Шальной ветер

Так, с этим типом надо бы поосторожнее. Будучи ботаншей-отличницей, Алекса намертво замкнулась на учёбе, но то, что настойчиво лезло в качестве информации по любимому корпусу, приходилось запоминать. Итак, этот смутно знакомый ей тип ассоциировался с какой-то опасностью. Вот только с какой? Ничего так — симпатичный даже, только выглядит каким-то туповатым и надменным. Взгляд упал на манжету слишком свободной рубахи странной расцветки — в тонах от коричневого до жёлтого. Рисунок тоже был оригинальный — какие-то мелкие зигзаги или молнии.

Догадка появилась сразу, едва Алекса вспомнила, что сначала привлекло её внимание в его одежде. Манжет рубахи по краю махрился короткими чёрными нитками. Сжёг. Ясно — огневик. Наверное, со старшего курса. Теперь, кажется, понятно, чего он к ней "прикопался". Та мелочь нажаловалась. Ладно, притворимся, что ничего не поняли.

— Да, ведьма. — И через секунду, не давая ему ответить, добавила любимое братово присловье, раздражающее всех не только дома: — И чё?

— Ты не соблюдаешь законы университета, — высокомерно процедил верзила. — Нельзя использовать магию в сугубо личных целях, особенно для личного мщения. — И, будто специально выдержав паузу, презрительно добавил: — И кто ты такая, чтобы вообще разговаривать с тобой...

— Любопытно, — оборвала его обозлившаяся Алекса, — почему я так была уверена, что ты скажешь эту фразу? Спорю на что угодно: сейчас ты скажешь, что можешь совершенно спокойно выкинуть меня из стен университета, потому что твои родители какие-нибудь жуткие шишки, а мои... — Внезапно её взгляд упал на его руку. — У тебя рукав по шву распорот — ты знаешь? Вот, вот здесь... Хочешь — зашью? У меня нитки и иголка с собой... — Девушка прервалась сама, вытаскивая из сумки зазвеневший мобильник. Машинально отметила, что магическая защита телефона почти на нуле и нужна зарядка. — Да, правильно, это Алекса. А кто это?.. Что-о... — Последнее слово она выдохнула, слепо глядя вперёд и обходя пока ещё удивлённого огневика, как не нужное бы сейчас препятствие. — Когда это произошло?! Он жив?! Нет, ответьте мне немедленно! Он жив?! Сейчас буду!

Последние слова совпали с университетским звонком с первого часа пары, но его Алекса уже не услышала, мчась по лестнице со второго этажа. Хлопнув входной дверью, вылетела на улицу и бросилась за угол корпуса.

Позвонили из общеобразовательной школы: Люк на перемене хулиганил и на лестнице дошалился — упал на ступени, стукнувшись головой. Его привели в медпункт, где выяснили, что сотрясения мозга, кажется, нет. В больницу отправлять необязательно, но хорошо бы ему посидеть дома хотя бы день, а потому не могла бы Алекса приехать за младшим братом, чтобы забрать его домой?

Сложив два обстоятельства: нет сотрясения, но, тем не менее, братишке надо посидеть дома, — Алекса по дороге на остановку представила все мыслимые и немыслимые ужасы. Воображение настолько оглушило её, что она взвизгнула от боли, когда ей чуть не выкрутили руку назад. Но ещё раньше она услышал за спиной рычание:

— Со мной так не обрывают разговор!

Слепая от слёз, она заглянула в лицо, которого не видела, и выплюнула:

— А мне плевать, как с тобой надо разговаривать! — и зарыдала от злости, беспомощно дёргая руку и машинально пытаясь освободить её. Впечатление, что кисть попала в каменный разлом. — Пусти! Мне некогда разбираться с закомплексованными мальчишками! Проблем и без них хватает! Пусти-и!

Камни внезапно пропали с онемевшей кисти, а было шмыгнувшая носом от облегчения Алекса в следующее мгновение ахнула, оказавшись на сильных руках. Пока она соображала, что происходит, одновременно поспешно вытирая слёзы, неизвестный сделал несколько шагов куда-то в сторону. Звякнул сигнал открывающейся машины. Алекса снова почувствовала движение, а затем — землю под ногами.

— Садись, — грубовато сказали ей. — Куда тебе?

— Средняя школа, — заикаясь, сказала она, быстро вытирая мокрые от слёз щёки и стараясь прекратить рёв. Взглянула: перед нею и в самом деле открытая дверца шикарной машины. Быстро, пока спаситель не передумал, села рядом с водителем. — Здесь недалеко, за три остановки. Спасибо!

— Не доехали ещё, — угрюмо пробормотали рядом, — а уже благодаришь.

— Так за помощь же, — постепенно успокаиваясь, ответила она. Хлопнули дверцы, она привычно застегнула ремень безопасности — машина разгонялась. — Мне бы сейчас так быстро не доехать. Было бы дело не во время занятий — меня бы Мэтти подвёз... Ой, теперь ты из-за меня сам опоздаешь, а то и пропустишь...

— Да по фигу... — всё так же угрюмо сказали рядом. А потом помолчали и спросили: — Почему ты решила, что я закомплексован?

Алекса покосилась на верзилу. Он был абсолютно серьёзен.

— Не обращайте на меня и на мои слова внимания, — вздохнула она. — Просто у меня представления кое о чём отличаются от привычных. Это от папы. Он считает: если человек грубой силой и давлением старается что-то в себе доказать, значит — он закомплексован. Незакомплексованному доказывать ничего не надо. Ему и так хорошо, он же про себя всё знает, так что на мнение окружающих ему наплевать... Ну, это папа так думает, а мне кажется — он правильно думает... Ой, доехали. Спасибо!

Она выскочила, больше не обращая на спасителя внимания. Да какое так — не обращая! Просто сразу забыла о нём, прихватив подол широкой юбки, захлопавшей на ветру, и быстро поднимаясь по лестнице. Сумка моталась за спиной, стукая её, но Алекса ничего не замечала.

Оказавшись в фойе, она быстро огляделась.

— Алекса-а!

— Люк!

Обрёванный пятиклассник Люк встал ей навстречу от стола дежурной и несмело пошёл навстречу — знал, что старшая сестра в сердцах и шлёпнуть может. Голова — перебинтованная, на скуле припухшая царапина, наполовину закрытая пластырем. Но Алекса уже успокоилась: главное — живой! Подбежала к братишке, завидев за ним и опасливо идущих сестрёнок — наверное, дожидались вместе с ним, и склонилась к нему.

— Ну, всё, всё... Успокойся. Я здесь — и теперь всё будет хорошо.

Он обнял её за шею и снова разревелся — теперь уже явно от облегчения. Сёстры тоже подбежали, схватились за плечи их обоих — глаза тоже на мокром месте.

Алекса дала всем троим отреветься, а потом встала, подхватила Люка, благо малорослый, на руки и велела:

— Дэйзи, Джесмин — на уроки. А мы — домой. Развели болото...

Девчонки сумели улыбнуться и убежали. А Алекса вытерла слёзы брату, прислонившемуся к ней щекой, и с длинным вздохом спросила:

— Расскажешь, что ли? По дороге-то домой?

Обернулась к двери и замерла. Тот, угрюмый, дожидался её. Её? Он не договорил? Или всё ещё хочет крутых разборок с какой-то ведьмой-недоучкой?

Как будто догадался.

— Пошли в машину, — тяжело сказал он. — Довезу, куда надо.

Притаившийся на руках сестры Люк прильнул к ней ещё больше. Испугался неизвестного? Алекса подвигала головой, будто погладила щекой его щёку, а когда брат взглянул на неё, тихонько сказала:

— Он меня привёз сюда. Всё хорошо. — И снова вздохнула.

2

Как ни странно, обычно быстро приходящий в себя после передряг, братишка в машине "затихарился". Так, что Алекса, сидевшая с ним рядом на заднем сиденье, встревожилась: а хорошо ли его осмотрели в школьном медпункте? А вдруг его всё-таки надо было везти в больницу? Но пригляделась к нему, привалившемуся к ней, и заметила, что он то и дело посматривает на их странного водителя. Алекса подумала даже, не пугает ли тот Люка своей угрюмой внешностью — братишка видел водителя в верхнем зеркальце... Когда машина остановилась в указанном месте, Алекса быстро вышла и снова подхватила Люка на руки. Вышедший водитель взглянул на неё уже привычно недовольно, и девушка неловко сказала:

— Спасибо. Вы были так добры к нам, что я не знаю, как вас благодарить.

— Напои чаем, — неожиданно предложил он. — На пару я всё равно опоздал, а пить хочется.

Алекса было открыла рот ойкнуть: а к чаю-то ничего нет! И вспомнила про заначку, спрятанную от сладкоежек-младших, чтобы печенья хватило на полдник! Идти в университет сегодня уже не придётся, значит — успеет напечь кексов до прихода сестёр!

Кажется, её сосредоточенное лицо навело странного благодетеля на определённые мысли, и он снова угрюмо сказал:

— Не хочешь — так и скажи...

— Нет-нет, — быстро сказала Алекса и виновато улыбнулась ему. — Зайди с нами. Я просто вспоминала, что у нас к чаю есть, а то неудобно только чай...

Он хлопнул дверцей, подошёл к ней и взял на руки Люка, нисколько против этого не возражающего. "А может, Люк побоялся возразить", — думала Алекса, отпирая калитку. Когда она пропустила огневика с ношей мимо себя, Люк внезапно сказал:

— А я тебя знаю. Ты Карей Тиарнак-младший. Мы с ребятами видели тебя на соревнованиях. Ты ведь играешь за "Саламандру"? Мы за твою команду всем классом болеем! А можно будет нашим сказать, что ты нам помог доехать до дома? — Кажется, теперь Люк сильно жалел, что из школы уехали раньше звонка с урока! Хотя глаза горели и прямо сейчас. — Так можно?

— Можно, — с каким-то недоумением ответил Карей.

А Алекса вспомнила, что они все не представились друг другу, а теперь и представляться не обязательно: Карей слышал, как она назвалась по мобильнику, а Люка она несколько раз при нём назвала по имени... Обогнав его на тропинке, девушка заторопилась к двери открыть её, пока не дошли. За спиной с возмущением услышала:

— А мне всегда хотелось, чтобы у меня был старший брат! Знаешь, как это тяжело, когда в доме одни девчонки? Ты представляешь — пять девчонок! И это — не считая мамы! Ну вот как с ними жить?! И ведь ни одна из них не увлекается огненным баскетболом! А был бы у меня старший брат, мы бы ходили на все ваши соревнования! А как вы в прошлый раз "Драконов" обалденно разгромили — они ведь слабаки, да?

— Наверное, — привычно тяжело ответил Карей, но уже с ноткой удивления, и Алекса аж затаилась, снова открывая ему, с его живой ношей, дверь: только бы Люк его не рассердил!

— Давай направо! — уже как знакомым, командовал парнем мальчишка. — Там у нас столовая! Алекса вкусные кексы печёт — ты про чай правильно сказал, что надо попить!

Карей повернулся — на удивление громоздкий, но так мягко, как будто его качнуло волной. Алекса поразилась этому лёгкому движению, а потом подумала: если он спортсмен — возможно, и впрямь должен так двигаться.

Пока он усаживал на стул Люка, Алекса быстро шмыгнула мимо них к плите. Чайник на огонь, достала три чашки, припрятанную корзинку с кексами, всё водрузила на стол, как и подставку для самого чайника. Помявшись некоторое время, а заодно прислушиваясь к бесконечной болтовне Люка о том, как он восхищён Кареем и какой Карей отличный игрок, девушка всё-таки вставила в паузу:

— Карей, вы точно хотите чай, а не кофе?

— Спасибо, — медлительно сказал Карей. — Мне чай, пожалуйста.

Смутно представляя себе баскетбол: длинные фигуры прыгают с мячом, вкладывая его в корзину, — Алекса подумала, не слишком ли всё же Карей для такой игры... флегматичный? И тут же улыбнулась: Мэтти поживей будет.

Решившись больше не спрашивать, например, какой именно чай он хочет, девушка разлила всем уже настоявшийся липовый. И предупредила:

— Если чай покажется горячим, вот в этом чайничке — холодная вода. Кипячёная.

Обрадованный Люк потащил ближе к себе сразу всю корзинку с кексами — под предлогом, что собирается ухаживать за гостем. Впрочем, за гостем он и в самом деле ухаживал: быстро положил перед ним кекс и серьёзно сказал:

— Даже не пробуй — ешь. Знаешь, как вкусно!

— Спасибо.

Алекса молчала, боясь рассмеяться: Карей, абсолютно спокойный, хладнокровно воспринял обожание маленького болельщика, хотя тот чуть в рот не заглядывал, пытаясь определить, понравились ли кексы, напечённые сестрой, этому великому человеку. За столом, впрочем, Люк болтал обо всём на свете, в том числе упомянул, что сестра собирается сегодня вечером идти на какую-то дурацкую вечеринку.

— У Винтеров? — бесстрастно уточнил Карей.

— У них, — удивлённо подтвердила Алекса. — Нас пригласили туда с сестрой.

Люк вдруг застыл взглядом на Карее и выскочил из-за стола так резво, что у Алексы мелькнула мысль: а может, братишка лишь притворяется, что совсем недавно ему было плохо? Додумать не дали. Карей обратил на неё тяжёлый взгляд, к которому она начала привыкать, и спросил:

— У тебя парень есть?

Девушка не успела уследить за своим лицом — брови взлетели. Но ответила на этот раз насторожённо. Кто их знает, этих университетских звёзд? Может, они думают, что все ими восхищаются, а потому легко (пачками — вспомнила она насмешливое своих подруг) падают к их ногам, едва на них обратят благосклонное внимание?

— Есть. К Винтерам я иду с ним.

— Ладно, встретимся на вечеринке, — сказал Карей и поднялся со стула.

Люк успел вовремя — перехватил любимого спортсмена у двери.

— Карей! Карей! Напиши мне! Пожалуйста!

В руках мальчишка держал какую-то карточку. Даже издалека Алекса разглядела, что это фотография. Ничего себе... Оказывается, младший брат всерьёз увлечён спортом. Или он увлечён коллективным помешательством на почве восхищения?

Карей не чванился — подписал, а перед тем как выйти, спросил у Люка:

— Ты и правда так думаешь про старшего брата?

— Пожил бы ты среди женщин, — солидно сказал Люк. Покосился на сестру, с усмешкой взглянувшую на него, и добавил: — Нет, с ними, конечно, хорошо. Но с братом можно по-мужски поговорить. С папой, например, не поговоришь — он уже старый и не понимает как надо. А старший брат... Эх...

Карей посмотрел на мальчишку как-то неопределённо и кивнул.

Она проводила гостя до машины, молча шагая рядом по плиточной тропке и пытаясь понять, будет ли он снова придираться к ней из-за первокурсников, которых она шуганула. Но он тоже молчал, только иногда взглядывал на неё с высоты роста, будто удостоверяясь, что она всё ещё идёт рядом. Сел в машину и, глядя уже вынужденно исподлобья, кивнул:

— До вечера.

— До свидания, — несколько удивлённо сказала Алекса, сразу сообразив, что на вечере от его приглашения потанцевать отказаться не сможет. На правах знакомого он наверняка пригласит её. На вечерах она хоть и бывала мало, но успела познакомиться с нравами, которые там царят. И была рада, вспоминая, что всегда там оказывалась под руку с Мэтти, надёжным и знающим, что надо делать.

Она, задумавшись, стояла у калитки, пока не сообразила, что машина уже отъехала.

Зашла в дом и не увидела Люка. Заподозрив с его стороны диверсию, быстро забежала в столовую комнату. Но здесь оказалось пусто. Уже не спеша Алекса поднялась на второй этаж и осторожно открыла дверь в его комнату. Пока она размышляла обо всём подряд у калитки, Люк заснул в обнимку с подписанной фотографией Карея. Девушка вытянула из его вялых пальцев карточку, прочитала: "Счастливчику Люку, который упал с лестницы и сумел не сломать башку. Карей Тиарнак-младший". Фыркнула от неожиданной надписи и положила фотку на столик рядом с кроватью. Затем легла рядом, натянула на братишку одеяло и осторожно обследовала голову, проверяя пространство над ней. Нашла место с наиболее разорванным полем и принялась за работу. Ведьм-студенток целительству начали учить с прошлого года. И уж с чем — с чем, а с ушибами и кровоподтёками Алекса справляться научилась на раз.