— Это неправда, мистер Дамблдор! — Джонс, которому море было по колено из-за огневиски, возмущённо сверкнул глазами. — Мы просто стояли рядом с Луной, а Поттер напал на нас из-за угла!
— Значит, вот как... — Протянул директор, глядя на нетрезвого студента, чья память наверняка была вывернута наизнанку и без всякой легилименции. — А что вы скажете, мисс Лавгуд?
— Вы ведь сами всё знаете, директор Дамблдор, сэр, — опустив голову, прошептала она.
Я заметил, что в глаза Дамблдору она смотрела всего несколько секунд, а потом спрятала лицо под упавшими прядями растрепавшихся волос.
— Я думаю, вам всем стоит извиниться перед мисс Лавгуд, — мягко, но убедительно произнёс Дамблдор, получив необходимую информацию.
Флитвик жёстко усмехнулся, но промолчал.
Дождавшись сбивчивых извинений от пятёрки старшекурсников, Дамблдор величественным жестом отпустил их. Флитвик, прихватив с собой Луну, пошёл следом. Проходя мимо меня, он залихватски подмигнул и вышел из кабинета.
Дамблдор одарил меня ласковым взглядом.
— Это хорошо, что ты вступился за мисс Лавгуд, Гарри, — улыбнулся он, погладив бороду. — Но ты выбрал неправильный способ.
— Я видел, как один из них направил палочку на Луну, сэр, — я прямо смотрел в глаза директору, зная, что легилименция ему не поможет. — У меня не было другого выхода. К тому же я всего лишь бросил снежок...
— Который разбил ему губы... — покачал головой директор.
— Наверное, снег был очень влажным, — я потупил взор, — я даже удивился, что вообще попал в цель.
— Значит, ему не повезло, — подытожил директор. — Думаю, ты прекрасно понимаешь, что, одобряя твою цель, Гарри, я не могу одобрить средство для её достижения. Поэтому твоя отработка состоится завтра после уроков. У мистера Филча.
— Хорошо, директор Дамблдор, — встав, я вежливо поклонился. — Я всё понимаю.
* * *
На следующее утро я уже услышал от смеявшейся Парвати сразу четыре версии происходившего после бала. Самая забавная заключалась в том, что меня уже отчислили, а вчера я признавался Луне в любви и клялся защищать её, не щадя жизни.
— Надеюсь, ты понимаешь, что в действительности всё было несколько скромнее? — Я деланно потупил взор.
— Но что из этого правда? — с жадным любопытством спросила меня Лаванда, для гарантии ухватившая меня за рукав мантии наманикюренными пальцами с острейшими коготками.
— Ну-у-у, — я хитро улыбнулся. — А ты сама как думаешь?
— Ты признался Луне в любви, — мечтательно протянула она. — На её месте не отказались бы быть многие.
Я поймал взгляд, брошенный на меня веселящейся Парвати, куда более умной, чем её подруга.
— Да! — приняв вид трагического героя Императоского придворного театра, я прижал руки к сердцу. — Я клялся ей в вечной любви, а потом дрался на дуэли, чтобы защитить её честь.
— Как романтично, — всплеснула руками Лаванда, и унеслась куда-то дальше.
Я проводил её насмешливым взглядом.
— Неужели она поверила в это бред, Парвати? — Вопросил я в пространство.
— Думаю, в этот бред поверит половина Хогвартса ещё за завтраком, — хихикнула она. — Ты недооцениваешь силу сплетен, Гарри.
— Будем считать, что я знаю, что делаю, — я слегка дёрнул девушку за тонкую чёрную как смоль косичку на виске. — Равенкловцы действительно не любят Луну.
— И ты решил вмешаться, — понимающе кивнула она. — Как это на тебя похоже.
— Что поделать, — развел я руками, — возможно, это даже к лучшему. Вечером меня ждёт к себе мистер Филч.
— Сочувствую, — фыркнула Парвати. — Вчера Фред и Джордж тащили к подземельям Слизерина пол-ящика навозных бомб... хотели произвести впечатление на нас.
— Но? — уловил я лёгкую недосказанность в её словах.
— Но ящик сдетонировал прямо у них в руках, когда Пивз сбросил сверху на крышку подсвечник, — хихикнула она. — К счастью мы с Па были далеко от них, на другом конце коридора, и успели защититься чарами.
— М-да, — я потёр затылок, — не завидую ни Фреду с Джорджем, ни себе... Отмывать там всё придётся долго и упорно.
* * *
По несчастливому стечению обстоятельств сразу после завтрака нашему курсу предстояло встретиться с мадам Амбридж. Как я ни старался, но не мог заставить себя называть эту властную и подлую женщину профессором.
Амбридж, рассказав нам о том, что в ближайший месяц будут опубликованы лучшие работы из числа заданных ею младшекурсникам, плавно перешла к теме оборотней и кентавров. С её слов выходило, что, для "предотвращения угрозы от этих опасных существ", в Визенгамоте, с подачи мадам Амбридж, планируется принятие нового закона, ограничивающего их права. В частности, — создание резерваций.
Я поморщился. С одной стороны — руководство страны демонстрировало обывателям свою работу. С другой — выбрало для этого самую бесправную, угнетаемую и в данном случае самую безобидную общину, моих союзников. Подавить восстание оборотней маги сумеют — слишком неравны силы. Но и кровью при этом умоются — в лесах останется цвет Аврората, а ушлые чиновники будут рассуждать о "допустимых потерях" в безопасных кабинетах.
Вечером я стоял возле каморки Аргуса Филча, ожидая завхоза. Ожидание было приятнее, чем я рассчитывал — на последнем уроке, Чарах, профессор Флитвик вернул всем проверенные эссе. Однако радовала меня не оценка "Выше ожидаемого" за расчёт воздействия заклинания Expulso на трансфигурированную металлическую плиту, а вложенный в мой свиток лист пергамента. Каллиграфическим почерком профессора Филеаса там было написано, что Гарольду Джеймсу Поттеру дозволяется посещение Запретной секции библиотеки "для подготовки к занятиям дуэльного кружка и к Европейскому чемпионату". Свиток был датирован вчерашним числом, хотя чернила были совсем свежими. Похоже, это было своеобразное молчаливое извинение со стороны хитрого полугоблина.
Так что я успел перед закрытием библиотеки забежать в Запретную секцию и, под строгим взглядом мадам Пинс быстро пролистал каталог. Литературы там было с избытком, но выданного Флитвиком допуска не хватало для того, чтобы пробраться в следующее отделение библиотеки — Тайное. Хранящиеся же в Запретной секции пухлые тома на добрую четверть состояли из обычных сборников заклинаний, не одобренных к широкому распространению Министерством магии. Ещё одна треть — книги, слишком сложные и потенциально опасные для большинства семикурсников. Впрочем, я не расстраивался — интересных мне талмудов там было преизрядно. Тяжёлая книга в толстом кожаном переплёте — мемуары директора Финеаса Блека — скрасила мне ожидание.
— Явились, мистер Поттер, — недовольно буркнул Аргус Филч, глядя на меня покрасневшими глазами.
— Добрый вечер, мистер Филч, — я вежливо поклонился вывернувшему из-за угла завхозу. — Какие будут поручения?
— Поручения? — фыркнул Филч. — Поручение сегодня одно. Чистящим чарам вас обучали?
— Кое-что я знаю, — осторожно ответил я. — А что случилось?
— Вчера ночью кто-то взорвал ящик навозных бомб недалеко от слизеринского подземелья, — буркнул он. — Профессора Снейпа нет в Хогвартсе, так что уборкой занимаются провинившиеся студенты.
— Хорошо, мистер Филч, — кивнул я. — Сделаю.
— Вы ведь знаете, кто это сделал, — подслеповато прищурился Филч.
— Клянусь честью, мистер Филч, — я прижал руку к груди, — что я не видел, кто это делал.
— Ладно, — махнул рукой он. — Директор Дамблдор обещал расспросить портреты и Пивза, и уж тогда-то нарушители попляшут.
В сопровождении завхоза я быстро добрался до одного из коридоров, по которым можно было попасть в подземелья Слизерина. Совершенно не удивительным было то, что, по случайному стечению обстоятельств этот коридор был кратчайшим путём из "лаборатории" близнецов к подземельям.
На подходе Филч обмотал лицо шарфом. Я поморщился и тут же сплел чары Головного пузыря, секундой позже наложив их и на Филча.
Старик надулся было, но потом передумал ругаться и сухо кивнул мне. Я знал, что Филч — сквиб, и ему было неприятно любое напоминание о его "ущербности", но в этом случае даже его болезненное самолюбие должно было умолкнуть.
— Работайте, — невнятно проговорил он и направился назад. На повороте его догнало моё отменяющее заклинание, и пузырь с лёгким хлопком исчез.
В коридоре пахло. Нет, в коридоре ПАХЛО даже сквозь защиту. Я мысленно помянул близнецов самыми чёрными словами — только в их безумные головы могла прийти идиотская идея впечатлить девушек взрывом навозных бомб возле ненавистного Слизерина.
Наклонившись, я увидел, что пол, стены и даже потолок покрыты тонким слоем приклеившегося порошка.
— Дементор бы их побрал. Tergeo!
Слабые чистящие чары были грязью благополучно проигнорированы.
— Scourgify! — Дело пошло чуть быстрее, но очищенный кусок был слишком маленьким на фоне загаженного коридора.
— Tergeo! — стена обрела первозданный вид.
Взмах палочки распахнул ближайшие ко мне окна, и в коридор ворвался по зимнему холодный ветер, принеся живительную свежесть.
Сконцентрировавшись, я создал воздушный вихрь, выдавливавший вонь наружу.
Процесс пошёл. Одно Очищающее, второе, шаг вперёд, очищающее, очищающее. Я работал, не обращая внимания на произносимые заклинания. Мысли, крутившиеся в моей голове, были далеко не мирными. Пожалуй, услышь их директор Дамблдор, он пришёл бы в ужас от того, как далеко от образа мыслей "сторонника Света" ушёл его несостоявшийся ученик. Я думал, что, с моими небольшими возможностями, можно противопоставить принятию законопроекта об оборотнях.
— Tergeo! Scourgify! Tergeo! — губы сами шептали необходимые слова, а перед глазами почему-то стояло лицо Ирен.
Я представил себе, что моих союзников, словно диких зверей, будут загонять в резервации и ставить унизительные печати-клейма, и это отбросило последние сомнения.
— Мистер Поттер? — Резко шагнув в сторону, я развернулся.
В коридоре, уже почти полностью очищенном от грязи и запаха, стоял удивлённый Филч, наблюдавший за моими действиями. За его спиной стояли незнакомые мне парень и девушка с Хафлпаффа.
— Я почти закончил, мистер Филч, — я вытер слегка дрожащей рукой пот со лба. Непрерывное создание заклинаний и воздушный вихрь вытягивали силы, как и мои тренировки в Комнате-по-Желанию.
Потоки воздуха вокруг успокоились, когда я взмахом палочки отменил чары.
— Я привёл вам помощников, — неожиданно хохотнул Аргус, оглядев коридор и поковыряв носком грубого залатанного сапога стену. — Но, похоже, помощь вам уже не понадобится.
— Осталось только очистить этот кусок, мистер Филч, — я махнул рукой на стену за моей спиной.
— Можете идти, мистер Поттер, — удивив меня, заявил Филч.
— Спасибо, мистер Филч.
Сопровождаемый восхищённым взглядом девушки и завистливым — парня, я пошёл прочь, недовольно морщась: одежда пропиталась потом.
Отмывшись от грязи и въевшегося запаха, я быстро дошёл до Комнаты-по-Желанию. На этот раз комната предстала передо мной не тренировочным залом или уютной библиотекой. Точная копия главного зала Северной твердыни ждала меня за дверью. То яркие, то обветшавшие от времени знамёна и штандарты побеждённых врагов, висевшие по стенам, колыхались от гулявшего по залу ветра. Под знамёнами стояли истёртые каменные кресла, не закрытые даже тонкой тканью: отец, а следом за ним — и я, не признавали комфорта там, где нужны были мысли и действия. Звук шагов по каменному полу, покрытому насечкой, отдавался в пустом и мёртвом помещении. Я медленно опустился на центральное кресло. Больше, чем просто кресло, но меньше, чем трон — на троне был достоин сидеть лишь Бог-Император.
Комната понимала мои желания без слов. И потому спустя несколько минут, в течение которых я бездумно смотрел в скрывавшийся в темноте потолок, передо мной появилось несколько листов пергамента.
"Мадам Боунс, глава Департамента правопорядка, моё почтение.
Думаю, вас обрадует мой маленький подарок.
Туор Норд".
"Почтенный мастер боевой магии, Аластор Грюм.
Позвольте выразить вам своё безмерное уважение. К сожалению, на войне не всегда помогут боевые заклинания, однако, думаю, мой подарок вас обрадует.
Туор Норд".
"Мистер Фелтон, моё почтение. Благодарю вас за качественные зелья, которыми вы неустанно меня снабжаете. Не погрешу против истины, если назову вас одним из лучших алхимиков Англии. Однако в настоящий момент, в силу крайнего недостатка времени, я вынужден обратиться к вам не только как к искуснейшему алхимику, а, возможно, и посреднику. В ближайшие два дня мне необходимо получить следующие зелья: ...
Т.а.Н."
— П-с-с, Фред. — Я тихо позвал сидевшего неподалёку от камина близнеца. — Дело есть.
— Что случилось?
— Поговорить надо. Я хочу разыграть нашего дорогого профессора Снейпа.
— Я весь внимание, — ухмыльнулся Фред. — Джорджа позвать?
— Не надо, — покачал головой я. — Мне нужен просто совет.
Палочка описала причудливую спираль, создав вокруг нас купол Невнимания и защиту от чужих ушей.
— Серьёзный подход! — присвистнул Фред. — Так что ты хочешь узнать?
— Мне нужно будет подлить ему в еду какую-нибудь пакость из числа тех, что вы готовили по моему заказу.
— Это... интересно, — Фред растерял свою смешливость и задумался. — Насколько мы знаем, эльфы мечут на стол тарелки, повинуясь мысленному приказу директора. А вот как определить, какую из тарелок или кружек отправят именно Снейпу...
Подумав, Фред продолжил.
— Нет, я не знаю, как это сделать, но я поразмыслю над этим. Это будет шутка века, если ты сумеешь. А что это ты решил поквитаться со Снейпом?
— Можешь считать, что я решил последовать по пути своего отца, — ухмыльнулся я. — Они со Снейпом сильно не ладили. К тому же наш "мистер немытая голова" завалил весь наш курс на последней контрольной просто без повода. Даже Гермиону.
— Ну... Наша Грозная староста патологически неспособна написать хуже, чем на "выше ожидаемого" даже у Снейпа, — хохотнул Фред.
Неспешно перелистывая страницы мемуаров Финеаса Блека, я думал, как же решить вопрос, который меня занимал весь этот день. Тарелки и кружки были легко доступны, но я не знал, какая из них достанется нужному человеку. А значит — вариант под мантией-невидимкой налить зелье в конкретную тарелку отметался сходу. Следовательно — нужно было воздействовать на место, где каждое утро и в обед усаживался конкретный человек из числа преподавателей. Существовали чары замены, позволявшие поменять местами объекты на небольшом расстоянии. Их нередко использовали в медицине. Однако работали ли они на расстоянии нескольких десятков метров — нужно было выяснить.
Быстро перелистав купленную по совету мадам Помфри книгу заклинаний, я нашёл искомый раздел.
Чашка с моим недопитым кофе с помощью левитации отправилась в дальний конец Комнаты-по-Желанию. Взамен прямо на столе комната создала для меня пустую чашку.
— Substitutus autem in altero.
Чашка замерцала, спустя мгновение сменившись той, в которой оставался мой кофе. Сработало. Правда в висках на секунду кольнуло болью. Чары были энергоёмкими и для использования на коротком расстоянии, а тут приходилось перемещать предмет через всю комнату.
