Шальной ветер

— Если бы я собиралась ругаться с тобой, то в первую очередь подала бы на тебя в комиссию по расследованию незаконных магических действий, — чётко сказала Алекса. — И не пыталась бы тебя преследовать с воплями на улице. Мне нужно с тобой поговорить. Очень. Если боишься, можешь сесть в машину — я останусь здесь, на улице. Но мне — очень надо поговорить с тобой. Честно — я не буду драться.

Наверное, взволнованные интонации в голосе Алексы подействовали. Маргот, насторожённо глядя на неё, прикрыла дверцу машины и спросила:

— И о чём бы ты хотела поговорить? Чего ты хочешь?

— Чтобы точно вылечить Ферди, мне надо кое-что знать. У его матери спросить не могу, — бесстрастно, чтобы она поверила, сказал Алекса. — Но ты, возможно, знаешь нужную мне информацию.

Маргот коротко зыркнула по сторонам, словно заправский разведчик. Кудряшки волос даже не шелохнулись при этом движении. Девушка проницательно заглянула в глаза Алексы и кивнула.

— Тут, за углом, студенческая кафешка. Посидим?

Алекса только было открыла рот возразить — время! Но опомнилась. Сведения от Маргот, если та, конечно, собирается быть откровенной, важнее.

— Посидим.

Маргот, не сводя с неё насторожённого взгляда, закрыла машину, и девушки пошли рядом по пешеходной дорожке. Молча они дошли до кафе, внутри которого Маргот заявила безапелляционным тоном:

— Я работаю — ты учишься. За кофе плачу я.

Алекса кивнула и пошла занимать местечко. Ведьму, специализирующуюся на любовных приворотах, она прекрасно поняла: что бы ни случилось, она заплатила за напитки, а значит, злости сейчас в разговоре с нею лучше не проявлять. Перейдёт на неё саму, на Алексу. А она и так устала. И... Кофе... Маргот даже не спросила, какой именно кофе хочет Алекса. Расхозяйничалась. Алекса слабо улыбнулась. Придётся потерпеть. Информация нужна.

Вернувшаяся с подносом Маргот сухо сказала:

— Я знаю, откуда ты приехала в университет. Тётка, конечно, чаем напоила, но... Кофе я тебе взяла с сахаром.

— Спасибо.

— Ну, давай, спрашивай, — велела Маргот. Но, несмотря на сухость её тона, Алекса заметила в глазах девушки откровенное любопытство.

— Почему ты чуть не сбежала от меня?

— Приворота на тебе не было. Я потом поняла, что ты раскусила меня. Да и найти мастера приворота нетрудно. Побоялась — драться будешь, — усмехнулась ведьма.

— Приворот на меня тебе тётка предложила сделать?

— Ага. Она сказала, что ты... — Маргот замолчала, кажется, пытаясь найти слова помягче. — Ты должна была выйти замуж за Ферди. Приворот должен был сработать так.

— Замуж? — удивилась Алекса.

— Конечно. Иначе любой преподаватель быстренько бы заметил, что тебя просто использовали. Но замуж — дело важное. И в этом деле мешать бы не стали. И тогда всё было бы по закону. Ты вылечила бы Ферди, некоторое время побыла в замужестве, а потом приворот сошёл бы, потерял бы свою силу. Ты некоторое время понять не могла бы, что такого нашла в этом парне и почему выскочила за него. Ну и разошлись бы. Даже семейство Тиарнаков не может себе позволить судебные тяжбы из-за принуждения.

-Ты так легко говоришь мне это, — заметила Алекса. — Почему? Из-за того что я не стала подавать в комиссию?

— Нет. Я пыталась понять тебя, когда готовила приворот. На абстрактного человека не готовят — сама знаешь. Надо знать хотя бы характерные черты личности. Я поняла, что ты быстро сообразишь насчёт приворота — правда, не поняла, каким образом догадаешься. И поняла, что такой человек, как ты, не будет подавать в комиссию. Так что зря ты сейчас пытаешься меня ею напугать.

— Умная... — фыркнула Алекса, сама лихорадочно пытаясь сформулировать важный вопрос, который формулировке плохо поддавался.

— Ты только это хотела узнать?

— Нет. Это было только любопытство. Личное. Мой главный вопрос — о другом. — Алекса прикусила губу, присматриваясь к девушке. Скажет — не скажет? — Маргот, почему братья Тиарнаки не очень любят свою мать?

Маргот даже поперхнулась кофе.

— Откуда ты... — Она потянулась за салфеткой и вытерла брызги на лице и на столе перед собой. Делала она это медленно, явно оттягивая время ответа. И быстро обдумывая, надо ли вообще отвечать.

— Я спрашиваю не просто так, — напомнила Алекса. — Мне это поможет в лечении.

— Каким образом? И откуда ты знаешь про...

— Маргот, ты бы выдала то, что узнала неожиданно для себя?

— Но Ферди не мог проговориться, — снова задумчиво сказала девушка, продолжая машинально возить салфеткой по щеке. — Он так привык дорогую мамочку называть любимой, что никто не поверит, что он терпеть её не может.

Алекса промолчала. Первое, что она задумала, выполнено. Она убедилась в своей сомнительной поначалу догадке. Теперь надо узнать причину.

— Ладно. Если ты в курсе, но молчишь... Ты промолчишь и о другом. Особенно... — Маргот подняла глаза и опустила их, прищурившись на Алексу. — Поклянись на своём браслете, что никому!

Алекса приподняла руку, взялась другой рукой за браслет на кисти и пообещала:

— Никому.

— Всё очень просто, — со вздохом облегчения сказала Маргот. — Ферди устал. Он не выдерживает роли, которой ему навязали, а Карей — нежеланный ребёнок, который ко всему прочему родился с бесполезным и даже мешающим магическим даром, кроме склонности быть огневиком. Вот и всё.

12

К первому часу второй пары Алекса успела. Вошла в кабинет ещё на перемене, не замечая сочувственных взглядов одногруппниц, которые (втихаря от неё) уговорились не беспокоить её ни вопросами, ни попытками утешить, тем более что выглядела вошедшая человеком, глубоко погружённым в мучительно грустные мысли.

И первые полчаса Алекса без помех переваривала информацию от Маргот. Итак, самое главное, что её заставило выдохнуть, — это информация о бесполезном даре Карея. Теперь девушка знала точный ответ на вопрос, почему Тиарнаки-старшие не смогли предугадать, что Карей сорвёт им план по спасению Ферди и вырвет из его рук Алексу. Карей обладал даром непредсказуемости. Что бы ни придумали Тиарнаки-старшие, его нельзя было учесть при моделировании будущего. Он выпадал из модели. Поэтому мать с такой радостью предложила Алексе отправить его куда подальше из города, если девушка не хочет видеть его.

Всего три года разницы с Ферди и сделали Карея нежеланным ребёнком. Мать не успела назабавиться-наумиляться со старшим ангелочком, как залетела снова. Причём узнала об этом настолько поздно, что врачи наотрез отказали ей в операции. Вынужденная делить время между светлым ангелом Ферди и не самым красивым, а в младенчестве ещё и болезненным ребёнком Кареем, мадам и взъелась на младшего: едва только появилась возможность, младшего отдали на попечение нянек. А мадам на свободе теперь всецело упивалась временем, которое проводила со старшим. И в конце концов превратила того чуть не в послушную куклу, которой так удобно и приятно играть!

С самого детства Карей учился уступать брату во всём. Даже в университете, с первого курса будучи лучшим огненным баскетболистом, он отказался от предложенного ему места капитана команды: это место, естественно, едва поступив в университет, занимал Ферди. Ферди не успевал по некоторым дисциплинам — Карей изучал вместе с ним эти предметы, натаскивая его, и в то же время намеренно учился так, чтобы старший был впереди. Только тогда младший получал долю снисходительного одобрения со стороны родителей — что-то вроде: "Ферди великолепен! — И тоном ниже: — Ну и ты, Карей, неплохо учишься. Правда, твою успеваемость с успеваемостью брата не сравнить, конечно. Но ведь Ферди — это Ферди!"

В общем, Карей повзрослел рано, сообразив, что надо держаться в тени старшего брата, если хочешь ощутить себя родным в семье.

... Усвоив это, Алекса принялась за осмысление следующего факта: Карей ей чужой, значит, чтобы не думать о том, что теперь он будет гулять со своей воздушницей, надо заняться делом. Что за дело? Всё очень просто. До индивидуального тестирования, которое, как она и задумала, пройдёт через три дня, она должна ещё и предоставить материал, доказывающий, что у неё этот дар есть. Среди огневиков потеря контроля нередка. Один-два человека в год, да вылетают из активной жизни. Кто-то в темноту, как Ферди. Кто-то — всю жизнь официальным инвалидом на пенсии. Единственное лекарство, о котором знала Алекса, для огневиков было успокоительное. Если тестирование подтвердит её магическую способность, преподаватели будут исследовать природу её воздействия на самоконтроль огневиков. И в первую очередь будут приводить к Алексе студентов... Она вспомнила, как Карей сообразил про её способность: ощутил сначала на себе, потом заметил, как легче стало контролировать огонь Рэду.

"Мне нужен подопытный, — пришла к выводу Алекса. — Огневик, который подвержен бесконтрольным самовыбросам огня. Братья Тиарнаки не подойдут. Вряд ли мадам захочет, чтобы её ненаглядный Ферди превратился в демонстрационного кролика на опытах... Значит, надо попробовать подойти к Рэду. Фу... Неудобно. Зато ему это необходимо. Наверное, согласится. Надо просто всё объяснить ему про тестирование и спросить его, захочет ли он..." И под конец первого часа она прилежно слушала преподавателя и вдумчиво писала лекцию, честно пытаясь отогнать от себя то и дело возникающий перед глазами образ необычной пары, так эффектно и красиво вошедшей в вестибюль корпуса.

На перемене-пятиминутке, оставив сумку с учебниками в кабинете, Алекса быстро сбегала на первый этаж, где для студентов-магов располагался киоск с ингредиентами для создания магических артефактов, и закупила проволоки золотистого цвета на все деньги, что были в заначке. На втором часу пары, сунув руки в ящик учебного стола, она усердно плела браслет. Первый-то браслет, для Ферди, удался. Когда она поняла это, немедленно наложила на руки заклятие памяти. Теперь любой браслет для огневика она могла плести, не думая, какое кольцо или "косичку" надо сделать в следующий момент.

Четыре пары по расписанию. Перед вторым часом последней пары Алекса спрятала в туалете, на шкафу с реквизитом уборщиц, свою сумку, а за десять минут до часа отпросилась выйти. Расписание огневиков она уже знала. Учились они в том же корпусе, только в другом строении — всего лишь другое ответвление здания, куда вела та лестница, по которой увёл свою новую пассию Карей... Прислушавшись к себе, Алекса с удивлением поняла, что слово "пассия" она в мыслях произнесла с сарказмом. Зачем она вообще об этом вспомнила? Какое ей, Алексе, дело до того, что вытворяет Карей?.. Опять. "Вытворяет". Если она к нему равнодушна, почему она подбирает слова с уничижительным оттенком, размышляя о нём?

Последняя мысль заставила насупиться. "Я размышляю о нём?"

А звонок с пары заставил быстро встать у лестницы со стороны вестибюля.

Огневики спускались спокойно и ровно. Девушек на курсе было мало, и у Алексы заколотилось сердце при виде появившегося среди студентов Рэда. Если бы не дело, она бы не посмела сделать то, что сейчас сделала спокойно и быстро: едва он оказался (слава Богу, с её стороны!) на последней ступеньке к площадке, она схватила его за руку:

— Рэд, на минутку! Пожалуйста!

Видимо, больше от неожиданности, чем от желания откликнуться, высоченный Рэд немедленно свернул за лестницу. Он и впрямь был симпатичен, как оценили его девочки-болельщицы: лицо мягких очертаний, большие глаза. Его симпатичность не портили даже бритая голова и видимые границы горелой кожи, которую ему успешно залечивали целители в медпункте корпуса.

— Привет, — медлительно сказал он. — Я тебя знаю?

Алекса выдохнула. Не-ет, если бы не дело, она бы точно не осмелилась...

— Меня зовут Алекса, — быстро сказала она, боясь, что он немедленно уйдёт. — Я с факультета ведьм. Через три дня мне надо будет пройти тестирование. У меня прорезалась способность усиливать самоконтроль огневика над огненным самовыбросом. Помнишь, ты начал контролировать процесс — на тренировках в четверг, а потом в пятницу? В четверг я впервые пришла на ваши тренировки в цокольный зал. Ты загорелся, но быстро справился с огнём. Потом я пришла в пятницу. И ты уже спокойней бегал по площадке. Помнишь?

Он секунды оторопело смотрел на неё и вдруг сам схватил её за руку.

— Не знаю, ты ли мне помогла, но в любом случае... — Он чуть беспомощно и недоверчиво улыбался, глядя на неё. — Я согласен. А чем ты докажешь, ну...

— Рэд, у меня уже есть подопечный. Но его я не могу пригласить на своё тестирование для практического показа, — снова заторопилась она. — Мой подопечный носит магический браслет, чьё заклинательное действие примерно такое, как у моего взгляда. Я сейчас уже начала проводить эксперимент: я два дня подряд смотрела на тебя и смотрю сейчас, даю тебе браслет — вот, возьми, а ещё дотронулась до тебя. Возможно, ещё и то, что с тобой говорю напрямую, тоже имеет значение. Насчёт голоса не уверена, но вполне возможно. Я буду сейчас на вашей тренировке. Пожалуйста, прислушайся к своим ощущениям, если будет возможность, ладно?

Он покрутил в руках плетённый из золотистой проволоки браслет, поднял всё ещё удивлённо недоверчивые, но уже заинтересованные глаза и кивнул.

— Хорошо. Я согласен стать испытуемым в этом деле.

— Спасибо, Рэд! Я побежала в зрительный зал! Встретимся здесь после тренировки!

— Хорошо.

Алекса проводила его успокоенным взглядом и с лёгким сердцем побежала к туалету, за сумкой, стороной жалея, что у неё нет фотоаппарата, чтобы проследить за состоянием Рэда и потом просмотреть происходящее иллюстративно. Да и для тестирования понадобится... И — спасибо Рэду, что не рявкнул на неё, а согласился помочь. Не-е, если б не дело, она бы никогда не подошла к незнакомому парню, да ещё огненному баскетболисту, так легко. На бегу оглянулась только раз, чтобы мгновенно встретиться глазами с Кареем, спускавшимся по лестнице. Отвернулась сразу.

Поднялась по лестнице на свой, второй, этаж. На бегу постаралась выбросить Карея из мыслей. Сейчас надо думать только о Рэде. Если парень после такого плотного контакта с нею сможет жёстко контролировать себя, она будет уверена, что владеет ситуацией, а хорошее будущее и её, и всех огневиков обеспечено. Она предъявит Рэда комиссии, получит патент, будет работать в лаборатории, где изучат её способность и возможность перенести новое заклинание на любой браслет или кольцо.

Уже с сумкой за плечом она влилась в поток студенток со своего курса, где её и перехватила Лидия.

— Алекса, — встревоженно спросила девушка. — Как ты себя чувствуешь?

— Замечательно, — удивилась Алекса. И невольно засмеялась, сообразив, о чём спрашивает Лидия. — Всё нормально. Не переживай больше моего. — И чуть пожала плечами. — В жизни всякое бывает.

— Ну, мало ли, — с сомнением сказала одногруппница. — В цокольный пойдёшь? Или ты... переживаешь? Ну, видеть его не можешь?

— Мне нравится игра, — резче, чем обычно, заявила Алекса при виде студенток, которые остановились рядом послушать недавнюю пассию Карея. — Почему я должна отказать себе в удовольствии посмотреть на тренировки? Пойду.