— Мне тогда, в семьдесят втором, очень повезло. Я-то мелким был, одиннадцать лет всего, но о технике на колесах не просто мечтал, бредил ею. Вот мне на день рождения, как вы сейчас говорите, "на днюху", старшОго брата одноклассник, он прапором в автобате был, списал разбитую в хлам эту машинку, и задарил тонной металлолома. Там места живого не было, мы все деньги, что ухитрялись собрать, или летом заработать, в неё вкладывали. Семь лет приводили в такой вид, сами всё почти делали, только батя немного при нужде помогал. Я ведь из-за неё и ступень мопед-мотоцикл проскочил, зато уже в шестнадцать рулил по поселку, на зависть всем пацанам. И опыт этого восстановления привил мне любовь делать что-нибудь своими руками на всю жизнь. Помогла старушка. Теперь и здесь нам послужит-побегает.

Тут он увидел девчат, которые с полными тазами шмоток топали вниз, вдоль ручья ближе к морю, на стирку собрались.

— Глава, ты не против, если к тебе так обращаться? Потому что я заметил — когда говорят "Шеф", тебя это коробит.

— А почему не просто — Стас?

— Ну, хотя бы потому, что ты среди всех тех, которые тут живут, пользуешься большим авторитетом, потом уделишь нам внимание, и расскажешь, как вы организовывались. И обращаться по имени к руководителю неприлично — это просто подрывает его авторитет.

— Ну если так, то называйте Головой! — смеюсь сам над собой.

— Не Головой, ты ж не председатель колхоза, а Главой Общества. Есть у меня одна придумка, я её делал себе для двойного применения, это бак-барабан, из нержавейки. Я его сначала сделал как емкость под воду, из двух сваренных бачков от круглых стиралок. А когда надоело очищать картошку от земли, перед закладкой в подвал на зиму, подварил небольшие ребра, и вышел галтовочный барабан. Предлагаю вам его взять напрокат — и сделать стиральную машинку, самопального типа.

— И как же её смастерить без электроники?

— Ну ты и дал, электронику ему ещё подавай. Стиралку-автомат захотел получить, и ещё, наверное, промышленную, чтобы за раз половину всех вещей в неё всунуть? Не выйдет такое. "Корова дает молоко, а курица не может, как бы она не старалась!" Тут можно только самое простейшее применить. У бачка, кстати — он на восемьдесят литров будет, есть крышка, которая очень плотно закрывается, с защелками, как на армейских ящиках. Я соорудил из двух труб на подшипниках ролики, куда он ложится. Под картошку ставил под углом повыше, и если аккумулятор заряжен, то крутил эту конструкцию двигатель от автомобильных дворников. И ручка там есть, вручную вращать, всё же мне было проще и быстрее покрутить барабан, чем пальцами счищать всё.

— Ну и как мы из этого сделаем стиралку? Не представляю?

— Если есть такое желание, то пока Саша с тобой поговорит, я и привезу всё. Так как?

— Поможете потом всё запустить — будем благодарны, девочкам уже очень тяжело такую толпу мужиков обстирывать.

Так, через час, мы и обзавелись простейшей стиральной машиной. Пока сам не увидел, даже и не представлял, что это и как. Прямоугольная рамка, из брусков, на невысоких ножках, стоит наклонно. В опорах, прикрученных сверху и снизу на бруски, подшипники, в каких вращаются две дюралевые трубы, сантиметров пяти-шести диаметром. Снизу на них приклепаны шайбы-упоры, на которые и ставится бак, и надеты резиновые кольца, резина из колес старых детских машинок, чтобы не так шумело. А сверху на одном валу был шкив, и рядом небольшой движок.

— Вот и всё — налили пару-тройку ведер воды, кинули стирку, и порошок или нарезанное мыло. И включайте, — это он, Дед, нас уже обучает.

От дома уже была протянута переноска низковольтная, от того выхода, что я и освещение подключал, и пробный прогон пошел. Включили, таратайка закрутилась — практически беззвучно, и... больше ничего.

— Пусть минут десять-пятнадцать покрутится, потом открываете крышку, и полощите, можно это и в проточной воде делать. Но лучше выкопать сливную яму для мыльной воды, чтоб вода фильтровалась, и не засирать сразу и ручей, и море у его устья. Рыбу только отпугнем. И еще: для полоскания вручную нужен овальный таз большого размера, или сделать его из дерева, как в старину корыта делали.

Паулус посмотрел на это, подхватил пару своих помощников, и через пятнадцать минут две ночвы, то есть деревянные корыта, стояли рядом с машинкой, на невысокой подставке. Чтобы девчата, что в наряде по хозотделению по графику ходили, не стояли в "любимой сексуальной позе". Так, в течение часа была успешно разрешена проблема чистых вещей. Вот бы такой бак иметь второй, уже для механического полоскания, но нечего сильно губу раскатывать, и так всё прекрасно, девочки очень довольны.

— Давай, о себе немного расскажу, — это батеня начал разговор, пока Федорович ездил за бачком, — я в прошлом был кадровый военный, в девяносто первом уже капитана получил. Во время выхода первой группы гражданских из Грозного в ноябре, был в составе эвакуаторов архива Северо-Кавказского отдела ГРУ, работавшего по всей забугорной Азии. Моя часть тогда находилась в городе, и мы все вывозили свои семьи. Но не смогли их уберечь от чечен — на выходе трассы из ущелья нас встретили бойцы трех тейпов, самых непримиримых по отношению к русским. Спаслось очень мало, и военных, и гражданских, мы прикрывали отход транспортной колонны с документами до последнего, меня одного, полуживого, Дед на себе полста километров по горам нес, а наши семьи, все там остались. Потом, спустя два года, все эти три тейпа, до последнего младенца, вырезала "Бешеная Гадюка", которая смогла тогда выжить.

— А кто она, эта "Гадюка"?

— Тогда — была молоденькой, девятнадцатилетней девочкой, училась на военке, кто — не знаю, лично не знаком, с ней Дед до сих пор дружит. Она приезжала с детьми к мужу, в гарнизон, это все мои о ней знания. Девочка очень шифрованная, но её позывным до сих пор чечены своих новобранцев пугают. После госпиталя меня комиссовали, по ранению, и я чуть не сошел с ума, живя весь в воспоминаниях о семье. Потом пришел к Богу, окончил семинарию, и получил маленький приход в Алтайском селе, где все эти годы и вел свою жизнь.

Ну вот, у нас и ещё один, хоть бывший, но военный. То ни одного не было, то за эти дни, как повалило — вот сколько же их пришло к "нашему двору"? И, если здраво рассудить, то такие кадровые пополнения, явно не к добру, как бы пощупать нас в ближайшее время не попытались, да круто так, за 'вымя'.

— Маша, зови всех вчерашних новичков, будем знакомится, — попросил малу.

Буквально через пять минут собралось десять человек — это все оставшиеся 'Дома' люди, которых вчера привезли. Вот и думай, в этой группе тоже большинство мужчин пришло — на шесть девушек-женщин десяток мужиков. Так скоро нас всех будет поровну, и тех, и других, не знаю, к добру это, или нет. Но лишь бы не было большого перекоса в любую из сторон — вот тогда уже могут быть проблемы.

— Кто понимает или разговаривает на русском?

Отозвалось сразу шестеро — по трое, мужчины и женщины. Уже немножко легче общаться будет.

— Марина — поговори с теми, кто меня не понял, и проведи опрос, с заполнением карточек, медицинской и общей, они вот лежат, — передал ей часть листочков, с заранее написанными всеми теми вопросами, что мы им задаем, — возле твоего стола места на четыре стула как раз и хватит. Ну а вы присаживайтесь уже поближе ко мне.

Это я остальных пригласил на знакомство и беседу.

— Ну что, будем знакомиться? Я — Станислав, или просто Стас — Глава сообщества острова 'Победа'.

Мне досталось работать с двумя пожилыми болгарами, тридцатилетним парнем, или мужчиной, как он представился — моим ровесником. Хотя на взгляд ему больше двадцати пяти — двадцати шести в упор не дашь. И две женщины с молоденькой русской девчонкой из Новосибирска, студенткой второго курса иняза.

— Будем знакомы — я Бранко Радович, болгарин — мне пятьдесят восемь лет, — первый из пожилых представляется.

И в таком ключе пошло наше знакомство.

Бранко — всю жизнь работал скорняком на выделке элитной кожи для обуви. Последние лет восемь прожил в Испании — там намного бОльший спрос на таких опытных работников, и естественно, лучше оплата. Научился даже немного обувному ремеслу:

— Я, конечно не такой профессионал, как мой тамошний шеф — Энрике, но себя и всю свою семью давно обшиваю.

Второй пожилой мужчина, тоже болгарин Иван Благов, шестидесяти четырех лет. А вот он, последние годы работал у местного хозяина, на изготовлении мебели, ручной работы:

— Полжизни отработал в горах, у нашей деревни там небольшой карьер по добыче известкового камня, и печи для его обжига. Ещё с начала века наши мастерицы славятся мылом, что наша мыловарня выпускает — а для него и нужна известь. А как почувствовал, что силы уже не те, то и поменял работу.

Ян Корбас, тридцатилетний белорус, как сам сказал:

— От национальности — одно название, и всё. А так — сборная солянка со всего мира в родне намешана. От татар и русских, до прибалтов, немцев, евреев. Всей крови по чуток есть.

Он — охотник-профессионал, до армии в артели состоял, живя тогда у деда, на Амуре. А дальше, как и у всех — водитель в армии, механик-любитель после неё, и финал — последние годы был в охране, одного крутенького земляка от разных просильщиков ограждали.

— Злата Миронова, сербка, — представилась младшая из женщин, — мне двадцать восемь лет. Шесть из них отработала в Греции на курортах, пилотом экскурсионного вертолета. Детей завести в свое время не успела, а муж? Как у вас в России говорят — 'объелся груш'. Нашел себе молоденькую восемнадцатилетнюю писюшку, и с ней сбежал из моей жизни.

— Не жалеете, что вас сюда судьба занесла?

— Опять ваше выражение — 'от тюрьмы и от сумы не убежишь', так и тут. Как я за три недели поняла, от нас всё равно ничего не зависело в выборе — хочу я этого, или же не хочу. Как 'небесные наблюдатели' решили, так они и сделали.

— Вы только вертолетом управлять можете?

— Ну вот на 'вы' и не нужно ко мне обращаться, ведь я вроде ещё молодая. Нет, не только — что на курортах применяется для развлечения отдыхающих, практически всё и знаю. Основное — это пилот Robinson R44, небольшой вертолет. Потом на легкомоторном самолете — училась, стажировалась и летала на Cessna-195, стареньком одномоторном четырехместнике. Вот недавно, всего год назад, переучилась на Cessna T206H, этот уже поновее будет — шестиместный гидросамолет, то есть, может приземляться на воду. Профессионально управляю мотодельтапланом, автожиром, так по-моему он у вас зовется, потом парапланом, ещё одно его название — паратрайк. Ну и как все пилоты — легкомоторники, имею достаточно много парашютных прыжков.

— Злата, а зачем вы такое количество летающей техники изучили и умеете управлять ею?

— Никто не знает, что захочется богатому туристу, на чем он спьяну полетать вздумает. А чем больше ты умеешь, тем больше заработаешь денег при этом.

Девочка — Лана Туманова, кроме того, что училась, она и работала — как не неожиданно, но она неплохой репортер-любитель, даже я видел несколько её клипов-передач о музыке и молодежных тусовках. Но оказалось — это не всё, она вечерами в одном неплохом центре была диск-жокеем, вела дискотеки и была ведущей на всяких мероприятиях.

— Я родом из маленького поселка, там расквартирована воинская часть ВВ-шников, что охраняет все лагеря в округе. Отец — прапорщиком служит, мама сколько лет его пилит, чтобы взял перевод в нормальное место. А он упирается — до пенсии осталось всего ничего, года полтора. И она у него в сорок пять лет, а должна быть очень хорошей. Я — самая старшая, после меня погодки, два брата-близнеца и сестра, они тоже в Новосибе живут и учатся — мы на всех одну двушку снимаем. Так и лучше — вся мелочь под присмотром, и намного дешевле за жилье платить. Вот и приходится работать, как проигравшейся. А с родителями осталась меньшенькая сестричка, ей всего пять лет.

Последняя женщина, хорватка Береслава Агова, ей тридцать девять лет. Вот она всю жизнь отработала проводником скорого поезда, по территории Европы успела исколесить все страны.

— Вот и представились. Один вопрос — откуда вы, Все, так неплохо знаете русский?

— Мы родились тогда, когда в Болгарии стояли русские войска, и все стремились учить язык — это было тогда гордо, что я могу общаться с солдатами. К тому же, в те года, память о наших Освободителях ещё не стерлась из памяти народа, — это за двоих ответил Бранко.

— Ну а обо мне и говорить нечего — для общения с пассажирами пришлось учить многие основные языки, Злата отозвалась.

— И вы, Береслава, потому-то и знаете его?

— Не только. Мой дед был русским из пленных, партизанил всю войну в Югославии, и так там и остался. Русский язык — был вторым в нашей семье.

К тому времени Маша с Мариной закончили знакомство со своими людьми, там оказались:

Мигель Кавано — молодой испанец, восемнадцати лет, ученик мастера-индивидуала, сапожника. Тот шил под заказ специальную и театральную обувь.

Ганс Кох — немец из-под Бремена, служака двадцати семи лет, сержант в учебном подразделении. А во время отпусков и выходных подрабатывал со старшим братом в столярке у родственника — всякие нужные в хозяйстве вещи делали.

Мирчо Гореску — румын тридцати шести лет, потомственный рыбак. Кроме этого знает все способы, как перерабатывать и обрабатывать и рыбу и всякое другое, что попадается часто в сети на море.

Квентин Дойс — шотландец, двадцати девяти лет, опять-таки рыбак в пятом поколении. Правда после армии ушел работать водителем, на большегрузные фуры. Но так как отец плотничал всю жизнь, то и сам с инструментами не понаслышке дружит.

— Ну вот — со всеми вами мы уже знакомы. Как вы все прекрасно понимаете, без дела у нас никто не сидит, и вам придется выбирать себе занятие по душе. Сегодня отдыхайте, а уже завтра вернемся снова к этому разговору.

Ганс и Квентин сразу заявили, что хотели бы пойти к нам солдатами:

— Как мы уже знаем, мирных людей тут намного меньше, чем всяких бандитов, — это, как ни странно, начал Квентин, — и повторения того, как налетели на нас две недели назад, мне совсем не хочется. Он из тех, что смогли укрыться от чечен.

— У вас хоть никого не убили, — со вздохом отвечает ему Ганс, — а у нас мужчину захватили, а женщину изнасиловали и потом зарезали. Такого я, несмотря на то, что военный, не ожидал. А хорошо, что потом, на следующий день, сразу появилась Злата, иначе можно было за эти дни и сойти с ума.

— Так вы все не в одно время появились?

— Конечно нет, — отвечает Иван Благов, — некоторые остались с первой волны, как мы тут все очутились. Но вот остальные появились после того, как бандиты поубивали при захватах наших соседей по островам.