Шальной ветер

— А если ты выполнишь то, чем угрожал, я пролью на тебя кофе.

— Ну... — Лениво протянул он. — Что же ты хочешь услышать? Конкретизируй.

— Зачем я тебе, если ты через два с небольшим месяца уйдёшь из корпуса?

— Затем, что на свете останутся Карей и Алекса, несмотря на то что один уйдёт из корпуса, а вторая будет доучиваться. Если конкретно, я рассчитываю на долгосрочную дружбу. И не только на дружбу. И попробуй только сказать, что я Тиарнак — и этим всё сказано. Это — другое.

И он намертво заткнулся, сколько Алекса ни пыталась разговорить его дальше. Но и того, что он сказал, было достаточно, чтобы не только напугать её, но и почувствовать себя слабой и... беспомощной. Почему? Она не разобралась сейчас, пока они были вместе. Не успела разобраться и тогда, когда он довёз её до корпуса. Они успели на последнюю пару — каждый, естественно, на свою. Усевшись за стол, Алекса на перемене рассеянно ответила на несколько приветствий одногруппниц, а потом к ней подсела Лидия.

— Привет! Вы, говорят, с Кареем помирились?

— Угу. — Алекса словно очнулась и машинально спросила: — А что? Не надо было?

Лидия даже перепугалась.

— Ты что?! Да мы за тебя все пальцы скрещивали, чтобы вы помирились!

— Что? Почему?

— Пока ты не специализированная магичка, ты универсальная ведьма! Наша! А с огневиками пока никто из наших универсальных не ходил!

— И слава Богу! — вырвалось у неё.

— Что... Так тяжело с Кареем?

Одногруппница уже интимно склонилась к ней, тревожно тараща обеспокоенные глаза. Очнувшись уже полностью, Алекса с изумлением разглядела, что Лидия и впрямь искренне волнуется за неё. А та огляделась, бросила взгляд на настенные часы кабинета и повелительно крикнула:

— Девчонки, а ну-ка! У кого нормальная помада есть?

— Помада? — растерялась Алекса. — Зачем мне помада?

— Алекса, миленькая... — ласково сказала Лидия, а вокруг Алексы и сверху потемнело — народ столпился над сидящей. — Мало ли... А губы припрятать надо. А то у нас сейчас Мирослав, травник. Он, знаешь, какой? Ты же на такое внимания не обращаешь! Ты ещё не сталкивалась с ним, если он замечает, что у кого-то из нас губы припухли! Обсмеёт! Всё настроение испортит! А ты наша разъединственная универсальная ведьма, которая гуляет с огневиком, — прятать будем! Девчонки, нашли помаду?

— Держи!

— А вот ещё пудра!

И последние минуты перемены совместными усилиями одногруппницы маскировали припухший рот Алексы, покрасневшей до багровости от смущения. И впервые в жизни девушка сидела на паре, то и дело заливаясь румянцем, едва преподаватель взглядывал в её сторону. Ладно, травник был из стариков — хоть и остроглазый, но румянец на свой счёт не принял. Но, пару раз взглянув на Алексу и поймав испуганный взгляд девушки, он просто перестал смотреть на неё.

— Это потому, что ты его любимица! — авторитетно объяснила после занятий Лидия, не отстающая ни на миг. — Не была бы, он бы так обсмеял, что ты потом про Карея вообще забыла бы! Ты куда сейчас?

— К куратору, — вздохнула Алекса. — Надо поговорить насчёт тестирования.

— Удачи!

И одногруппницы, довольные так, словно на них всех обратил внимание весь факультет огневиков скопом, побежали по лестницам в вестибюль, а потом — в цокольный зал. Алекса — они уже знали — должна была подойти чуть позже, но обязательно.

А девушка подошла к деканату, куда зашёл куратор их группы. Не успела Алекса решить, стучать — или просто дожидаться его выхода, как дверь распахнулась.

— Алекса? Что-то случилось? — спросил куратор, невысокий темноволосый мужчина, невольно при виде своей студентки приутишивший шаг.

— Господин Лаине, мне нужно поговорить с вами о досрочном тестировании.

— О... — Куратор задумался на секунды. — Ты серьёзный человек, Алекса. Если обратилась ко мне сейчас с такой просьбой — значит, твоя просьба касается необычного дара. Я прав?

— Да, — вздохнула девушка.

— В таком случае, зайдём к декану, и там ты всё расскажешь.

Немного нервничая, она вошла в кабинет.

Вышла уже успокоенная, но в то же время собранная. Как куратора, так и декана её обоснование для досрочного тестирования просто поразило. Когда первое изумление прошло, преподаватели буквально просветлели, и декан немедленно созвонился с деканом факультета огневиков, было составлено спецрасписание для предварительных занятий и отдельных лабораторных работ, итоги которых и станут главным подспорьем для тестирования.

Быстро спустилась в цокольный зал, уселась к потеснившимся девушкам своей группы. На спортивной площадке, привычно закрытой от зрительного зала, баскетболисты уже приступили к тренировкам. Стараясь не слушать новости от болтающих одногруппниц, Алекса принялась изучать происходящее на площадке. Первым делом отыскала Рэда. Тот играл легко и — с улыбкой во весь рот. Покосившись на входную дверь в зрительный зал, Алекса увидела, что на краю одного из рядов уселись декан и куратор. Смущённо опустив глаза, Алекса снова взглянула на Рэда. Тот как раз отошёл в сторону, уступая кому-то из огневиков место в проработке какого-то приёма. Кажется, он почувствовал взгляд девушки: обернулся и сжал кулак, улыбаясь и глядя в её сторону. Алекса знала, что он не видит зрителей, но ей стало приятно. Мельком брошенный взгляд на преподавателей показал, что от них не ускользнул этот момент. Про Рэда она им рассказала — с его давнего разрешения. Куратор что-то прошептал декану, а тот кивнул.

И только сейчас Алекса начала понимать всю важность своей открывшейся способности. Понимать, что на лабораторные, которые ей запланировали, ей придётся не ходить в корпус, на сторону огневиков, а ездить к тем, кому нельзя выходить из дома. И, пусть у них всё не так страшно, как у Ферди, когда-то абсолютно потерявшего огненный самоконтроль, но они тоже лишены нормальной жизни... Когда до неё всё это начало доходить, она аж выдохнула: "Фу-у..." Да, работа предстоит та ещё.

Снова сосредоточившись на баскетбольной площадке, она заметила: Карей коротко глянул на Рэда, а потом прошёлся взглядом по стеклянной стене, которая делала Алексу невидимой для него. Девушка замерла — глаза в глаза с ним. Несколько секунд взглядов в упор — и Карей победно усмехнулся.

Алекса поняла его: Рэд только почувствовал её взгляд. Карей — сам нашёл её.

Ну-ну... Удивлённая Алекса чуть пожала плечами.

Дальше всё было не так интересно — она чуть усмехнулась сама, когда поняла, что мысленно произнесла это слово. Теперь у неё оказалось два интереса. С первым более или менее успокоилась, когда через полчаса тренировки оба преподавателя покинули зрительный зал, на прощанье незаметно кивнув ей. Второй интерес вызвал бурю восторгов универсальных ведьм, войдя после тренировки в зрительный зал — и прямиком направившись к Алексе.

При виде восторженных лиц студенток Карей чуть улыбнулся и всем коротко поклонился, после чего подал руку Алексе и вывел её из зала.

— Ну? Как прошёл разговор в деканате?

— С завтрашнего дня у меня будет особое расписание, — сообщила девушка, выходя из корпуса с опущенными глазами: не слишком ли откровенно и по-хозяйски прижимает Карей локтем её руку к себе?

— Ферди не пострадает?

— Нет. С утра мне теперь некоторые общие пары уберут, потому что придётся поездить и в больницу при корпусе. А ещё мне придётся ходить на общие лекции огневиков-первокурсников.

— Ага, — рассеянно сказал Карей. — Не забудь предупредить Рэда, чтобы он рядом с тобой слишком часто не бывал.

— Ну вот, — расстроенно сказала Алекса. — А я думала сесть рядом с ним, чтобы он подсказывал то, чего я не знаю.

— Чего ты не знаешь, доберёшь со мной, — улыбнулся Карей. — Выкрою время — будем сидеть за моими старыми лекциями и учить то, что ты не поняла.

Некоторое время Алекса озадаченно посматривала на него, пока не оказалась в машине. Когда он сел рядом, она осторожно спросила:

— А ты уверен, что сможешь со мной заниматься, а не...

Он только снисходительно хмыкнул.

— А не провоцируй.

Теперь хмыкнула Алекса.

Он довёз её до дома и пообещал заехать после ужина, чтобы отвезти к Ферди. Девушка остановилась у калитки, задумчиво глядя на него, и спросила:

— А ты не хочешь у нас поужинать? Папы сегодня не будет — у него аврал. Эмбер — тоже, она ушла на вечеринку. Наши будут рады гостю.

Карей с сожалением покрутил головой.

— Ферди. Он будет один ужинать.

— Карей... — Она с трудом удержала хулиганскую улыбку, так и рвущуюся с губ. — У меня глупое предложение.

— Ну-ка?

— А давай устроим Ферди сюрприз? Позвоним Регине, а потом заберём её с собой. Ты проведёшь её в коридор Ферди, и мы устроим ужин на четверых. Как? Ведь, насколько я знаю, вам ужин подвозят на такой штуке с колёсиками и оставляют у дверей, пока ты не заберёшь? Там, конечно, только на двоих, но я возьму кое-что из дома. Что скажешь?

— А почему из дома? — задумчиво сказал Карей. — Мы ещё и в магазин успеем заехать, пока Регина собирается. Но Ферди...

— А ты скажи ему, что у нас званый ужин, — предложила, уже смеясь, девушка. — И ты позвал двух девушек. То есть Регина — это твоя инициатива. Или моя. Мне он простит. Ну же, Карей! Давай! Будет весело! И Ферди — наговорится, наболтается. Ему же тоже интересно будет!

И они устроили этот сюрприз.

Сначала Карей позвонил Регине, чтобы она прикинула личное время, а потом сразу перезвонил Ферди, предупредив, что Алекса хочет совместной трапезы. Ферди (расслышала девушка) сначала растерялся, но потом оживился, и Алекса слушала, как он спрашивает, каким образом пройдёт ужин, причём очень беспокоился, хватит ли блюд для ужина, а Карей его заверял, что хватит, потому что они заедут в маркет. Под конец Алекса успела крикнуть, какие пожелания будут у Ферди насчёт десерта, и пообещала строго проследить, чтобы Карей их выполнил.

— Во всём этом праздничном мероприятии только один минус, — вздохнул Карей.

— Какой? — полюбопытствовала Алекса и в который раз за день покраснела, когда парень посмотрел на неё странным затуманенным взглядом.

— Ну, я бы хотел... — лениво начал Карей. — Поужинать...

Она при всей этой его медленной речи хотела было вставить в одну из пауз самонадеянное: "Вдвоём?" Но он облизал губы, не отрывая того же загадочного взгляда от девушки, и закончил:

— И чтоб было только одно блюдо.

Растерянная девушка, не привычная пока к флирту, не нашлась, что ответить. Но, кажется, от неё ответа и не ждали. Машина рванула с места.

До дома Алексы добрались в полном молчании, лишь изредка встречались взглядами в верхнем зеркальце водителя, и каждый раз девушка вспыхивала улыбкой от чувства, которое она испытывала и которое ей хотелось бы назвать лишь одним звонким и блестящим словом — счастье!

Мама, услышав, что именно для Ферди решили устроить Карей и Алекса, быстро собрала им нужные блюда, пока Карей продолжал очаровывать Люка и младших сестёр Алексы. Мимоходом Алекса успела сообщить ей о досрочном тестировании. Только это маму и заставило сомневаться.

— А ты будешь всё успевать?

— Карей обещал возить меня везде, когда сможет, — легкомысленно отозвалась Алекса. — Это во-первых. Во-вторых, кажется, мне грозит личная машина от огневиков. Я теперь важная персона. — И засмеялась, обнимая маму. — Ты не представляешь, как я боюсь! Единственно, что хорошо: мне самой делать почти ничего не придётся! Все материалы для тестирования мне предоставят сами огневики. Так что за мной только браслеты-обереги и другие талисманы — ну и личные встречи с огневиками. Декан сказал, что дар у меня крепкий. Ты не представляешь, как я боялась, что он преходящий.

Когда нагруженный сумками Карей вышел к калитке, он обернулся к Алексе, открывшей ему дверцу машины, и спросил:

— Ты уверена, что справишься с Ферди, если он... обозлится из-за Регины?

— Как-то не представляю, что Ферди — и умеет злиться. Но, если что — приму на себя вину, что Регина присутствует на ужине. Поехали быстрей. Нам ещё за мороженым, а потом тебе провожать Регину.

Алекса храбрилась, но всё же побаивалась, что Ферди рассердится. Тот новый Ферди, которого она узнала ночью, был не только непривычен, но и необычен. И предугадать его настроение теперь казалось невозможно. В доме Тиарнаков Алекса села рядом с Ферди на знакомую кушетку и сказала:

— Ферди, не обижайся. На ужине будет Регина. Говорю заранее, чтобы ты привык к этой мысли. И это придумала я.

— Зачем?

— Она счастлива рядом с тобой. Так пусть ей достанется кусочек счастья.

— Ты говоришь как-то странно.

— А чего странного? Разве это не счастье...

Ферди перебил:

— Алекса, я о другом. У тебя голос странный. Он как будто колокольчик. Звенит.

Девушка чуть в голос не ахнула. Совсем забыла, что Ферди в темноте научился слышать голоса гораздо чётче, чем обычный человек. Потупившись и забыв, что Ферди, видящий лишь линии ауры, не видит, что она покраснела, Алекса еле слышно ответила:

— Мы поссорились с Кареем, а потом помирились.

В темноте Ферди улыбнулся:

— Против Регины на ужине возражать не буду. Но это только потому, что не хочется портить тебе настроение.

Но получилось иначе.

Когда сеанс закончился, когда на столе расставили блюда, привезённые с кухни Тиарнаков, когда добавили к ним разложенные на салфетках блюда из маркета и из дома Коллумов, а потом Карей привёл Регину и все уселись, Ферди встал и сказал:

— Внимание!

И щёлкнул пальцами. Заигравший на них огонёк он поднёс к подсвечнику, который стоял посреди стола. Когда все свечи были зажжены, он взял канделябр и поднёс к своему лицу. Осветив его со всех сторон перед своими замершими от неожиданности гостями, парень кивнул Регине.

— Я уезжаю из города в старое поместье Тиарнаков — через неделю. — Он поставил канделябр на стол и подошёл к окну. Резкое движение — и комната осветилась заходящим солнцем. А Ферди, усмехаясь, сел у стола.

20

Карей с какой-то отчётливой гордостью и любовью взглянул на уродливое, пятнистое от ожогов лицо старшего брата и спросил:

— И сколько по времени ты добрал?

— При ярком солнце, но в тени — до двадцати минут. Сейчас рисковать не буду. Минут пятнадцать с вами посижу.

Алекса, внутренне зажавшись от напряжения, посматривала на ошеломлённую Регину. Одно дело — говорить о своей любви человеку, которого не видишь. Другое — видеть перед собой мозаичную маску с перекошенным ртом — и всё это вместо прекрасного когда-то лица. Можно помнить о том, что всё это легко исправить. Но как много значат первые минуты истины... Что же скажет Регина на мальчишески задорное заявление Ферди?

Сам Ферди на неё не смотрел, словно давая ей время привыкнуть к себе. Или не желая видеть выражение откровенного ужаса в её глазах. Он с удовольствием поедал мороженое и слушал беседу Карея с Алексой. Но его пальцы подрагивали, как успела заметить девушка, чему она и обрадовалась — ему всё-таки небезразлично чувство Регины; и испугалась: а если Регина резко сейчас его... пошлёт? И на эмоциях он снова вспыхнет?