Прогрессоры Кн. 2 (Остриё клинка)

В этот раз мы отплывали почти в балласте, имея полупустые трюмы. Амбра для поставщика Королевского двора, фабричные спермацетовые свечи, предназначенные для Королевского дворецкого и небольшое количество пиломатериалов, для корабельной верфи, занимали лишь малую часть просторных трюмов барка. На "Морского змея" загрузили бочки со свининой и некоторое количество зерна.

Восемь кораблей один за другим ставили паруса и вытягивались из бухты. Пунцовый от счастья Линк стоял у штурвала самого крупного из них. Чуть сбоку от него расположился Мартис, негромко отдавая команды, которые юный капитан громко репетовал экипажу барка. Со стороны казалось, что он командует самостоятельно.

Выйдя из бухты, корабли выстроились в походную колонну строем уступа — чтобы не забирать ветер друг у друга и, удаляясь от берега, направились почти строго на восток. Моран держал адмиральский флаг на первой из бригантин, а наш бриг пристроился в хвост колонны. Выждав пока Свободный скроется за мысом, ограничивающим бухту с севера, я полезла на грот мачту. Моей целью было "воронье гнездо" — плетеная корзина, расположенная над верхним марсом. Обычно там находится впередсмотрящий, но меня интересовало то, что находится сзади. Перебравшись в корзину, я уселась прямо на её дно, прислонившись спиной к мачте. Да, внизу качка почти не ощущалась, а тут амплитуда очень даже не слабая. Как бы не навернуться с этой верхотуры. Я уперлась для устойчивости обеими ногами в стенки корзины и вытащила из-за пазухи подзорную трубу. Очень приличный экземпляр для этого времени — почти восьмикратное увеличение. А смотреть я буду на вершину сопки, возвышающейся за северной окраиной Свободного.

Долгое время ничего интересного не происходило. Берег удалялся, но в оптику вершина сопки была видна отчётливо. Я терпеливо ждала, и моё ожидание было вознаграждено: на вершине блеснула яркая точка. Спустя пару секунд она вспыхнула ещё раз. Вот теперь нужно считать. После паузы в несколько секунд последовала серия из девяти вспышек. Отлично — значит, нас преследует девять кораблей. Молодец Толик. Здорово он это придумал с зеркальной связью. Как услышал от Игоря о вышках зеркальной связи, используемых Тайной полицией — тут же побежал для себя зеркало заказывать. Неужели уже тогда предвидел, что пригодится? Или просто, хомячил чтобы было. На всякий случай. А случай возьми и наступи. Пригодилось зеркало. Теперь можно спускаться.

Оказавшись на палубе, я поднялась на шкафут к штурвалу и, наклонившись к уху Мартиса, прошептала несколько слов. Теперь нужно было подождать, пока поставивший все паруса барк нагонит бригантину Морана, девять раз поднять и опустить руку с косынкой и дождаться отмашки Толика.

Всё, теперь мы расходимся. Бригантина Морана отвернула влево, забираясь в наиболее быструю часть направляющегося на север тёплого течения, а мы вправо, к континенту. Заранее согласованный манёвр был проделан быстро. Может быть, преследователи и успеют заметить наши мачты на горизонте, но почти сразу и потеряют. При попутном ветре они нам не соперники. Лишь бы "Морской змей" сильно не отстал.

* * *

Я долго готовился к этому походу. Строительство форта на Юколе, организация там постоянной фактории и эффективного прииска — это, конечно, важные дела, но второстепенные. А главной и не терпящей отлагательств задачей была ликвидация пиратского гнезда на острове, и окончательное превращение Свободного в цивилизованный торговый порт. И меры тут нужны были радикальные. Часть пиратов уже почувствовала, что грамотно организованный торговый процесс может оказаться значительно прибыльней и не в пример безопасней, чем морской разбой. Эти сейчас с нами.

Другая, большая часть колеблется, не зная какую сторону принять. Они быстро определяться, только когда точно выяснят, какая из группировок окажется сильнее. Им, по большому счёту, абсолютно не принципиально: торговать или грабить. Они как все.

Но есть и закоренелые бандиты, которые не подлежат исправлению. Воры, насильники, убийцы. Они получают удовольствие от самого процесса и никогда не пойдут против собственной природы. Эти могут уйти в подполье, затаиться до времени, но всегда будут оставаться ждущей своего часа "пятой колонной".

Посовещавшись с Леной и Мораном, мы решили выманить их с острова и уничтожить. Ну конечно это жестоко, негуманно, бесчеловечно. Возможно, большой отряд хороших психологов, располагающих неограниченным запасом времени смог бы "перековать" некоторых из них. Вот только не было у нас ни отряда психологов, ни времени. А возможность получить в толпе что-нибудь острое под рёбра — была.

Лучшая приманка для таких представителей людского рода — золото. В этот раз мы не делали секрета из того, что собираемся плыть на Север не только за ворванью и спермацетом, но и за золотом. И при этом изображали, что даже не задумываемся о том, что нам кто-то способен помешать. Более того, открыто велись разговоры о необходимости оставить значительную часть команд на всё лето на Юколе для строительства форта и организации масштабного прииска.

А вот о содержимом двух сундучков, которые мы с Мораном под покровом ночи осторожно перенесли на бригантину и закрыли в моей каюте, не знал никто кроме нас троих. Как и об инструктаже, полученном от меня доверенным лицом Морана, остающимся на острове с частью его людей.

Бригантины выходили с острова основательно загруженными: зерно, овощи, бочонки со свининой, пиломатериалы, оборудование для прииска и лесопилки. Да и людей взяли дополнительно почти двести человек. Ничего, туда мы по течению пойдём. Да и период весенних штормов уже закончился. Барометр показывает, что давление поднимается.

Получив сигнал от Лены, я приободрился: всё получается — девять кораблей мы за собой вытащили. По дороге туда они нападать на нас точно не будут. На месте — возможно, но маловероятно. На суше они практически не будут иметь численного преимущества. А вот на обратном пути...

Пушек тут нет. Луки и стрелы можно использовать против многопалубного парусного корабля до морковкина заговенья. Катапульта на море — ой, не смешите меня. Нет, выстрелить из неё конечно можно. Но вот попасть весьма проблематично. Разве что в полный штиль. Поэтому всё решает абордаж. Ну, или таран. И все к этому настолько привыкли, что о другом развитии событий даже не помышляют. А мы их удивим. Напоследок.

До устья Юкола мы дошли без происшествий. Пару раз марсовый замыкающей строй бригантины видел паруса на горизонте, но сосчитать преследователей не удалось. Осторожничают. И это хорошо. Пускай и дальше считают, что мы ни о чём не подозреваем. Интересно, всё-таки, разделились они или всем скопом за нами увязались?

Китобои встретили нас как старых знакомых. И нисколько не возражали против строительства форта выше по течению. Более того, когда я высказал опасение, что вслед за нами могут явиться конкуренты, меня успокоили, что сами проследят за побережьем. Нас, мол, они уже знают и дальнейшее развитие торговых отношений категорически приветствуют, а всё, что этому может помешать, им абсолютно без надобности.

После выгрузки привезённых для китобоев товаров, бригантины поднялись выше по течению. Форт решили ставить на узком каменистом мысе, возвышающемся между Юколом и его левым притоком, с таким расчётом, чтобы паводки и ледоход не могли повредить строения. Там как раз и бухточка удобная для корабельной стоянки имелась. Пока суд да дело, объединёнными усилиями вытащили бригантину Морана на отмель и занялись очисткой её подводной части. В самое ближайшее время ей придётся соперничать в скорости с идущими в балласте кораблями пиратов, и каждый дополнительный узел будет в строку. После того как над водой появилась обросшая до состояния "мохнатая на вид" подводная часть корпуса, я убедился, что после её качественной очистки узлов добавится много более одного. Но тут можно и пару дней провозиться. А за это время имеет смысл опробовать промывочное оборудование. Чем я вместе с доморощенными старателями и занялся. Весьма успешно, кстати. Работая посменно, за двое суток мужики умудрились намыть аж четыре бочонка золотого песка.

Ну, раз такое дело — задержимся немножко. Мы ведь с королевским министром договаривались, что в партии будет не менее десяти бочонков. Так что имеет смысл везти ему сразу десяток. И предупредить, что осенью поставка будет существенно большей.

Китобои предупредили, что видели корабли у островка, расположенного в пяти милях к югу от устья Юкола. Это хорошая новость, значит, нас уже поджидают. Ничего, пускай ещё подождут. Злее станут. У нас ведь одна задача — чтобы нападающие слишком быстро не разбежались.

Оставшееся время я посвятил геологоразведке. Вместе с десятком матросов мы поднялись на шлюпке вверх по притоку, периодически останавливаясь для взятия и промывки проб. Нашли ещё несколько перспективных мест для разработки золотоносного песка и грубо очертили выход жилы. Эх, сюда бы нормального геолога да с аппаратурой. Что я один могу? Шурфить, да пробы брать. Ну, проверил я склон на глубину до полутора метров, и что? А может это всё наносное, и внизу ничего нет? Или есть, но совсем в другом месте. Пока на большую глубину карьер не выкопаем, точной картины не получим. Ладно, на пару лет нам хватит и тех отложений, что в русле реки образовались, а потом будем копать на берегу.

На Юколе мы оставили сто восемьдесят шесть человек. Большую часть, конечно, проверенных — из старых членов команд, но были среди них и новички, за которых поручились. Их основной задачей было до осени намыть побольше золота, построить и утеплить форт, оборудовать причалы. Сверх этого нужно было, по возможности, заготовить грибы и ягоды в товарном количестве.

Грузились в этот раз осторожно, равномерно распределяя груз по пяти бригантинам, так чтобы они не набрали лишнего веса и сохранили ходкость. Бригантина Морана вообще шла в балласте. Из груза только двенадцать бочонков золотого песка, провиант для команды на несколько дней и два моих сундучка. На остальные корабли загрузили ворвань, спермацет, китовый ус, солёную лососину, амбру. И ещё кое-чего по мелочи. Почему бочонков оказалось двенадцать, а не десять как планировали? Дело в том, что задержались мы на пару дней больше, чем планировали. Ждали ветра. Дождались. Барометр медленно падал. Нет, шторма не ожидалось — китобои в плане предсказания погоды любого синоптика могли за пояс заткнуть. А вот свежий северный ветер нам на пару ближайших дней точно обеспечен.

Бригантины вытягивались из устья Юкола на океанский простор медленно, под одними кливерами, осторожно лавируя между островками дельты. И только после их прохождения ставили остальные паруса. Зарифленные, так как ветер был реально свежим. Первоначально мы взяли курс на юг, намереваясь пройти по-над берегом, но когда из-за островка выдвинулись и, разворачиваясь в цепь, побежали нам навстречу девять пиратских бригантин, резко отвернули мористее.

Теперь мы шли в галфвинд (перпендикулярно ветру), направляясь в открытое море, а нашим преследователям приходилось двигаться в бейдевинд, забирая достаточно круто к ветру, в результате чего они начали отставать, растягиваясь в кильватерную колонну.

— Не слишком ли быстро мы бежим? — поинтересовался я у Морана.

— Нормально идём, — отозвался Моран, всё же чуть перекладывая штурвал. — Пусть хорошенько растянутся. А нам уже пора готовиться к встрече.

Он передал штурвал помощнику, проинструктировав его, чтобы особо не спешил и, главное, не отрывался от остальных, после чего мы направились в мою каюту. Сначала вытащили оттуда две полутораметровые рогатки, заботливо вырезанные мной из деревьев, напоминающих земные ясени и обладающих настолько же прочной и упругой древесиной. Установили их в заранее прорезанные в палубе шканцев и окантованные брусьями отверстия, расположенные по обоим бортам. Потом я закрепил на рогатках приспособления, которыми небезосновательно гордился — широкие ленты из вулканизированного каучука. Ох и пришлось мне помучиться с их изготовлением. Теперь самое главное: мы осторожно принесли из моей каюты оба сундука и прибили их гвоздями прямо к палубе в метре от рогаток. Около каждого из них поставили по два матроса с ростовыми щитами, строго-настрого предупредив, что никто и ничто не должно этих сундуков даже коснуться. Я прикинул натяжение лент и для надёжности прибил несколько реек к палубе — чтобы упоры для ног были — только поскользнуться мне в самый ответственный момент недоставало.

Всё готово, фигуры на доске расставлены. Теперь можно приступать к заключительному этапу операции, которую мы так долго готовили. Я остался на шканцах, а Моран спустился на шкафут к штурвалу. На рею взлетели флажные сигналы: приготовиться к повороту фордевинд все вдруг. Моран вывернул штурвал увалившись под ветер и вслед за ним в поворот почти синхронно вошли остальные пять бригантин.

Преследователи, растянувшиеся в колонну с интервалами от пары кабельтовых до мили, в первый момент на наш манёвр не прореагировали, а потом было уже поздно. Когда до лидирующей в гонке пиратской бригантины осталось не более мили, её капитан, осознавший, что на него одного устремилось сразу шестеро противников, начал неуклюже разворачиваться. Только ведь бригантина не ялик. Её мгновенно не повернёшь. К тому моменту, когда поворот был завершён, мы, оторвавшись от остальных на пару кабельтовых, были уже рядом с практически неподвижным противником. Моран провёл свой корабль почти вплотную к борту пиратского лидера. Нас разделяла полоска воды не более двадцати метров шириной. Команда, выстроившаяся вдоль борта с луками, осыпала противника дождём стрел, а потом пришла и моя очередь.

В сундуке, внутреннее пространство которого было разделено на восемь отсеков деревянными перегородками и заполнено древесными стружками, покоились стеклянные бутылки примерно литрового объёма с залитыми поверх пробок смолой короткими горлышками. Каждая в своём отсеке. Достать одну из них и вложить в захват резиновой ленты, было делом пары секунд. Теперь ждём. Матросы, сдвинув шиты, прикрывали меня от возможного обстрела противника. Сейчас, когда у меня заняты обе руки, я не смогу перехватить стрелу в воздухе. А роль подушечки для иголок меня не слишком прельщает.

По моей команде, прозвучавшей, когда мимо проносилась корма пиратского корабля, матросы на секунду раздвинули щиты в стороны. И я запулил бутылку прямо в кормовую надстройку.

Стекло тонко дзинькнуло, разбиваясь, и по стене надстройки и палубе растеклась лужа густой жидкости, самовозгоревшейся от удара и контакта с кислородом воздуха. Отдельные капли упали на паруса. Аборигены были знакомы с "Греческим огнём", но с супернапалмом встретились впервые. Первое же ведро воды, вылитое на объятую пламенем переборку, вызвало резкое усиление пламени и сноп разлетающихся в стороны искр, практически каждая из которых тут же образовывала новый очаг возгорания. Бригантину окутал густой чёрный дым, сквозь который пробивались языки жаркого пламени, раздуваемого свежим океанским ветром. Паруса вспыхивали один за другим, и очень скоро корабль превратился в огромный жарко гудящий костёр. Уцелевшие пираты прыгали в воду, но весной в непосредственной близости от Полярного круга её температура не превышает четырёх градусов по Цельсию. В такой воде долго не побарахтаешься. А до берега многие мили.