Сама себе фея

В новую встречу она сказала:

— Я очень хочу тебе верить. Но не получается.

— Почему?

— Ну... я же говорила... если ты говоришь правду, тогда неправду говорит мама.

— Или просто ошибается, — вновь неуверенно предположила Викис.

Неуверенно — потому что сама уже не знала, стоит ли оберегать малышку или все-таки рассказать о предательстве матери. Она все равно о нем узнает... наверняка. Сможет ли жить в мире, где ее предал и использовал самый близкий человек?

— Я... больше ей не верю... — выдала вдруг маленькая принцесса. — Пока говорит — верю. И представляю себе... всякое. А когда уходит, начинаю думать. И — не верю. Она не любит меня.

Сердце отозвалось мучительной болью на эти слова. Ведь правда... Но какая горькая!

— Есть люди, которые просто не умеют любить, — вздохнула Викис.

— А ты — любишь? Умеешь?

— Я не знаю. Мне кажется, да, но у меня не было возможности проверить, люблю ли по-настоящему, — ей хотелось быть честной — не только перед девочкой, но и перед собой.

— А меня... ты сможешь полюбить?

И Викис не выдержала — заплакала. В чужом сне. Но все-таки нашла в себе силы ответить:

— Наверно, я уже люблю тебя. Давай мы поговорим об этом снова, когда встретимся наяву.

— А мы встретимся?

— Надеюсь.

— А как я узнаю тебя — настоящую?

И в самом деле — как? Викис пожала плечами, задумалась, потом улыбнулась:

— Я тебе знак подам.

— Какой?

— Ну... позову своего кота. И он появится — ниоткуда.

— Здорово! — девочка расцвела.

Неделя прошла как во сне. Собственно, так оно и было — только во сне, вернее, в снах, и то не в своих, Викис жила и действовала, в остальное время пребывала в отрешенном состоянии, двигалась как сомнамбула, ела автоматически — то, что перед ней поставят, — и отвечала невпопад, если кто-то к ней обращался. И окружающий мир почти не замечала.

Зато замечали другие.

— Ситуация изменилась, — докладывал на совете ир Торис, опасливо поглядывая на Викис, — люди говорят и думают... иначе. Скажем так, они больше не убеждены безоговорочно в правоте королевы. Обсуждают. Сомневаются. Энтузиастов, готовых защищать ее, все меньше.

— Так и должно быть, — откликнулась Викис, — Ринья сама больше не верит тому, что внушает ей мать, образы, которые она передает, утратили четкость и достоверность. Мне все легче вмешиваться в передачу и менять ее по своему усмотрению.

— Значит, пора, — заключил Тернис, — завтра выступаем в столицу.

У Викис оставалась одна ночь, чтобы пообщаться с маленькой принцессой, утешить ее, обнадежить, заверить, что скоро все изменится. Кто знает, получится ли являться ей во время похода? Возможно, она будет так уставать днем, что на ночные сеансы попросту не будет хватать сил — порталам в это неспокойное время доверия не было, лошади привязали бы их к дорогам, на которых могли ждать засады, поэтому двигаться решили, как и прежде, пешим ходом.

* * *

Будущему королю Ирегайи опять не спалось. Только на этот раз он коротал ночные часы не в одиночестве, а в компании Керкиса, явившегося в кошачьем облике.

Пить вино накануне дальнего похода принц не рискнул, и потому неспешно потягивал травяной отвар, часть которого щедрой рукой плеснул в освобожденную от фруктов вазу — для гостя. Керкис брезгливо поморщился на угощение, но ни на что другое среди ночи рассчитывать не приходилось, и кошачий язык несколько раз быстро-быстро коснулся жидкости, потом раздалось выразительное фырканье, отчего во все стороны полетели брызги, а сам гость выразительно уставился на принца:

— Что ж, будем считать, что правила вежливости мы соблюли оба, пора бы и поговорить.

— Слушаю тебя, дух.

— Мне не нравится состояние Викис. Она одна ведет войну — за всех вас. И ей приходится очень тяжело, а я ничем не могу помочь.

— А кто может?

— Ты!

— Я?

— Да, ты. Что тебе стоит уделить ей толику своего тепла, сказать нужные слова? Ты разочаровываешь меня, принц.

— Ну извини, — хмыкнул принц, — я всего лишь хотел уберечь ее от излишнего внимания посторонних, чтобы люди не строили никаких догадок по поводу наших отношений.

— Глупости, — снова фыркнул кот, — забудь на минутку, что она девушка, репутацию которой надо беречь. И вспомни, что она член твоей боевой команды, который тянет на себе слишком много и потому нуждается в особом отношении.

— Если бы я мог... — вздохнул принц. — Если бы я мог просто оградить ее от этого всего...

— Не надо ограждать, — возразил фамильяр, — ей предстоит много трудностей, и она справится. Просто ей нужно почаще напоминать, что она не одна... Эх, всему-то вас учить надо, молодежь! — по-стариковски проворчал он напоследок.

И Тернис не удержался от смешка — так забавно это прозвучало.

Глава 12. ВЗЯТИЕ ДВОРЦА

Гарантия мира — закопать топор войны вместе с врагом.

Можно держаться на одном и том же уровне добра, но никому никогда не удавалось удержаться на одном уровне зла. Этот путь ведет под гору.

Как ни странно, в походе ей стало легче. Возможно, благодаря Тернису, который на одной из первых стоянок ухватил ее за руку и решительно потащил в сторону, подальше от внимательных взглядов товарищей по команде, усадил под дерево и плюхнулся рядом.

И изрек:

— Викис, я дурак.

— Почему это? — опешила Викис.

— Потому что не был с тобой по-настоящему рядом все это время.

Викис насторожилась: что, интересно, он имеет в виду под этим 'по-настоящему'?

— Ты нуждалась во мне, а я уделял тебе преступно мало внимания, пока мы были в Лимерте. Все боялся за твою репутацию и упустил из виду куда более важное — наши отношения. Да и командиром зарекомендовал себя паршивым на этой войне.

— Но ведь нет никакой войны...

— Я так и думал. А потом Керкис открыл мне глаза — ты-то воевала по-настоящему. Нет, я понимал, конечно, что это непросто, но до меня только теперь дошло, что тебе довелось пережить. Простишь ли ты меня?

— И правда дурак, — хихикнула Викис, — я ведь сама молчала о том, как это было. Откуда бы тебе догадаться?

— Так ты намеренно молчала?

Викис задумалась.

— Не то чтобы специально, — произнесла она, — но как-то мне не хотелось переваливать на других свои переживания.

— М-м-м... Викис, я не уверен в том, что это правильно. Стоит ли умалчивать о своих трудностях? Ведь тогда близкие могут упустить момент, когда тебе понадобится помощь. Давай, ты будешь все-таки делиться... со мной? Раз уж я такой дурак, что сам не в состоянии догадаться.

— Я постараюсь. Но и ты постарайся... не думать слишком много о моей репутации. Думай о своей. В конце концов, это тебе нужно оставаться безупречным... в глазах потенциальной невесты и ее родственников.

— Эх, — ухмыльнулся Тернис, обнимая девушку за плечи и прижимая к себе, — в твоих глазах я уже далеко не безупречен. И как мне теперь исправиться?

И вроде бы ничего конкретного сказано не было, а все понятно. Ну и ладно, что только намерения, зато они есть, а это дорогого стоит. И настроение резко скакнуло вверх. Всего одна фраза позволила Викис воспрянуть духом, расправить плечи и вернуть растраченные силы.

Оказывается, можно было жить здесь и сейчас, не пугаясь будущего. И вообще, давно ли она сама обещала Ренмилу, что все будет хорошо? И ведь с полной уверенностью обещала, не сочиняла и не успокаивала! А хорошо — это ведь для всех вместе и для каждого в отдельности, правда? Иначе и быть не должно.

У нее даже хватало сил, чтобы по ночам вновь перестраивать поток 'королевского гласа'. Впрочем, теперь, когда прежней уверенности в образах Риньи не было, давалось ей это не в пример легче. Правда, сны с принцессой она больше не разделяла, заглядывала в самом начале, чтобы настроить девочку на мирный лад, а потом уплывала в собственные сновидения, достаточно путаные и нелогичные, чтобы полностью забываться при пробуждении.

В пути до столицы им составили компанию старшие братья Тиллис — крепкие, жизнерадостные ребята, почти без магического дара, зато неплохо обученные воинскому искусству. К счастью, им это не пригодилось — до столицы добрались без приключений, в город прошли тоже легко — в отличие от древней Лимерты, Ирьяст не был окружен стенами, и за час до рассвета команда будущего короля ступила на городские улицы. А там пришла пора разделяться: братья Торис были отправлены с запиской к эйру Неелису, а Тернис с компанией готовились к штурму дворца... изнутри.

Это план вызвал немало споров, уж больно рискованным казался, но лучшего никто не предложил. Кроме того, его поддержали все принцы, а остальные вынуждены были согласиться.

Теперь, после вмешательства ветра, королеву поддерживали лишь те, кто по-настоящему глубоко вляпался в заговор, так что не мог рассчитывать на снисхождение, и немногие запутавшиеся, которые не знали, кому верить. Викис, пробежавшись по чужим снам накануне вступления столицу, имела возможность в этом убедиться. Да и эйр Неелис, с которым они поддерживали связь почти до самого конца — пока не разрядился походный амулет, выданный ир Торисом, — подтверждал. Еще он сообщил, что королева, похоже, запаниковала: уже несколько дней приказы, которые она пыталась отдавать столичному гарнизону и городской страже, отличались непоследовательностью и нелогичностью, а потому выполнялись через пень-колоду, а то и вовсе игнорировались. И если до последних дней брожения и сомнения затрагивали лишь рядовых и командиров низшего звена, то теперь колебания коснулись и упертых высших офицеров. Не то чтобы до них доходило медленнее, чем до других, просто слишком большая ответственность не позволяла командующим вертеться флюгерами, а потому они выжидали до последнего, пытаясь оценить ситуацию со своей позиции. Сны — снами, тем более, они столь противоречивы, а верность короне никто не отменял. Однако слухи о том, что законный наследник престола Эатернис уже на подходе к столице, стремительно распространялись по казармам, а потом, соблюдая субординацию, постепенно доползли до самого верха, встретились с закрепившимися там сомнениями, побратались с ними и... словом, армия была почти готова поддержать принца-бастарда. Оставалась мелочь — узнать точный час выступления. И этот час должен был сообщить эйр Неелис.

Собственно, никаких военных действий не планировалось, столичному гарнизону следовало к определенному времени строгим строем проследовать на дворцовую площадь, скандируя имя наследника, чтобы показать, на чьей стороне армия, и ждать дальнейших указаний.

Брожения затронули и дворцовую стражу. Поэтому, когда Мерелита, напуганная таким поворотом событий, забаррикадировалась в своем крыле дворца, охраняли вход на 'дамскую' половину чисто формально.

Словом, дворец было решено 'брать' с двух сторон: изнутри, силами боевого братства, и снаружи — с помощью демонстрации силы. И пока перед главным входом собирались войска, сам принц сотоварищи, собирая на дорожный костюм пыль и паутину потайного хода, пробирался в самое сердце королевства. Впрочем, паутину Викис уже сама для пущей романтики нафантазировала, меряя шагами тускло освещенный коридор: в потайном ходу было, хоть и темновато, но чисто — магия не позволяла стратегическому объекту зарастать грязью. Но лучше было фантазировать о чем-нибудь безобидном, чем позволять себе задумываться о том, что ждет их на выходе.

Здесь, внутри, они были в полной безопасности — тайной этого пути покойный король не мог поделиться ни с кем, кроме наследника, да и открыть его можно было только с помощью крови правящего рода.

Вышли они в комнате, которая прежде принадлежала самому Тернису. Видно было, что сюда давно никто не заглядывал — вид у помещения был нежилой, словно душу вынули — пусто, мрачно, уныло. Даже портьеры на окнах, казалось, обвисли в затяжной спячке.

Движением руки принц Эатернис заблокировал потайной ход. Портьеры качнулись в ответ на колебание воздуха. Ребята переглянулись:

— Куда дальше?

— В малый зал.

Малый зал был хорош тем, что там легко было не только держать оборону в случае провала, но и уйти еще одним потайным ходом, если дело обернется совсем скверно.

Плохим исходом могла быть измена стражи. Да, командир дворцовых дал клятву эйру Неелису, но знать, что творится в голове у каждого отдельно взятого служаки, которому из ночи в ночь промывали мозги противоречивой информацией, было невозможно.

Поэтому и держались начеку, прикрываясь комплексными щитами — и от физического, и от магического воздействия. Энергозатратно, зато надежно.

Как выяснилось, стражников они опасались зря. Служаки взирали на принца с нескрываемым облегчением, никакой 'правдолюб' не нужен был, чтобы прочесть на физиономиях бравых ребят, как их достала за последние недели окончательно слетевшая с катушек королева, которая, столкнувшись с рядом необъяснимых неудач, срывала гнев на тех, кто оказался поблизости.

Командир встал навытяжку перед принцем:

— Ваше высочество, отряд дворцовой стражи поступает в ваше полное распоряжение. Командир отряда Тис Мелон.

Ко входу в крыло вдовствующей королевы они проследовали уже с вооруженным до зубов эскортом, и Викис, надо сказать, чувствовала себя при этом не слишком уютно — не оттого, что побаивалась стражников, просто они были дополнительным фактором, который надо учитывать в случае чего. Непредсказуемым фактором, поскольку об образе действий дворцовой стражи в нештатной ситуации она никакого представления не имела. В этом вопросе оставалось только довериться принцу, который знал об этом побольше остальных.

Впрочем, пока обходилось без 'случаев' — вход охраняли двое стражников, к своей задаче явно относившихся без должного энтузиазма, а потому, завидев в группе приближающихся людей своего командира, посторонились с полным пониманием и готовностью.

Однако открыть тяжелые двери это не помогло. Чары на них были довольно слабые, а вот по ту сторону кто-то явно потрудился, стаскивая ко входу тяжелые предметы — мебель, по всей вероятности.

— Таран? — обратился к друзьям Лертин.

Воздушный таран — мощная штука, если применять умеючи. Боевики умели, хотя для создания оружия пришлось объединить усилия. Разумеется, Викис могла бы и одна, но они благоразумно решили не светить при посторонних таланты повелителей. Конечно, стражники ничего не понимают в магии, но мало ли что.

Между тем, снаружи, за стенами дворца, нарастал шум — эйр Неелис привел, как и обещал, войска. И если это было слышно в глухом коридоре, то в покоях королевы, окна которых выходили прямо на площадь, тем паче. И значит, на глазах интриганки сейчас окончательно рушилось все, к чему она стремилась. Что теперь предпримет отчаявшаяся, загнанная в угол женщина?

Эта мысль заставила боевиков поторопиться. Воздушный таран выбил дверь с одного удара, попутно разнося в щепки мебельные завалы, загораживающие проход. Кто-то из стражников сунулся было внутрь — просто из любопытства, но был остановлен повелительным выкриком магистра Нолеро: