Я вернусь

— Два бравых офицера Альянса и оба неудавшиеся кандидаты в СПЕКТРы. Какая досада, — сарказм изливался наполненный ядом. — Опять в своих неудачах вините других? И опять меня? Вы не оригинальны.

Совет переглянулся, я заметил, как турианский представитель отрицательно покачал головой, и азари ему согласно кивнула. Андерсон не выдержал, буквально взорвался, сыпя обвинениями. Сарен лишь издевательски покачал головой:

— Я так и думал, что это ваших рук дело, капитан, не сомневался.

— Спасибо, СПЕКТР. Совет принял решение, — Азари повелительно вскинула руку, призывая всех к тишине. — Рассмотрев заявления обеих сторон, учтя представленные Совету предметы и документы, а также материалы проверки СБЦ, Совет определил: обвинения со стороны Земного Альянса в отношении СПЕКТРа Совета Сарена признать необоснованными, и дальнейшее производство по делу прекратить.

— Вместе с тем, Совет выражает свои соболезнования Земному Альянсу, по поводу неспровоцированного нападения на колонию Иден Прайм, однако напоминает, что ранее Альянс предупреждался о риске освоения миров Траверса и близости их к Вуали Персея. Со своей стороны Совет готов оказать любую возможную помощь в восстановлении колонии. Заседание окончено.

Удина напоминал побитую собаку, Андерсон в ярости сжимал кулаки, а я раздумывал, почему Сарен совершенно не уделил внимания моей скромной фигуре. Потом дошло, а ведь вот она первая развилочка, я же с маяком не взаимодействовал, глюки не ловил, Сарен про меня и знать не знает, кроме того, что я был кандидатом в СПЕКТРы. И то, по мне прошёлся, постольку поскольку, подгадил походя и рад. Я ему неинтересен и вообще никто и звать меня никак. Так что, есть большая уверенность, что никаких убийц он ко мне подсылать не будет, и вообще сейчас на расслабоне, про поиск Канала и Жнецов, как он считает, никто не в курсе, обвинения с него сняты. Можно спокойно, не торопясь, дальше делать свои дела. Максимум, он посчитает, что гадит ему по старой памяти Андерсон, я же, скорее всего как самостоятельная фигура не рассматриваюсь. Ну что ж, тем лучше.

Интерлюдия 3

ВБА «Арктур»

Старинов стоял в полумраке кабинета, опёршись о край окна, разглядывая черноту, разлившуюся за бронестеклом. Мощные плиты брони, в случае угрозы прикрывавшие окно, сейчас нависали сверху и снизу, готовые в любой момент схлопнуться. Сзади чуть светился рабочий планшет на столе, да неярко горела индикация дверной панели. Там за стеклом, отделявшим контр-адмирала от пустоты вакуума, россыпью огней, вольготно расположилась основная ударная сила Пятого флота, без малого сто сорок вымпелов.

Ближе всего расположился самый крупный корабль флота — линкор «Эльбрус», его километровую тушу, намётанный глаз Старинова угадывал без труда, несмотря на множество огней других судов. Недавно на стапелях для Пятого флота был заложен второй линкор нового класса: «Оризаба». Линкор класса «Килиманджаро» обладал огромной боевой мощью, 156 корабельных ускорителей массы, обеспечивали невероятную плотность огня. С введением в строй таких монстров нужно было пересматривать схему построений боевых ордеров, если линкоры класса «Эверест», обладая курсовыми ускорителями, действовали преимущественно из-за крейсеров первой линии, нанося точные и смертельные удары единичной цели, за что заслуженно были поэтично прозваны «Мизерикорд», то новые линкоры, имея такую плотность бортового залпа, должны были прорываться внутрь боевых порядков противника, опережая основные силы флота, разрушая вражеский строй и выдавая максимум ДПС* всем противникам в сфере действия орудий, после чего в организованный ими прорыв вбивался клин из крейсеров, довершая разгром.

Километрах в пятидесяти угадывались по конфигурации бортовых огней тяжёлые крейсеры: несколько устаревших класса «Женева», однако основной костяк, более семидесяти процентов, удалось сформировать из новых, класса «Мадрид». С другой стороны ВБА, под прикрытием мощных орудий базы была организована стоянка авианосцев. Несколько, не уступавших линкору размером, кораблей несли в общей сложности около тысячи истребителей, перехватчиков и штурмовиков, реализуя концепцию москитного флота.

Ну и конечно же 63-я разведывательная флотилия, лелеемое и самое любимое детище контр-адмирала. Более тридцати быстроходных фрегатов, с капитанами, которым сам чёрт не брат. По уровню подготовки экипажи флотилии на голову превосходили весь остальной флот. Всё время в рейдах: Траверс, а кое-кто и за Вуаль Персея хаживал, стычки с пиратами, батарианцами, прочими отбросами большой галактической семьи, в которой, как известно, не без урода. Высадки на неосвоенные планеты, разведка неопознанных сигналов. Кто-то рвался в флотилию, кто-то открещивался от назначения туда как чёрт от ладана, не было только равнодушных. Их любили за удачливость, лихость, и блеск чуть прищуренных глаз, но были и те, кто замечал седину у тридцатилетних капитанов, морщины прорезавшие лоб, залёгшие вокруг глаз, и третий стакан, который пили не чокаясь в полном молчании. Старинов любил своих сорвиголов отцовской любовью, а они отвечали ему взаимностью, уважительно именуя «Батя». Мысли контр-адмирала прервал сигнал интеркома шедший от двери.

— Да, — отходя от окна, бросил Старинов.

В кабинет забежал порученец. В руке старший лейтенант сжимал планшет, взволновано протягивая его контр-адмиралу.

— Пётр Михайлович, пришла шифровка с фрегата «Эрестфер», с пометкой воздух!

Мгновенно сбросив расслабленное состояние, Старинов перехватил планшет, коротко скомандовал:

— Свет!

Чуть сощурился, когда полумрак кабинета сменился холодным белым светом ламп, впился глазами в текст шифровки. Через долгую минуту, показавшуюся порученцу вечностью, Старинов поднял изменившийся, ставший вдруг жёстким и колючим, взгляд.

— Связь с командующим, срочно! Всем командирам 63-й флотилии, через час сбор в малом зале!

— Есть! — старший лейтенант бегом сорвался с места, а контр-адмирал ещё раз вчитался в сухие строчки:

ССВ «Эрестфер»

Шифротелеграмма. № 34/347ов

Расшифровано в 13.35 по корабельному времени.

Первый лейтенант отдела специальной связи Козырев А.В.

Внимание воздух!

В Туманности Армстронга обнаружены следы пребывания гетов. Засечены многочисленные пробои пространства около планетарных систем. В системе Терешкова перехвачена часть кодированного радиообмена, не поддающегося расшифровке, сравнение системы шифрования с имеющимися в базе сигнатурами машинного языка гетов даёт восемьдесят процентов соответствия по основным кодировочным ключам. Существует опасность обнаружения корабля. Продолжаю дистанционную разведку имеющимися средствами. Запрашиваю поддержку.

Капитан фрегата ССВ «Эрестфер» Чехов.

— Значит, всё-таки вторжение, — пробормотал Старинов. Отодвинув край рукава, привычно сверился с наручным хронометром, засекая время. Оправил китель, убирая несуществующие морщинки на плотной ткани. Потянулся к фуражке, но, досадливо махнув рукой, как был, вышел из кабинета, торопясь в рубку связи. Ситуацию нужно было решать безотлагательно, а Хакет был ещё в пути, эскадра вышла с Иден Прайм сутки назад, и ещё столько же ей оставалось идти до «Арктура».

Примечание к части

* ДПС — damage per second (англ) — урон в секунду

>

Глава 4

Сущность правоохранительных органов никогда не меняется, что в двадцатом веке, что в двадцать втором, хоть у нас, хоть у разномастных нелюдей. Развитие любого общества приводит к всё большей централизации, развитию госаппарата и усилению надзорных и контролирующих функций. Это, практически аксиома и Цитадель здесь не исключение. Предварительно связавшись с Гаррусом, мы договорились встретиться у него в кабинете. Само СБЦ занимало не малую площадь и отдел внутренних расследований располагался в отдельном крыле. Идя мимо одинаковых дверей без табличек, только с порядковым номером нанесённым на стене справа, я ощущал стойкое дежавю, настолько это напоминало моё родное Управление, пусть и с поправкой на футуризм. Возле двери с номером 210, я остановился и, коснувшись сенсорной пластины, негромко произнёс:

— Коммандер Шепард.

С мелодичным звонком цвет сенсора сменился с красного на зелёный и двери разъехались пропуская меня внутрь. Гаррус сидел за слабо мерцающим экраном и что-то быстро набирал на проекционной клавиатуре, пальцы его, узловатые, оканчивающиеся короткими но крепкими когтями, порхали в воздухе словно у пианиста при быстрой игре. Не отрываясь он кивнул мне на кресло стоящее подле. Я присел и бросил испытующий взгляд вокруг, составляя впечатление об обстановке. В лучших традициях оперской работы на всех горизонтальных поверхностях было пусто, исключая редкие, явно не относящиеся к расследованиям предметы. В углу кабинета, стоял, поражая монументальностью, двухсекционный сейф. На стене слева пристроилась большая, метра два на полтора рамка голопроектора, в настоящее время отключенная. Ну и в общем-то всё, если не считать кресел под нами и стола с компьютером.

— Здравствуйте, Шепард.

Я обернулся:

— Добрый день, офицер.

— Можно без официоза, просто Гаррус, — это было произнесено со странными нотками усталости в голосе. Внимательно всмотревшись, я подумал, что турианец больше всего напоминает осунувшегося и усталого человека, если конечно можно применить к нему это определение. Чуть кивнул. Что-то здесь было странно и настораживающе в таком поведении. Однако я отбросил размышления на потом, сейчас гораздо важнее получить максимально всю информацию по Сарену имеющуюся у Гарруса. Пальцы турианца выписали финальный аккорд, и, отключив клавиатуру, он откинулся, закачавшись в кресле.

— Сарен, — произнёс я ключевое слово. Гаррус резко щёлкнул боковыми челюстями и, медленно кивнув, поднялся с чуть скрипнувшего кресла.

— Пройдёмся, Шепард.

Идти пришлось далеко, куда-то на нижние уровни. Остановившись у ограждения боковой галереи, я проводил взглядом несколько пронёсшихся подо мной аэрокаров. Мы находились в глухом тоннеле лишённом какой-либо иллюминации, даже редкие надписи были выполнены краской а не голографическим способом, как повсеместно на Цитадели. Галерея шла почти под самым сводом, купол смыкался в метре над головой. Серо-стальная, абсолютно гладкая, стена уходила на пару десятков метров вниз, шириной тоннель был метров пятнадцать.

Гаррус облокотился о перила рядом. Запрокинул голову разглядывая что-то вверху.

— Знаешь, Шепард, — нарушил он тишину. — Последнее время меня стало посещать странное чувство: либо у меня начала развиваться паранойя, либо всё намного хуже чем я думал.

Он замолчал, что-то обдумывая, а меня, вдруг посетила мысль, что турианцы во многом похожи на людей. Может быть, стоящий здесь, рядом со мной, был исключением, но его эмоции я читал легко, и чувство сомнения, грызущее опера было мне понятно и знакомо.

Сведения которые Гаррус собирался мне передать, явно относились к категории секретных и стань это известно, он легко рисковал и работой и, возможно, свободой. Он шёл на должностное преступление и его, офицера, сподвигнуть на это могло только, что-то очень серьёзное. И я знал что — предчувствие беды. Это тоже было знакомо, там, в прошлой жизни доводилось учиться у старых оперов, чутьём, каким-то сверхъестественным нюхом улавливающих систему там, где её даже не было. И похоже такое же чутьё проснулось и у Гарруса.

Наконец, решившись, турианец прервал молчание.

— Всё началось с того, что пропал один из моих агентов в порту. Единственное, что он передал в своём сообщении, связавшись по экстренному каналу, что прилетел корабль со странным грузом. Позже на условленное место он не явился, по основной явке тоже следов посещения не было, на связь больше не выходил.

— Спалился, — резюмировал я.

— Да, — Гаррус хмуро кивнул. — Это было несколько месяцев назад. Меня долго мучил один вопрос, почему для связи он использовал экстренный канал, а не оговоренный способ связи, что это был за такой странный груз. Я поднял списки прибывших кораблей. Не все идут на погрузку в тот же день, поэтому список был за три дня.

Турианец снова щёлкнул боковой парой челюстей, посмотрел на меня.

— Шепард, ты знаешь сколько кораблей прибывают в день на Цитадель? До тысячи! — сам же он ответил на свой вопрос. — Ладно, я отсеял мелкие яхты и военные суда, но всё равно, счёт шел на сотни! — Гаррус порывисто, в возбуждении, сделал несколько шагов по узкому пространству галереи. Круто развернулся, в голосе засквозила какая-то гордость напополам с удовлетворением:

— И всё же мне это удалось! — однако вспыхнув было, он снова помрачнел, медленно вернулся, вновь оперевшись о перила. Из голоса тоже пропали живые нотки, возвращаясь к ровному почти механическому повествованию. — Я отследил и установил характер груза всех кораблей, кроме одного. Корабля, вся информацию по которому оказалась закрыта СПЕКТРом Совета Сареном. Это конечно ни о чём не говорит, но некий «запашок» появился. Сам понимаешь, информация носила непроверенный характер, поэтому никакого документирования не велось. Даже начальнику я ничего не докладывал, потому что только услышь он слово «СПЕКТР», всё прикрыл бы тут же.

— Паллин? — уточнил я.

— Нет, — покачал головой турианец.

— Начальник отдела расследований. Тот ещё перестраховщик. А Паллин сам СПЕКТР недолюбливает, но против Совета не пойдёт. В общем копал я на свой страх и риск. Задействовал ещё нескольких своих агентов и узнал интересную вещь. Что одну из бандитских группировок, вроде как, курирует некий СПЕКТР. Сам понимаешь, никакой конкретики, слухи, сплетни, по пьяни, да с девочками.

Я понимающе покачал головой. Была у меня когда-то одна агентесса. Индивидуалка. Иной раз от клиентов, по пьяни, в сауне там, или ещё где, такие сведения приносила — пальчики оближешь. Жаль, сгорела на работе — передоз. По тоннелю пронеслось эхо движущегося аэрокара, мелькнул размытый силуэт, затем снова стихло. Даже они были здесь редкими гостями.

— Выйти на эту группу стоило больших трудов, и это стало ещё одним кирпичиком в теорию об участии СПЕКТРа. Систему безопасности и конспирации организовывал явно профессионал, — турианец развернул челюсти в некоем подобии усмешки. — Это был, наверное, первый случай когда пришлось вспомнить всё, чему учили. Даже чтобы просто определить приблизительный состав группы. Кое-как удалось подобрать кандидата на вербовку, и то, только одного, к остальным вообще подобраться было крайне сложно. Потом была подготовка вербовки и сама вербовка.

Гаррус снова изобразил подобие улыбки, но в голосе слышалась усталость: