— Круто! Я вот всегда хотела съездить, хоть одним глазком на этот город посмотреть. А еще чем занималась? Может, увлечение какое у тебя было?
— Было...
При этих словах лицо Иринки приняло мечтательное выражение, и она невольно посмотрела в ту сторону, где покачивалась на волнах моя двухмачтовая красавица. У меня же екнуло сердце: неужели?
— Я парусным спортом занималась.
— Млин! — не удержалась я. — Иришка, да я тебя сейчас расцелую! А с ней справишся? — я небрежно мотнула головой в сторону своего драгоценного трофея.
— Не знаю, — честно ответила девушка. — Я на таких никогда не ходила, все больше на маленьких швертботах тренировалась. Но попробую. Если команда толковая подберется, то, думаю, справлюсь.
— Да ты просто сокровище! Поправляйся скорее, будешь капитаном на нашей девочке.
— Правда?
Первый раз видела такое: на лице у человека одновременно отобразились и радость, и недоверчивость.
— Честное королевское! Вот не сойти мне с этого места, если вру. Хочешь, на зуб дерну?
— Да нет, я верю вам.
И девчонка буквально просияла широченной — от уха до уха — улыбкой.
Кряхтя, я поднялась со стула, закинула за плечо "саежку" и, опираясь на свою палку, потащилась контролировать процессы, смотреть, кто чем занимается. Ну и попутно размышлять о том, что услышала. Конечно, я слабо верила в то, что есть возможность вернуться. Да и я сама не слишком рвалась домой. Если честно, здесь, на островах, мне нравилось намного больше. Пусть опасности, пусть бандиты, пусть проблемы каждый день, но за тот неполный месяц, что я здесь пробыла, я нахваталась приключений больше, чем за несколько лет моей "взрослой" самостоятельной жизни. И от всего этого вернуться в свою клетушку, к ежедневной пахоте от зари до зари, к обабившимся девкам из бригады, к начальнику? Да ни за что!
Я ведь здорово изменилась. Не внешне — это-то понятно: еды не лишку а беготни полно. Я внутри себя изменилась. Вот можно смеяться, но я порой действительно себя начала ощущать королевой. Тяжело это, трудно, когда от тебя зависит столько людей. Но и бросить все, уйти, отказаться от своей короны я не смогу. Совести на это не хватит однозначно. Где-то когда-то слышала фразу про то, что тяжела мономахова шапка. Вот честное слово: я теперь вполне это понимаю. На себе прочувствовала.
Я не успела далеко уйти, как со стороны причала раздался крик дежурного наблюдателя:
— Лодка!
Я чуть не подскочила: неужели наши возвращаются? Почти бегом — ну, насколько смогла — прибежала на берег. Достала бинокль. Оптика превратила едва заметную черную точку на горизонте во вполне различимое суденышко. И теперь точно было видно: лодки две, и ни одна из них не наша. Настроение, еще минуту назад взлетевшее до небес, тут же упало. Вот только показывать это мне было нельзя, мне теперь вообще можно демонстрировать лишь несокрушимую уверенность в наших силах. Поэтому я по-быстрому разогнала всех любопытных по работам. Ну, кроме Лерки. А Михалыча и еще несколько человек, тех, кому можно было доверить оружие, я послала караулить тылы: а ну, как нехорошие люди решат подкрасться к нам сзади?
Когда лодки приблизились настолько, что их можно было разглядеть без бинокля, мы с подругой стояли у вчера только сложенного окопчика. "Максимка" уже был на месте, уставив тупое рыло в сторону моря. На девчонку было больно смотреть: еще недавно чистое девичье лицо было располосовано глубокими царапинами. Правда, Сара утверждает, что все пройдет бесследно, но ведь с пару недель геройской пулеметчице придется ходить с покорябаной мордашкой. Но Лерке все было нипочем, она держалась бодрячком и даже пыталась шутить.
— Лер, ты как, с пулеметом управишься? — спросила я.
Бразильянка, конечно, классный спец, в оружие влюблена не меньше Снегурки. Вот только весь ее опыт общения пулемета ограничивался руководством по обслуживанию, коротким инструктажом и работой вторым номером во вчерашнем бою.
— Не сомневайся, Анна, все будет лучшим образом, — как-то грустно ответила подруга.
Я поглядела на нее, и тут только сообразила: почему вчера пулемет-то замолчал? Да потому, что бравую сержантшу нашу ранило. Значит, это Лерка добила бандитов! И ведь молчала, да и потом не сказала бы, если бы я сейчас не догадалась. Что тут оставалось делать? Только обнять девчонку и просто сказать ей "спасибо".
Несколько минут мы просто стояли молча, думая каждая о своем. Потом я встряхнула головой — надо было делать дело.
— Ты только не сразу всех вали, сперва немного пугни, чтобы подумали, — выдала я инструкцию.
— Разумеется!
Бразильянка фыркнула, выражая свое отношение к моим словам. Оно и понятно: я уже раза на три рассказала, что и как нужно сделать и вот теперь зашла на четвертый. Что-то я, кажется, разволновалась. А ведь вчера, когда на нас налетела толпа бандитов на восьми лодках, особо не заморачивалась: заряжала себе, да стреляла. Сколько там реально подстрелила — не знаю, но за пятерых ручаться могу. Это не считая тех, что сзади напали.
Впрочем, это все лирика. Я выждала еще немного, потом махнула рукой, подавая Лерке сигнал. Простучала короткая очередь, и поперек курса блишайшей лодки протянулась цепочка всплесков. В лодках намек поняли верно: из передней в заднюю перелезли все, кроме одного человека. А этот один принялся размахивать палкой с привязанной к ней белой тряпкой.
Я приглашающе помахала рукой, и лодка с белым флагом двинулась к берегу. Вторая наметилась было следом, но после еще одной короткой предупредительной очереди развернулась, отошла чуть дальше в море и остановилась. В бинокль было видно, как с борта кинули в море каменюку на длинной веревке. Наверное, якорь.
Тем временем лодка с белым флагом добралась до берега. Единственный ее пассажир ловко выпрыгнул на берег и так же ловко закрепил прицепленную на носу лодки веревку за подходящий камушек.А потом принялся доставать и устанавливать на берегу раскладной столик со вставленным в середину большущим зонтиком от солнца, и два легких стула. Пока он этим занимался, я успела подойти к гостю и рассмотреть его.
Мужчине было на вид около сорока лет. Внешность у него была по любым меркам вполне привлекательная: крепкое, пропорциональное тело, загорелое породистое лицо — прямо, как у графьёв в исторических фильмах — гладко выбрито. И одет он был очень даже солидно: джинсы, ковбойские сапоги со скошенными каблуками и заклепками, только что без шпор; поверх тонкой клетчатой рубашки шикарный жилет из тонкой, великолепно выделанной кожи. На голове — самый настоящий стетсон, а в открытых кобурах, прицепленных к поясу, длинноствольные револьверы. Для полной аутентичности, это должны быть "кольты-миротворцы". Те самые, с помощью которых полковник Кольт уравнял людей в правах.
Тем временем переговорщик закончил с расстановкой мебели, достал из лодки сумку, а из нее, в свою очередь, вазу с фруктами, две дессертные тарелки, пару хрустальных бокалов и сифон. Расставил все это добро на столе, полюбовался на получившийся натюрморт, поправил бокалы, чтобы они стояли абсолютно симметрично, и повернулся, наконец, ко мне.
— Добрый день, мадам Анна, — произнес он по-английски хорошо поставленным баритоном. — Меня довут Джон Карлайл. Позвольте угостить вас легким дессертом.
Ковбой повел рукой в сторону накрытого столика.
— Неужели вы проделали столь дальний путь и потратили массу ценных ресурсов только ради того, чтобы я съела несколько виноградин и запила их стаканом лимонада? — недоверчиво спросила я.
В самом деле, трудно поверить в подобный альтруизм. Здесь, на островах, даже самые закоренелые толерасты быстро становятся практичными циниками.
— Нет, конечно, — улыбнулся ковбой. — Но я считаю, что если уж мужчина собрался вести беседу с дамой, то он просто обязан предложить ей хотя бы минимальное угощение. К сожалению, здесь в радиусе пятисот миль нет ни то, чтобы приличного кафе, но даже ни одной паршивой забегаловки. Надеюсь, мне удалось угадать ваши вкусы.
— Вполне, — не стала я чиниться.
— В таком случае, прошу к столу.
Карлайл галантно подал мне руку, проводил к легкому складному стулу и помог сесть. Надо же, от него пахло совсем не конем, как от всех предыдущих визитеров, а вполне даже одеколоном!
Кавалер уселся напротив меня, снял свой стетсон и небрежно бросил его на угол столика. Под шляпой обнаружились аккуратно подстриженные густые черные волосы с легкой сединой на висках. Ковбой наполнил из сифона бокалы, один из них протянул мне. Я взяла, пригубила. Прохладный ароматный напиток — самое то по такой-то жаре!
— Спасибо, Джон.
— Не стоит благодарности, отмахнулся тот. — Вы, кажется, хотели винограда? Не стесняйтесь. Позвольте, я за вами поухаживаю.
Ковбой кончиком ножа ловко отделил веточку винограда от большой кисти и положил на тарелку передо мной.
— Благодарю вас, — кивнула я, стараясь держаться по возможности величественно, насколько уж это было возможно с моим внешним видом, с обветренным лицом, едва расчесанными, хотя и чистыми, волосами, не слишком ухоженными руками и не самой изящной одеждой. Тем не менее, я постаралась припомнить все виденные фильмы, в которых присутствовали королевы, и хоть отчасти скопировать поведение за столом.
Я и без того не имею привычки сутулиться, а сейчас и вовсе постаралась продемонстрировать королевскую осанку. Конечно, королева — это лишь прозвище, но кто мешает попробовать соответствовать? Пусть не во всем, пусть меня не учили ничему такому, но попытаться-то я могу!
Я отщипнула ягоду от веточки, закинула в рот и даже чуть прижмурилась от удовольствия: виноград и вправду был бесподобен.
— Замечательно!
— Я рад, что смог вам угодить, хоть и в такой малости, — продемонстрировал безупречные манеры гость. — Вы, насколько я знаю, являетесь лидером своей группы.
— Вы собирали обо мне информацию?
— Конечно. Но и без того известные мне группы о вас вполне наслышаны. Королева Анна, она же Кровавая Анна. Женщина, которая способна на лету отстрелить комару э-э-э... хоботок, которая с одним ножом в руках перебила целую дюжину бандитов, которая непочтительно ведущему себя мужчине обрезает под корень самое дорогое, которая одним взглядом внушает своим подданным безграничное почтение, а врагам, напротив, безграничный ужас...
— Любопытно, — заметила я, отрывая от веточки очередную ягоду. — неужели все это обо мне рассказывают?
— Примерно да. Я могу предположить, что эта информация во многом преувеличена, но, как говорится, нет дыма без огня. Слухи не рождаются на пустом месте, они всегда имеют в своей основе какие-то реальные события. И поверьте, даже если уменьшить описание ваших подвигов вчетверо, они все равно вызывают как минимум уважение. Далеко не каждый мужчина способен на подобное.
-Что ж, мне приятно слышать похвалу. Но что это мы все обо мне, да обо мне? Расскажите о себе и о вашем деле.
— Извольте, — ответил Карлайл, доставая из внутреннего кармана жилета сигару. — Да, вы не против, если я закурю?
— Вы знаете, против. Не терплю табачного дыма.
— А я, знаете ли, пристрастился, причем именно к сигарам. Что ж, желание женщины — закон! — провозгласил ковбой.
Он убрал сигару и, чуть откинувшись на своем стуле, начал:
— Так получилось, что я возглавляю сообщество не вполне законопослушных людей.
— Главарь бандитов, — уточнила я.
Карлайл поморщился.
— Ну что вы все упрощаете! Люди увидели здесь, на островах, возможность жить свободно, и кто я такой, чтобы им это запрещать?
Меня начала разбирать злость. Ужасно захотелось не сходя с места посмотреть, какого цвета у этого ковбоя мозги. Собственно, для этого достаточно лишь махнуть Фам Линь. Она с самого начала залегла чуть поодаль с "маузером", на который Лерка прикрутила оптический прицел. И сейчас вьетнамка держит пришельца на мушке, ожидая лишь моего сигнала, чтобы устроить гаду трепанацию черепа. Мне хотелось сматериться, хотелось выкрикнуть этому Карлайлу прямо в морду все, что я думаю о нем и его банде. Однако сдержалась. Даже улыбнулась немного, отпила пару глотков лимонада и сказала нежно, почти ласково:
— Ваши, так сказать, свободные люди предпочитают создавать свою свободу за счет несвободы других. Выходит, они бандиты. Или, раз вам так не нравится это слово, трутни, неработни, нахлебники, захребетники, паразиты... какое определение вам больше по вкусу? Я подобных любителей свободы самолично отправила на тот свет не меньше полутора десятков. Почему-то им всем для личного счастья не хватало моих вещей, моего оружия и меня самой в качестве секс-рабыни. Так что оставьте все эти словесные реверансы и переходите к делу.
— Ну что ж, — вздохнул Карлайл, — к делу, так к делу.
Он рассеянно покрутил в руках свой бокал, потом сделал глоток и приступил к главному:
— Скажите, Анна, вам хотелось бы вернуться обратно, на нашу Землю, в тот мир, откуда вас так грубо и безжалостно выдернули?
— Признаться, нет, — не задумываясь ответила я. А чего тут думать? Давно уже все для себя решила.
— Неожиданно, — удивился ковбой. — А я вот хочу. Возможно, вы были не слишком успешны и счастливы в прежней жизни, и здешние условия, кажутся вам раем. Плюсом к этому власть над людьми, возможность удовлетворения почти любых материальных желаний... Да, я понимаю. Но я— другое дело. Там, в старом мире, у меня было все. Были деньги, по-настоящему большие деньги. Был бизнес. Была власть. Меня уважали серьезные люди, меня любили прекрасные женщины... А теперь я возглавляю шайку идиотов, ублюдков, съехавших с катушек от вседозволенности. Да, я могу себе позволить почти все из того, что у меня было прежде, но я готов отдать все это ради возможности вернуться обратно.
Карлайл говорил эмоционально, так, что я даже поверила. Собственно, я вполне могла его понять. Это у меня "там" осталась восемнадцатиметровая клетушка и куча долгов. А если бы как вот у этого... предводителя? Пожалуй, я тоже бы хотела назад. И, кажется, понимаю, что ему от меня надо. Вот только помогать этому типу как-то не хочется, несмотря на все его манеры.
— И каким образом я могу вам в этом помочь? — поинтересовалась я, по-возможности достоверно изображая удивление.
— Не притворяйтесь, мадам, у вас это выходит не слишком хорошо. Но извольте: здесь, на островах, есть портал, который ведет обратно. Я знал человека, который этот портал видел. И лично слышал его рассказ об этом месте.
— Знали? Ваш очевидец скончался?
— Увы, — покачал головой гость. — он решил не делиться со мной информацией. Ему удалось выкрасть лодку и сбежать.
Я, понятное, дело, давно догадалась, к чему клонит мой уголовный гость. Но хотела до конца дослушать его версию событий.
— И что же дальше?
— Увы, он погиб и унес свою тайну в могилу.
— В могилу? Я думала, на дно моря.
— Нет, именно в могилу. Мои люди эту могилу нашли и опознали покойного.
— Иначе говоря, ваш обратный портал теперь неизвестно где.
— Вроде того. Но есть одна ниточка. Во время побега с ним была девушка. И он вполне мог поведать ей свой секрет.
