Я вернусь

Боевые группы начинают разгон. На голограмме видно, как они постепенно отдаляются друг от друга, расходясь по векторам прыжков.

— Пять минут! Полная боевая готовность!

Взревают баззереты. Корабли синхронно исчезают, запустив ССД, через несколько минут они будут в системах. Напряжённое ожидание.

— Группы в системах, переход штатный, сбоев и неполадок нет, — слышен доклад с БП-1.

— Что дроны?

— Тишина, сэр!

Снова молчание, нарушаемое лишь шумом корабельной вентиляции и лёгкой дрожью прогретых двигателей.

— Боевые группы вошли в огневой контакт с противником!

— Сигнал от дронов?

— Нет, сэр!

Вдруг размеренный тон сменился, резко подскочив, оператор затараторил:

— Есть! Есть сигнал. Регистрирую направленную передачу, вектор вне разведанных систем!

Андерсон, на секунду, бросил на меня острый внимательный взгляд, но тут же переключился на диалог с постом РЭБ.

— Систему определить можем?

— Нет, сэр. Для точного позиционирования, нужны данные от трёх, лучше четырёх дронов. — тут оператор снова прервался. — Есть второй сигнал! Вывожу на схеме пересечение векторов.

На голограмме высветилась часть туманности, в пересечение двух светящихся зеленоватым свечением коридоров — векторов сигнала с учётом погрешностей, в зеленоватую область, на пересечении, попадало несколько звёздных систем. Оценив схему, Андерсон резко бросил:

— Если в течении пяти минут не будет сигнала от других дронов, прыгаем в систему с большей процентной вероятностью.

— Есть, сэр! — откликнулся Джокер.

Однако через пару минут, снова раздался радостный крик оператора:

— Третий сигнал! Система Гриссом, сэр. Вероятность девяносто-девяносто пять процентов.

— Джокер, прыжок!

— Есть, сэр!

Одновременно с этим, я выжал кнопку интеркома:

— Сара, что у вас?

— На месте, коммандер.

— Всё. Мы в игре.

Губа дёрнулась, по-волчьи, рефлекторно. Вот он, момент истины.

Корабль вздрогнул, набирая скорость. Ощутимо повело назад, пришлось вцепиться в поручень БИЦа, чтобы не упасть. Джокер дал максимальный разгон, похоже, его собственным костям было сейчас ой как несладко. Прыжок, несколько минут, вспышка. Всё, мы в системе. Приглушённый свет мостика, напряжённая фигура капитана, словно восковая, в таком освещении.

— Тихий ход! Посты, доклад!

— БП-11 — переход норма, дрейф незначительный, сбоев в работе навигационного оборудования нет!

— БП-10 — норма, система ПОИСК — активный режим.

— БП-20 — норма, орудия приведены в боевую готовность.

— БП-31 — норма, ядро стабильно, ресурс двигателей 92%.

— Сэр! — вдруг завопил оператор радиотехнического поста. И столько всего было в этом вопле, что все невольно замерли. И удивление, и возбуждение, даже какая-то радость, пополам с недоверием! — Регистрирую передачу на аварийной частоте. По кодам это — «Эрестфер»!

Буквально тут же всё на мостике пришло в движение, нет, никто не выражал бурный восторг, но взгляды были красноречивы, у людей появилась, пусть призрачная, но надежда.

— Где они, связь с ними есть? — Андерсон сильнее сжал поручень.

— Нет, сэр, это аварийный автоматический маяк. Сигнал идёт со спутника третьей планеты — Солкрума.

— Джокер, самый полный! Мы должны там оказаться как можно быстрее!

Дэвид обернулся ко мне.

— Джон, эвакуация на тебе.

Я кивнул, а кэп продолжил раздавать указания:

— Полное сканирование системы, мне нужно точное местоположение базы гетов и кораблей в системе!

— Сэр, противник на орбите Солкрума!

— Класс?

— Сэр, цель условно обозначена как основной корабль-гет.

— Он один?

— Да, сэр!

— Джокер, выводи на дистанцию оптической наводки, к гету заходи с кормы!

Андерсон вызвал артиллерийский пост:

— Внимание, цель первая — корабль-гет, прицел оптический, заряд полный, по пять снарядов, первый залпом, остальные беглым, наводить по двигателям, огонь по команде!

— Есть, сэр!

А Андерсон молодец. Оптическая дистанция, это, по сути, дистанция кинжальной стрельбы, промахнуться невозможно, уклониться тоже. Гет на геостационарной, маршевые заглушены, вероятность попадания твёрдые сто процентов. Один минус, визуально нас засечь они могут, несмотря на всю нашу стелс-систему. Риск, однако возможность сразу вывести из игры опасного противника того стоила. Тут ожил радиотехнический:

— Сэр, база гетов обнаружена. Меньше полутора тысяч миль от маяка «Эрестфера»!

Кэп помрачнел. Я подошёл ближе.

— Похоже, их сбили.

В ответ Дэвид еле заметно кивнул, сделав такие же выводы. Бросил по связи:

— Детальная съёмка поверхности, ориентиры маяк и база гетов.

На экране Солкрум, тем временем, неуклонно вырастал в размерах. Заработала оптическая система, выводя снимки места, не оставалось уже никаких сомнений, крушения «Эрестфера», на экран. Невольный вздох прокатился по БИЦу, когда на снимке показались ломаные обводы фрегата. «Эрестфер» лежал, заваливаясь на правый бок, зарывшись носом в грунт. Словно оспины испещряли всю видимую поверхность, остатки лёгкого корпуса висели лохмотьями, открывая оплавленные борта, боковые пилоны были сорваны начисто, а один из двигателей взрывом раскрыло, разворотило лепестками диковинного цветка. Вне всякого сомнения, это было следствием атаки гетов. Скрипнули, сжимаясь, перчатки на руках. В гробовой тишине, Андерсон скомандовал:

— Съёмку в круговую, по улитке, может кто-то выжил, они могли укрыться где-то.

Доложился Джокер:

— Сэр, тридцать минут до выхода на дистанцию стрельбы.

Дэвид с трудом разжал ладони. Надежда на встречу с командой «Эрестфера» таяла с каждой минутой. Внешне, однако, он оставался, всё тем же, сдержанным и собранным офицером, что и всегда. Его внутренние переживания я замечал только в силу опыта и давнего общения.

— Подключите резервную аппаратуру, мне нужны снимки базы гетов.

Буквально пару минут ушло на развёртывание резервной системы, лёгкая калибровка и наведение на базу. Замелькал счётчик снимков.

Один из снимков укрупнился, и сразу выяснилась первая неприятная новость. У гетов был ещё один корабль. Такой же как и на геостационарной, он лежал на грунте возле периметра.

— БП-20, внимание, цель вторая, корабль гет, поверхность, прицел оптический, заряд полный, по три снаряда, по отработке первой цели перенос огня на вторую, стрельба по готовности.

— Есть, сэр!

Тут снова включился радиотехнический пост:

— Сэр, обнаружена активность гетов, засечены крупные передвижные платформы, условно обозначены как «Колосс». Вывожу на экран!

Участок местности укрупнился, стали заметны маленькие, похожие на паучков конструкты гетов.

— Где их засекли?

— Километров семьдесят, сэр, от места крушения.

— Джон! — Андерсон развернулся ко мне. — Кто-то выжил, иначе гетов бы там не было. Приказывать я тебе не могу, но мы должны попытаться их спасти.

— Дэйв, я офицер Альянса, командуй!

Андерсон кивнул, дёрнув уголком губ в слабом подобии улыбки.

— Тогда, коммандер Шепард, готовьтесь к высадке. После отработки целей один и два, сбросим вас как можно ближе к гетам, — кэп подошёл, внимательно взглянул в глаза. — Вытащи их оттуда, Джон.

— Вытащу.

— Спасибо, — серьёзно ответил Андерсон. — Прикрыть тебя не смогу, нужно безотлагательно раскатать базу гетов, чтобы без сюрпризов, но я знаю, что ты справишься.

Я не стал ничего говорить, молча кивнул. Нас прервал Джокер:

— Капитан, мы на дистанции стрельбы, активность систем противника на прежнем уровне.

— Сэр, наведение произведено, орудия готовы к стрельбе.

На экране крупным планом показался гет. На переднем плане была кормовая часть с тёмными овалами дюз. Никакой активности вокруг него замечено не было.

— Приготовиться к стрельбе главным калибром!

Все стоящие на мостике, включая меня, вцепились во что только можно. Залп батареи главного калибра, да ещё полным зарядом, никакие компенсаторы полностью отдачу не погасят, тряхнёт будь здоров.

— Батарея, огонь!

Данг!

Бросило к стене, кто-то не удержался, падая на колени, казалось фрегат стал на дыбы, а я во все глаза смотрел на монитор, где с ярчайшей вспышкой, две маленькие звёдочки впились в корму гета, взрывом сминая и уродуя конструкции. Неактивные кинетические щиты, пришло понимание. Только этим можно было объяснить такой результат первого попадания. Корабль противника начало разворачивать боком, всё, он не жилец, двигательную группу разнесло, а это полная потеря хода и маневренности.

Тридцать секунд. Данг, данг! И ещё две, разогнанных до огромной скорости, болванки впиваются в борт, разрывая и сминая корпус. Похоже Андерсон результатами стрельбы удовлетворён, на то что осталось от первой цели тратить оставшийся боекомплект смысла нет, командует:

— Перенос огня на цель два!

«Нормандия» разворачивается носом к поверхности спутника. Гет на земле всё ещё неподвижен. Ещё один сдвоенный выстрел, Солкрум почти лишён атмосферы, поэтому болванки не теряют убойной мощи. Попадание, и корабль просто разметает роем осколков. Детонация ядра. И снова кинетический щит не активен.

— Джокер, к зоне сброса!

Я быстро спускаюсь к своим. Группа в курсе событий, я специально держал открытый канал. Выбегаю из подъёмника. Моя команда уже возле «Мако» В полной боевой, на лицах решимость и готовность к бою.

— Экипаж, десант, в машину!

Махаю Саре:

— Пока площадку не расчистим, не суйся, прижмись к рельефу, жди команды!

Сам споро залезаю в БТР на место командира. Устраиваюсь удобнее в кресле, ремни плотно стягивают тело, пальцы на автомате уже бегут по переключателям подключая и тестируя оборудование. Справа, ниже, Уильямс, колдует над пультом управления огнём. Впереди мехвод. Он один не суетится, руки на рычагах, спокойно и как-то отрешённо косится на Эшли. Включаю связь. Тут же голос Джокера:

— Группе высадки, через пять минут точка сброса.

Откидываюсь, прикрыв глаза. Стараюсь, выкинуть все мысли из головы, расслабиться, делаю несколько ритмичных вдохов и выдохов, очищая сознание. Волнение, мандраж, адреналин, это всё сейчас мои враги, как никогда нужен холодный разум, ясность и чёткость мышления. Лампа над аппарелью загорается зелёным, включается удерживающий атмосферу кинетический щит, «Мако» он не помеха, продавить на раз.

— Шепард, мы над целью!

— Сброс!

БТР трогается с места, короткий разбег и срываемся с аппарели. Под нами километр до поверхности. Руки мехвода порхают по клавишам, он сейчас отчасти пилот, «Мако» держит ровно, чуть приподняв нос машины. В трёхстах метрах над поверхностью включаются тормозные двигатели, тело наливается тяжестью, перегрузка вжимает в кресло, спасают только экзоскелет брони и масс-ядро БТРа. Дюзы оттормаживают почти до нуля вертикальную скорость, касание. Я теперь понимаю, почему мехвод держал нос машины чуть задранным, на спуске мы набрали некоторую горизонтальную скорость, и сейчас коснувшись поверхности избежали капотирования.

Всё, есть приземление.

Ставшим вдруг хриплым голосом, командую:

— Экипаж, доклад!

Мехвод, нахмурившись, наклонился над диагностом, лёгким нажатием переключаясь с системы на систему. Затем лоб его разгладился, он кивнул, чуть повернувшись:

— Норма, коммандер!

— Эшли?

— К стрельбе готова! — Уильямс, поводив стволом слева на право, улыбнулась, поглядывая на меня снизу вверх.

— Тогда двинулись помалу, — я, согласно данных разведки, вывел и отметил на карте приблизительное местонахождение «Колоссов», скинул мехводу и ткнул в точку. — Видишь? Давай туда, сильно не высовывайся, мили за две притормози, высадим разведку. Понял?

— Да, — мехвод уверенно двинул рычаги от себя. Мощная машина плавно набрала ход, скользя между холмов, шины хорошо шли по жёсткому, спёкшемуся грунту, ни пыли, ни острых камней, только чуть покачивало на неровностях.

Мимо проплывали безжизненные пейзажи иного мира. Тёмно-серые, сглаженные края кратеров и пологие горы, часто заканчивающиеся жерлом вулкана. Солкрум был ещё очень активен. Молодой, по сравнению с нашей старушкой Луной, почти затихшей, остывающей, он бурлил и кипел внутри, излучая массу тепла в космос. На экране постоянно светилась тревожная надпись, сигнализирующая о первой ступени температурной опасности. Поверхность спутника прогревалась до трёхсот пятидесяти одного градуса по шкале Цельсия — форменный режим гриль. Хорошо ещё, что на теневой стороне температура поверхности резко падала, градусов до тридцати-сорока, по Цельсию, а то долго даже в нашей броне не продержишься, пятки припечёт. Выжил ли кто с «Эрестфера» в таких условиях... Хотелось надеяться, что да.

— Коммандер, подъезжаем, — прервал мои мысли мехвод. «Мако» затормозил, и упруго качнувшись, остановился у подножия холма. Поспешно отстегнувшись, я бросил:

— Ноймер, Кравиц, за мной, — согнувшись, втиснулся в крохотную шлюзовую камеру. Щёлкнули замки и я шагнул на неприветливую и пышущую жаром как сковородка местную почву. Запищал зуммер, линия терминатора неспешно приближалась к нам, неся день и адское пекло. До неё было ещё далеко, но грунт понемногу накалялся, температура уже подбиралась к ста градусам. «Эрестферу» хоть немного повезло, рухнуть далеко на ночной стороне, на дневной они не выдержали бы и нескольких часов без спецоборудования и защитных модулей. Однако день наступал, следовало торопиться.

Шлюз сработал ещё два раза. Всё, разведка в сборе. Махнув рукой, в понятном всем жесте: «За мной», я снял со спины винтовку, переводя в боевой режим, осторожно стал подниматься на холм. Спецы неровной цепочкой потянулись следом. Ноймер чуть правее, Кравиц левее. С вершины холма осторожно выглянул, окидывая раскинувшуюся пологую низменность, подтянул винтовку, приникая к окуляру. «А вот и они», — на удалении в пару километров топтались два матово-металлических паучка — «Колоссы». Мелькнули несколько вспышек, паучки приподнялись, выпуская заряд неизвестной природы.

— В... мать! — я выругался, скатываясь вниз, и на всех парах бросился к БТРу. Точно, кто-то ещё из наших выжил, вспышки выстрелов не оставляли сомнений. Буквально впрыгнув в командирское кресло, рявкнул: