспешно, я штудировал учебники, радуясь, что хорошая память осталась со мной. Сложно сказать, как пошло бы моё обучение, будь я вынужден старательно зазубривать материал. А именно так и обучался Гарри, если верить рассказам главной умницы Хогвартса.
За обедом в большом зале появилась задумчивая Гермиона. Судя по распухшей от книг и свитков сумке, девушка собиралась грызть гранит науки до самого утра. Директор, как и следовало из вчерашнего разговора, не появлялся, за преподавательским столом сидели только МакГонагалл, да незнакомая мне худощавая женщина с заляпанными землёй рукавами простой потрёпанной мантии. Видимо, она преподавала травологию, или же в Хогвартсе был и садовник помимо лесничего.
В гостиной Гриффиндора меня ждал вальяжно развалившийся на диване большой чёрный пёс. Моя рука инстинктивно метнулась к поясу, где был спрятан в старательно подшитом кармане короткий нож в кожаных ножнах. Как я добывал всё необходимое для этого в Хогвартсе — то была отдельная история.
Пёс неспешно соскользнул с дивана и направился ко мне. На полпути его очертания расплылись, и вместо собаки возник улыбающийся Сириус Блек. Это... впечатляло.
— Как ты это сделал?
— Я решил посмотреть на твоё лицо ещё раз! — рассмеялся крёстный. — Раз уж ты не помнишь, что я анимаг и могу превращаться в собаку, почему бы не пошутить. Это называется анимагией, способностью превращаться в животное.
— А животное можно выбирать? — с интересом уточнил я. Некоторые перспективы у такого умения вырисовывались сходу.
— Нет, — огорчил меня Блек. — Анимагическая форма у каждого волшебника может быть только одна, и далеко не все способны хотя бы раз в неё перейти. Твой отец принимал облик оленя, Ремус и без всякой анимагии превращался в здоровенного волка, ну а Питер... Питер стал крысой. Впрочем, ей он и остался.
— И что даёт такой облик как у тебя?
— В человеческом виде я несколько более вынослив и немного сильнее обычного человека. Хотя тот же Ремус будет покрепче. А в зверином — собачий нюх и слух, так что я прошел в Хогвартс, ни разу не попавшись никому на глаза, — гордо ответил Блек. — Пойдем, покажу тебе комнату.
Превратившись в собаку, он потрусил вперёд, забавно помахивая длинным мохнатым хвостом. Интересно, как он контролировал отсутствующую у него в человеческом облике часть тела... И как бы управлялся, превратись он не в собаку, а в какого-нибудь океанического спрута...
— Сириус, а есть способ выяснить, какая у меня... анимагическая форма?
Собака развернулась, кивнула головой и тихо рыкнула, чтобы не привлекать внимание лаем в коридоре.
Мы быстро поднимались всё выше по разным лестницам, почти сразу пройдя в ту часть замка, которую я еще не исследовал. С некоторым трудом я запомнил, куда сворачивать, хотя для этого пришлось быстро крутить головой по сторонам.
Наконец мы остановились в пустынном коридоре на одном из верхних этажей. Блек превратился обратно в человека и указал мне на висевшую на стене картину.
— Смотри, тебе нужно пройти мимо этой картины три раза, думая о том, что тебе нужно. Сейчас я буду ходить и думать о том, что мне нужен тренировочный зал для дуэлей.
Крёстный прошелся несколько раз туда-сюда мимо картины, деланно морща лоб от напряжения. На третьем его заходе в стене возникла небольшая круглая дверь зелёного цвета с ручкой по центру. Слегка пригнувшись, Сириус зашёл внутрь и поманил меня за собой.
— Ну, вот мы и пришли, — Блек с удовлетворением огляделся по сторонам. — Я не был здесь дьявольскую прорву лет!
Стены из грубых булыжников, каменные горгульи под потолком и свисающие на массивных цепях светильники придавали залу некую таинственность, словно мы попали в замок к сказочному и не слишком доброму королю. По центру проходил невысокий деревянный помост шириной в пару шагов.
— Это дуэльный помост, — в ответ на моё удивление хмыкнул Сириус. — Сначала попробуем на нём, а потом — как дело пойдёт.
— То есть с помоста сходить нельзя? — уточнил я.
— Увы, — Блек деланно развёл руками. — Говорят, это здорово мешало Флитвику в начале его дуэльной карьеры. Он любил перемещаться из стороны в стороны вокруг противника. Потом, когда он приспособился к ширине помоста, он укладывал на чемпионатах всех соперников, став тем самым единственным ни разу не проигравшим дуэлянтом за семь лет своего триумфа в Западной Европе. Его называли по-разному за этот триумф, но за большинство прозвищ с лёгкостью можно было схлопотать вызов на дуэль от самого Филиуса. Наиболее приличным, на которое Флитвик не обижался, было Ветер.
— А потом?
— А потом ему всё надоело, и он сбежал преподавать Заклинания в Хогвартс, — пожал плечами Сириус. — По крайней мере, так говорят. Сам Флитвик не распространялся о причинах своего решения, но Ремус как то предположил, что мастеру дуэлей просто стало скучно на этих до предела регламентированных соревнованиях.
— То есть бывают и менее... закосневшие правила? — деланно удивился я.
— Почему бы и нет? — хохотнул Сириус. — Если тренировка проходит в дуэльном зале старинного рода, то там возможно применять все заклинания, исключая Непростительные и еще парочку-тройку особо разрушительных. Ну а во время Первой войны даже авроры далеко не всегда соблюдали Устав и брали нарушителей живыми. Старик Аластор лично выколачивал пыль из тех новичков, которые начинали бой с Обезоруживающего или Оглушающего.
Я поднялся на помост и на пробу подпрыгнул. Дерево было шершавым и не скользило под подошвой сапог, упруго пружинило, облегчая прыжки.
— Смотрю, ты подобрал себе хорошую обувь. Начнём, что ли... — Сириус медленно вытащил палочку. — Я использую только защитные чары и оглушающие. Ты — на твой выбор, кроме, ха-ха, Авады!
— Её я ещё не успел изучить, — без улыбки ответил я, и Блек широко улыбнулся.
— К этому разговору лучше возвращаться не в Хогвартсе, — заговорщически добавил он. — Stupefy!
Я пригнулся, пропуская над головой красный луч. Палочка в моей руке выплюнула светящуюся искру Expulso.
Сириус молча принял удар на щит. Интересно.
Я подпрыгнул, уходя от нового луча, и дал себе зарок со временем перенять у Флитвика его приёмы левитации.
— Seco-Diffindo-Stupefy! — Все три луча разбились об выставленный щит. По сути, я показал весь свой арсенал заклинаний.
— Ладно, хватит, — опустил палочку Сириус после того, как я в третий раз повторил удачную серию. — Я вижу, что больше заклинаний ты выучить не успел, а значит, продолжать пока бессмысленно.
— И каков вердикт? — усмехнулся я. Мне было действительно интересно услышать мнение довольно опытного мага этого мира.
— Если учитывать, что ты восстанавливаешься после полной потери памяти о магии меньше двух недель — то ты просто гений, — захохотал Сириус. — Если без учёта — то просто ужасно. Из всех заклинаний одно Экспульсо тянет на что-то более серьёзное, чем способен выдать маглорожденный третьекурсник.
— И на что тянет Экспульсо? — с любопытством уточнил я.
— В твоём текущем исполнении — ни на что, — отрезал Сириус. — Если ты научишься выкладываться при его создании — то тянет на серьёзные проблемы с руководством школы, а то и с Авроратом, ха-ха! Expulso!
Пронзительно-синий шарик пронёсся по комнате и с грохотом взорвался у противоположной стены, угол комнаты заволокло каменной пылью.
— Ты всё делаешь правильно, Гарри, но тебе не хватает практики и умения дозировать силу.
— Этого не было в учебнике, — скривился я. — Там написано только о самих заклинаниях. Там вообще не говорится о том, что в одно и то же заклинание можно вкладывать разное количество энергии...
— Узнаю министерскую привычку, — хохотнул Блек. — Они не пишут в своих учебниках ни дементора, и стараются запретить упоминания о серьезных заклятьях.
— Например? — Стоило сразу узнать, к чему стремиться.
— Так... — Блек озабоченно осмотрелся. — Мы с тобой в помещении, значит, некоторые вещи тут лучше не использовать... Помогай.
С помощью Левиозы Сириус начал перетаскивать стоявшие вдоль стены стулья, расставляя их в хаотичном порядке по залу. Я присоединился. Вскоре установка мишеней была завершена.
— Начнём с ближнего боя, хе, — мрачно усмехнулся Сириус. — Adesco Ignis!
Выросший из левой руки крёстного багрово-красный кнут хищно щелкнул. Три стула, стоявшие ближе всего, рассыпались в пепел. Новый щелчок — удлинившийся кнут рассёк пополам один из стульев подальше от нас.
— Два года Азкабана на верхнем ярусе, — без улыбки прокомментировал своё заклинание Сириус, развеивая кнут. — Как сам понимаешь, для учебной дуэли непригодно, но зато... В бою им орудовать — одно удовольствие. Это одно из любимых заклятий Грюма. Собственно, старик и научил ему меня, когда я только-только попал в Аврорат зелёным новичком.
— Продолжим... Bombarda!
Громыхнуло. В дальнем углу стулья раскидало по сторонам мощным взрывом. На нас посыпалась какая-то труха с потолка.
Несчастным стульям определённо не повезло сегодня. Невидимая рука плющила их в щепки, они разрывались на части и горели в огне.
— Всё, что тут только что прозвучало, исключая Бомбарду, суть запрещённые к применению в приличном обществе заклинания, — Сириус взмахом палочки восстановил пару стульев и уселся на один из них. — Однако наши будущие... оппоненты, все поголовно получившие, благодаря чистоплюйству Фаджа и Дамблдора, "второй шанс"... вряд ли их будет беспокоить вопрос о том, одобрено ли заклинание Министерством или нет. Пожалуй, единственный, кто это понимал в Первую войну помимо Грюма, был Барти Крауч-старший. Один раз...
Блек неожиданно расхохотался.
— Один раз даже был чудовищный скандал, когда Бэгнолд и Крауч буквально подрались в Атриуме Министерства магии. Крауч хотел наградить Аластора Грюма специально выпущенной для того именной медалью "Не оставляющий в живых". Крауч обожал, когда ему неофициально демонстрировали остатки убитых, на руках которых была Черная метка. Бэгнолд же стремилась придерживаться буквы закона и смотрела в рот Дамблдору, который настаивал на задержании и заключении даже для самых отпетых преступников. В итоге награду Крауч лично отдал в руки Грюму, когда они с горя напивались в каком-то кабаке под охраной всего отдела Аластора, а официальной церемонии награждения так и не проводили.
— С чего тогда мне начинать? — Я присел на соседний стул, оглядывая разгромленный зал.
— Начинать... — Сириус потер виски. — Дьявол, меня начали обучать боевой магии ещё до Хогвартса. И если бы не это — слизеринцы стёрли бы меня в порошок, когда я по "случайности" попал в Гриффиндор. Так что я не слишком хорошо помню, с чего начинал сам. Но первое, что тебе нужно отработать... хм... Это как раз вложение сил в заклинание.
— Как?
— М-да. — Сириус встал со стула и прошёлся по залу, обходя всё еще тлеющие остатки стульев. — Попробуй создать сейчас, к примеру, простой Люмос.
— Lumos. — С конца палочки вспорхнул огонёк.
— Хорошо... А теперь, хм... А теперь попробуй-ка создать вот это заклинание... Bombarda!
Снова громыхнуло, но уже слабее, видимо, сам Сириус вложил меньше сил в заклинание.
Я несколько раз повторил движение палочкой, которым Сириус пользовался при ударе. Блек медленно крутанул палочку, демонстрируя движение снова, потом подтверждающе кивнул.
— Пробуй.
— Bombarda! — Послышался треск, и возле палочки возникла струйка дыма.
— Недокрутил на последнем слоге, — хмыкнул Сириус. — До тех пор, пока ты не научишься творить чары мысленно, без движения самой палочки и речи, тебе придётся осваивать одновременное проговаривание и работу палочкой. Ещё раз.
— Bombarda! — туманный сгусток бледно-серого цвета ушёл в сторону стены. Звук, раздавшийся от разрыва, не шёл ни в какое сравнение с чарами Сириуса.
— Слабо, но для второй попытки просто замечательно, — одобрительно кивнул Сириус. — А теперь снова Люмос, Гарри.
— Lumos.
— Чередуй заклинания, пока не сможешь почувствовать разницу в истекающей из тебя силе, — Сириус хитро улыбнулся. — Когда меня обучал дедушка, он при каждой ошибке стегал меня болевым проклятьем. И я, знаешь ли, чертовски быстро осваивал любую магию. Но с тобой мы обойдёмся устным внушением.
