Правдивая история попаданки

Теплое время года подходило к концу, нирэннская погода не сильно отличаясь от привычной европейской. На Земле, по моим очень приблизительным подсчетам, уже должен был быть конец сентября. Запахнув подаренную Дагмар куртку грубого пошива, я сьежилась от неожиданного порыва ветра. На башне пятиэтажной городской ратуши в такую рань и не может быть особо тепло, в принципе. Но триста ступенек, которые нужно было преодолеть, чтоб выбраться на эту самую высокую обзорную площадку во всей округе, вначале неплохо справились с обогревом. Другое дело, что четверть часа неподвижного стояния и вглядывания вдаль меня заметно остудили. Как и пыл ко всякого рода путешествиям. Захотелось оказаться укутанной во что-то мягкое и безумно теплое, попивать горячий кофе с шоколадом и читать жутко интересную книгу. Чуть не расплакалась оттого, что такой желаемый порыв души осуществить невозможно, бросила последний взгляд вдаль — на то, за чем я сюда приходила, насмотрелась до рези в глазах — и принялась за обратный отсчет. Двести девяносто девять, двести девяносто восемь, семь...

На выходе я таки столкнулась со стражем, налетев на него и, не дав опомниться, вовсю припустила к месту своей временной работы. Низший эльф был не промах — помчался за мной, по дороге свиснув еще парочку стражей, так что мне уже было не отвертеться. Сходила одна, называется, пейзажем полюбоваться! И ведь почти неделю наблюдала, вычисляла время прихода стражей, вставала ни свет ни заря... Саму по себе башню ратуши никто не охранял — к ней вел не парадный вход, как в само здание, и охрана поднималась туда только каждые шесть часов — чтобы с самого высокого места в городе раздался звук горна. Шесть утра, двенадцать дня, шесть вечера, двенадцать ночи — каждый раз одна и та же короткая мелодия. Возвещение точного времени населению было давней традицией, и расставаться с ней горожане, похоже, не хотели даже в военное время. Я же специально вышла пораньше, чтоб осмотреться и проникнуть в башню без посторонних глаз и вмешательства, а вышло совсем наоборот. Видимо, ощущение времени притупилось и я торчала наверху куда дольше предполагаемой четверти часа. Вот потому и замерзла так сильно, дуреха.

Но оторваться от раскинувшегося вида я не могла. И не из-за невероятной красоты здешней природы, нет. Этого тоже в изобилии хватало, ведь Торисанэль, как и любимая мной Ирландия, этот изумрудный остров лепреконов, Тропы Гигантов и фей, были сказочно красивы. Просто вдалеке, за холмами и предрассветным туманом, виднелся мой шанс на возвращение домой, моя надежда — Южные ворота. Мне было видно лишь верхушку исполинской каменной арки, в которую я жадно всматривалась неизвестно сколько времени. Потому что задумалась, замечталась о доме, семье, привычном мире, в котором у меня была спокойная и полная комфорта жизнь. Но в том мире не было и Иллара, ставшего родным Арвидаса, бедной Зоряны, добросердечной Айрис. Что же будет, если все-таки...

Додумывать мысль я себе запретила — не хотелось расстраиваться, да и не время было. Тот, кто неустанно трубил четыре раза в сутки, и его коллеги гнались за мной через сонный городок. Они-то правы, ведь времена неспокойные, авось вампирский шпион из башни сигналы подавать будет, но ведь я же не специально...

— Ярис, скажите им, что я не преступница! — сходу залетаю в палату-комнатушку, краем уха слыша, как погоня пинает ногами все то же несчастное ведро. Четверо огурцов вваливается следом спустя три секунды, тут же нацелив на меня какую-то пародию на мечи. Оружие у них было миниатюрным, как и они сами, поэтому их двуручники не внушали страха ни мне, ни тем более высшим или вампирам, но нанести ранения их железяки таки были способны, поэтому я застыла возле кровати опешившего брюнета. Тот поднялся, чуть ли не вдвое возвышаясь над огурцами, тем самым придавая себе больше значительности.

— Херр Ярисэль Лирелей. Смирно! Опустить оружие! — в почти всегда смешливом голосе парня прорезались семейные командирские и жесткие нотки. Стражи незамедлительно выполнили приказ, с немым удивлением ожидая, что же будет дальше. Я тихо выдохнула: мой расчет сработал, ведь если бы не знакомство с Ярисом, который имеет определенную степень влияния, сидеть мне в каком-то подвале на допросе. Вся серьезность ситуации доходила до меня как-то медленно. Дошла-таки! — Что происходит? — повернулся ко мне эльф. Это хорошо еще, что он бодрствовал, а не дрыхнул в такое время...

— Я взобралась на башню ратуши, чтоб поглядеть на Южные ворота, на выходе столкнулась со стражами. Догнали, как видите. — передернула плечами. Придумывать еще чего-то с три короба не имело смысла, поэтому я сказала чистую правду. Детали и мотивы опустим.

— Все так и было? — спросил он у огурцов.

— При обходе мы заметили подозрительного вида человеческую херрису, которая кралась из башни. Нашим долгом было ее задержать, херр Лирелей. — на удивление многословно отчеканил страж.

— И вы хорошо исполнили свой долг. Вот только за эту херрису я могу поручиться. Все в порядке. Вольно! Можете быть свободны. — разговор с подчиненными (а теоретически воины все же должны были подчиняться приказам члена королевской семьи) у Ярисэля был весьма короток. Когда они вышли, я нагло утащила одеяло и, укутавшись, уселась на кровать. Хоть частично осуществила свою башенную мечту-порыв.

— Спасибо.

— Пожалуйста. — хмыкнул брюнет, присаживаясь рядом. За пять дней его перелом уже практически сросся, но нагрузка все равно должна была быть минимальной еще хотя бы пару дней.— И что это было?

— Замерзла, надеюсь, вы не против?

— Я не об одеяле.

— Вы же слышали обе версии. — улыбнулась я.

— И это у вас в порядке вещей?

— Взбираться на башню утром?

— Удирать от погони и встревать в неприятности? — мог бы уже и не спрашивать, по моим рассказам о детстве, немного переделанным на нирэннский лад, ответ вырисовывался очевидный.

— Практически. Вот такая я 'везучая'.

— Поверьте, в этом мире есть и куда более невезучие люди.

— Верю. — вздохнула. Я и сама это знаю.

— Так что, Ворота отсюда видно?

— С башни еще можно разглядеть, поэтому и прогулялась туда. Жаль, время не рассчитала. А вы почему не спали? — я оглядела полностью одетого Яриса. Рубаха из более тонкого полотна, нежели предпочитают люди, да и покроя другого, прямые черные брюки, сапоги до середины голени, на спинке стула висит куртка, небрежно брошенная туда владельцем.

— В город нужно выбраться. — нетерпящим возражений тоном отрезал высший, потому как знал, что возражения за этой фразой еще как последуют.

— Хотите, чтоб кость неправильно срослась?

— Альриха... — простонал парень. За неделю нашего общения его достали мои нотации, указания и наши перепалки, без которых он бы наверняка уже давно исколесил окрестности и отправился обратно в Сантирэль. То, что он еще не полностью выздоровел, его не волновало, посему иногда я чувствовала себя гораздо взрослей и разумней этого мальчишки и пыталась его образумить, ревностно исполняя предписания Дагмар о соблюдении покоя больным.

— Я уже двадцать лет Альриха! — вскипела я. Нет, он совершенно не думает о последствиях, так безалаберно относясь к своему здоровью!

— Двадцать? Вы еще такой ребенок?! — несказанно удивился нелюдь. Нет, мне сорок пять, я и ягодка опять!

— Уж кто бы говорил! Из нас двоих вы ведете себя по-детски.

— Ах да, как я не подумал, ведь у людей все иначе... — пробормотал Ярис, не обращая внимания на обвинения в свой адрес. — Тогда многое проясняется.

— Например?

— Ваша неосознанность в принятии решений. Подумайте снова, хорошо подумайте, я вас прошу. Это не самая лучшая идея для приключений. Это фронт! — почернел эльф.

— Я не приключений ищу, а брата. И еще кое-кого. И даже не пробуйте уехать без меня!

— Вы же еще дитя...

— По эльфийским меркам, но не по человеческим. Ярис, я еду с вами и точка. Или вы хотите нарушить слово херра?

— Нет, своих обещаний я не привык нарушать. — как-то даже горько вздохнул парень. — Но это очень неправильно.

— Чему быть, того не миновать. — философски изрекла я, натягивая сползшее одеяло.

— Да. — все так же хмуро согласился брюнет, притягивая меня в коконе из одеяла к себе. — Всего лишь помогаю вам согреться, Альриха. — шепчет.

— На меня ваш дар не действует.

— Заметно. — теперь улыбались уже мы оба. Вскоре действительно стало тепло, озноб прошел, а я, пригревшись в дружеских обьятиях, чуть не задремала, на крошечный миг представив вместо Ярисэля Иллара. Обьятия вампира, кроме тепла, дарили необьяснимое чувство спокойствия и защищенности. — Пойдем, а то я сейчас так и усну с вами на руках. — решительно поднялся брюнет, подавая мне руку. Лишаться тепла и одеяла не очень хотелось, если честно, как и куда-то идти вообще.

— Зачем?

— За информацией и мелочами в дорогу. Но если вы уже передумали, можете остаться здесь. — хмыкнул длинноволосый, одевая куртку.

— Нет, я с вами. Только не надолго. — последовало предупреждение. В конце-концов, не привяжу же я его к кровати, чтоб не рыпался... А так может что и узнаю полезного, все-таки тому, кто носит фамилию Лирелей, расскажут куда больше и охотней, чем мне.

* * *

— Эм, эта лавка — то, что мы искали? — сарказма в моем голосе было не занимать. Постепенно городок начал оживать, а теперь гудел встревоженным улеем: кто-то кого-то все время окрикал, что-то переносил, перевозил, разгружал, торговал или просто сплетничал. В лавке, куда привел меня Ярисэль, было хоть немного тише.

— Да, ведь не могу же я разговаривать с окоченевшей статуей, в которую вы рискуете вот-вот превратиться. — мило улыбнулся эльф, заказывая портному комплект теплой женской одежды моего размера. Спор при посторонних устраивать я не стала, хоть и сдерживаться смогла недолго.

— Что вы себе позволяете?!

— Разве я не могу отплатить за заботу заботой? — посмотрел мне в глаза нелюдь.

— Я чуть с ума не сошла, пока примеряла все это, — кивнула на свертки в его руках, — в ста размерах и вариациях.

— 'Чуть' не считается.

— Это было совсем не обязательно. Мои вещи еще были вполне пригодны. — не унималась я. Принимать подарки от Яриса, пусть и названные отплатой, было крайне неловко. И то, как он себя вел по отношению ко мне, тоже вызывало некоторые вопросы, задать которые я так и не решалась.

— Одежда, в которой вы мерзнете даже в помещении, ну никак не может быть пригодной. Да и зачем уже спорить, сделанного не вернешь.

— Еще как вернешь, портному из рук в руки, мы недалеко от его лавки отошли.

— Хватит! Альриха, вспомните, какой должна быть настоящая херриса.

— Безвольной марионеткой, которая и слова поперек мужчине не может сказать только потому, что он мужчина? — из чистого упрямства выдала я. Идеи феминизма в массы! Интересно, а если я тут культурно-техническую революцию произведу, нарушив ход истории этого мира, мне ничего не будет?

— Именно. Побудьте такой хотя бы час. — тоже не сдавал позиций эльф. Ну ничего, я и не таких доставала...

— Актриса из меня плохая, поэтому увы. — хмыкнула. Спутник пробормотал себе что-то под нос, наверняка ругаясь. — Больше двух говорят вслух!

— Вам, кажется, уже пора возвращаться в медицинское крыло?

— О нет, что вы. Как я могу оставить своего подопечного? — сторожить и доставать мне больше некого. — Тем более, вы хромаете.

— Не хромаю.

— Хромаете.

— Нет!

— Да! — спорил Ярис уже больше по привычке, ведь несколько минут назад он действительно начал прихрамывать из-за резко возросшей нагрузки на ногу. — Нам действительно следует возвращаться, я же говорила, что долгих прогулок еще нельзя совершать.

— А я как обычно вас не послушал. — иронично улыбнулся этот невыносимый брюнетистый нелюдь. — Нам еще в пару мест нужно зайти.

— Хотите стать хромым на всю оставшуюся жизнь?

— Вы самая невыносимая девушка из всех, что я встречал. — искренне произнес этот... индюк.

— Поразительно, но я думаю о вас точно так же! — разозлилась я, поэтому и в эмоциях себя более не стесняла.

— Но в этом — ваше очарование. — эм, очарование? Он действительно так думает? А как же все мои пререкания? Или он моральный мазохист?

Мы стояли посреди многоэльфной площади. Глаза в глаза. И попытка разгадать его игру. Ярисэль, не могу же я в самом деле тебе нравиться, ведь правда?

— Вы любите, когда вам выносят мозг? — он мне комплимент, а я ему бред какой-то.

— Простите?

— Достают, перечат, раздражают...

— Нет, Альриха. Просто до моего уровня вам еще расти и расти. Как минимум, восемнадцать лет. — намекая на нашу разницу в возрасте, широко улыбнулся тролле-эльф, легонько щелкнул меня по носу и зашагал дальше, закинув на плечо пакеты с одеждой. Я начинала подумывать, что в его родословной действительно затесался какой-нибудь тролль, ибо иронии (либо сарказма) у этого волосатого было хоть отбавляй.

Далее остановкой по маршруту, известному только королевскому сыну, стал кабак. Толи таверна. Или же шинок, как сказали бы у меня на родине. И сейчас, в тяжелые военные времена, этот общепит не страдал от недостатка клиентов. Раньше они приходили, чтобы надраться в праздники или по какому-нибудь поводу, а теперь с горя. У кого-то погиб сын, отец, брат, чья-то жена по воле случая гостила у тещи в Сантиреле во время осады, у кого-то забрали последние гроши при мобилизации, на 'нужды армии', так сказать. Причин хватало.

Идти в подобное заведение как-то не слишком хотелось, но Ярисэль заявил, что хочет наконец поесть нормальной еды, а не больничные похлебки да каши. Честно говоря, он был прав, ведь кормили действительно не очень-то и вкусно, и мой желудок явно истосковался по чему-нибудь сытному.

— У меня денег нет. — негромко ответила на вопрос эльфа, что мне заказать. Последние монеты, которые мне дала знахарка, ушли на взятку охранникам, чтобы меня пропустили, а медсестринство было волонтерской работой, за которую не платили, только давали кров над головой да еду. Мы расположились за грубо сбитым деревянным столом у окна в углу. В интерьере заведения не было ничего нового, чего бы я не видела в исторических или фэнтезийных фильмах. Хмыкнула, увидев связку чеснока на подоконнике, которая служила и украшением и отпугивающим средством заодно. Неужели у тех, кто живет практически на границе с вампирами остались эти глупые предрассудки? 'Не могут войти без приглашения', 'не отражаются в зеркале', 'спят днем', 'боятся чеснока, серебра и святой воды' — если бы все было правдой, жизнь остальных нирэннских рас была бы намного проще.

— Альриха... — у эльфа даже дар речи пропал почему-то. Он с немым укором уставился на меня, а потом с появившимися теплыми нотками в голосе продолжил. — Я знаю, что вы не одобряете мое поведение, но не отвергайте моих попыток быть галантным по отношению к даме, прошу.

— Если бы я сидела и наблюдала за тем, как вы едите, со стороны это бы выглядело в высшей степени глупо, так что у меня просто нет другого выхода, херр Лирелей. — патетично продекламировала я, в 'порыве отчаяния' прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу. Таким тоном Хуанита сообщает Хуану, что ее насильно выдают замуж за Хулио и она намерена умереть, дабы не жить с нелюбом. И до момента трагического суицида она переживает еще 458 серий, мечась в сомнениях и придумывая все новые и новые способы убиения себя любимой.