— Возможно, русские установили на корабле собственную систему наблюдения, — пожал плечами разведчик и развернулся к команде техников, обеспечивающих работу аппаратуры.

Изображение восстановилось так же внезапно, как и пропало.

— Засада уничтожена, русские уходят, — желчно констатировал адмирал. — Кто-нибудь может сказать, как это получилось? И куда они уходят?

Ответом ему было неловкое молчание. Потом командир штурмовиков забормотал в переговорник, подтягивая к месту боя все возможные силы.

— "Тринадцатый", — задумчиво пробормотал Штерн. — "Тринадцатый"... Кто-нибудь может дать мне связь с русскими?

— Если только использовать схему экстренного оповещения руководящего состава... — нерешительно сказал один из техников.

— Так используй, лейтенант Радович! — рявкнул адмирал. — Мне же не с тобой надо потолковать, а вон с ней — пока она не перебила наших хваленых штурмовиков!

Техник-лейтенант недовольно поджал губы и склонился над панелью управления. Мультиэкран полыхнул на мгновение алым. Девушка в пехотном "хамелеоне" подняла голову, бесстрашно посмотрела прямо устройство связи — и уважительно вскинула ладонь к шлему.

— Приветствую, мой адмирал.

Вокруг девушки тут же собралась группа угрюмых бойцов, развернувших оружие во все стороны. Русские явно были готовы биться за своего командира со всем миром. Кто-то особо подозрительный даже развернул пулемет на устройство экстренной связи. Адмирал с усмешкой отметил, как непроизвольно сделал шаг назад командир бригады имперского спецназа, увешанный броней по самые глаза. Смутил бравого штурмовика прицел русского пулемета, очень смутил!

— Лючия! — сглотнул, решительно сказал адмирал. — Может, я старый дурак, но прошу тебя сдаться! Вам не вырваться с "Нибелунга"!

Девушка печально улыбнулась, на мгновение снова став той милой и нежной пилотессой, в которую адмирал безоглядно влюбился в свое время.

— Людвиг... ты кто угодно, но только не старый и не дурак. Не наговаривай на себя. Мне очень жаль, что ты наш противник. Очень-очень жаль. Правда.

— Гарантирую свободу твоим бойцам, — тихо сказал адмирал. — Пусть уходят. Если ты останешься. Слово адмирала.

Девушка посмотрела на Штерна с затаенной болью и молча покачала головой.

— Слово адмирала ничего не значит, пока рядом стоит Генрих фон Тирпиц, запытавший на Клондайке амазонок до смерти! — грубо сказал боец с пулеметом. — Твой урод пытал девчонок, понятно? Техник-лейтенант Еремеев, честь имею!

И дал очередь. Изображение полыхнуло и почернело.

— Это правда? — не оборачиваясь, спросил адмирал.

— У нас было предположение, что амазонки — продукт генной инженерии, — пояснил разведчик невозмутимо. — Требовалось установить пределы их жизненных возможностей...

Адмирал достал пистолет и выстрелил разведчику в грудь. Развернулся, добавил в голову — и так же молча отвернулся к экрану. Пистолет остался в свободно опущенной твердой руке. Офицеры сопровождения старались не дышать — и не смотреть на лужу крови под лежащим телом.

А адмирал спокойно смотрел на мультиэкран. Он справедливо ожидал очередного чуда, характерного в последнее время для русских. Даже больше — он надеялся, что оно непременно произойдет. Даже еще больше: он основательно подготовился, чтоб не пропустить ничего важного. В частности, активировал комплекс штабных программ, задав единственную установку — отслеживать чудо. Вообще-то в реалиях космических войн штабные программы считались уязвимыми и заменялись живыми офицерами, но адмирал Штерн за долгую жизнь преисполнился черного цинизма по отношению к подчиненным и искусственному интеллекту доверял гораздо больше. А штабные офицеры... стоят за спиной молча, вот пусть и стоят. И помалкивают.

— Штурмовикам — уничтожить русскую команду! — резко приказал он. — Разнесите "Нибелунг", но перебейте их всех! Приступайте!

— Адмирал, вам вызов с внешних линий! — вдруг подал голос техник. — Приоритет "воздух", соединяю!

Экран вспыхнул разверткой пространства боя.

— Вне логики, — раздался красиво модулированный голос робота. — Отделение от "Нибелунга" шести объектов в зоне распределенных двигателей. Транспортный катер класса Bloody eagle, пять истребителей класса SS. Вне логики.

— Умница Лючия! — усмехнулся адмирал. — Ушла через сервис-порты рабочей зоны двигателя! Опасно, будем теперь знать, что возможно, но — никакого чуда. И что дальше?

Пять иконок, пять волшебно красивых лиц в обрамлении полетных шлемов внезапно зажглись в углу экрана. Черные, карие, серые, зеленые, бешено-синие глаза.

— Амазонки! — охнул кто-то за спиной адмирала, судя по голосу, впечатлительный командир имперского спецназа.

Заменить болвана, мимоходом решил адмирал и вопросительно уставился на экран.

— Молитесь, суки! — звенящим от ярости голосом посоветовала синеглазая фурия. — Командир бригады спецназ "Амазонки" Ольга Милая — честь имею!

Пять ракет сорвались с подвесок и устремились к "Нибелунгу". Адмирал с любопытством прислушался и, кажется, уловил легкое сотрясение корпуса корабля.

— Красиво, эффектно, но — никакого чуда! — констатировал он вслух. — Двигатели мы восстановим. Дальше что?

Истребители мгновенно перестроились, окружили транспортный катер, полыхнули сиянием двигателей — и упали в защитную сферу Клондайка. Адмирал побледнел и сжал кулаки. Он знал достаточно об обороне кластера, чтоб понимать: это самоубийство. С другой стороны — "Нибелунг" через защитную сферу прошел. Или его кто-то провел.

— Лючия, ну ты же у меня умница! — прошептал он. — Ты не можешь так глупо погибнуть!

И тут защитная сфера, напичканная всеми мыслимыми средствами уничтожения космических целей, дрогнула и начала движение. Прямо на "Нибелунг". Которому только что всадили пять ракет в двигательную зону.

— Вы, как вас там... дебилы! Что, Клондайк уже умеет летать? — гаркнул адмирал штабным офицерам. — Нет ответа?! Тогда действительно молитесь, суки!

И адмирал удивительно быстро для его возраста сорвался с места. По его прикидкам, он еще успевал добраться до флагшипа и выскользнуть из обреченного корабля. Если бежать быстро — успевал.

Адмирал пригнул голову и энергичней заработал ногами. В его занятую собственным спасением голову пока что не пришло осознание того, что он только что оказался свидетелем того самого русского чуда, за которым столь упорно охотился. Что именно от него он и удирал, что называется, во все лопатки.

Возможно, читатели двадцать пятого века сами прекрасно поймут, в чем ошибался адмирал. Но если нет? Так что лучше объяснить тому, кто видел, кто знает.

И я объясняю.

Читайте — и не говорите, что от вас скрыли правду. Правда — вот она, не отворачивайтесь.

Правда в том, что гуманистическое общество людей вообще-то построить невозможно. Люди даже в лучших своих образцах стараются оттеснить конкурентов, задавить, подчеркнуть свое превосходство. Это может происходить с милыми улыбками, с солидным научным обоснованием, как в кругах интеллигенции — но суть от милых улыбок не изменится. Хищная прямоходящая обезьяна охотится в первую очередь на себе подобных. Они — ее основные конкуренты. И потому гуманизм невозможен. Гуманизм во время взаимоистребляющей охоты равен смерти.

Но в космосе случилось чудо. И оно не в том, что астероидный кластер приобрел собственную волю и стал целенаправленно перемещаться в пространстве.

Чудо — в космачах. В клонах. В тех, кого на Земле презрительно считают космическим мусором.

Как так получилось, что в обитателях космических поселений уровень социальной ответственности оказался гораздо выше обычного, какие гены переключились? Но факт остается фактом, даже если его долгое время никто не замечает. Обитатели космоса сделали еще один шаг на долгом пути к Человеку. Всего один. Целый шаг. И результат оказался ошеломительным. В результате лейтенант мог скомандовать капитану — и тот брал под козырек, потому что понимал и принимал справедливость приказа. В результате у бунтовщиков так и не сложилась иерархия руководства — что поставило в тупик разведывательные службы всех противоборствующих сторон, их аналитические отделы и профильные институты. В результате космофлот России в нарушение всех приказов взял астероидный кластер под охрану. В результате бунтовщики победили — впервые за всю историю России, победили без митингов, без кровопролитной гражданской войны, без насильственной смены идеологий.

Мне могут возразить — а как же идеология Даждь? А никак, отвечу я. Идеология Даждь настолько ясна и понятна, что не нуждается в насильственном внедрении.

Даждь — это же так просто. Это как сама жизнь.

Это вам не вера в Бога-творца.

Кстати, о простоте. Неизвестно и никогда не станет известно, чем руководствовался создатель бригады спецназ "Амазонки". Он погиб прежде, чем успел изложить хоть в каком-то виде суть своего замысла.

Но можно догадаться.

Это же так просто.

Без женщин в космосе не было бы любви.

А без любви не было бы ничего.

Мне возразят — женщин хватало у европейцев, взять тех же официанток. Конечно, у европейских официанток класс. Но тут сыграло свою роль жутко уродливое, только России присущее разделение граждан на дико богатых и невероятно бедных.

Поэтому большая часть обитателей космоса, в абсолютном своем большинстве, между прочим, образованных специалистов, никогда не бывала на Земле.

И не заразилась.

А может, излечилась.

И женщины заняли совершенно уникальное место в космическом обществе. Женщины стали чудом.

А чудеса... чудеса стали обыденным явлением.

Я камень, лежащий в степи,

Я ветер дорог...

Луна-1, американский сектор

— Конец звездатому котенку! — с удовольствием констатировал генерал Маркелов, оглядывая новые владения.

Американский сектор на Луне-1 ничего не смог противопоставить диверсионно-штурмовому рейду российских десантников, и под руку генерала удивительно легко, практически без боя отошла без малого половина обитаемой части земного спутника. Конечно, боевые действия на нейтральной территории горячо осудили все заинтересованные стороны, потрясая текстами договоров, но осуждать — удел слабых, а сильные берут, что хотят. Поэтому вторая половина Луны — у Штерна, его имперский спецназ сработал тоже неплохо. А земные правительства пусть идут по инерционной.

Самый старый форпост землян в космосе поражал неброской красотой богатства, уютом, обжитостью и милой, знакомой каждому по многим видеомирам архитектурой лунного барокко. Гигантские пространства с непривычно высокими куполами, с их знаменитым "солнечным" сиянием. Солидные фасады жилых комплексов в старых кварталах. Деловые центры, офисы банков и корпораций, крохотные скверики на каждом перекрестке. Настоящие дороги и мобили, много мобилей. Такси. Транслунные скоростные поезда, в просторечии "лунное метро" — излюбленное место для погонь и перестрелок, без которых не обходится ни один качественный видеомир. Разноцветные стайки туристов, разодетых в дорожные варианты бисекси. Характерная стелющаяся, так называемая "лунная" походка местных жителей, на слегка согнутых ногах, с сильными наклонами на поворотах, которую невозможно скопировать, не прожив много лет в слабом тяготении. Настоящий ветер, непредсказуемая погода — гигантские подкупольные пространства после некоего критического порога обрели собственную климатическую жизнь. Обязательные ночные дожди — тоже непременный атрибут видеомиров, символ грусти и прощаний. Внутренние озера с бесконечными пляжами, с банальными и несколько наивными пальмами на островах. Люди, люди везде, шумные многоязычные толпы. Обширные парки с белками-летягами у кормушек, с мышами и кроликами, шуршащими в траве...

Офицеры-захватчики поглядывали на проплывающий за окнами мобиля рай с робкой наглостью. Несколько броневиков десанта в качестве почетного сопровождения придавали уверенности, но все равно у свиты генерала Маркелова зудела внутри некоторая растерянность. Генерал их прекрасно понимал. Они откусили очень много, как бы не подавиться. Впрочем, местные вроде не выражали недовольства, только возмущенно бибикали мобили, когда броневики нарушали очередное правило движения. Но мобили — не люди, всего лишь автоматы. А люди благоразумно делали вид, что ничего особенного не случилось, продолжали жить в привычном ритме. Поджали америкосовские бисекси задницы перед мощью российского оружия!

Страх — великая организующая сила. Только надо уметь им пользоваться.

Прорвемся, мысленно подбодрил себя генерал. Штерн отхватил не меньше, и ничего, не переживает. Даже наоборот, наверняка уже поглядывает оценивающе через контрольно-пропускные пункты на удачливого соперника. Но генерал Маркелов на этот раз успел первым.

— Как мы раньше европейцев успели влезть! — в тон его мыслям порадовался зам по финансам.

Генерал благосклонно усмехнулся. Толстый жучара уже наверняка прикидывает, какой бизнес и как станет отжимать себе. Себе — и генералу. С главным финансистом космофлота получилось очень удачно договориться по общим интересам. Вообще наконец удалось сколотить мощную команду. В Ставке пискнуть не успели, как потеряли все. Где теперь всемогущий маршал Селиванов? На Валдае, утешается в границах собственного поместья! А генерал армии Глотов где? Вообще застрелен на Луне-1! Случайная пуля снайпера, точно в лоб. Генерал армии даже собственным поместьем попользоваться не успел — а как строго делил совсем недавно генералов на тех, кто вхож к нему в кабинет и кто не вхож! Всех шишек снес развал космофлота, и не только в России! Штерн очень удачно включился, и что осталось у Земли? Да практически ничего. Остались простреливаемые из космоса низкие орбиты, куда нет ходу кораблям на гравитационных преобразователях. Грузовики на ракетной тяге остались... вот, собственно, и все. Даже карликовые флоты двух десятков государств удалось подмять под себя. Не захватить, всего лишь поставить в зависимое положение, но... так даже лучше. Проблемы снабжения пусть решают сами, но что возить и кому платить, укажут гегемоны. Проект ограниченного бунта на центральной базе все же дал ожидаемые результаты. В итоге.

Круг почета по присоединенным территориям закончился возле главного корпуса Ставки. Настоящий дорожный полицейский с потешной серьезностью перекрыл движение, позволяя кортежу без помех зарулить на стоянку. Дурачок в шлеме даже не понял, как сильно рисковал, размахивая палкой, охрана его чуть не застрелила. Генерал коротко, на ходу обозначил команде первоочередные задачи. Людей катастрофически не хватало, десантные бригады буквально затерялись в американском секторе, и требовалось сосредоточить бойцов в наиболее важных узлах, чтоб контролировать ситуацию. А для того узлы следовало прежде определить. Понятно, в первую очередь силовые установки, контрольно-пропускные пункты, космодромы... и еще много чего, но только не мэрия. Мэрия пусть работает. Пусть все работает! Жучара-зам наверняка прицелился на захват банков, и это правильно — но потом. И не захват, а... склонение к сотрудничеству. Впрочем, зам это прекрасно понимал. Да все понимали, и генерал был уверен, что с поставленными задачами команда справится.