Я вернусь

— Зато они есть у правительства азари, турианцев и салариан.

Тут уже Совет замолчал надолго. Вернее молчали голограммы в рубке дальней связи на «Нормандии», а вот о том, какие споры ведутся там, на Цитадели, мне оставалось только догадываться.

Хотелось выматериться, в голос, не сдерживаясь и не скрываясь. Мои самые худшие подозрения подтвердились. Сами посудите, интересная ведь ситуация получается. Для поимки мятежных Спектра и матриарха, самих по себе, личностей незаурядных, да ещё и на мощнейшем линкоре неизвестной конструкции, отряжают только одного, да и то, только вылупившегося Спектра. Даже по игре, где рассуждения Шепарда о скором вторжении Пожинателей были восприняты как горячичный бред контуженого землянина, это решение видится абсолютно необоснованным. А ведь и геты никуда не девались.

Вот, к примеру, нашёл я Сарена. Пересеклись мы на узкой дорожке, и что прикажете с ним делать? У него совершенная боевая машина, которую даже линкорами давить ой как непросто, да ещё и десяток-другой кораблей гетов, а что у меня? Стелс-фрегат? Ну, это даже не смешно. Всё равно, что вилкой пытаться заколоть закованного в полный доспех рыцаря, при том, что данный рыцарь не стоит на месте, а активненько так машет полупудовым двуручником.

А есть ещё другая сторона медали. СПЕКТР позиционируется как элитное подразделение, несущее правосудие в самые глухие углы, не признающее авторитетов, карающее без оглядки на чины. И тут такое. Действия Сарена втаптывают в грязь все широко декларируемые принципы Корпуса. Несмываемое пятно на репутации. На поимку и справедливый суд, ну или, на худой конец, на тихую пулю в лоб, должны были подняться все. Каждый оперативник должен был считать делом чести найти и покарать предателя. Да у нас солдатик с автоматом из части дёрнет, так поднимают в округе всех от полиции до армии и МЧС, прочёсывая территорию частым гребнем. Но у солдата всего шестьдесят патронов, много не настреляет, а у Сарена линкор, да ещё и сверху донизу «чужой».

А в итоге? Тишь да гладь. Почему, зачем, нет ответа. Тогда, по игре, на это не обращал внимания, на то она и игра, что все ключевые действия завязаны на главного героя, но здесь, побегав в живую, я начал понимать всю суетливость и бесполезность такой беготни.

То озарение в медотсеке, именно тогда мне подумалось, что всё это изуверский план Совета, заменить настоящую работу её видимостью.

Ну ладно у меня проблемы с мышлением на стратегическом уровне, так я, по сути, и по должности галимый тактик. Но там же сидят люди, ну пусть не люди, но существа, которые решают вопросы галактического масштаба. Которые должны видеть ситуацию на макроуровне.

А это значит, что раз всё идет, как идёт, то это кому-то выгодно. Осталось только окончательно убедиться, кому.

Наконец, после, почти получасового сидения, фигуры членов Совета отмерли.

Я отстранённо разглядывал физиономии стоящих напротив.

«Всё-таки, похоже, это турианцы», — сделал я вывод, глядя на неприкрытую гримасу раздражения, которую член Совета даже не пытался скрыть. Азари, как всегда, держала дипломатический нейтралитет, и только выражение лица саларианина было мне непонятно.

Он и нарушил тишину первым, не дожидаясь мнения остальных.

— Спектр, затребованная помощь будет вам оказана.

Турианец неожиданно громко щёлкнул мандибулами, его голограмма вдруг пошла рябью и исчезла, оставляя членов Совета вдвоём. Если азари поджала губу, то саларианец, казалось, никак не прореагировал на эту выходку турианского коллеги.

— Спасибо, — просто ответил я. Видимо саларианцы действительно смотрели на проблему под другим углом. Недаром на Вермайре действовала их спецгруппа. Что характерно, единственное нечеловеческое спецподразделение, причём моновидовое, оказавшее помощь Шепарду в первой части МЭ. А это о чём-то да говорит.

Вообще, разговор оставил после себя тяжёлое впечатление. И ещё, наверное, разочарование. Разочарование в том, что всё это всё-таки правда. Надо было сразу связать одно с другим. Сарен креатура турианских реваншистов. Вся эта возня, выгодна им. Так как геты и Пожинатель давят исключительно человеческие колонии. И Совет, похоже, испытывает сильное их влияние. И никакой Сарен не мятежный Спектр, а лишь лицо, чётко исполняющее указания своих настоящих хозяев, которые смогли надавить и на Совет Цитадели. Правда, есть одно маленькое уточнение, Сарен исполнял их указания, сейчас же, видимо, он полностью попал под контроль «Властелина». И, похоже, только это и удержало турианского члена Совета от наложения вето на решение о помощи.

Политика сдерживания, мать её. Прав был российский император Александр III, перефразируя его слова, у Земного Альянса есть только два союзника: армия и флот. Все остальные враги, либо явные, либо скрытые.

Однако, дальше события понеслись вскачь. Во-первых, за время моего вынужденного сидения на «Арктуре», в те несколько дней, что заняла ускоренная реабилитация по ранению, саларианцы смогли-таки, раскопать инфу по лаборатории. Что самое приятное, дознались и про рахни. Как мне сообщили, ударная группировка саларианского флота уже идёт к Новерии.

Также, перед остальными ошарашенными коллегами, саларианин выложил данные и от спецгруппы с Вермайра об изменённых кроганах, при создании которых, Сарен как-то смог обойти проблему генофага.

Вот тут Совет проняло по-настоящему. Одно дело, разыграть тонкую многоходовку с гетами, чтобы поумерить экспансионные и колонизационные аппетиты Земного Альянса. Другое, столкнуться с перспективой новых рахнийских войн, да ещё и с кроганами в союзе.

Теперь уже приближение белого полярного лиса почувствовали все, без исключения. Неповоротливая в своей инерции, но зато потом неумолимая как асфальтный каток военная машина была запущена. Осталось одно, планомерно загонять Сарена в, пользуясь шахматными терминами, цугцванг, положение, при котором любые его действия приводили бы только к ухудшению его позиций.

«Опомнились», — злорадствовал я, глядя на встревоженные морды представителей Совета.

На орбиту Новерии мы прибыли через четыре дня по субъективному земному времени. «Нормандия» финишировала в околопланетном космосе с яркой вспышкой, тут же оказавшись под прицелами боевой орбитальной платформы, коих вокруг планеты было понатыкано с добрый десяток.

Короткий обмен кодами и на экране возникло изображение саларианина в боевой броне.

— Гор, командующий эскадрой, — представился он. — Рад вас видеть, Спектр.

— И я вас, — коротко кивнул я в ответ. — Только, гм. А где ваша эскадра? — выразительно поведя взглядом по сторонам, как бы ища эту самую эскадру, задал логичный вопрос.

Саларианин обнажил зубы в подобии улыбки:

— На расстоянии минутного прыжка в режиме радиомолчания. А эти штучки, — он по-хозяйски, хохотнув, похлопал край пульта, видимый на экране. — Мы вежливо попросили нам на время уступить, совсем ненадолго.

— Что Бенезия?

— Пока не было, ждём, — командующий сразу стал серьёзен и деловит.

— Лаборатории?

— Под контролем, сотрудники изолированы, объект под наблюдением.

Объект, это, я так понимаю, королева рахни. «Значит жива», — резюмировал я, сам для себя.

— Командующий, — снова обратился я к саларианину. Время утекало неумолимо, поэтому я с ходу начал загибать пальцы. — Наша первоочередная задача, допросить объект и всех причастных к проекту. Нужен безопасный коридор для спуска и максимальный режим секретности. Бенезию, когда она здесь появится, нужно взять, по возможности, тихо и без потерь. Будьте готовы, её могут сопровождать геты, в том числе и мобильные платформы на борту её корабля.

— Не учи учёного, Шепард, — уверенно ответствовал Гор. — Не впервой.

Отвлёкшись, саларианин что-то прощёлкал на своем языке. Повернувшись сказал на интерлингве:

— Спектр, минут через пять коридор спуска вам организуем.

— Хорошо, — я переглянулся с Андерсоном, пока всё шло по плану.

Но дальнейшие события поломали мои наивные надежды на работу, хоть раз, в спокойной обстановке. Послышалась резкая трескотня на саларианском, заставившая командующего всем телом развернуться к, невидимому нам, говорившему.

Прослушав сообщение и выдав неразборчивую трель, Гор произнёс, уже без привычной бравады:

— Неизвестный корабль на границе дальности сенсоров, быстро приближается.

— Матриарх?

В ответ на мой вопрос саларианин почти по-человечески пожал плечами:

— Возможно, — изображение на экране пошло рябью, на месте саларианского офицера сформировалась голограмма неизвестной азари в чёрном форменном кителе. — Сейчас узнаем. Шепард двигай ближе к нам, не свети сигнатурой, — сказала голограмма женским голосом, но с интонациями Гора.

По короткому взмаху руки Андерсона, связист отрубил двусторонний контакт со станцией, оставив нас наблюдать в фоновом режиме. Фрегат, с поворотом, пыхнув импульсом, ушёл ниже, за боевую платформу. Теперь любой массдетектор будет видеть один большой объект.

Стандартная процедура обмена кодов занимает совсем немного времени. Неизвестный корабль, видимый теперь уже и нашими сканерами, уверенно шёл к планете.

Включилась видеосвязь.

«Бинго!» — я прищёлкнул пальцами, вернее попытался это сделать, насколько позволили броневые перчатки. На экране, в рубке неизвестного, стояла стопроцентная десантница азари, в характерной броне, точь-в-точь как из учебных видеоматериалов Флота.

— Станция, немедленно откройте коридор спуска, на борту матриарх Бенезия, — Властно приказала она.

— Да, хошесс! — чуть склонила голову голограмма саларианина. Я вспомнил, что именно таково было уважительное обращение к десантницам. В приблизительном переводе, что-то вроде: «Да, могучая», или «сильная», в общем, как-то так. Саларианин бросил пару команд на интерлингве, снова вежливо поклонился: — Хошесс, коридор открыт, рады приветствовать матриарха на Новерии.

Не удостоив того даже ответного кивка, десантница отключилась. Корабль повернулся, подставив камерам бок, и я, наконец, разглядел, что это был лёгкий рейдер азарийской постройки. Из-за своих отличных ходовых качеств и эстетического внешнего вида, самый любимый тип кораблей под личную яхту, если, конечно, у вас есть необходимые для его покупки деньги и влияние.

Рейдер плавно, по дуге двинулся в обход станции, как вдруг, в рубке станции, связь с которой мы не отключали, кто-то взволнованно затарахтел на саларианском.

— Чёрт! — выругался Гор, снова меняя личину на свою собственную вытянутую морду.

— Шепард, с корабля матриарха идёт направленная передача на планету!

А корабль Бенезии, вдруг, заложив манёвр уклонения, разрядил орудия по станции, долбанув чем-то мощным, слишком мощным для корабля таких размеров. На картинке с внешних камер чётко было видно, как в сторону полетели куски обшивки. Явно, применялось что-то нестандартное, штатные орудия не пробили бы щит.

Я не понимал саларианского, на котором Гор сыпал пулемётной очередью приказов, но логику действий приблизительно мог понять.

Явно ушёл приказ эскадре на прыжок к планете. Одновременно боевые платформы открыли заградительный огонь, ставя завесу, не давая рейдеру выйти на разгонную траекторию и набрать скорость для прыжка.

Замысел понятен, финишировав, корабли саларианского флота возьмут в клещи не набравший скорость корабль, обездвижат и абордируют.

— Они запускают ССД! — мы с Андерсоном тревожно переглянулись, в ответ на доклад с поста РЭБ. Без набора необходимой скорости, прыжок им не совершить, разве что…

Не додумав мысль до конца, я подскочил к БИЦу, вызывая Гора.

— Вы это видите!?

— Вижу, — саларианец грязно выругался, для разнообразия, теперь на кроганском. Несмотря на ситуацию, из уст не обладающего значительными габаритами инопланетянина, это звучало забавно.

— Похоже, они решили использовать себя как приводной маяк, — озвучил я пришедшую в голову догадку. Без набора скорости ССД просто испускает сверхсветовые колебания, служащие прекрасным ориентиром для точного прыжка.

— Догадался! — рявкнул Гор. — Шепард, другая проблема. Сигнал с корабля Бенезии активировал скрытую систему защиты лабораторий. Связь с группой потеряна, объект вышел из-под контроля!

— Что за… — тут уже сматерился я, уже на турианском.

— Сэр! — снова тревожно заголосил пост РЭБ. — Вблизи корабля противника регистрирую вспышки, десять… семнадцать… двадцать шесть вымпелов!

— Геты, — мрачно произнёс саларианин. У него аппаратура была мощнее нашей. — Шепард, — снова обратился он ко мне. — Сейчас здесь будет эскадра. От твоего корыта всё равно пользы чуть. Поэтому, пока не поздно, уходи вниз, там резервная группа, которая должна была захватить матриарха, с ней прорывайтесь к лабораториям, объект, ни в коем случае, не должен попасть к Сарену живым. А мы здесь будем держаться, сколько сможем.

Почувствовав мрачную решимость в голосе командующего, явно собравшегося геройски погибнуть, я постарался его приободрить:

— Гор, не хорони себя раньше времени, авось свидимся ещё.

— Вали давай. Не теряй времени, — сохранил неприступность саларианин.

Улыбнувшись одними губами, я вскинул руку в коротком воинском приветствии. Салариан стоило уважать хотя бы только за одно это качество, стоять до конца.

Набрав скорость, «Нормандия» по максимально короткой траектории пошла вниз. Уже приближаясь к планете, с внешних камер я заметил вспышки финишировавшей эскадры, с ходу окутавшейся короной орудийных залпов, да яркий проблеск чуть выше горизонта там, где была одна из орбитальных боевых платформ, геты времени даром не теряли.

Двадцать шесть вымпелов, не считая рейдера Бенезии, боевой ордер планетарной обороны, эскадра салариан, вымпелов пятнадцать, навскидку, пожалуй, по количеству участвующих в битве у планеты боевых судов, эта крупнейшая, в которой Шепард принимал участие до этого. Я опёрся о поручень БИЦа, вспоминая. Нет, даже Скиллианский блиц не шёл в сравнение, там, с батарианской стороны, планету атаковало семнадцать боевых кораблей, да и то, из них больше половины были БДК (большие десантные корабли), слабо вооружённые, но несущие по две, две с половиной тысячи солдат каждый, а Скиллиан прикрывало, на тот момент, лишь три устаревших крейсера. Основные сражения там были именно на поверхности. То же, что развернулось над нашими головами, явно назовут «Новерийской мясорубкой».

Похожие мысли были не только у меня. Тишину мостика, казалось, даже офицеры боялись нарушить своими докладами. Фрегат проходил атмосферу под аккомпанемент едва уловимой дрожи, поручень мелко подрагивал под жёсткой кевларовой тканью перчатки.