— Могу ответить с точностью до минуты — вчера, в восемнадцать часов по местному времени мы вскочили в штормовой фронт. А в двадцать один тридцать поймали самую большую на тот момент волну, и после её удара в борт судна я потерял сознание. Вот и всё. А где была эта волна, ещё там, или уже тут, зачем нам теперь гадать.

— Значит, вы всего сутки как тут оказались. Это очень интересно!

Бойцы Евгения вооружились так понравившимися всем нам АВС-ками, и Наганами в качестве личного оружия. Я же хотел, чтобы они взяли с собой один ДТ — вдруг чего там случится, по пути, на что получил очень интересный ответ:

— Это просто так считается, что пулемет — это панацея во всех боевых стычках. А вот опытные солдаты считают, что и нет. Это только если есть неограниченные поставки патронов, можно лупить в белый свет, как в копеечку. Но выгоднее иметь самозарядные винтовки — и процент попаданий в разы выше, и бегать с ними проще и легче. Ну а о боеприпасах и вспоминать не стоит, насколько меньше их уходит за день боев.

Послушал парня, который уже четыре года живет в горниле перестрелок, больше чем вся прошлая Великая война, и оставил вопрос вооружения группы на его выбор. На судне была смонтирована своя радиостанция, совершенно незнакомый и мне и Максу австралийский вариант судовой УКВ рации. Но ведь "Изумрудный"-то слышали на КВ, значит опять наша пока единственная "Яшма" меняет свое место. Максим её по-быстрому установил, растянул антенну на мачте, и подключил к бортовой сети.

— Вам уже объяснили, как вести поиск?

А это Макс первым додумался — им подавать обычный сигнал тональностью, или же щелчком по микрофону, по которому наши две рации и будут по возможности определять, правильно ли идет наш "спасатель". И, как оказалось впоследствии, всего-то через каких-нибудь шесть часов, вышли они практически точно — поиски на месте завершились за час. А на будущее, как я решил, нужно искать в предложениях на "площадке заказов", что предоставляют нам "организаторы эксперимента", автоматические маяки, они, рано или поздно, нам всё равно понадобятся. И системы шифрования каналов радиосвязи, это обязательно, а то не все разговоры можно вести в открытом эфире. Об этом мы с Максом и Бексоланом только вчера говорили. Они вспомнят свои знания в этой сфере, дадут мне рекомендации — а уже потом я буду искать нужное в списках предложений.

— И зачем нам нужно заморачиваться всей этой шифровкой? — спросила меня Маша, что присутствовала в кабинете во время и этой беседы.

— Как ты не понимаешь, — первым ответить успел Макс, — далеко не всё, о чем даже Победа разговаривает с Базой, нужно слышать посторонним. А ведь есть переговоры между другими обществами. Тем более, мы же на Островах не одни — то та дружественная группа столкнется с бандитами, то другая напорется на врагов. А если никто из них ничего не поймет из переговоров, то им останется только одно — пеленговать расположение нашей станции, и идти проверять, что же тут творится. При том боятся, что они имеют риск напороться как на явных врагов, так и на просто сильных противников, с кем просто так не разойтись.

— Доходчиво ты все разжевал, даже очень. Спасибо, — поблагодарила она.

Стас и Иван: интересная беседа.

На заре, сегодня утром, когда все ушедшие на задания, еще только готовились к отбытию по своим маршрутам, ко мне подошел Иван:

— Стас, тут такая интересная хрень выходит, даже не знаю, с чего начинать...

— А ты с самого начала и начинай, — вот и каламбур внезапно вышел.

— Как ты помнишь, у нас были подозрения, что или сам переход, переброска людей на Острова, или состояние этой планеты улучшает и ускоряет ранозаживление и выздоравливание больных.

— Ты что-то накопал?

— Ага! Гриша-грек — ты знаешь, получил пять дней назад огнестрельное проникающее ранение мягких тканей, а Игорь так сразу два. Это когда остров этот отбивали и "орлов" здешних зачищали. Так вот, когда позавчера он уходил на Россию, то уже почти нормально работал рукой. Кто б другой сказал, не поверил бы, но увидев его вчера, я поразился — как будто ничего и не было! Представляешь, так естественно он ею двигает, на автомате. Проверил Игоря — рука почти зажила, осталось всего несколько дней, и он вернется в строй. Утром проверил состояние Унге и Ванды, ведь уходим минимум до вечера, а то и можем и назавтра вернуться, ведь пока не знаем как там всё повернется. И я не поверил своим глазам, правда я и не проктолог, но тех порывов, что были вчера днем, почти нет — зажили! Дальше — Мишель. Как ты помнишь и его рассказ, и результаты моих обследований, ему минимум ещё год восстанавливать свою ногу после ранения. А он уже ходит, да-да, пока только с тростью, хромает конечно, и сильно — но сам ходит! Сам! И, судя по выражению лица, травма не доставляет ему очень уж сильных неудобств, да практически вообще не мешает!

— Значит, я тебя понял так — все больные или раненые восстанавливаются здесь намного быстрее, чем дома. Правильно?

— Вот именно! В разы, в десятки раз быстрее. Михаил придет в себя — я и его к этой проблеме подключу, очень уж необычная и полезная она для всех нас. И уже сейчас, и в будущем.

Обе эти группы ушли очень рано, практически в шесть часов утра. Если с Базы должны вернуться к обеду, то наших спасателей надеемся дождаться, хотя бы к вечеру. Поиски в неизвестности — это такое непредсказуемое и долгое дело. А на завтрак сегодня, первый раз всем детям было поставлено по стакану молока. Всем — включая сразу зашипевшего на такое явное обозначение возраста Генки:

— Вы что, меня совсем малышом считаете? Я уже взрослый — через месяц уже восемнадцать стукнет!

— Ну а раз взрослый, не хочешь пить сам, отдай маленьким, — отбрила его Илона, — тебя уважили и так сделали, а ты ещё и гоноришься. Ты молодой — тебе расти надо! И силы набираться — вон сколько для всех ты полезного делаешь! Так что лучше пей и не выделывайся. Кстати, имей в виду — девушки высоких и симпатичных сразу замечают.

На такой веский довод у Генки аргументов возражения уже не нашлось, покраснел, махнул рукой и убежал. Показал Илоне большой палец — молодец, мол, так и надо. Кивнула, сработаемся!

— Матиас — а откуда такая редкость, — спрашиваю у нашего главного начальника по полевым и хозяйственным делам, то есть — занимающимся нашим живым хозяйством.

— А это ваши козочки, что привезли с "России", немного раздоились, и получился подарок детям.

— Тогда и батюшке нужно передать — там ведь ещё трое малых есть.

После завтрака четверо новых бойцов под командой лейта Саши Борза, моего вчерашнего помощника, ушли, или, как он сказал — убыли, на мыс "Китовый хвост", нужно всё там тщательно обследовать. И в самом помещении, и вокруг него не пропустить ни пяди, потом похоронить погибших от зубов Конга, и подготовить сектора обстрела ДОТ-ов, вырезав все кусты и мешающие деревья. Зачем? А не знаю! Но на разводе, что мы проводим после завтрака, вызвал Марио, и он повторил свой вчерашний рассказ — все присутствующие там полностью, без исключений, были впечатлены чуть не до состояния "дружбы с соседями". То есть, женская часть еле сдержалась, чтобы не обблеваться. Страшная и слишком уж кровавая была новость. Вот и думаю — что же нам теперь с ними делать? С этими "черными братьями"? Хотя у нас теперь и много бойцов, но вести их на неизвестного противника что-то пока не хочется. Тем более мы знаем, что их там минимум три десятка, а раз есть пленники — то шарятся эти "черно-размалеванные" по островам уже не по-детски. Проведу совещание с нашими офицерами, и примем реальное и взвешенное решение. Но это будет немного позднее.

— Григорий, — спрашиваю новичка-погранца в годах, — а вы вот отвечали на опросе в анкете — "пятнадцать лет отработал геодезистом-топографом в отделе главного архитектора" — это правда?

— А что мне это скрывать? До четырнадцатого года им и был, а потом наши позвали работать в погранслужбу, старшиной отряда. Да я весь последний месяц опять попеременно с нивелиром и тахеометром бегал — руководство решило строить дорогу вдоль границы, и сразу обо мне вспомнили. Я и сюда попал — за спиной рюкзак с кейсами оборудования, в одной руках штатив с вешкой, а в другой трубо-кабелеискатель, это мы переходили на новый участок, а мой помощник тащил палатку и рюкзаки с посудой и продуктами. Мы ведь не каждый день возвращались в расположение.

— А в каком месяце вы пропали с Земли?

— В июне, двадцать седьмого. Эта дата так и осталась на зависшей мобиле.

— У нас есть работа по вашему профилю — нужно определить параметры полян, будущих полей под посевы. Справитесь?

— Там ума и опыта вообще минимум нужно — конечно выполню приказ, только "лентяй" нужен. А ведь нам, наверное, и карту острова составить нужно? Так я и этим спокойно могу заняться в свободное время.

— И кто это такой — ваш "лентяй"?

— Тот, кто носит и держит вешку.

Вот и ещё с одной проблемой определились — появился специалист и сразу ему есть работа.

— Тогда я сейчас подберу помощника, и выходите в поле, правильно я сказал?

— Так точно! Выходом в поле и называется в основном наша работа.

Спросил по рации:

— Федорович, батюшка там недалеко? — и в ответ услышал, — Саша — тебя Глава спрашивает, подойди.

— Александр, не знаю как вас по отчеству, вы забыли представиться. У нас нашелся геодезист-картограф, и ему нужен помощник для переноски вешки и работы с нею. Вы кого-нибудь из своих детей не дадите нам?

— У нас только Анфиса занята с матушкой в огороде, а парней сейчас к вам пришлю. Больше ничего не нужно от нас?

— Нет-нет, со всем остальным вполне и сами справляемся.

— Тогда ждите, минут через пятнадцать прибегут.

— Григорий — а вот вы упомянули, что у вас в рюкзаке кейсы с оборудованием? Разве не один прибор нужен?

— Вполне на всё хватает только нивелира. Но у меня спросили в отряде — что в геодезии применяется. Вот я и перечислил все эти новомодные штучки — тахеометр, нивелир, GPS-модулятор, вешки, два вида, обычная и с чашкой GPS — антенны, рулетка лазерная и обычная на сто метров и трубо-кабеле искатель. Я же не думал, что они всё это припрут — потом же самому приходилось со всей этой тряхомудией носится, как дурню со ступой, и сюда со всеми этими штуками попал.

— Тогда вам всего хватает?

— С головой! На все нужды — даже смогу попробовать определить расстояния до ближайших островов. Как я понимаю — это будет следующей нашей задачей?

Вот прибежали Ваня с Георгием, разобрали инструмент — один вешку-линейку такую высокую, второй штатив-треногу положил на плечо, и отправились на работу с шефом, который нес прибор, или приборы — я не успел спросить об этом. Но то, что старшОй не забыл проверить пистолет в кобуре, и закинул на свободное плечо винтовку, говорит о многом — он давно не гражданский человек, а солдат.

Стас, рассуждения

Вот как смотрю на данные в списках сообщества, то мы все пропали с Земли в совершенно разные времена года. Самые первые — это Макс и Лика, третьего мая, а я, Генка-Малой, и Иван с Машей — шестого декабря. Все остальные в промежутке между этими числами. Это на что намекает? А на то, что если учитывать, что сюда мы попадали, начиная с самых первых, типа меня — двадцать шесть дней назад. Значит, ЧТО? У наших Экспериментаторов есть где-то, "вне пространства и времени", отстойник для размещения украденных людей. И по своему, ими самими утвержденному графику, берут и забрасывают сюда "экспериментальный материал". С чего это я так решил? Да ведь всё очень просто, и вроде лежит на самой поверхности — погибли члены тех сообществ, которых убили бандиты чеченцев, и взамен им на следующий день появились другие попаданцы. Новые. Но, когда начинаешь их опрашивать, тут и вылазит на поверхность некая несуразность — они могли пропасть с Земли за многие месяцы до того, как появились у нас. Что мне или нам может дать такое знание? Вроде ничего, вообще. А как задумаешься, так можно со всей этой информации выкрутить интересные факты.

Вот я, пропал в декабре. А Макс — в мае. Но за семь месяцев, ни в печати, ни в интернет-сетях нигде не проскакивала инфа, что начали пропадать люди. По крайней мере, лично я такого не слышал ни разу. Надо Машу настропалить — пусть аккуратно порасспрашивает людей, да собранные ответы посмотрит — вот чую что из этого знания, если его правильно на составные разложить, немало пользы извлечь можно. Что именно я хочу получить на выходе — пока сформулировать не смогу, но что-то в этом есть!

Блин — от таких мыслей голова начинает просто пухнуть. Нужно эту непонятную задачу подкинуть нашему штабу — пусть они поломают свои головы, может все вместе и придумаем ответ на этот вопрос.

К этому времени и Мирчо уже вышел в море. Он ещё с вечера проверил меньшую лодку вчерашних "пиратов", это оказался какой-то вариант ещё советского выпуска шестиместной дюральки, но только под одни весла. Нужно будет в его свободное время посмотреть, нельзя ли и к ней примудрить мачту — привыкаем к такому виду двигателей. Забрал обе сети — я взял одну лесковую, со средней ячейкой и на тридцать метров длинны. А вторая — капроновая нить, крупная и стометровая. С ним ушел Квентин, как он не просился "в солдаты", но питание пока важнее. Вот ещё видно, как старый рыбак рассматривает с борта море, что там полезного есть, и что можно поймать.

Мирчо, рыбак

Как я и надеялся, меня обеспечили лодкой, помощником, сетями — и свободой действий по добыче морской живности, а потом производству из неё пропитания для общины. Дали в помощники Дойса — и мы уже в море. Вчера успели вдвоем проверить лодку, конечно это не привычный рыболовецкий баркас, но здесь и таких объемов ловить не нужно, сто-двести килограмм на пару дней хватит. А если будет больше — так мы уже сегодня начнем устраивать коптилку и место под засолку, тем более Шеф пообещал взять несколько пластмассовых глубоких тазов для этих целей. Так, смотрим — что тут под нами ходит? Вот марлин показался — хорошая, очень хорошая добыча, пожалуй, что и завидная, но пока она нам недоступна, нет таких снастей, чтобы его поймать. Те что пока есть — просто-напросто порвет и уйдет. Смотрю дальше. За ним, немного в стороне — ого! Как много сельди идет! Вот тут-то и поставим меньшую сеть — её ячейка для такой рыбы как раз будет, может и небольшая макрель попадет.

— Ну что, Квентин, ставим первую? — обращаюсь к помощнику.

Тот стазу начал веслами тарабанить, а я опускать нашу добытчицу. Потом, минут через десять, заметил начало хода тунца — и под углом к нему распустили большую сеть. А пока немного прошлись, и я осматривал дно и тех рыб, что были под нами, первая постановка уже была сорвана с места косяком сельди и десятком "средних" макрелек — их ещё не разбирающиеся в рыбах "горе-специалисты" называют ставридой. Но они только похожи на неё. И по вкусу и вообще.. А на деле эти здешние совсем другие рыбы уж я-то это понимаю. Они и крупнее и, какие-то непуганые, что ли. К примеру, с этой постановки сразу взяли почти под двести килограмм улова, а ведь ещё вторую нужно вытаскивать. Не раздумывая рванули к ней — и успели. Там попалось всего-то три десятка тунцов, это если тупо пойманные хвосты считать. Но в том-то и дело, что "самый маленький" из них весил около двух килограмм, а большой, наверное, до десяти затянет. И это еще мелкие промысловые. Боюсь даже думать, что на глубине здешних морей может оказаться. Явно не те, что на отмелях греются, скорее что-то другое.