— Утепление? Нет, не для защиты от холодов его нужно применять, а чтобы не так жарко было, ведь все показывает, что эти места расположены ближе к экватору. Будет оно работать в роли термоса. А верх, почему он не выдержит? Обычная четырехсторонняя вальмовая крыша такого малого размера сможет удержать на себе не одну сотню килограмм.
— Если уверенность в будущем качестве постройки у вас есть, то можете приступать. Что мне заказывать нужно?
— Завтра к обеду я принесу размеры стекол на его окна, а все остальное у нас уже есть.
— Ну, вот и хорошо! И эта проблема благополучно разрешена.
Не день, а одни расстройства, проблемы, стычки! Вот опять — внезапный вызов, База на проводе:
— Командир, доклад по состоянию дел в гарнизоне, — Олег отчитывается, — и по острову в целом. Первая половина дня прошла в сплошных проблемах.
— А почему доклад в прямом эфире?
— По рекомендации наших радистов установлена система шифрования, они гарантируют безопасность связи.
С недоумевающим взглядом смотрю на Макса, который в этот момент подошел ко мне:
— Почему разговор идет открытым текстом? — спрашиваю у того.
— После установки "Северка" на "Изабель", мы с Петром самовольно решили передать один модуль шифрования на Базу, с объяснениями, как его подключить к большой рации. Так как он, Петр, её смог нормально изучить, то был уверен в такой временной модернизации. А уже на нашем НП стоит модуль дешифровки и блок перевода связи на частоты УКВ носимых мыльниц. Думаем, что пока нам так будет проще работать.
Ну, раз так, то уже нормально. Плохо, что в связи я обычный пользователь, и такие тонкости понимаю с небольшим трудом, после соответствующих разъяснений.
— Олег, продолжай свой доклад.
— Катера с пополнением пришли с сюрпризом — по пути, с небольших, находящихся вдоль маршрута островков, они сняли две тройки новичков. На одном были только мужчины — ирландец из подразделений ИРА двадцати шести лет, шотландец тридцати и датчанин шестидесяти восьми лет. Первые два попали со своим оружием, а Клаус брал для себя уже тут, у себя на острове, в заказе. На втором, смешанная тройка — молодая женщина-сирийка, медсестра из госпиталя в Дамаске, и пара парней — кто они, пока не узнал. Это потенциально хорошие были новости.
— А что, уже есть и плохие?
— А то! Почти сразу за нашими, в бухту сделали попытку прорваться неизвестные. На команду остановиться, произнесенную Антоном в найденный нами рупор, он был в это время на НП, у пулемета, пассажиры чужого катера открыли огонь, и по пирсу с высаживающимися, и по НП. У Антона два ранения, но они не помешали ему пройтись короткими очередями по неизвестным. По его докладу, скорее всего там трое убитых и раненый рулевой.
— Ничего себе у вас встречи!
— Но это не все. На пирсе сразу было трое ранено — Клаус тяжело, и Виктор с Отсо поймали по заряду картечи. Хорошо, что издалека, остались живы. А через некоторое время, мы только успели перевязать раненых и выдать прибывшим приготовленное оружие, с зарослей острова пошло наступление незаметно высадившегося вражеского десанта. Если бы не вооруженные новички, которые приняли первые мгновения атаки на себя, то там легли бы все.
— Наши потери большие?
— Трое новых погибли почти сразу — у напавших были какие-то автоматы, с боковым рожком, вот мы и нарвались на огневую лавину. Из них остались в живых только ирландец, и быстро среагировавшая на выстрелы сирийка Кифа, которая просто бросилась плашмя на землю.
— Больше никого не потеряли?
— Убитыми — нет, но пока выкурили пришлых с острова, а они ушли все, я сам видел отошедшие уже далеко катера, и пересчитал в бинокль их экипажи. А тот раненый, что мы захватили, Лесли Дерби — англичанин, подтвердил, их пришло всего двенадцать, по четыре человека в катере. Так вот, случайно только меня и Кифу не зацепило, вообще. Раненые все, только Боян, Огниан и Ганс легко, они ограничились перевязками и остались в строю, а все остальные ушли на катерах назад. Там почти все тяжелые, готовьте сразу медиков.
— А почему они напали, не успел выяснить?
— Частично. Это их реакция на концерт в эфире. Почти все население Великой Британии, базового острова английской группы, сильно отреагировало на первую радиопередачу. Ну и вроде так руководство решило прекратить это дело: просто-напросто захватить радиостанцию и её обслугу себе. Да вы сами потом с ним, раненым пленным, поговорите, когда придут катера на Победу.
— Далеко от вас эта Британия?
— Всего в пятидесяти километрах южнее, это перевод с их любимых миль.
Остров Великая Британия.
(утро)
— Сэр Генри, разрешите? — буквально через полчаса Фрэнк нарисовался вторично.
— Да, я тебя слушаю.
— Наш радист связался с постом наблюдения на севере Британии, и удалось взять пеленг на ту мощную радиостанцию, что вчера давала концерт. Это буквально в двадцати пяти — тридцати милях от нас к северу.
— И ты уже нашел решение этой задачи?
— Да, сэр. На базе сейчас все бойцы, что у нас есть, и мы можем выделить двенадцать человек для атаки, это если они мирно не пойдут под нашу руку.
(день)
— Ну и каков результат твоего необдуманного рейда? — через пять часов спрашиваю у Гаррета.
— Сэр! Если бы не задержались с высадкой десанта, кстати — это просто чудо, что наши коммандос смогли взобраться на пятнадцатиметровые отвесные берега острова без снаряжения, то прорыв основного катера в бухту прошел вообще без выстрелов.
— А почему же они тогда открыли огонь?
— Перед ними в проход вошли катера с пополнением, который привезли большую группу вооруженных бойцов. Вот и сорвались.
— И чем же закончился их срыв? — с издевкой я спрашиваю.
— Трое погибло, четвертый умер уже по пути домой, одного забрать не смогли, и не знают в каком он состоянии. И из оставшихся семи только трое целы, все остальные ранены. Плюс очень поврежден ответным огнем катер, что шел в прорыв. У них на входном мысу стоит пулемет винтовочного калибра, и он все его дно и кокпит превратил просто в решето. Дойти смогли только потому, что, остановившись у ближайшего островка, набрали веток, и чопиками из них заткнули основную массу пробоин. А всю остальную воду, что поступала, пассажир вычерпывал весь путь назад ковшом.
— Кроме убитых, какие наши потери?
— В катере прорыва остался только один живой боец, что сидел у штурвала, но и тот поймал две пули. Целыми осталась только часть штурмовиков.
— Выяснить о той группе хоть что-то смогли? Или только попусту потеряли людей и все?
— Очень мало. Это дальний форпост и база боевых катеров, их два видели в бухте, большого русского общества. И это, к сожалению, у нас все.
Ну вот. Такие шикарные планы были по обузданию этих, так резко появившихся, диких русских, а только мне стоило поддастся на этот авантюрный план, что появился у Фрэнка на волне последних наших удачных операций в архипелаге, как такой страшный провал. Ведь то, что не забран наш раненый, говорит только об одном. Мы мало что проиграли налет, но и заявили этим дикарям о том, что являемся их врагами, и не закулисными, как было всегда на Земле, а открытыми, явными. И есть большая вероятность ответного удара, а мы же при этом потеряли пятерых бойцов. Да и педди, если заметили то состояние, в каком пришли назад катера и их экипажи, могут на волне нашего ослабления нанести внезапный, подлый удар исподтишка, неожиданно, как всегда они это делают.
— Сэр Генри, разрешите? — Фрэнк через некоторое время пришел на неурочный доклад.
— Что еще?
— Ирландцы со своего острова только что провели два налета — один на стоянку наших катеров, уведя при этом их все, включая и поврежденный. К тому же нашли в складе весь наш запас бензина и забрали его с собой. А вторая группа на их яхте подошла к нашей Ново-Шотландии, и подняла восстание среди его населения. В итоге валлийцы взбунтовались, ведь все погибшие в операции оказались шотландскими стрелками, и вышвырнули нашего английского часового на Великую Британию.
— Так поднимайте наших бойцов, и отбейте хотя бы этот остров, ведь так просто вернуть катера у нас не выйдет. А без этой, Новой Шотландии, мы останемся практически без продуктов питания, они же были нашими основными рыбаками.
— А у нас нет бойцов, точнее не так, вооруженных — совсем нет, — от расстройства престарелый уоррен-офицер даже начал запинаться.
— Как нет? Ведь трое пришло целыми с операции и с оружием, и тут двое в карауле оставалось с дробовиками. Этого количества что, уже мало для славных английских солдат? Нет полного, многократного превосходства над противником, да?
— Увы! Не это. По вашему приказу, во время нахождения на базе все боеприпасы сдаются на хранение в оружейку. А у нас дезертировал последний шотландец — рулевой с поврежденного катера, который почему-то сам, без контроля, сдавал патроны и закрывал сундук. Ну и вот, он, уходя, не сдал ключи, а увез на надувной лодке весь оставшийся в наличии боезапас к себе на остров.
— У нас на подходе время заказа, так что патроны я сейчас возьму.
Но у терминала, меня ждало страшное известие: из наших двадцати двух плит осталось всего восемнадцать, и из оставшихся десять вышли из монолита, а на коммуникаторе появились строки:
В связи с выходом из состава сообщества части его членов, суммарно доступный вес поставки ограничен двенадцатью килограммами.
В связи с проведеним основной частью сообщества агрессивно-атакующей политики, повлекшей за собой смерти мирных жителей, разделы в заказе: Оружие и Боеприпасы — запрещены.
Ввести заказ. У вас осталось тридцать девять минут до окончания сеанса.
Вот проклятые научники! Мало что забросили нас сюда, так и ограничивают во всем самом необходимом.
До конца дня, ирландцы, объединившись с валлийцами, последними из оставшихся в живых шотландцами и той парой уэльсцев, что населяли Новую Шотландию, провели грамотный и бескровный налет на остров Великая Британия. Повязав англичан, загрузили их в связанном виде в парусные лодки, и отвезя дальше на юг, высадили на небольшой остров вблизи разведанного ранее китайского сообщества, при этом отобрали полностью все оружие, что у тех было. Оставив им только одну палатку и их плиты терминала, бросили там самих.
С таким плачевным результатом окончилась попытка нации, что создала империю, "над которой никогда не заходит солнце", обосноваться на Забытых Островах, и повторить тут прошлый её путь "разделяй и властвуй". Точнее, пока только одной этой группы, о которой мы уже знаем.
Стас, о.Победы
Вернувшийся с обследования нашего будущего поля Матиас пришел на доклад, и сразу предоставил свои наброски вероятных посадок:
— Очень хорошая площадь полей, вода рядом, так что сможем и полив обеспечить в случае засушливого лета.
— Большие там площади?
— Да, для этих условий, даже очень. В глубину оба поля имеют расстояние от берега в километр. Меньшее шириной, практически постоянной в восемьсот метров, то есть там почти восемьдесят гектар нетронутой человеком земли. А вот большее имеет один километр триста метров протяженности вдоль берега.
— И сколько же это нам всего привалило поля под посадки?
— Не очень точно, но примерно выходит двести десять гектар.
— И что же мы сможем там высадить? Уже думали со своими помощниками?
— У вас самих, Глава, есть какие-то особые пожелания? Вначале давайте выслушаем их, а потом уже я озвучу наши предложения. Но тут сразу есть одна очень неприятная проблема — даже если вывести на обработку этих полей всех наличных мужчин, то только одно маленькое мы будем лопатами, которых, кстати, у нас очень мало, перекапывать минимум неделю. И это только примерный срок, а так как многие мужчины заняты на других, разных и нужных делах, то и дольше.
А вот тут я в тему сказанному сразу вспомнил о найденном в свое время на острове Шерстистый, в его складе, не нужном нам тогда механизме, мотоблоке. Сразу так и не вывезенный оттуда за ненадобностью, и до сих пор пылящийся снаружи под навесом, куда его определили ради освобождения помещения. Хорошо, что и сам это смог сообразить, что вот теперь, нам очень нужна сельхозтехника. Хоть какая. А вполне может быть, что и не только такая. Посмотрим на все это попозже.
— Матиас, тут мне вспомнилось, — и рассказал кратко всю ту историю с находкой, — так что я сейчас отправлю грузовой катамаран с увеличенным экипажем за ним. А пока давайте решим вопрос с тем, что будем планировать для высаживания.
— Как это хорошо! А какой марки он? Хватит ли его производительности на эту, просто огромную площадь?
— А вот этого я и не знаю. В то время не подумали взять его документы, это ведь было тогда не нужно. Привезут их, а там ещё и прицеп небольшой к нему есть, в котором сложены все его навесные принадлежности. Вот тогда и сможем всё узнать.
Отдал по рации команду для экипажа сУдна, да-да, у нас уже и они понемногу срабатываются и привыкают друг к другу, и к своему катеру-кормильцу. И как ни быстро старались обговорить этот вопрос о семенах и посадках, но почти с полчаса споров и обсуждений он у нас занял. Решили его так:
Половину, может меньше, выделяем под картофель, хотя я и думал больше, но выслушав правила и стандарты посадок, ограничился этим — при необходимой норме в шестьсот килограмм сортовой семенной картохи, столько я выделить веса в заказах, увы, но не смогу. За три дня, обрезав все полностью, набираю всего четыреста пятьдесят кило.
Далее — по предложению Матиаса, и его уверениям в урожае и полезности, остаток меньшего поля делим на две культуры — это кукуруза и подсолнух, который уже я своим решением продавил. Тут сказалась и привычка к нашему маслу, и неизвестность в том, сколько добудут наши греки оливкового, и возможность, при острой необходимости, перерабатывать его в топливо. Да и призрачный пока шанс нарабатывать обменно-товарный материал для будущего общения с окружающим нас миром жителей Островов, все это и послужило за основу такого выбора. Ну и не менее полезный продукт, который сможем из семечек делать — это всеми любимая халва. Будет с чем пить вечерние чаи, да и детям вкусное лакомство, как память о доме.
А все большое поле отдали под пшеницу, заняв ею не менее пятидесяти процентов площади, потом пойдет гречиха, овес, ячмень и просо. Почему именно такой выбор мы сделали? Всё очень и очень просто — мы выбирали те виды зерновых, которые он, Матиас, знает и умеет с ними работать. Он предлагал еще маниоку параллельно с картохой выращивать — но я сослался на основное препятствие, это остро лимитированный вес заказа, который просто не позволит многое взять из того, что хочется. Предложил ему еще заняться рисом — с детства люблю кашу из него, на что получил объяснение:
— С ним не все так просто. Окультуренный рис любит сильно увлажненную почву, почти что в воде растет. А нам тут такое обеспечить пока не удастся.
