С книжной полки я вытащил учебник Аластора Грюма, один из разделов которого был посвящён маскирующим чарам. Заклинания невидимости там были, однако требовалось за кратчайшие мгновения отменить невидимость кружки и оттарабанить довольно длинное трёхступенчатое заклинание перемещения. А это не годилось — по крайней мере, я не успевал настолько быстро произнести отменяющие чары. Часом спустя, взмокший от пота, я сумел сделать невидимой не кружку, а небольшой объем пространства, где она находилась. Сама же кружка, если заглянуть под своеобразный "зонтик", оставалась прекрасно видимой без всякой магии.
Ещё час спустя я выбрался из Комнаты-по-Желанию, уставший, выжатый и злой. Мне удалось подчинить себе хитрое заклинание, так что оставалось придумать лишь, как отвлечь внимание учителей от стола. А значит — стоило опять обратиться к самым ушлым шутникам Хогвартса.
— Ты не шутишь? — Фред с удивлением повертел в руках пригоршню монет. — На эти деньги ты можешь купить "Танцующих драконов".
— Что это?
— Это самый дорогой из фейерверков в лавке старика Огневика, как он себя называет.
— Сгодится. Фред, мне нужно, чтобы этот фейерверк взорвался в Большом зале в субботу за завтраком ровно в тот момент, когда я скажу.
— Это... сложно, но решаемо, — потёр подбородок Джордж.
Наедине со мной близнецы перестали разговаривать на два голоса, едва беседа переходила на дело.
— Протеевы чары и заклятье Углей? — поднял бровь Фред.
— Это уже вам виднее, — фыркнул я. — Главное, осечки быть не должно. Будет всего одна попытка, иначе мой сюрприз Снейпу заметят.
— Не бойся, — самодовольно усмехнулся Джордж, — мы сегодня испытаем эту связку на бикфордовых шнурах.
— Хорошо. И вот что, — я снова полез в карман. — Закажите ещё какой-нибудь новогодний салют, чтобы сразу после драконов было поздравление. Это будет в самый раз.
— Разумно, — кивнул Фред. — Поставим Хогвартс на уши?
30 декабря 1995 года.
Утром в Большом зале было на удивление многолюдно. Все, кто мог в обычный выходной вволю выспаться — в этот раз спешили побыстрее попасть на завтрак, чтобы спустя час погрузиться на поезд и успеть домой на каникулы.
Мимо меня торжественно продефилировали необычайно серьезные близнецы в обнимку с толстенным учебником по трансфигурации. Плетённая закладка, которой был заложен учебник, при ближайшем рассмотрении оказалась бикфордовым шнуром. Профессор МакГонагалл, разглядевшая необычное занятие близнецов, благосклонно им улыбнулась, её улыбка стала шире, когда они полностью спрятали головы за объемистым томом, оживлённо обсуждая какой-то параграф из числа заданных им на каникулы. Я готов был поклясться, что она приятно удивлена таким учебным рвением. То, что палочка Джорджа лежит прямо на столе за учебником, видел только я, сидевший рядом с ними.
На столе передо мной стояло две кружки, скрытых под тончайшей плёнкой сложных чар. Окажись здесь Аластор Грюм — и на фокусе можно было бы ставить крест. Его глаз видел сквозь наведённые иллюзии, пасуя только перед мощью мантии Певереллов.
Тщательно подготовленный состав в каждой из кружек стоил изрядных денег, а главное — оба выбранных мной зелья не имели вкуса. Содержимое крошечной бутылочки, за которое платили золотом по весу, бесследно растворилось в ароматном чае, который предпочитала пить первая из выбранных мной для... дела жертв. Вторая бутылочка, с творением близнецов, была вылита в крепчайший чёрный кофе без сахара, который пил по утрам профессор Снейп.
— Друзья, — начал свою речь директор, когда зал заполнился учениками. — Сегодня вы уезжаете на каникулы, и я желаю вам хорошо отдохнуть. Ешьте!
С последними словами директора, сопровождавшимися театральным взмахом руками, на столах появилась еда.
— Начали.
Фред, не вздрогнув и не изменив позы, молча ткнул палочкой в закладку.
— БАХ! ФРРРР!!!
С громовым рёвом с одного из балкончиков под потолком большого зала стартовали сразу два огнедышащих дракона. Флитвик и Снейп вскочили, опрокинув стулья, вокруг Дамблдора вспыхнула тонкая плёнка защитных чар. Мадам Амбридж выпучила глаза. Всё это я потом увидел, вспоминая произошедшее.
— Substitutus autem in altero. Substitutus autem in altero. — Тихим шёпотом выпалил я, указывая палочкой на невидимые кружки.
Голова на секунду закружилась от перерасхода сил. Однако вспышка магии осталась незамеченной для собравшихся в зале: их внимание поглощали рычащие и визжащие драконы, устроившие настоящее сражение под потолком.
Дамблдор успокоено откинулся на спинку кресла, а Флитвик и Снейп вернулись на свои места за столом, когда снова полыхнуло пламя, и под потолком повисла огненная надпись: "Счастливого пути! С Новым годом!".
Флитвик жизнерадостно рассмеялся, и даже на губах МакГонагалл появилась слабая улыбка. Шалость удалась.
Я быстро осушил содержимое своей кружки и тут же переключил её с той, что досталась мне от Снейпа. Стоило большого труда не улыбнуться при виде того, как ненавидимый половиной Хогвартса профессор с кислой миной пьёт свой кофе с растворённым в нём безвкусным приворотным зельем. Где Фред и Джордж раздобыли для него волосы Паркинсон, по слухам, тайно влюблённой в Снейпа, я не хотел даже думать. Краем глаза я наблюдал за второй целью моего... розыгрыша.
Внутри меня била лёгкая дрожь, даже если бы моя шутка раскрылась — доказать злой умысел было невозможно, поскольку второе зелье не способно было причинить никакого вреда даже в самой больной фантазии. Однако, сорвись всё — и мне пришлось бы действовать гораздо более грубо и открыто.
Впрочем, скоро чашка с чаем опустела, а я допил и третью свою порцию. Похоже, отвлекающий манёвр удался на отлично, и никто ничего не видел. Наклонившись к Фреду, я тоже заглянул в его книгу и, спрятав за ней палочку, быстро уменьшил обе кружки. Фред понимающе покосился на меня, но он не слышал уменьшающего заклинания, которое я мог создать невербально. Иначе бы задался вопросом, зачем мне ДВЕ кружки, и кто был второй целью моего розыгрыша.
Оставалось ждать вечера.
На душе было на редкость погано.
— Добрый вечер, мистер Норд, — приветствовали меня на входе в "Золотой слиток".
Кивком поприветствовав охранников заведения, я прошёл в большой зал, где за угловым столиком небрежно переставлял шахматные фигуры Роберт МакГрегор.
— Позволите присоединиться к вам, мистер МакГрегор? — Дождавшись кивка, я устроился напротив него.
— Играете в шахматы, мистер Норд? — осведомился он, передвинув позолоченную ладью с места на место.
— Крайне слабо, к сожалению, — покачал головой я. — Хотя я стараюсь наверстать упущенное.
— Говорят, что игра в шахматы равно полезна любому: и воину, и торговцу, и даже чиновнику, — улыбнулся Роберт.
— Как и любая игра, где требуется стратегическое мышление, — кивнул я. — Но, как ни странно, я впервые сыграл в шахматы этим летом. Да и игра го привлекает меня гораздо больше.
— Вы меня удивили, мистер Норд, — вежливо приподнял бровь МакГрегор.
— Признаться, из всех благородных искусств я больше всего люблю фехтование, — медленно ответил я.
— Достойное увлечение, — сверкнули глаза МакГрегора. — К сожалению, медленно умирающее в наше просвещенное время.
Мне послышался сарказм в последних его словах.
— Интересно, с чем это связано именно в Англии... — Задумчиво протянул я.
МакГрегор медленно поднёс ко рту чашку с парящим кофе. Черные глаза пристально разглядывали меня, словно он пытался ответить для себя на какой-то вопрос.
— Это интересный и довольно сложный вопрос, — наконец ответил он. — Во многом это связано с тем, что английское волшебное сообщество понесло тяжелейшие потери в последние сто пятьдесят лет. Две магловских войны, где участвовали и маги. Магическая война. Бунт Серых волшебников в середине девятнадцатого века. Везде гибли лучшие и самые сильные.
— Понимаю, — кивнул я. — В Европе проблемы те же, но стоящие чуть менее остро.
— Думаю, с теми же проблемами сталкиваются сейчас Министерства магии всех стран, — Роберт жестом подозвал официантку и вежливо попросил ещё кофе. — Носителей старинных магических традиций с каждым годом всё меньше.
— И изрядная часть их сейчас находится в Азкабане, — ткнул я пальцем в газету, где по случаю годовщины бойни в Министерстве магии снова опубликовали статью о государственных преступниках, заключенных в тюрьме.
— Это... ещё более сложный вопрос, — МакГрегор слегка поморщился. — Они преступники, но с их фактически гибелью носителей чистой крови стало ещё меньше. Во время войны мой клан стоял против последователей Тёмного лорда, но то, что наша победа оказалась воистину Пирровой — вынужден признать даже я.
— А если бы победил он? — почти наугад спросил я.
— Это стало бы ещё большей катастрофой, — покачал он головой. — Репрессии, последовавшие бы за его победой, могли окончательно обескровить магический мир.
— Странный разговор у нас получается, — философски заметил я, отсалютовав Роберту своей чашкой. — У меня складывается впечатление, что все стоящие перед Англией варианты сводятся к одному.
— Не всё так мрачно, возможно, — хмыкнул МакГрегор. — Но то, что все европейские общины стоят на пороге тяжёлого кризиса — несомненно. Взять хотя бы упомянутые вами при первой нашей встрече рынки ингредиентов для зельеварения и алхимии. Даже тут, в востребованном, в общем-то, секторе магической экономики, наблюдается застой. В последние полгода, правда, как я вижу, рынок оживился с приходом нового игрока.
— Я тоже вложил деньги именно сюда, — с видом открывающего карты человека, сказал я. — Артефактный бизнес слишком узок, чтобы туда мог попасть новый человек.
— Неплохой выбор, — слабо улыбнулся Роберт.
Столик, за которым мы сидели, располагался рядом с двустворчатыми дверями, ведущими, если верить словам Роберта, на верхние этажи. Мимо нас периодически проходили то одиночки, то парочки, а то и целые группы людей. Похоже, последняя суббота перед новым годом была хорошим поводом, чтобы от души отдохнуть для имеющих достаточно средств.
— Кстати, мистер МакГрегор, — с лёгкой усмешкой спросил я, — шахматы и ур хороши, но как вы относитесь к игре го?
— Нужно будет подняться на второй этаж, — улыбнулся Роберт.
Мы, подозвав официантку, сообщили ей, что нам потребовался столик этажом выше. Группа сопровождавших министра Фаджа, которые вошли в зал перед тем, как я предложил сыграть в го, обогнала нас у дверей.
— Господа, вам придётся немного подождать, — вежливо, но твёрдо заметил нам аврор из охраны министра. — Здесь Министр.
— Хорошо, мы подождём своей очереди, — покладисто кивнул я, и мы с Робертом уселись на один из боковых диванчиков.
Создатели заведения побеспокоились и о ситуации, когда сразу многим потребуется попасть наверх, и для их удобства в помещении были и столы, и кресла. Вышитые алым бархатом портьеры скрывали стены и отлично приглушали звук, так что разговоры возле лестницы сливались в маловразумительное бормотание.
— Немного опоздали, — досадливо поморщился МакГрегор, — Сейчас вся делегация будет приносить Непреложный обет, а это займёт минут десять-пятнадцать.
— Значит, придётся подождать. — Я небрежно подтянул к себе шикарный журнал с репродукциями известных художников.
МакГрегор, с усмешкой взглянув на меня, откинулся удобнее на спинку дивана и прикрыл глаза. Я заметил, что сегодня мужчина выглядел на редкость утомлённым.
Первым Обет принёс один из охранников министра, и его тут же пропустили за двустворчатые двери, за которыми виднелась беломраморная лестница с коваными перилами. Министр Фадж, смерив строгим взглядом встречавших его волшебника и волшебницу, медленно что-то произносил. Огненная дуга соединила его палочку с палочками работников "Слитка". Непреложный обет в принятой здесь формулировке требовал скрепления его другим волшебником. Договорив, Фадж резко вскинул палочку, и на её конце зажёгся шар Люмоса. Перед ним тут же с поклоном распахнули двери, и министр в сопровождении охранника стал подниматься по лестнице.
Следующей, брезгливо искривив полные губы, подошла к дверям мадам Амбридж. На этот раз она изменила своему любимому розовому цвету и надела платье с белыми оборками. Впрочем, смотрелось оно на заместителе министра и "профессоре" Хогвартса не особо.
Мадам Амбридж произнесла слова Обета и подняла палочку.
С моей стороны я не видел лица женщины, ответственной за принятие множества дискриминационных законов, когда её палочка никак не среагировала на заклинание. Наверное, она ничего не поняла. Я видел лицо девушки, принимавшей обет — на нём застыло лёгкое недоумение.
— Lumos! — донёсся до меня раздражённый возглас Амбридж.
Ни отблеска.
— Lumos! — с нотками испуга в голосе.
Лицо девушки-сотрудницы "Слитка" медленно покрывала восковая бледность. МакГрегор, открыв глаза, с удивлением посмотрел на заминку в дверях.
— Lumos! — в полный голос закричала женщина. — Lumos MaXima! Aguamenty!!! SOLEM!!!
Амбридж выронила свою палочку на пол и выхватила оружие из рук коллеги-чиновника, пухлого мужчины с обширной лысиной.
— Lumos!!! — чужая палочка лежала в её руках мёртвым грузом.
Откуда-то появился благообразный мужчина в летах, с окладистой бородой и драгоценной цепью на шее — похоже, то ли старший управитель, то ли сам хозяин заведения. Скорее — второе, если судить по двум сопровождавшим его охранникам.
Амбридж, размахивая руками, что-то заорала ему. Двери второго этажа распахнулись, выпустив назад министра Фаджа, с удивлением вытаращившегося на свою заместительницу. Он начал было что-то с раздражением выговаривать, потом лицо министра искривилось в брезгливой гримасе, но тут он получил ногтями по всему лицу. Авроры охраны схватились за палочки. Тут же оружие возникло в руках охранников владельца "Слитка". Секундное переглядывание охраны стоило Фаджу и неизвестному бородачу пары царапин на лицах, потом один аврор и охранник бородача вцепились в плечи орущей женщине и потащили её прочь, к какому-то запасному выходу из зала.
— В Мунго её! — закричал им вслед Фадж, утирая платком расцарапанное лицо.
— Это... неожиданно, — МакГрегор смахнул пот со взмокшего лба.
Мне показалось, что волшебник испытал глубочайшее потрясение при виде неожиданно лишившейся магии заместительницы Фаджа.
— Пожалуй, я вынужден откланяться, — пожав мне руку, Роберт быстрым шагом удалился прочь от набиравшего обороты скандала.
Министр в голос орал на бледную девушку-распорядителя и насупившего густые брови бородача, охранники мрачно зыркали друг на друга. В зал заглядывали привлеченные шумом посетители. Под аккомпанемент громких криков счёл возможным удалиться и я.
Оказавшись в снятой на день комнате, я вытащил два написанных заранее письма и пару небольших зачарованных флаконов. Сложная петля заклинания, показанная мне ещё в доме Блеков, выдернула из виска тонкую нить воспоминания. Повинуясь моей воле, призрачная эссенция втекла в горлышки флаконов, и я быстро их запечатал. Письма для Амелии Боунс и Аластора Грюма, снабжённые копией воспоминания о том, как Долорес Амбридж превратилась в магла, отправились к своим адресатам. Оставалось только ждать ответа от двух человек, способных существенно облегчить или наоборот осложнить для меня путь к вершине.
