Прогрессоры Кн. 2 (Остриё клинка)

Наутро я первым делом организовал высылку вдовы и сыновей Ката де Пупса в Брей. Выделил для этого Керту один десяток и поручил ему собрать личные вещи выселенцев объёмом не более четырёх кубических метров, доставить их вместе с выселенцами на берег, погрузить в восьмивёсельную посудину, занимающую промежуточное положение между большой лодкой и маленьким баркасом, и довезти прямым ходом без остановок до самого Брея. Про инцидент с копьём я никому рассказывать не стал. Подозреваю, что тут мои действия не одобрили бы.

Двое суток, в течение которых шла добыча и транспортировка каменного угля, я мотался вместе с управляющим по владению в поисках кузнецов, плотников, каменщиков и прочих мастеровых. Во владении Гая мне катастрофически не хватало специалистов, и я решил временно переманить часть квалифицированных работников отсюда. Сформировав отряд в две сотни человек, выдал авансом по одной серебряной монете каждому и отправил их в Ашам пешком. Пусть за зиму поднаберутся опыта, а на следующий год займутся организацией местного металлургического производства. Всё-таки логичнее варить сталь именно там, где имеются большие запасы угля. Тем более что тут и до рудных месторождений не слишком далеко.

Заодно набрал бригаду дорожников, которая сначала займётся строительством дороги от карьера к берегу, а потом и другими магистральными и местными транспортными артериями. Клинкерный кирпич для дорожного покрытия и прораба ладьи доставят следующим рейсом, а песок и гравий можно будет использовать тот, что нарыли при проведении вскрышных работ угольного карьера.

К вечеру двадцать пятого дня лета погрузка угля была закончена. Я расплатился с работниками. На долю каждого пришлось больше чем по серебряной монете — очень неплохо за два с половиной дня работы. Бригадира и его помощника спонсировал ещё шестью серебряными монетами (на двоих). И поставил задачу: до середины осени доставить на берег в два раза больше угля, чем они заготовили за эти два с половиной дня. При этом вознаграждение за разработанный и доставленный на берег уголь составит по две серебряные монеты за каждый кубометр. Вести подсчёт объёмов и оплачивать работу будет управляющий. Деньги на это я пришлю ему следующим рейсом.

Отправляться в обратный путь я решил утром сразу после рассвета. По течению мы, теоретически, способны добраться до Ашама за один день. Как это будет происходить на практике — завтра увидим. Водить на буксире настолько сильно загруженные баркасы (над водой возвышалось всего двадцать сантиметров борта) мне ещё никогда не приходилось.

Утром оказалось, что в хорошую погоду больших сложностей такая перевозка не вызывает, но грести всё равно надо вполсилы. Иначе перед носом баркаса будет образовываться слишком высокий бурун и возникнет угроза перехлёста его через борт. В каждый из баркасов я, кроме рулевых, посадил ещё по четыре гребца. На всякий случай. В основном они будут заняты только во время отчаливания и причаливания каравана, но может случиться и так, что во время следования на буксире оборвётся трос или ещё какая неприятность произойдёт. Тогда они сядут на вёсла. Чтобы развернуть баркас или подвести его к берегу хватит и четверых гребцов. Тем более что остальных там сажать, по сути, и некуда. Надо будет в следующий раз загружать поменьше. Пожадничал я, а жадность обычно до добра не доводит.

Троса (пеньковые канаты), действительно, несколько раз рвались. Всё-таки шесть буксируемых плавсредств на одну ладью — это явно чересчур. К берегу мы не причаливали, но времени на сращивание и заводку концов всё равно потратили много. Тем не менее, постепенно мы смогли приноровиться и больше троса не рвали. Оказалось, что главное условие для этого — недопущение рывков. При плавном нарастании нагрузки трос выдерживает. А потом, уже ближе к вечеру, нас догнала ладья Игоря. Я дал команду перецепить к ней четыре баркаса и дальше мы двигались без происшествий. До Ашама добрались, когда уже смеркалось. Баркасы пришвартовали выше по течению, откуда до владения Гая было существенно ближе (надо будет там причальную стенку построить и дорогу к ней проложить), а сами (на трёх ладьях) направились в пункт базирования Корпуса Морской стражи. Все были настолько утомлены переходом, что я принял решение заночевать на фактории. Бойцы занесли в контору несколько мешков с камнями, и Игорь приступил к демонстрации своих находок.

— Как ты думаешь, что это такое? — спросил он, выложив на стол очень тяжёлый полупрозрачный камень насыщенно-жёлтого цвета с острыми жирно поблёскивающими гранями.

— Неужели шеелит?

— Он самый!

— И много ты его надыбал?

— С собой пару мешков взял, а месторождение обнаружил достаточно крупное.

Я разбирался в геологии значительно хуже Игоря, ну не моя это специализация, но даже моих скромных знаний хватало, чтобы сообразить, что за драгоценность лежала передо мной на столе. Шеелит представлял собой вольфрамат кальция. И получить из него вольфрам было совсем просто. Камень отлично растворялся в соляной кислоте. В результате на дно выпадает окись вольфрама в виде тонкого порошка, который можно восстановить до чистого вольфрама водородом или угарным газом. А вот дальше требуется электричество. Температур, способных расплавить самый тугоплавкий из земных металлов, мы не сможем создать ещё долго. А вот напрессовать из порошка палочек и сварить их электрическим током будем способны уже скоро. Возможно даже этой зимой. Так что в самом ближайшем будущем у нас появится вольфрамовая проволока, и можно будет наладить выпуск лампочек накаливания.

— А вот это что? — Игорь достал из мешка ещё один камень. Чёрный с металлическим блеском. Тоже достаточно тяжёлый, но не настолько как предыдущий. На первый взгляд — обыкновенный булыжник. Но тяжеловат он для простого булыжника.

— Сейчас посмотрим, — я потёр камень о донышко фарфорового блюдца и приблизил к свече, чтобы рассмотреть черту. Она отливала бурым. В первый момент я обалдел. Передо мной лежал кусок практически чистого хромита, а это значит... Игорь насмешливо наставил на меня указательный палец, дескать, бинго:

— Вот именно, это практически готовое сырьё для нержавейки. Даже корректировать ничего не нужно! Бери и плавь. Можешь не благодарить.

— Благодарить? Да тебя за такую находку на руках носить нужно! Где ты это нашёл?

— В верховьях левого рукава Хелема. Россыпь до самой воды доходит.

— Ладно, сейчас уже не успеем, а на следующий год надо отправлять туда экспедицию. Мне этой руды очень много понадобится. Всё, как только появятся деньги, сразу нужно будет на верфи плоскодонные баржи заказывать. Чтобы к весне хоть несколько штук успели построить. Баркасами такой руды много не перевезёшь. Слишком уж тяжёлая она. Ну, хвастайся, что ты ещё обнаружил?

Игорь выложил на стол третий камень. Его трудно было не узнать сразу. Пучки тонких латунно-жёлтых волокон тут и там вытарчивали из грязно-белого камня, поблёскивающего в свете свечей искорками мелкокристаллических граней.

— Миллерит в кальците!

— Я знал, что тебе понравится.

— Ещё бы! Это ведь сульфат никеля. А никель мне нужен почти так же сильно, как хром. Много его там?

— Я нашёл только одну жилу. Но у меня было очень мало времени. Думаю, что поблизости должны быть и другие.

— Порадовал ты меня. Эту жилу тоже нужно будет срочно разрабатывать. Ещё есть что-нибудь интересное?

— Тебе мало?! Я там всего два дня полазил. Есть, разумеется, но уже не настолько важное. Медь, цинк, серебро. Потом расскажу подробно. А сейчас предлагаю баиньки. Я уже с трудом на ногах держусь.

Против того чтобы поспать я возражений не имел, и уже через минуту загасил свечи. До рассвета оставалось меньше пяти часов.

На следующий день я привёл сотни во владение Гая, рассказал ему и Лене о результатах нашего с Игорем вояжа и занялся организацией перевозки каменного угля к домне, строительство которой за время моего отсутствия было закончено. Первая партия руды из Санса к этому времени уже была доставлена. Я посмотрел, что она из себя представляет. Типичный гематит. Чёрный тяжёлый камень, дающий на фарфоре красную черту. Отлично. Именно такая руда мне и требуется для выплавки чугуна. Её обычно красным железняком называют. Фактически — окись железа с примесями. Судя по плотности руды, содержание железа в ней очень высокое. Пожалуй, можно будет даже без обогащения обойтись. Всё, сегодня будем готовить шихту (все необходимые компоненты, включая и известняк, используемый мной в роли флюса, уже имеются), а завтра начнём её загружать в колошник.

В этот день я постарался сделать максимум дел, которые напрямую не были связаны с литейным производством, потому что в дальнейшем я просто не смог бы на них отвлекаться. Побывал вместе с Гаем у королевы, накоротко состыковал его с Игорем, обсудил с Леной распределение по рабочим местам тех мастеровых, которые сейчас движутся пешим маршем из Руса. Пообщался с Панасом, доставившим на плотах первую партию "металлолома" из ущелья в Срединном хребте. Договорился с Марчем о выделении трёх ладей для второго рейса за углем. Старшим назначил Люка и выдал ему мешок серебряных монет для передачи управляющему владением. Ему же поручил организовать загрузку баркасов клинкерным кирпичом. Провёл несколько групповых занятий по боевой подготовке с личным составом трёх гвардейских сотен нового набора. Обошёл вместе с Леной все строящиеся объекты и функционирующие производства. Напоследок, уже поздним вечером, принял вторую партию железной руды и обговорил с караванщиком график дальнейших поставок. Ночью, впервые за несколько последних суток выспался, чтобы иметь назавтра свежую голову.

Утром я проверил качество шихты, дал разрешение на засыпку её в колошник, осмотрел воздуходувки и спустился на литейный двор. Да, я не оговорился, это был именно двор, а не цех. В дальнейшем тут всё будет совершенно иначе. Появятся кран-балки, ковши для разлива металла, вентиляторы. А сейчас всё было до безобразия просто, но эта кажущаяся простота требовала высочайшей точности расчётов, измерений и конструирования. Дело в том, что розлив металла я планировал осуществлять самотёком. Не в чём мне пока ещё его перемещать. А это значит, что весь литейный двор (перекрытый, разумеется) представлял собой паутину каналов и канавок, ведущих к разнообразным изложницам. Для точного задания уклонов я использовал своеобразный нивелир, разработанный по моим указаниям местными специалистами. Неплохой, кстати, получился инструмент, гарантированно обеспечивающий точность измерений до одного миллиметра. Сейчас, перед началом плавки, я ещё раз убедился, что все уклоны соответствуют проектным, затворы отрегулированы и могут в нужный момент перекрыть каждое из ответвлений распределительных каналов. Точный объём выпускаемого из печи за один раз металла мне был неизвестен, поэтому я подстраховался, предусмотрев пару резервных каналов для ширпотреба: котлов, сковородок, колосников и прочей печной фурнитуры.

Убедившись в полной готовности литейного двора к приёму расплавленного металла, я дал команду осуществлять поджиг. Заработали воздуходувки. Сейчас они гнали в печь обычный холодный воздух. Позже, когда появится достаточное количество колошниковых газов, воздух пойдёт через воздухонагреватели. Вдувание горячего воздуха позволит ещё более поднять температуру в печи, которая, наконец, заработает в режиме реактора. В верхней части печной шахты будет происходить восстановление железа. Расплавляясь и стекая по углю вниз, оно будет насыщаться углеродом, превращаясь в чугун и собираться в нижней части печи — горне. Поверх чугуна образуется слой плавающего на его поверхности шлака. Но это всё произойдёт ещё нескоро. Сначала нужно нагреть печь до необходимой температуры. И сделать это постепенно, чтобы не полопались конструкции.

Теоретически я знал всё это очень хорошо, но практического опыта не имел — это была моя первая в жизни плавка. В нескольких местах печи я установил небольшие окошки из кварцевого стекла и сейчас мог периодически наблюдать за идущими внутри домны процессами. К вечеру мастера пробили одну из лёток, расположенных в средней части горна и выпустили первую порцию шлака. Жёлто-оранжевая расплавленная масса дохнула на людей таким жаром, что все инстинктивно отступили на несколько шагов. А ведь это был ещё всего лишь шлак. Горновой, в толстом плаще из бычьей кожи, предварительно вымоченном в воде, с капюшоном, вырез которого был прикрыт затемнённым кварцевым стеклом, сноровисто затолкал в исходящее жаром отверстие лётки керамическую пробку, сделав это посредством длинного шеста. После того как весь шлак вытек на улицу по наклонному жёлобу, к печи снова стало возможно приблизиться. А снаружи (за стеной) громко заскворчало — жёлоб вёл непосредственно в резервуар с водой. В дальнейшем я собирался использовать шлак в качестве строительного материала, и мне требовалось, чтобы он приобрёл необходимую пористость.

В течение ночи мы ещё дважды выпускали из домны шлак и несколько раз добавляли шихту в колошник через специальный затвор. А утром двадцать девятого дня лета (который в дальнейшем станет отмечаться как день металлурга) сразу же вслед за выпуском шлака отворили и чугунную лётку, расположенную в самом низу горна.

В приёмный лоток хлынула светящаяся ослепительно белым светом струя расплавленного металла и сноровисто покатилась, разливаясь по сети каналов литейного двора. От каналов несло нестерпимым жаром — по моим прикидкам температура расплава существенно превышала полторы тысячи градусов Цельсия. Я дождался пока бурный поток изливающегося из домны металла, истончится до тонкого ручейка, и горновой забьёт лётку пробкой. Убедившись, что в печь поступила свежая порция шихты, я отправился на литейный двор.

Там вовсю кипела работа. По мере наполнения изложниц устья ведущих к ним канавок перекрывались затворами, и огненная река расплавленного металла следовала дальше. Вдоль неё сновали литейщики, зачерпывая металл небольшими керамическими ковшиками на длинных ручках и заливая формочки для мелких изделий. Чугун, оставшийся после заполнения всех приготовленных форм и изложниц, был слит в формы для футеровочных плит.

Теперь нужно будет дождаться остывания чугуна и заменить изложницы, подготовив литейный двор к следующему выпуску чугуна. Но с этим мастера справятся и без меня. Я предупредил их, чтобы не вздумали в моё отсутствие закозлить печь, и отправился спать. Следующий выпуск металла будем производить вечером, а дальше посмотрим. Руда пока есть, угля и известняка достаточно. А в самом конце, имеет смысл из остатков чугуна наформовать обычных слитков, которые можно будет в дальнейшем использовать в качестве полуфабрикатов для выплавки стали.

* * *

В устье Волхона мы вошли на рассвете. Пришвартовавшись в торговом порту Ядана, я сразу направился к коменданту. Мы некоторое время пообщались — я сообщил ему последние новости, рассказав об измене Пупса и Санса, убийстве короля, поражении молнией Герва и восхождении на трон королевы Гервины Первой. Признался, что благодаря участию в разгроме заговорщиков, стал владетелем Санса. Три ладьи и девять баркасов были уже приготовлены. Я велел подогнать баркасы к борту "Свободного" под погрузку кирпичами. Договорился, что плавсредства мне понадобятся не на один, а на два рейса и доплатил арендную плату.