"Чудовищное преступление! Экстренный выпуск "Ежедневного Пророка".
В то время, когда добропорядочные волшебники, отпраздновав Рождество, готовятся к встрече нового года, тяжкая утрата настигла Министерство магии. Мадам Долорес Амбридж, почтенная заместительница министра магии Корнелиуса Фаджа, выполнявшая последние полгода и ответственную миссию воспитания подрастающего поколения, была отравлена.
— Расследование будет очень строгим, — отрывисто бросает слова Руфус Скримджер, глава Аврората, и ему вторит необычайно серьезная Амелия Боунс, глава Департамента Правопорядка. — Преступник, осмелившийся на это циничное отравление, будет изобличён.
— С самого утра Долорес словно преследовала цепочка неудач, — рассказывает коллега мадам Амбридж, Джордж Салливан. — Сначала, едва она появилась после завтрака в Министерстве, — то чудом увернулась от упавшей с потолка штукатурки, грозившей надолго отправить её в Мунго. Потом, во время инспекционного визита в Азкабан, Долорес едва не простудилась на плоту, когда её окатило волной от неожиданного порыва ветра. Уже ближе к вечеру, когда мы все собрались мирно отпраздновать наступление нового года в компании с мистером Фаджем и другими чиновниками, перед лицом Долорес сломался камин, и ей пришлось ждать, пока его починят. Какая-то ужасная череда случайностей и несчастий, будто кто-то её проклял...".
Я удовлетворенно откинулся на спинку стула. Феликс Фелицис до последнего защищал Амбридж от верной гибели — каждый из череды несчастных случаев угрожал здоровью этой женщины, но позволял избежать рокового визита в "Слиток", где у неё не было ни малейшего шанса на спасение.
Череда несчастий, о которой говорилось в статье, уводила расследование в сторону от возможного места отравления — Хогвартса. Вряд ли кто-то мог предположить, что Феликс Фелицис выпит ею утром: ведь с самого утра Амбридж преследовали одни неприятности. Скорее, будут искать отравителя в непосредственном окружении Долорес в Министерстве, где могли ей подлить эликсир Удачи прямо перед визитом в "Слиток".
"Смерть" Амбридж удивления не вызывала — Министерство не допустило позора, который последовал бы, узнай общественность о ставшей маглом Долорес. А значит — в действительности госпожа заместительница министра Фаджа уже мертва, и неважно, кто позаботился прервать её жизненный путь.
Интересным было и отсутствие официальной версии убийства: в смерти Амбридж не обвинили ни мятежных волшебников, ни обиженных оборотней с кентаврами. Похоже, жестокость расправы ввергла почтеннейших чиновников в панику.
Я мысленно вознёс молитву Незримому за упокой её души: Амбридж заслуживала смерти за свои поступки, но убивать, не видя противника в лицо, было как-то... некрасиво.
Утром тридцать первого декабря я с сомнением осматривал засохшие остатки живой изгороди. Сомневался я, поскольку, в отличие от знаний магического мира, об этом месте мне был известен только его адрес и то, что Поттера тут искренне ненавидели. Впрочем, аккуратная надпись на почтовом ящике "Тисовая улица, 4" давала надежду, что пришёл я по адресу.
Я вздохнул и, открыв калитку, удобнее закинул на плечо небольшую кожаную торбу, в которой, невзирая на её невзрачный вид, уместился весь нехитрый скарб школьника. На вес скарба торба, к сожалению, не могла повлиять, поэтому ощущение было таким, словно я тащил на себе мешок с песком. Волшебная палочка была спрятана в нарукавные ножны. Как мне всё же удалось выяснить, магия несовершеннолетних фиксировалась не с конкретной палочки, а с конкретного места. Поэтому колдовать в доме Гарри Поттера было бессмысленно, однако оружие можно было использовать... по-разному.
— Ты?! — На лице жирного мужчины с багровым от избытка крови в теле лицом проступило предвкушение. — Я из-за тебя проторчал на вокзале чёртовы полтора часа!
— Я, дядюшка, — быстрым движением я сбил в сторону потянувшуюся к моему уху руку.
Не ожидавший этого боров пошатнулся. Искушение вбить ему в глаз нож — а так бы я поступил с любым мелким домашним садистом — было почти нестерпимым. На кончиках пальцев запорхал огненный шар — магию без палочки Министерство не могло засечь ни при каких обстоятельствах.
— Мне не нужна палочка, чтобы сжечь этот дом, дядя Вернон, — спокойно произнёс я. — Но я действительно сожалею, что тебе пришлось зря съездить в Лондон. Поэтому я предлагаю тебе сделку, дядюшка.
Огненный шарик взмыл с моих рук и приблизился к лицу побледневшего мужчины.
— Я забываю обо всех тех милых и по родственному добрых вещах, которые со мной происходили в этом гостеприимном доме. Также я не стану писать своему крёстному обо всём, что здесь происходит, а он появится здесь, если я не отправлю ему ежедневное письмо.
— И что ты хочешь взамен? — взмокший Вернон Дурсль следил за тем, как к нему приблизился второй шарик.
— Взамен? — усмехнулся я. — Крайне мало. Вы кормите меня, оставляете самую маленькую комнату на втором этаже за мной. А я подбрасываю немного денег "за еду и проживание".
Один из шариков подлетел совсем близко к шее мужчины, оставив на ней лёгкий ожог, и исчез.
— Этот шарик сейчас спрятан в твоей шее, дядюшка, — я криво улыбнулся. — И если ты попытаешься, к примеру, оглушить меня со спины... или подсыпать крысиного яда мне в суп — тебе аккуратно отрежет голову.
Подобные чары действительно существовали, но наверняка, как и на Лиаре, зависели от множества условий, а значит — были совершенно ненадёжными. Впрочем, дядюшке об этом было неизвестно.
"— Проклятая жара! — Карр с надеждой покосился на небо.
Однако бледно-голубой небосвод ни малейшим знаком не намекал на приближение облаков. Палящие лучи южного солнца обрушивались на воинский лагерь, словно боевые заклинания.
— Маги воздуха говорят, что облаков не будет, — буркнул я, сделав экономный глоток из фляги.
— Эх, — де Ойн махнул рукой. — Лучше бы мы сейчас штурмовали какой-нибудь замёрзший во льдах городок на севере.
— Да, — оскалился я в насмешке, — согревающие заклинания у нас с тобой получаются куда лучше, чем защищающие от жары.
Экспедиционный корпус Империи, усиленный множеством магов из Академии, а также преданными лично Богу-Императору членами старинных родов уже вторую неделю штурмовал столицу государства кочевников, Аль-Ианну, город Тысячи храмов.
Позади остались бескрайние высохшие земли Адж-Каббата, где воду могли найти лишь волшебники Академии, отчаянным усилием поднимавшие водные жилы к самой поверхности песков. Каждую ночь, несмотря ни на какие сторожевые заклятья, сквозь периметр пытались просочиться замотанные в черные бурнусы степняки с кривыми кинжалами в зубах. Иногда на месте часового находили только груды вздыбленного песка — призываемые шептунами твари были на редкость эффективны в ночное время.
Война началась буднично. Кочевники ограбили очередной караван. Казалось бы, всё могло ограничиться обыкновенным рейдом пограничных войск, но купец был не простым. В знакомцах и должниках у почтеннейшего Сулима, купца и воителя, нашлись и высокородные, которые донесли жалобу враз потерявшего круглую сумму уроженца Караза до самого Бога-Императора. А Божественный отдал приказ решить проблему самыми жестокими средствами.
Аль-Ианна была готова к осаде. Выжженные не только солнцем, но и жарким огнём пустоши вокруг города. Собранные за стены или ушедшие в дальние оазисы жители ближайших поселений. Мерцающие радужными отсветами стены города. Непрерывный гул бронзовых серпентов из храмовых башен, взывающий к Змееликому — божеству кочевников.
— Скорее бы ночь, — Карр страдальчески поморщился.
— Мы всего лишь второй день жаримся под этим ласковым солнышком, — хохотнул я, — а ты уже испёкся.
— Мне странно, что ты сам чувствуешь себя так хорошо, — с подозрением уставился на меня Карр. — Ты же выходец из Северного предела, а ваши люди неохотно воюют на юге.
— Так-то оно так, — я хитро улыбнулся. — Но есть некоторые хитрости...
— Хитрости? — фыркнул Карр. — В Академии мы с тобой были самыми отстающими по выживанию в пустынях!
Вместо ответа я протянул ему кусок деревяшки, изрезанный тонкими рунами.
— Работа шаманов? — приподнял бровь де Ойн. — Откуда она у тебя?
— Не совсем шаманов, — улыбнулся я. — Это уже моя работа.
— Что-то я не помню, чтобы ты корпел в библиотеке над их манускриптами, — пихнул меня локтём в бок Карр, но амулет взял и вгляделся в прихотливее извивы рун. — Наставники берегли эти пачки бумаг пуще любых сокровищ.
— Помнишь, я был в рейде на юге, когда выбили продавцов дурман-травы? — я огляделся по сторонам.
— Нас всех тогда раскидали по самым далёким уголкам с самыми гнусными условиями жизни, — Карр внимательно посмотрел на меня.
— На четвёртый день путешествия по болотам в тумане и облаках гнуса мы выбрались в какое-то селение, стоявшее прямо в болоте на столбах. Их шаман, единственный, знавший общеимперский, содрал с нас за постой и лечение кучу золота, несколько артефактов и службу. Так что за те три дня, пока мои люди отдыхали и залечивали раны, мы с десятником Рихаром искали в чёртовом болоте лёжку какой-то хитрой болотной твари, повадившейся таскать людей из посёлка.
— Ты никогда не рассказывал об этом, — хмыкнул он.
— Как-то не приходилось к слову, — покачал головой я. — Ничего героического в этом не было. Зловонное болото, облака комаров, пиявки. Какая-то неизвестная науке кровожадная тварь, которую я сумел успокоить только заклинанием высшего круга.
— И как здесь затесалась магия шаманов? — переспросил Карр.
— После того как мы с Рихаром, еле живые, приволокли тушу этой проклятой богами зверюги в посёлок, шаман неожиданно воспылал к нам горячей любовью. Из его бормотания я понял, что толчёные кости этой погани здорово повышают мужскую силу.
Де Ойн, забыв о жаре, сложился пополам от смеха.
— Надеюсь, ты прихватил с собой пару тюков этого порошка? — всё еще посмеиваясь, спросил он, когда приступ хохота ослабел. — Продашь и озолотишься.
— Нет, — заговорщически улыбнулся я. — Я захватил нечто получше. Старикашка обучил меня основам их хитрого искусства начертания рун. И всучил в дополнение написанный на каких-то сплющенных листах травы трактат.
— Понятно, — с лёгкой завистью посмотрел на меня Карр. — Научишь?
— С тебя один золотой, — фыркнул я. — Раз уж я упустил шанс разбогатеть за счёт продажи восстанавливающего мужскую силу снадобья, то буду требовать золото за свои уроки.
— Смотри не продешеви, — оскалился Карр. — А что получил в награду твой десятник?
— Ты решил купить у него то, что он получил от болотников? — в свою очередь рассмеялся я. — Вряд ли ты это оценишь.
— Почему?
— Как шептались потом мои бойцы, оставшиеся ночи постель Рихара согревала дочка шамана, ей, говорят, слишком уж понравились его чёрные усищи.
— Нет, — Карр демонстративно поморщился. — Это уже чересчур. Интересно, почему она обошла своей благосклонностью тебя?
— Не знаю, — я пожал плечами. — Даже к лучшему, что она выбрала Рихара. Я тогда слишком уж много думал про Аирин.
— М-да, — помрачнел друг. — Лучше не будем о грустном. Так чем мне поможет твой амулет?
— Он поможет тебе, о мой сомневающийся друг, чувствовать себя немного вольготнее в этом опалённом солнцем гостеприимном месте. Капни кровью на центральную группу рун.
С сомнением качая головой, Карр быстро проколол палец кончиком спрятанного в сапоге шила и уронил каплю крови на тёмное дерево. Спустя пару секунд его глаза в удивлении расширились.
— Туор, ты волшебник! — рассмеялся он. — Это самое лучшее твоё творение за всё время учёбы в Академии!
— А как же телепорт, которым мы закинули де Сэ на вершину башни Тумана? — улыбнулся я.
Мерный гул прервал нашу дружескую пикировку. Оборвав смех, мы поспешили к расположению нашего отряда.
— Два вправо, три выше, — глухой голос мага-оператора раздавался из причудливого переплетения металлических пластин, драгоценных камней, канатов и цепей. Хитрая маго-механическая конструкция, творение Академии, позволяла на большом расстоянии разглядеть участки, где защита стен на короткое время ослабевала.
Повинуясь указаниям Торуса, который сегодня управлял пока не имеющим названия аппаратом, полсотни войсковых магов сплели заклинание Грома. На первый взгляд бесполезное, оно прекрасно рушило замурованные в стенах амулеты.
Вдалеке глухо ухнуло, рокочущие звуки докатились и до нас, а на стенах люди должны были в корчах падать наземь, поражённые заклинанием. Облако пыли, поднявшееся над стеной, показало, что защита в очередной раз проломлена.
— Еще раз. Выше два, — пробубнил Торус, для которого сейчас не существовало ничего, кроме мерцающих магических полей перед глазами.
— Готовимся, — прошелестел в ушах голос командующего магами, Лайона ар Аста. — Общая атака.
Мой отряд уже ждал в отдалении. Полсотни бойцов и четверо магов.
— Рашид, Аксель, Джак, на вас защита от стрел и прочего, — скомандовал я. — мы с Райлом блокируем заклинания.
Рашид, самый опытный боевой маг отряда, выходец из какой-то мелкой страны за Адж-Каббатом, согласно кивнул головой и принялся творить заклинание, позвякивая бесчисленными амулетами на поясе и груди. Аксель и Джак, давно убедившиеся в его способностях, встали по бокам южанина, вливая свои силы в его заклинание. Наша с Райлом работа была намного сложнее. Если тройке магов достаточно было создать и удерживать защиту, отражавшую удары вполне материальных стрел и камней, то арсенал заклятий, которые могли обрушить на нас осаждённые, был несравненно богаче.
С грохотом рухнула часть стены. За две недели осады имперские маги окончательно доломали скреплявшие глыбы песчаника заклинания, и теперь каменная кладка осыпалась до уровня земли на протяжении полусотни шагов.
Повинуясь звукам боевых рогов, прямоугольники имперских солдат качнулись вперёд. Каждый отряд прикрывали шедшие впереди маги — и потому потери среди осаждающих города воинов империи всегда были поразительно низки.
Первая молния с треском рассыпалась о мгновенно вскинутый щит Райла. Старый маг, начавший службу ещё при моём отце, использовал заранее заготовленное заклинание, и отряд окружила дымка колдовской защиты.
Бойницы крепости словно взорвались — настолько плотным был поток атакующих чар, стрел, копий и прочих орудий смертоубийства.
Сабля описала в воздухе короткую дугу, и одна из пробивших защиту стрел распалась прахом, столкнувшись с зачарованным клинком.
— Сверху! — выкрикнул Райл.
Инстинктивно брошенный к небу щит поглотил поток острых ледяных игл. В бой вступили по-настоящему сильные маги.
С грохотом на вершине уцелевшей башни расплылся огненный цветок. Каменные глыбы полетели во все стороны, давя защитников на стенах. Новая вспышка, на этот раз возникшая на полпути к стенам — волшебники Аль-Ианны не зря ели свой хлеб.
Шедший рядом со мной Мак неожиданно глухо застонал и бескостно осел на землю. Возле его сапога свила кольца толстая змея с чёрно-зелёной чешуёй.
