Конечно, бухгалтерия здесь сильно отличалась от того, что она знала в своем мире, но общая логика была понятна, система учета была стройной и доступной...
Навенрский принц рассматривал ее с таким интересом, словно видел впервые.
— Что? — насторожилась Викис.
— Да ничего... Просто думаю, откуда ты такая взялась.
— Откуда взялась, там уж больше нету, — хмыкнула девушка.
Продолжать тему не хотелось — воспоминания все еще задевали чувствительные струны в душе и причиняли боль. Но чувствовала она и какое-то удовлетворение от происходящего. Попыталась понять, с чем оно связано, и в голове всплыли утренние мысли. Вот оно: оказывается, она что-то еще может в этом мире. И если ей когда-нибудь не повезет утратить дар, у нее запасе есть кое-что, помимо умения драить котлы. А пока есть возможность, стоит поучиться и другим вещам, новые знания никогда не бывают лишними. Потому что боевая магия — замечательная, конечно, штука, но это... это, наверно, не путь, а искусство, которое можно использовать по-разному. Одно из многих искусств, которыми она может овладеть в этой жизни.
* * *
— Сколько человек в списке?
Ренмил бросил взгляд на лежащий перед ним лист:
— Тридцать один.
— А нам надо выбрать восемь, — вздохнул Тернис.
— Почему восемь? Эйр Неелис...
— Эйр Неелис согласился принять должность канцлера.
— Разумно. Ему ты точно можешь доверить королевство в свое отсутствие.
— Ну и казначей. Его я уже выбрал. Осталось дождаться.
— Дождешься, — хмыкнул Малко, — и к его появлению ты уже будешь знать, кто и как грабил твою казну в последние месяцы. Викис, как выяснилось, весьма неплохо разбирается в таких делах.
— Интересно, откуда бы? — полюбопытствовал Ренмил.
— Ну... я спросил.
— И?
— Сказала, что от матери. Будто бы она занималась этим и дочь научила.
— Ты ей не веришь? — мрачно глянул на друга король Эатернис.
— Не то чтобы не верю... — задумчиво начал Малко. — Просто никогда не слышал, чтобы женщины брали на себя такую работу. По крайней мере, здесь, в королевствах.
— А где?
— Я таких мест не знаю. Но подозреваю, что мне далеко не все известно об этом мире.
— И совсем ничего — о других, — неожиданно заявил Ренмил.
— Ты о чем это? — покосился на него Тернис.
— Да так... мысли всякие.
— Так поделись мыслями, интересно же, — ухмыльнулся Малко.
— Ничего конкретного, но... Неужели не обращали внимания? Девушка умна, сообразительна, речь развита так, что сразу понимаешь, что перед тобой не деревенская простушка. Но некоторые ее вопросы вызвают недоумение — словно ей внове многое из того, что должно быть привычно каждому ребенку.
Король хотел было высказаться по поводу всяких параноиков, которые видят странное и подозрительное там, где его нет, но тут память услужливо подсунула почти забытое: '...просто в наших краях использовался немного другой календарь'. Ну и еще кое-что... по мелочи. Тревожное воспоминание сразу захотелось... запить, и Тернис схватился за стоящий рядом бокал, к которому прежде не притрагивался.
— Вспомнил что-то? — понимающе улыбнулся Ренмил.
— Кое-что, — признался Тернис, — сам не знаю, что и думать.
— А что тут думать? — неожиданно легкомысленно отозвался сайротонский принц. — Думать мы можем что угодно, все равно нам известно слишком мало, чтобы разгадать эту тайну.
— А знаешь, я и не собираюсь ее разгадывать, — заявил король, — захочет — сама все расскажет. Каждый из нас имеет право на собственные тайны. К тому же, она обещала мне, что когда-нибудь раскроет мне свои. А я ей верю.
Голос короля звучал твердо, и принцам как-то сразу стало ясно, что думать они действительно могут что угодно, а вот лезть не в свое дело не следует. Да они и не собирались.
Глава 2. ТАЙНЫЙ ВРАГ
Почему продолжается война? Они что у вас, газет не читают?
(к/ф 'Тот самый Мюнхгаузен')
Да свались я хоть с крыши — я бы и то не пикнула!
(Льюис Кэрролл 'Алиса в Стране чудес')
Несколько дней возни в казначействе принесли свои плоды — картина финансового состояния королевства выглядела отнюдь не безнадежно. Конечно, работы там оставалось еще немало, но первые выводы уже можно было сделать.
И все эти дни Ренмил вел собеседования с аристократами, рекомендованными для членства в совете. Претенденты выходили из королевской приемной взмыленные, сжимающие кулаки от бессильной злобы. Впрочем, и сам принц после этих встреч пребывал не в лучшем состоянии, был мрачен и раздражителен. Все-таки до невозмутимости собственного родителя он пока не дорос.
— Не люблю я это дело, — признавался Ренмил друзьям, — понимаю, что нужно, но всякий раз ощущение, будто в грязи извалялся. Если поганый человек — мерзко, если хороший — стыдно.
Магистр Нолеро и мэтр Лагисар проверяли и восстанавливали магическую защиту дворца — постепенно, это дело тоже требовало не одного дня усилий. И на каждый рабочий сеанс маги в обязательном порядке брали одного-двух адептов.
На неосторожное замечание Грая, что время практики у второго курса уже вышло и они теперь свободные люди, Ренс ухмыльнулся:
— И много вы напрактиковали за это время? За какие заслуги я вам зачет ставить должен? Нет, голубчики, раз уж вы здесь все вместе торчите, то извольте и уроки получать.
Против уроков никто не возражал. Да и сам Грай спорил только для виду, на самом деле ему было интересно, равно как и новоиспеченному королю, который изучал защитные плетения собственного дворца с немалым энтузиазмом.
А еще они продолжали передвигаться по дворцу группами и сбрасывали комбинированные щиты, лишь оказавшись в полностью защищенном крыле, где расположились с первой ночи.
Как выяснилось, для полной безопасности этого было недостаточно. Спасло их другое — перстни, приобретенные еще на первом курсе.
Легкий укол, зеленые искорки на камне — и Викис, действуя прежде, чем включился разум, выбила ложку с десертом из руки принцессы Риньи, которая за столом обычно усаживалась рядом со старшей подругой. И одновременно с Викис то же самое проделал Мирт, соседствовавший со второй принцессой.
Воцарившуюся тишину можно было резать ножом — такой густой она казалась. Но вместо ножа ее прорезал горький плач Лиисы, не ожидавшей такого вероломства от дружелюбного Мирта. Тернис вскочил со своего места и подхватил рыдающую сестренку на руки, что-то нашептывая ей на ухо. Больше никому ничего объяснять не требовалось, даже Ринья все поняла. Губы старшей принцессы тоже подрагивали, но у ее готовых пролиться слез была другая причина: хрупкий мир, который только-только начал выстраиваться в душе принцессы, был безжалостно нарушен.
Младшую удалось успокоить быстро, пообещав новый десерт, потому что этот испортился и его никак нельзя было есть, а старшую Малене пришлось все-таки усыпить в ожидании целителя Орьюста.
— А я-то боялся поверить, что все так гладко идет, — горько усмехнулся Тернис и почему-то покосился при этом на сайротонского принца.
— Нет, — понятливо покачал головой Ренмил, — мне твоих аристократов вполне хватило, со слугами можно обойтись и 'правдолюбом'.
— А у нас есть?
— В лаборатории службы безопасности осталось еще некоторое количество, — сообщил эйр Неелис, — мы с мэтром Лагисаром проверяли.
— Служба безопасности! — рыкнул король. — Вот еще проблема. Всю надо перетряхивать... или вообще новую набирать.
— Личная клятва, — вмешался Малко.
— Что?
— В таких службах нужна все-таки личная клятва верности. Конкретному правителю, а не короне, которая может оказаться на любой голове. Пусть не от каждого сотрудника, но как минимум от руководителей всех уровней.
— Начинать все равно надо с главы. А у меня его нет.
Викис было досадно: ей только-только начало казаться, что главные неприятности позади и можно настроиться на мирный лад. Приняли Терниса на удивление хорошо, кое-кто из стариков ворчал по поводу короля-мага, но больше по привычке, чем всерьез, потому что в аристократических семьях уже давно не рождались потомки без всякого проблеска дара, а значит, случись что, при подобном отношении никто из них не смог бы претендовать на престол. Правда, про то, что принц учится в магической школе, никто из них пока не знал, за исключением эйра Неелиса, но и это, пожалуй, большим шоком уже не станет.
Конечно, были еще родственники покойной королевы, которые собирали вокруг себя недовольных и распространяли порочащие молодого короля слухи, однако на данный момент серьезной угрозой они не казались.
Когда допросили слуг, ситуация показалась и вовсе отвратительной: с одной стороны, десерт подавали не только на королевский стол, но яд оказался лишь в одном блюде, которое доставили именно королю, с другой — ни один из тех слуг, кто реально имел возможность отравить еду, не признал своего участия в этом даже под действием правдолюба.
Значит, был кто-то еще — незаметный или даже невидимый. Человек с амулетом — возможно, тот самый маг, который имел немало возможностей покинуть дворец, но почему-то не сделал этого. Во всяком случае, амулет невидимости мог активировать только человек, наделенный даром.
И значит, им и дальше придется постоянно носить щиты, пока не будет выловлен невидимый преступник. Или просто всегда. И самая мысль об этом пугала и расстраивала Викис до слез: ведь война кончилась! Кончилась, не успев начаться. А невидимый некто продолжал борьбу. Ради чего? Чтобы повергнуть страну в смуту? Были ли у него какие-то личные мотивы, или он действовал по чему-то наущению?
Столько вопросов — и ни одного ответа.
Самое неприятное, что размеры дворца даже десятку сильных магов не позволяли вычислить местонахождение вредителя и просто определить его присутствие. Но прочесать громадину все-таки решились — вдруг да выйдет из этого что-нибудь!
Действовали самым примитивным способом: выбирали какой-нибудь коридор, блокировали из него все выходы, а потом, разделившись на группы, планомерно прочесывали все комнаты и закоулки. Потом, если в коридоре не было жилых или регулярно используемых помещений, его оставляли запертым, если были, то настраивали индивидуальный доступ для тех, кому он был необходим. После двух-трех таких коридоров ребята чувствовали себя совершенно измотанными. И ведь понятно, что это были временные меры, они лишь сужали для невидимки пространство, где он мог находиться. Чтобы таким образом 'обработать' весь дворец, им бы просто не хватило времени.
И, как ни прискорбно, не было тут толку и от родной стихии. Викис честно пыталась выведать с помощью ветра, где находится неучтенный маг, но... магов оказалось слишком много — зачатки дара имелись чуть ли не у каждого. И если собратья-боевики и мэтр Лагисар светились в восприятии ветра очень ярко, то остальные выглядели бледновато и... почти одинаково. Не мог помочь и Керкис — даже дух был не в состоянии находиться в нескольких местах одновременно, оставалось надеяться, что он обнаружит вредителя случайно.
Дворец был временно закрыт для посещений, внутрь допускали только избранных, по слепку ауры или одноразовым амулетам-пропускам.
Военное положение. Или осадное? Как оно там должно называться?
'А что ты хочешь? — говорила себе Викис, — дешево отделались, войны, которой ожидали и опасались, так и не случилось. Те, кого считали основными врагами, самоустранились самым радикальным способом. Было бы странно, если бы все обошлось так уж просто'.
И Викис честно совершала вместе со всеми обходы коридоров, все больше сомневаясь, что преступник продолжает находиться во дворце. Однако еще три дня спустя ее сомнения были развеяны самым категорическим образом.
Она как раз стояла на лестничной площадке перед входом в казначейство и собиралась открыть дверь. Будь она там, как в самый первый раз, не с Кейрой и Лертином, а с лесными, все кончилось бы, не успев начаться, — благодаря их нюху, от которого не скроет ни один амулет. А так... едва уловимый слухом хлопок, словно что-то лопнуло, заставил Викис насторожиться, сознание еще успело идентифицировать знакомый запах — немут, блокиратор магических способностей. А в следующее мгновение она уже летела вниз, резким толчком опрокинутая через перила, под истошный визг горничной, оказавшейся на площадке этажом ниже. Ветер подхватил ее на уровне второго этажа и помог перевалиться через перила на площадку. И только после этого ее накрыло страхом. Викис даже всхлипнула, давая волю чувствам, но рыдать было некогда — сверху доносились характерные звуки драки. Когда она взбежала по лестнице, Лертин уже успел скрутить невидимку и шарил по его телу, нащупывая амулет. Побледневшая от переживаний Кейра взвизгнула и бросилась подруге не шею:
— Ка-а-ак?!
— Ну ты что, в самом деле, — вяло отбивалась Викис, — ветер же. Разве он позволил бы мне упасть? — а сама с ужасом и облегчением думала: как хорошо, что сбросили именно ее, а не Кейру.
Немут, попавший в организм через дыхательные пути, действовал мгновенно и блокировал дар на срок от нескольких часов до суток, и именно первые сутки были особенно важны для магической регенерации при травмах. И это при том, что ветер мог и не подхватить Кейру.
Между тем, Лертин, плюнув на поиски амулета, просто закинул на плечо бессознательного невидимого противника и потащил вниз по лестнице. Девчонки последовали за ним.
Нельзя сказать, чтобы их явление с пленником было триумфальным. От магистра Нолеро досталось всей троице:
— Настоящий боевик — это не только магический дар. Зная или предполагая, что во дворце неприятель, нужно пускать в ход все органы чувств. Где были ваши уши? Почему не уловили чужого присутствия? Где носы? Где, в конце концов, интуиция, которая, собственно, и делает мага? И почему не вызвали никого, пошли обратно сами? А если бы он не один был? Викис, я к тебе обращаюсь, у тебя есть амулет для прямой связи со мной!
Да еще и Керкис объявился, чтобы проворчать:
— Ни на минуту без присмотра не оставишь! — и снова раствориться в воздухе.
Викис, которая молча, опустив глаза, слушала недовольного наставника и покаянно вздыхала, после явления фамильяра всхлипнула судорожно и тут же почувствовала, как сильные руки Терниса притягивают ее за плечи. Ткнулась любимому в грудь и разрыдалась в его объятиях.
— Тьфу! — ругнулся Ренс. — не боевые маги, а детвора с соплями!
Однако распекать подопечных прекратил, вместо этого занялся поиском амулета невидимости. А когда нащупал побрякушку и снял, то разбор полетов и вовсе отошел на задний план, потому что изумленным взорам адептов предстал не кто иной, как давно и благополучно забытый магистр Хуплес собственной персоной.
— Ну да... стоило бы догадаться, как только я увидел плетения, за которыми были спрятаны регалии. Теоретик! — сплюнул магистр Нолеро.
Теоретик, как раз очухавшийся к тому моменту, смотрел на любимого врага без ненависти, но с какой-то детской обидой.
