Шальной ветер

— Ага... Скажи.

У Алексы от сердца отлегло. Логичный вывод. Могла бы и сама догадаться — сразу такое придумать. Группа посмеялась над Лидией и уже спокойно принялась обсуждать происшествие, не обращая внимания на косвенную виновницу драки в раздевалке среди огневиков, приткнувшуюся к подоконнику, перебирая тетради в сумке. А Алекса выигрывала время на раздумья.

Вот как... Карей набросился на Рэда, потому что увидел на нём браслет — такой же, как у Ферди. Нет, она знала ещё вчера причину — и с Кареем говорила об этом, но сейчас, рассказанный Лидией случай вдруг обрёл другое звучание. Лидия подытожила происшествие, придав ему совершенно иной оттенок. Ревность. Не из-за брата. Но...

— Обалдеть... — прошептала рядом Лидия.

Алекса обернулась.

Поднявшиеся по лестнице Карей и воздушница пропали в библиотеке.

— Легко, — беззвучно, одними губами прошептала Алекса.

Легко предложил поговорить о "нас". И легко нашёл других "нас".

Пока одногруппницы взволнованно обсуждали пару, Алекса взглянула на настенные часы зала. До звонка ещё минут семнадцать. Даже лекционный зал до сих пор закрыт. Она отошла от девушек своей группы и некоторое время колебалась, глядя на телефонную книгу своего мобильного. Время поджимало. Пришлось решиться. Номер Маргот. После беседы они обменялись телефонными номерами, но пока нужды в новом разговоре не было. И теперь, дожидаясь ответа, Алекса хоть и продолжала сомневаться, правильно ли она делает — звоня, деваться было некуда. Позвонила же. Захотелось проверить то, что она вроде поняла в комнате Ферди.

— Алекса? Привет, — удивлённо сказал Маргот.

— Привет. Маргот, девушка Ферди — кто она?

— У него нет девушки, — ещё более изумилась Маргот.

— Это сейчас нет. Кто была его девушка до несчастья с ним?

— А, ты про это. Не помню. Кажется, она была с факультета ведьм, но быстро нашла свою специализацию, довольно редкую, и сразу выбилась в разряд особых.

— Случайно, не воздушница?

— Не знаю. Говорю как есть. А что?

— А ты о ней хоть чуть знаешь? Какая она? Как себя вела с Ферди? Сколько ей лет?

— Ровесница Карея... мельком видела однажды. Этакое воздушное создание. Даже не подумаешь, что она умеет устраивать бешеные скандалы. Эгоистка страшная. Собственница. Так говорили, — торопливо добавила Маргот и спустя секунду со смешком добавила: — Ещё слышала, что она сама навязалась Ферди в подружки. Она тоже из богатой семьи. Устроила всем, кто пытался покушаться на место его подруги, такое, что больше никто не решался даже подумать о нём.

— То есть она его полюбила? — пожелала убедиться Алекса. — Маргот, ты спец по приворотным зельям и вообще специализируешься на этом всём. Влюблена ли, по-твоему, была та девушка в Ферди или как? Может, ей просто было лестно быть девушкой капитана огненных баскетболистов?

— Судя по слухам, вряд ли она из тех, кто стремится быть рядом со знаменитостью, — с сомнением сказала девушка. — Я слышала — она устраивала грандиозные скандалы, если только Ферди смотрел не на неё, а на кого-то другого, даже если этот кто-то был баскетболист его команды. Она желала быть его единственной...

— А Ферди? Как относился к ней он?

— А ему всегда нравилось быть ведомым за ручку. Так что, думаю, он купался в её обожании и ревности.

— Но почему тогда он не пускает её к себе? Или его травма отпугнула её?

Маргот некоторое время молчала, видимо вспоминая.

— Какое — отпугнула... — медленно сказала она. — Вспомнила сейчас... Тётя жаловалась, что эту девушку с трудом удерживали вне территории замка — так она рвалась к Ферди первые полгода, если не больше. Но он сказал сразу — никого к нему.

— А почему? Почему он не хочет видеть никого?

— Извини, Алекса. Тайна, в полном смысле этих слов покрытая мраком. Я не знаю.

Десять минут. Осталось десять минут до звонка. Алекса облизала губы и быстро направилась к библиотеке. Если она сложила два и два правильно, значит — сейчас получит твёрдую четвёрочку.

Осторожно открыла дверь и заглянула с краю. Слева обычно — библиотекари со своими книжными стеллажами, справа — столы для читателей. Украдкой пройдясь взглядом, Алекса отметила: воздушница сидит за первым столом ряда напротив библиотечного зала, Карей — отошёл. Кажется, его окликнули ребята из его группы, с которыми он сейчас разговаривал, сидя к выходу спиной. Алекса быстро прошла мимо стола воздушницы. Не садясь, быстро написала несколько слов на листочке для заказов книг и уже стремительно зашагала к выходу, на ходу шлёпнув записку на стол перед воздушницей.

Туалет за углом. Алекса вылетела из библиотеки и помчалась вдоль стены. Заворачивая за угол, она чуть не засмеялась, услышав за собой топоток каблучков! Правильно угадала! В записке было всего несколько слов: "У Ф. я бываю два раза в день!"

И даже опоздать на лекцию не жалко.

В туалете никого. Первая же пара. Редко кто сюда забегает с утра. Особенно за минуты до звонка. Алекса хлопнула дверью, прошла несколько шагов и обернулась.

Дверь распахнулась и с грохотом ударилась о стену. Наэлектризованный близкой грозой воздух чуть не искрил — по впечатлениям. И в лицо сразу ударила холодная влажная волна.

Ух, как разбушевалась!.. Алекса, хоть и держась напряжённо, нашла силы хмыкнуть. Точно — собственница. Если она, Алекса, всё правильно рассчитала и правильно всё поняла... Девушка стояла так, словно очутилась в переулке, где потоки воздуха сталкивались, усиленные штормовым ветром, переплетаясь, теребя подол её лёгкого платья и вздымая и рвя её распущенные волосы.

— Кто ты такая? — резко спросила воздушница, едва её пронзительный взгляд остановился на Алексе.

— Меня зовут Алекса, — спокойно сказала девушка.

— Я спрашиваю, кто ты такая, если два раза в день ты бываешь у моего Ферди?!

"Моего"... Хотя прошло три года... Уже интересно.

— Говори!

Последние следы доброжелательной улыбки рассеялись на губах Алексы. Она вспомнила, как обычно обращалась со своими младшими, когда они доводили её. Молча подошла к дверному проёму. Воздушница не шевельнулась. Алекса, не сбавляя шага, протиснулась между нею и дверным косяком.

— Куда? — выстрелило в спину.

— Я думала поговорить с той, которая поможет, — холодно (а она это умела) ответила из коридора Алекса. — Общаться с вопящей капризной дамочкой — не собираюсь!

— Подожди! — Ещё один выстрел, а потом чуть не слёзная мольба: — Мне надо успокоиться! Пожалуйста, не уходи! — Уже нерешительно подошла и цепко ухватилась за руку. — Ну да, у тебя все карты на руках, но ведь... — Огромные глаза взглянули на Алексу, наполняясь слезами. — Я так запуталась, что начинаю психовать каждый раз, как только услышу о Ферди! Поговорим. Только вот где?

— У меня лекция первой парой, — насторожённо глядя на неё, сказала Алекса. — Может, после учебного дня?

— Нет. Теперь я буду бояться, как бы и тебя не потерять. — Круговерть ветров рядом с девушкой успокоилась, и Алекса только поёжилась: её успело сильно охладить. — Меня зовут Регина. Тебе очень нужна общая лекция? Может, ну её? — Регина встревоженно заглядывала в глаза Алексы. — Я могу заказать в студенческом кафе отдельный зал, где можно поговорить.

— Хорошо, — решилась Алекса. — Только как сделать так, чтобы Карей не видел, что мы вдвоём?

— Да сейчас уже звонок будет, — не удивляясь, отозвалась Регина. — Он уйдёт на свою пару. Подожди немного. Мы сейчас с ним перемолвимся словечком, а потом я забегу за тобой. Не уходи, ладно?

— Ладно, — сумела улыбнуться Алекса.

Регина, быстро приведя растрёпанные ветрами волосы в порядок, упорхнула, как будто несомая личными вихрями. А Алекса отвернулась к окну возле туалета и вгляделась в пасмурный день за стеклом. Рассматривая серые газоны, на которых уже робко выпрямились правильными рядами высаженные ростки — наверное, травники постарались, — девушка размышляла, не слишком ли она торопит события. Могла бы приглядеться сначала к этой Регине. А потом уже решать, стоит ли её вовлекать в историю Тиарнаков. Но ведь и Регина — часть той истории?

— Всё. Я здесь! — крикнула воздушница. — Звонок был — нас никто не увидит! — Она снова схватила Алексу за руку, как будто и в самом деле панически боясь, как бы девушка не сбежала или не пропала. — Бежим!

Регина свою угрозу насчёт отдельного зала воплотила легко. Администратор кафе спокойно выполнил пожелание студентки и самолично провёл обеих на второй этаж. Здесь они выждали, пока принесут заказ — кофе и мороженое.

Дверь за администратором закрылась.

Алексе в первую очередь хотелось узнать, каким образом Регина согласились стать подругой Карея и что ей сказал Карей в своё оправдание или в объяснение, зная, что эта девушка до сих пор переживает из-за его старшего брата. Но заставила себя успокоиться.

И первая начала разговор, объяснив, что именно делает рядом с Ферди.

Регина слушала так напряжённо, что Алекса побаивалась, как бы она не кинулась как минимум перебивать её, уточняя всё, что её могло заинтересовать. Но, как бы ни чувствовала себя бывшая подруга Ферди, выслушала она всё до конца.

— Значит, они тебя хотели за него замуж, — тяжело сказала она, глядя на Алексу.

— Они — да, — спокойно уточнила Алекса, принимаясь за кофе. От довольно нервного монолога горло пересохло.

— Это что? Намёк, что сам Ферди этого не хотел?

— Ты любишь его, — утвердительно сказала Алекса. — Правда ведь? До сих пор?

— Правда.

— Неужели ты поверишь, чтобы такой человек, как Ферди, мог захотеть неизвестную девушку в жены? Да я потом, вспоминая, поняла, что ничего бы он мне не сделал. Он легко остановился, едва я начала сопротивляться. Легко послушался Карея, когда тот велел отпустить меня. Ты ведь не слепо любишь Ферди. Ты же видишь, какой он. Я права? Или я уже не права в том, что ты его любишь?

— Он мой, — хмуро сказала Регина. — Мой, с потрохами. И он знает об этом. Я уже чего только ни придумывала, как до него добраться. Успокоилась, когда поняла, что легче будет это сделать после окончания курса. Я готова разрушить замок Тиарнаков, но Ферди будет мой. Сил у меня хватит на это. Я знаю, что он любит меня. И знаешь, почему он меня любит? Потому что только я могу спрятать его ото всех.

Алекса помотала головой.

— Ничего не поняла, — созналась она. — Как это — спрятать ото всех?

— Да ему на фиг это всё нужно, чего хочет от него эта дура — мамашка его! — выплюнула Регина. — Ему хочется тихо и спокойно заниматься какой-нибудь тихой и спокойной работой. Я, пока с ним ходила, всё удивлялась, что у него нет идиосинкразии на людей! Она же его постоянно выставляла, как манекен, — любуйтесь, какой у меня сыночек! А он кабинетный! Он обожал что-нибудь изучать, а не прыгать на этих дурных своих тренировках! Увидеть бы его, дурачка... — Она горестно сморщилась, прижав пальцы ко рту. — Как он там? Говоришь — в полной тьме только выжить может?

Алекса промолчала.

Попытка, точней мысль о самоубийстве, когда сам жадно считал секунды жизни при свете. Болтовня с мальчишкой на равных.

— Ты скажешь ему, что я жду его? — с надеждой спросила воздушница.

— Регина, ты понимаешь, что он изуродован огнём?

Девушка покосилась на Алексу исподлобья.

— И что? От этого он не перестаёт быть Ферди. Понимаю, что выгляжу слишком напористой. Но Ферди такой... Рядом с ним хочется быть... — Она криво ухмыльнулась. — Такой, как его мамашка. Только она не понимает. А я понимаю.

— Хорошо. Я передам ему, что ты ждёшь его, несмотря ни на что.

— Стой, Алекса. Не хочешь ли ты сказать, что он меня избегает, только потому что боится — я его увижу таким, какой он сейчас есть?

— Сгоревшая кожа на лице и не только. Сгоревшие волосы на голове, которые, возможно, никогда не восстановятся, — безжалостно перечислила Алекса.

— А плевать, — пробурчала Регина. И вздохнула, уставившись на стаканчик мороженого перед собой и явно не видя его.

— А почему ты начала ходить с Кареем? — решилась спросить о собственном личном Алекса.

— Он попросил. Сказал, что надо выручить одну девицу, чтоб её не заклевали в корпусе, когда они расстались. А я — что... Хожу с ним, а вроде бы и Ферди рядом. Хотя... Сколько ни спрашиваю про него, Карей молчит.

Два и два дало логичное четыре. Алекса машинально перемешивала мороженое в креманке и размышляла, что делать дальше. Ферди в панике. Он и хочет исцеления. И страшится его до желания покончить с собой. Он знает, что лицо ему восстановят. При богатстве семьи Тиарнаков это не проблема. Он боится другого — возвращения в ту жизнь, которой его заставляла жить мать. Поэтому меньше всего он желал говорить с Люком о своей спортивной карьере как капитана огненных баскетболистов, а больше и радостней вспоминал о беспечной жизни только в одном месте — в школе.

Кажется, придётся перебороть себя и поговорить с Кареем.

15

Обе сидели на скамейке в парке при корпусе. Насупленная Алекса смущённо представляла себе лицо Карея, когда он их увидит вдвоём. Но сделанного не воротишь, и теперь девушка машинально плела второй браслет для Ферди, время от времени, когда пальцы уставали, отщипывая от недоеденной булки кусочки и подкармливая голубей. Регина сидела рядом, закинув ногу на ногу, работая английской булавкой: по дороге в парк она купила в киоске пачку картона и теперь старательно протыкала один из листов, сочинив записку к Ферди. Кто — кто, а воздушница была абсолютно спокойна. И не потому, что переживала, а потому, что надо сдерживаться, — объяснила она. Иначе та тёплая погодка, которая вдруг солнечно и мягко легла на городские улицы, мгновенно закончится.

До Алексы только минуты спустя дошло, что непрерывная пасмурная погода в городе — возможно, одна из причин весенней депрессии Регины. Воздушников в городе совсем немного. В университете говорят — из опытных всего человека три. А если появляется такой сильный, как Регина, даже и взрослые трое с трудом справляются с последствиями его плохого настроения.

— Всё, — сказала воздушница и протянула истыканный картон Алексе. — Можешь посмотреть, что получилось.

Алекса подняла картон перед глазами: "Ферди, я хочу увидеть тебя! Регина".

— А я не хочу! — вырвалось у неё.

— Что? Не поняла, — уставилась на неё воздушница.

— Попробовала представить реакцию Ферди на твою записку, — как ни в чём не бывало сказала Алекса. — Вот я, Ферди. Сижу в темноте три года. И вдруг получаю записку... Да он даже гадать не будет, от кого она. Ему будет достаточно прочитать слово "увидеть", чтобы наотрез отказаться от встречи.

Сначала Регина скептически посмотрела на неё.

— Не дури. Это обычное выражение, как "солнце село или встало", хотя солнце не делает ни того ни другого. Он сразу поймёт, что я просто хочу встречи.

— Это обычное выражение для человека, который живёт обычной жизнью, — заметила Алекса. — Ферди уже не обычный человек. Он гораздо тоньше чувствует всё, что касается его. Вдумайся в то, что я говорю: три года общения только с братом, изредка с родителями, с целителями и только теперь со мной. За эти три года он научился видеть ауру — то есть тонкость его восприятия возросла гораздо более нашего уровня. Да и завуалированный командный тон записки — хочу! Он-то сейчас себя в безопасности чувствует — закрытый ото всех. И вдруг такое заявление... Тебе бы в первую очередь выяснить, а хочет ли он вообще встретиться с тобой. А ты заранее объявляешь о собственном желании... Так что, прежде чем что-то писать ему, надо думать и думать, как строить фразы.