— Произошедшее на центральной базе уже прочно обросло мистическими объяснениями, поэтому сначала лучше обратиться к фактической стороне события, — деловито и четко сказал мужчина. — Фактически же успехи бунтовщиков реальны, зафиксированы различными средствами технического контроля и совпадают до мелочей в разных источниках, в том числе европейских. Они смогли взять под контроль центральную базу космофлота, отразили атаку Пятого флота европейцев... фактически они разгромили бы Штерна, если б не наши предатели на лазерных батареях...

— Не предатели, а верные присяге офицеры! — наставительно поправил майор-порученец.

— ... но успешный десант на матку европейцев и захват флагмана огневой поддержки и без этого являются уникальной военной операцией. Также бунтовщики сожгли флагшип карательного корпуса со всем находящимся там руководством и выбили более трех четвертей боевых единиц атакующего типа. То есть карательный корпус они уничтожили. После чего ушли в так называемую "черную бороду" ...

— Карательный корпус по сводке потерял менее половины! — снова вмешался майор.

— На самом деле потери почти стопроцентные, — спокойно возразил мужчина. — Несколько экипажей числятся пропавшими без вести, есть основания полагать, что они не найдутся.

— Почему? — полюбопытствовал генерал.

— Видимо, и в карательном корпусе не каждый способен жечь товарищей, ведущих неравный бой с врагом, — невозмутимо отозвался аналитик.

— Перебежали к бунтовщикам?

— Или психушка суицидальной формы.

— Продолжайте.

— По данным технических средств контроля, провал нашей операции обусловлен, помимо массового героизма десантников и гениального руководства, наличием у бунтовщиков бесперебойной связи, устойчивой ко всем формам олл-аут, а также истребителей, у которых не срывает компенсаторы. Пилоты бунтовщиков явно получали приказы от руководства, оперативно и слаженно меняли тактику, в то время как истребители карательного корпуса вместе с европейскими SS после неоднократного олл-аут вели автономную боевую деятельность, проще говоря, метались в облаке помех и несли катастрофические потери от сверхбыстрых атак бунтовщиков. Результаты допроса участников боя в основном подтверждают аналитику технических средств контроля: героизм десантников, гениальное руководство, бесперебойная связь и сверхбыстрые истребители. Результаты опроса оставшихся в живых пилотов SS, добытые нашей резидентурой: связь, суперманевренность "Чертей" и, кстати, поражающая мощь трассеров, далеко выходящая за пределы технических характеристик штатного вооружения наших истребителей. Доклады агентуры с центральной базы космофлота: неожиданное использование десанта, гениальное руководство, связь и сверхскорость. Последнее приписывают амазонкам, но только потому, что амазонкам приписывают вообще все подвиги, совершенные российским космофлотом. Так как бесперебойная связь в условиях современного боя и несрываемые компенсаторы невозможны даже теоретически, аналитический отдел разведуправления считает полученные данные сгенерированной дезинформацией.

— Но вы так не считаете? — уточнил генерал.

Аналитик пожал плечами:

— Успехи бунтовщиков невозможно объяснить ничем иным, кроме прекрасного руководства, наличия бесперебойной связи и сверхбыстрых истребителей. Следовательно, у них есть и первое, и второе, и третье.

— А вот отсюда поподробней! — приказал заинтересованный генерал.

Мужчина усмехнулся и в затруднении потер подбородок.

— Для "поподробней" не хватает оперативной информации, я все же историк-любитель, не аналитик генштаба, — признался он. — Но если на основании того, что имеется... получается очень занятная картина! Значит, что касается руководства: наши информаторы — а их донесения я принимал сам, так как это моя работа — так вот, наши информаторы лидера определить не смогли. Там распоряжаются все, кому не лень, что вообще-то является характерным маркером обычного неподготовленного бунта. Основной силой бунта, то есть десантниками, командует майор Быков, но в истребительном бою он не разбирается. Да и старший по званию не он, а заместитель командира бригады "Внуки Даждь-бога" — кстати, погиб в самом начале сражения, следовательно, руководить не мог. Есть там свой контрразведчик, в звании капитана, но он только контрразведчик и не более того, еще снабженцы из новых... ну и на особом положении экипажи истребителей, уцелевших при разгроме бригады. Но они в руководстве участия никак принимать не могли, потому что самый старший среди выживших всего лишь младший лейтенант. Это скорее акт уважения со стороны десанта. Дань героизму и красоте амазонок, что-то вроде того. Младший лейтенант проявился один раз, передал ультиматум бунтовщиков руководству карательного корпуса, комэск амазонок присутствовала там в роли куклы... это все несерьезно. Суммируя — среди бунтовщиков нет никого, кто был бы достаточно компетентен для разработки столь сложной и блистательно исполненной операции, каковой несомненно является бой у центральной базы космофлота. Повторяю — никого, я специально проверял по спискам личного состава базы, потому что очень заинтересовался феноменом. По авторитету и уровню профессиональных знаний это мог бы быть зампотех центральной базы генерал Кожевников. Но он в бунте оказался на другой стороне, что естественно для военного с генеральскими погонами.

— Действительно занятно! — буркнул генерал. — Что по связи и истребителям?

— А еще занятней, — спокойно сообщил мужчина. — Связь у нас сейчас основана на физике гравитационных преобразований, впрочем, как и у основных противников. Соответственно, надежна, проста в эксплуатации и помехоустойчива. Но лишь до того момента, как по ней шарахнут технологиями олл-аут — кстати, тоже основанными на достижениях физики гравитационных преобразований. Олл-аут вышибает любую связь и большинство приборов контроля пространства. И ситуация не изменится, пока не будет совершен очередной прорыв в грави-физике, что после ухода команды Фридмана представляется делом маловероятным. Создатели гравитационного двигателя настолько далеко шагнули вперед, что основная масса исследователей до сих пор не может приблизиться хотя бы к пониманию сути их открытий.

— Фридман — это же было очень давно, — сказал генерал озадаченно.

— Середина двадцать первого, — подтвердил мужчина. — Учеников не оставили. И сами ушли до того неожиданно, что было подозрение на работу спецслужб. Так что если...

— Не мы! — отрезал генерал. — Значит, бесперебойная связь невозможна, но тем не менее была, я правильно сделал вывод?

— Абсолютно точно! — похвалил мужчина. — Можете применить свой вывод и к ситуации с истребителями. Работу гравитационных преобразователей ограничивают некоторые положения теории, проверкой граничных процессов несколько лет занимались на полигоне Луны-2. Заключение категорично: стабильная работа гравитационных двигателей на запределе невозможна принципиально. Только если применить иной принцип движения... что без явления нового Фридмана, как вы понимаете, невозможно. И в любом случае потребуется полигон и годы исследований, что никак не может пройти мимо внимания заинтересованных служб.

— Невозможно, но есть, — пробормотал генерал. — Если выразить одним словом — чудо... а они точно летали?

— Есть записи, как служебные, так и любительские, что исключает возможность подделки. Впечатляющее зрелище, я смотрел. Это уже фактически не полет, больше напоминает пульсацию. Предвосхищая очевидный вопрос: да, идентификаторы считываются. Это "Черт ?13". Тот самый, которого не существует.

— Как он меня достал! — вырвалось у генерала. — Что с ним можно сделать, ваше мнение?

— Я впервые в жизни сталкиваюсь со сверхъестественным, — пожал плечами техник. — А вы, как я понял, с ним накоротке? Но так, навскидку... уничтожение объекта обычно снимает проблему, им созданную. Рейдер, а лучше парочка рейдеров, отправленных в "черную бороду", должны вычеркнуть вопрос, даже если он сверхъестественной природы. Я так полагаю.

Аналитик небрежно вскинул ладонь к помятой пилотке и ушел, даже не подумав спросить разрешения у вышестоящих офицеров.

— Ну наглец! — высказался майор.

— Наглец, — задумчиво согласился генерал. — Но и молодец. Знаешь, компетентность все же необходима! Вот ты, например, имеешь предположения, что будут делать бунтовщики дальше? Нет? А он наверняка да. Иди и спроси. Да, и повежливей с ним. Вполне может быть, что он — твой будущий непосредственный начальник.

— Он? — не поверил майор. — Техник-сержант?!

— Ну, кто-то должен думать, — пожал плечами генерал. — И это точно не ты. Давай бегом, мне информация нужна.

Генерал проводил его рассеянным взглядом. Действительно побежал. Молодец. Значит, чудо... Непонятно и пугающе. Но теперь, когда цель обозначена, достаточно отдать приказ. И будет бунтовщикам конец, как бывало неоднократно раньше, вместе со всеми их чудесами. Интересно, что они там забыли, в "черной бороде"? Там же ничего нет.

Будущий читатель летописи наверняка задастся вопросом: как уцелела Россия при таком руководстве?! Я знаю, потому что сам задавал его себе не раз. Ответ возможен лишь один — противник не лучше. Чище, аккуратнее, старательней — но не лучше.

Это если отмести в сторону мистику вроде "тринадцатого".

Но я — внизу, я вижу многое.

Мистикой меня не заморочить.

В отличие от российского руководства.

Как, впрочем, и европейского.

Пятый флот, потрепанный, но гордый звездно-радужный флаг

— И что они забыли в "черной бороде"? Там ничего нет!

Адмирал смотрел на разведчика раздраженно и требовательно.

— Выясняем, — невозмутимо сказал офицер.

— И почему под ногами валяются обломки?!

— Русские десантники, сэр.

— Знаю, я их видел сам! Я спрашиваю, как они попали внутрь самого защищенного корабля Пятого флота? Как, Буковски?

— Я не Буковски, сэр.

— Ах да, — опомнился адмирал. — Буковски, кажется, вот это пятно на полу... или вон то? А, неважно. А важно то, что вот как надо воевать, ты, не знаю кто! Русские подготовили десантно-штурмовые капсулы, которые лазером не сразу пробьешь, устроили нам ловушку, а ваша хваленая резидентура, как говаривают русские, ни сном, ни духом!

— Если б не наша резидентура, матку сожгли бы лазерными батареями.

— Верно, — признал неохотно адмирал. — Молодец, Буковски.

— Я не Буковски, сэр.

— Да? Разведчик, дылда здоровенная... ах да, он же был капитаном, а ты, не знаю, как тебя там... хм, тоже капитан. В разведотделе что, кроме капитанов, никого нет?

— Скорее, кроме капитанов, никто не работает.

Адмирал вскинулся и пристально уставился в невозмутимое лицо разведчика.

— Генрих Тирпиц? — наконец пробормотал старик. — Что ж... Буковски был прекрасным солдатом. Здоровенным, исполнительным, профессиональным. Не посрами его памяти.

— Буковски недооценил "тринадцатого", сэр. Это не делает ему чести.

— А ты, как там тебя, оценил правильно, да? — язвительно отозвался адмирал. — Сынок... "тринадцатого" недооценил даже я! Я! Его — и амазонок!

— Амазонки — прелестные! — скупо улыбнулся разведчик. — Я работал с ними в фильтрационном центре на Клондайке до перевода к вам. С красивыми женщинами приятно работать. Да, и я — не сынок. Сэр.

— Не связывайся с красивыми женщинами, сынок, — угрюмо пробормотал адмирал. — Не обманывай себя надеждой, что кто-то полюбит твои морщины, твою раздражительность, ворчливость и старческую хромоту. А то получишь... вот это. Без подробных сведений об устройстве матки ее не захватить и не поломать так качественно даже русским.

И адмирал кивком указал на обломки в коридоре, парамедиков, деловито уносящих трупы, рваные проломы тут и там...

— Не наша вина! — твердо сказал капитан. — Насчет Лючии Овехуна у контрразведки были определенные подозрения, но вы, сэр, не соизволили прислушаться к советам... и чересчур распускали язык в спальне. А к материальным носителям секретов мы ее не подпустили.

— Генрих, — устало сказал адмирал. — Прекрати. Я стар, мне поздно меняться. Всю жизнь был откровенен с подчиненными, таким и останусь. А вы ограждайте меня от шпионов, ограждайте, это ваша работа! Только не так, как это делал дуболом из контрразведки, не помню, как его там. Представляешь, он намекнул, что увлечение юными красотками-пилотессами в моем возрасте как бы поздновато уже! То есть отодвинуться и юных красоток — ему?! Ну я и... расстрелял его немножко. Не повторяй чужих ошибок. Сынок.

— Сэр, вы не расстреляли. Вы сломали ему челюсть, ребра и разбили голову об стену, несмотря на отчаянное и очень профессиональное сопротивление. После чего он умер. Но не расстреляли. Офицеры восхищены вашей принципиальной позицией.

— Какая разница? — отмахнулся адмирал. — К делу, фон Тирпиц. Где "тринадцатый"? И кто он, в конце концов?!

— Кто — пока не выяснили, — невозмутимо сказал разведчик. — Но где — знаем точно. Он с бунтовщиками в "черной бороде". По показаниям оставшихся в живых пилотов, "тринадцатый" прикрывал отход бунтовщиков. Да, и пилоты ошеломлены его эффективностью, сэр. Те, кто остался в живых.

— Не ошеломлены они, а перетрусили до недержания! — буркнул адмирал. — Я сам перетрусил. Но это не важно, а важно то, что "тринадцатый" ушел из пространства боя. Ведь он же ушел, сынок? Значит, никто нам не помешает добить центральную базу космофлота русских. Не получилось уничтожить русского медведя, так поломаем его берлогу. Мне нужно, чтоб русские спали. Сможете?

— Сэр, мы разгромлены! — напомнил недоуменно офицер. — Флагман огневой поддержки потерян, матку разломали так, как это умеют только русские! Оставшиеся в живых пилоты боятся идти в бой!

— Ерунда! — раздраженно сказал адмирал. — У нас на подходе крыло кораблей огневой поддержки! Сил хватит! Главное, чтоб русские спали! Чтоб чертов русский "тринадцатый" сидел в "черной бороде" и не высовывался!

— Русские будут спать, сэр. Капитан Буковски оставил неплохие наработки в этом направлении.

— Вот и занимайтесь своим делом. А я займусь своим.

И адмирал захромал прочь.

— Сэр, прикажете ликвидировать Лючию Овехуна? — окликнул его разведчик.

Старик неохотно остановился.

— Если это необходимо.

— Наоборот, нам лучше сохранить ей жизнь, сэр. Дело в том, что... она ни с кем не вступала в близкий контакт, пока была с вами. Хотя с информативной точки зрения начальник штаба был бы ей более полезен. Он моложе, чем вы, гораздо симпатичней — и бабник. Легкая добыча для шпионки. Мы ждали от нее соответствующего шага в нужную постель. Однако она... получается, она хранила вам верность. Она испытывает к вам сильное чувство, сэр. И в нужный момент мы это используем.

— Лучше подумайте, кто такой "тринадцатый", и что, черт его подери, ему нужно в "черной бороде"! — бросил адмирал и ушел.