Я вернусь

— В общем, я тогда разозлилась, сильно, очень сильно, а ещё во мне была обида, мне казалось, что я выжила чудом, а вы... мне казалось, что то, что я выжила, вас разозлило, словно я должна была умереть, и это было несправедливо, ведь всех остальных убило, а я осталась одна, совсем одна, а вокруг была смерть...

Она изливала душу, выговаривалась, а я мрачнел с каждой минутой. И что мне ей ответить. Она, конечно, молодец, солдат, после первого боя, да ещё такого, бывало и сильнее ломало. А она ничего, держится, гнётся, но не ломается. Но женщина на войне, вот так в первых рядах, а мне, может статься, её на смерть посылать. Нда, дилемма. А она продолжала:

— Я сначала разозлилась, но потом, когда увидела уничтоженный посёлок, и трупы, везде трупы, мне хотелось заплакать, а ведь я знала почти всех, и потом, когда они стали подниматься и нападать на нас, а я стреляла в них, я думала, что свихнусь, так это было страшно, ужасно, нелепо, я не знаю как это сказать... И самое страшное, а вдруг действительно, продержись я чуть дольше, задержи гетов хоть на несколько минут, и кто-то из них бы сумел спастись... Тогда я поняла, что ты мне говорил, Джон, и я не знаю как жить дальше с этим.

Она подняла на меня взгляд полный отчаяния. Такой, что мне захотелось пожалеть её, прижать к груди, как маленькую девочку, успокаивающе гладя по голове. И я понял, что смириться с женщинами в своём подразделении я не смогу никогда, потому что к своим солдатам я не имею права испытывать таких чувств. Всё что угодно, понимание, сочувствие, но только не жалость.

Примечание к части

* Земной Альянс — авторское переиначивание Альянса Систем

>

Интерлюдия 1

Крейсер «Чикаго», база Пятого флота близ ВБА* «Арктур»

Вопреки традиции, адмиральский вымпел был поднят не на линкоре «Эльбрус», флагмане Пятого флота, а на крейсере «Чикаго», где и был оборудован мобильный пункт управления флотом. Начальник 63-ей разведывательной флотилии Пятого флота контр-адмирал Старинов подошёл к задумчиво разглядывающему интерактивную тактическую схему командующему Пятым флотом Альянса адмиралу Хакету.

— Сэр, пришёл рапорт от «Нормандии».

— Без чинов, Пётр Михайлович.

Старинов непроизвольно поморщился, но, сдержавшись, чуть кивнул:

— Хорошо, Стивен.

А Хакет, глядя на главу разведки флота, скривившегося как от лимона, развеселился:

— Что, прочитал уже про себя? Я, признаться, друг мой, долго хохотал. Прости Господи эти СМИ, не ведают что пишут.

Старинов только буркнул что-то непечатное, меняясь в лице. А ситуация, в общем-то была презабавная. Всё дело было в невежестве писак, которых, для популяризации армии и флота, объединённое командование пригнало, в образцово-показательный Пятый флот. И всё бы ничего, но Старинова, русского по происхождению, отдавая дань уважения его опыту и навыкам, многие, даже вышестоящие по званию, называли по имени-отчеству — Пётр Михайлович. Пожалуй, из флотских, он был одним из самых опытных офицеров, участник нескольких вооружённых конфликтов, так же как и Хакет, лейтенантом участвовавший в Войне Первого контакта. Но если Хакет оставался больше офицером спецназа, имевшем абсолютно заслуженный класс N7, и собаку съевшим на проведении десантных операций, то Старинов был флотоводцем до мозга костей. Некоторые его тактические схемы действий соединений флота в прорыве и в обороне, подтверждённые, между прочим, реальными боями, преподавались в Академии Генштаба, как образец эффективности и грамотного тактического планирования. А потом угораздило кого-то из сопровождавших делегацию отрекомендовать Старинова именно по имени отчеству, как одного из лучших офицеров флота. А у журналистов не хватило то ли ума, то ли сообразительности, уточнить этот вопрос в кадровой службе, но по всем сетям контр-адмирал так и пошёл под фамилией Михайлович.

Вот это Хакета и веселило, а Старинова приводило в бешенство.

— Вот так, Пётр Михайлович, придётся теперь второе имя в паспорте менять.

— Ну хоть не первое, и на том спасибо. Как вы русские имена коверкаете, так страшно становится. В одном из ваших фильмов, бедную девочку Петрова назвали. Петрова Фоссиль, это же бред.

Рассмеявшись, адмирал участливо похлопал по плечу возмущённого Старинова.

— Прости, мой друг. Ладно.

Взмахом руки убрав тактическую схему, Хакет присел в одно из кресел, жестом предлагая контр-адмиралу садиться в соседнее.

— Рассказывай.

Включив планшет, Старинов перебросил на голоэкран несколько снимков огромного, необычной формы, линкора.

— Это фотографии корабля гетов атаковавшего Иден Прайм. Было ещё несколько десантных кораблей, но в прорыве обороны они не участвовали. Оба наших крейсера уничтожены, уничтожено также до трети спутников орбитальной обороны, причём со слов командующего гарнизоном, орбитальная группировка практически не смогла оказать какое-либо существенное противодействие. Этот линкор смог продавить оборону не снижая скорости. По непроверенным данным, каждому из крейсеров хватило по одному попаданию.

Адмирал покачал головой:

— Что бы вот так, походя развалить, пусть устаревшие, но всё же крейсеры. Что им было нужно, сведений нет?

— Маяк протеан. Однако чем он их так заинтересовал, выяснить не удалось.

Старинов развернул ещё несколько снимков разрушенного астропорта:

— Астропорт с находившимся там маяком был уничтожен несколькими взрывами, сразу после взлёта линкора гетов.

Разглядывая могучий корабль противника Хакет словно постарел на несколько лет, чётче прорезались морщины, на лице проступила печать усталости. Он потёр виски и хмуро посмотрел на Старинова.

— Как думаешь, у гетов один такой корабль?

— Не знаю. Мало данных. Но кто поручится, что это не проба наших сил. Даже один такой корабль с треском ломает всю нашу военную доктрину. До подхода ударной группировки флота, нам просто нечего ему противопоставить.

— Геты, геты. Откуда они вообще вылезли, — не в силах усидеть Хакет поднялся с кресла, прошёл почти вплотную к голоэкрану разглядывая очертания линкора.

— А если это война? Если это обкатка боевых возможностей нового корабля перед вторжением?

Адмирал наклонился к интеркому:

— Флоту, двухчасовая готовность. Эскорту готовность к прыжку, — обернулся к Старинову. — Я с эскортом иду на Иден Прайм, твоя задача, организация разведки. Прочеши все системы где могут быть секретные форпосты гетов, базы обеспечения, места концентрации ударных группировок.

Контр-адмирал кивнул:

— А, что «Нормандия»?

— Пусть пока остаётся на Иден Прайм. Мне нужна чёткая оценка на месте. А дальше разберёмся. Все данные по линкору гетов шифровкой в объединённое командование.

На прощание Хакет обнял старого друга:

— Как у вас говорят: «Надейся на лучшее, готовься к худшему». Что ж, будем готовиться и надеяться.

Примечание к части

* ВБА — военная база Альянса

>

Глава 2

Как говорил генерал Лебедь, что если виновных нет, их назначают. Однако в нашем случае назначать никого не пришлось. Мы с Андерсоном дожидались своей очереди в приёмной, в здании местной администрации, главу которой Хакет временно выгнал, зарезервировав кабинет под себя. Вернее, более точным будет сказать, что когда Хакет с четырьмя крейсерами Пятого флота прибыл на Иден Прайм, администрация колонии ещё не успела вернуться назад, после спешного бегства под прикрытием 232-й бригады.

Первым под тяжёлую руку адмирала попал командир Второй Пограничной дивизии бригадный генерал Старк. Больше всего Хакета разъярило то, что Старк как телок шёл на поводу у главы администрации колонии Беннета. И вместо того что бы организовать контратаку и не дать гетам закрепиться и вывезти без помех, а затем и уничтожить маяк вместе с астропортом, выполнял истеричные требования по защите ценной тушки самого Беннета и его кодлы. Как оказалось, именно он запретил Старку атаковать, требуя все силы бросить на защиту от возможного наступления гетов.

Даже из-за двойных дверей было слышно рёв Хакета:

— Ты, твою мать, кто? Какого ... ты не заткнул это визжащее чмо? Говно ты, а не бригадный генерал! Брысь с глаз моих!

За безграмотное управление наземными войсками, потерю контроля за обстановкой, что привело к утрате одного из важнейших узлов инфраструктуры колонии — астропорта, Старку впаяли неполный ход. На комдива после разговора с Хакетом было больно смотреть, судорожно вытирая лоб платочком, он просеменил мимо меня, бормоча, что-то вроде «Ох крут, ох крут».

Следующим на очереди был командир 212-й бригады, чей взвод был в охранении археологической экспедиции. Этому тоже не позавидуешь. Десант гетов, как выяснили после нападения, был не так уж и велик, что-то около трёхсот единиц, с небольшим количеством тяжёлых платформ типа «Прайм». Первая волна десанта, около двухсот единиц, захватила астропорт выбив части бригады. Оставшаяся сотня высадилась практически на головы взвода охранения и полностью его уничтожила, единственной, кто выжил, была сержант Уильямс. Командиру 212-й полковнику Кемптону, явно грозило большее, чем просто служебное несоответствие, маяк — это стратегический объект, имеющий важнейшее значение. Так что, похоже, обоснованность решения о небольшой охране, хоть и принятого для как можно меньшего привлечения внимания к месту раскопок, полковнику придётся доказывать Военному трибуналу.

Мои догадки подтвердились, когда полковника из кабинета вывели под конвоем, личный пистолет Кемптона, адмиральский порученец сдал охране. Проводив взглядом конвой, порученец кивнул нам, приглашая в кабинет. Поднявшись с кресла, я оправил китель, всё-таки к адмиралу идём, не хрен собачий.

Вам знакомо это чувство, когда как под обстрелом тянет вжать голову в плечи и пригнуться, так вот что-то подобное я ощутил, когда мы встали пред гневные очи адмирала. Ну да хрен с ним, я не гимназистка пугающаяся грозных взглядов, меня таким не проймёшь, собственно как и Андерсона, между прочим, его негритянская морда даже краснеть не умеет.

Тяжёлый взгляд адмирала упёрся в меня.

— Ну рассказывай, коммандер, как ты так маяк проворонил.

Я промолчал, ну да от меня пока ответов и не ждут, вопрос был скорее риторическим. А Хакет тем временем продолжал:

— Самый современный фрегат, который нам стоил целую кучу денег, а мне дохрена нервов, потому что какой-то умник решил осчастливить именно Пятый флот этим чудо-оружием, спецподразделение с лучшим офицером спецназа Флота оборудованное по последнему слову техники... и всё без толку. Тут конечно дров и до тебя наломали, про соблюдение режима секретности, такое впечатление, что никто и не слышал. Среди бела дня маяк грузят, возят туда-сюда. Сказано же было, прилетят и заберут!

Не выдержав, адмирал грохнул кулаком по столу, срываясь на рёв. «Мда», — подумал я, видать сильно допекло местное дуболомство.

— Ну так вот, коммандер, — немного успокоился Хакет. — Не поверю, что ты не смог бы ничего сделать. Ладно местные, засиделись, расслабились, реального боевого опыта у них считай что нет. Но ты же им не чета, у тебя, в конце концов, Скилианский блиц за плечами. А, коммандер?

— Адмирал, сэр, — я подался вперёд, подходя ближе. Хакет сам офицер десанта, и меня поймёт.

— Если бы у меня действительно было бы подготовленное подразделение N7 можно было бы эту партию сыграть по-другому, а с тем, что есть... — я покачал головой.

— Что ты мне башкой тут машешь, — адмиральское недовольство явно сквозило в голосе. — Куда оно делось?

Я достал сложенный вчетверо листок приказа, передавая Хакету:

— Спросите это у полковника, который данным приказом, засунув мне мальчишку-курсанта и биотика с устаревшим имплантом в экипаж, выпнул корабль в поход без десантной группы.

Взяв бумагу и вчитавшись в строчки Хакет нахмурился. Вызвал порученца, всунул ему приказ, со словами: «Передать Старинову: полковника в карцер, вернусь, лично на рее вздёрну», снова посмотрел на меня.

— Ладно, Шепард, с этим мы ещё разберёмся. Времени у меня мало, так что пока свободен, но позже ещё поговорим, — взгляд адмирала переместился на Андерсона. — А ты, капитан, останься, есть разговор.

Молча козырнув, я крутанулся через левое плечо и вышел, плотно прикрывая дверь. Мне-то их большие секреты побоку, адмиралу похоже хочется знать как себя «Нормандия» показала. Это пока ещё разбор полётов, Хакет сейчас всем подряд «пряники» раздаёт, вот чуть позже, когда он на «Нормандии» появится, а он появится обязательно, хотя бы на замороженную тушку Найлуса полюбоваться, вот тогда с ним приватный разговор и организую. Некое количество паранойи по поводу нашествия гетов не помешает. Да и авторитетом адмиральским на ВПК надавить следует, чтобы оружие гетов побыстрее изучали.

«Нормандия» громадой высилась на наспех развёрнутом астродроме. Мимо меня проносились грузовики, дропшипы постоянно взлетали и садились, высаживая десант. Козырнув хмурой охране на КПП, я прошёл мимо снующей судовой команды. Суперкарго, ведающий погрузкой, оторвавшись от планшета, чуть кивнул мне, как старому знакомому. Аленко с Дженкинсом тоже были здесь, загоняли «Мако» задним ходом в трюм. Дженкинс, за рычагами, безбожно насилуя двигатель, медленно сдавал назад, следя за указаниями Кайдена, чтобы не дай бог не снести гидравлические стойки пандуса.

Ударил порыв ветра, рядом с нами стал снижаться дропшип с эмблемой адмиральского крейсера на борту. Я потёр руки и подумал: «Ну, вот оно». Часть моих проблем, похоже, начала решаться. И точно, из распахнувшегося люка на бетонку, не торопясь, с ленцой граничащей с расхлябанностью, стали соскакивать фигуры в песочного цвета камуфляже, у нескольких я заметил на ногах не форменные берцы, а кроссовки. Спецназ, да похоже не из десанта корабля, а действительно отдельная разведгруппа. Тактическая группа флота — так они именовались официально. Общая численность около трёхсот человек, командующий не ниже контр-адмирала. Приказы только лично от командующего флотом. Хакет, да и Шепард выходцы именно оттуда. Всего я насчитал девятерых, подхватив сумки, они двинулись ко мне.

«Твою же ж мать», — подумал я, глядя на идущего, нет, идущую первой. Вот вы видели фильм «Солдат Джейн» с Деми Мур в главной роли? Я видел, и сейчас на меня надвигалась практически её точная копия. Короткостриженная, с жёстким и цепким взглядом, с рефлексами профессионального убийцы. Это сложно уже назвать женщиной, у таких даже в душе, не замечают ни первичных, ни вторичных половых органов, настолько, чисто психологически, она стала для всех боевым товарищем. Это не сержант Уильямс, далеко нет, эта подруга, что надвигалась на меня, давно поборола все рефлексии.