— Мы не будем терять на это время. Сейчас мы дадим слово канонирам. Пусть они бьют по мачтам и позаботятся о том, чтобы этот лакомый кусок от нас не ушёл, пока мы будем заниматься линейным.
— Сколько, по-вашему, до фрегата, герр Колс? — подозвав навигатора, поинтересовался Анри.
— Не более трёх кабельтовых, адмирал!
— Лейтенант, будем вежливыми — поднимайте чёрный флаг! Орудия к бою! — понеслись со шканцев приказы, сопровождаемые трелями боцманской дудки.
Захлопали крышки открываемых портов.
— Гондек — беглый огонь! — закричал Анри.
— Огонь! — подхватили один за другим лейтенанты и оглушительный грохот тяжёлых орудий поглотил все остальные звуки. Клубы густого сизо-белого дыма вырывались из портов и открытых люков и ползли по палубе вздрагивающего корабля.
Даже без зрительной трубы Анри видел, как падали на палубу задетые на пертах/140/ картечью матросы, как летели в воду порванные цепными книппелями канаты. Ядра, выпущенные из тридцатилибровых орудий, пролетели фоком и врезалась в фок-мачту. Мачта дёрнулась, словно раненный человек. Раздался треск, и она упала, задев грот-мачту и оборвав недавно починенный грота-рей и такелаж.
"Лев" ответил незамедлительно. Часть выпущенных им чугунных шаров упала на шкафут, сломав доски. Некоторые, сделав в палубе вмятины, покатились по ней, оставляя дымящийся след, но дежурившие на шкафуте матросы тут же бросились заливать ещё горячие ядра заранее заготовленной водой. По фальшборту застучала картечь.
"Ну вот и ещё на одного "Юнион Джека" стало меньше над Гондурасским заливом", — подумал Анри, наблюдая за тем, как англичане снимают с флагштока сбитой мачты полотнище своего флага.
— Лейтенант, — обратился он к де Брисуэла, — закрыть порты! Курс вест-тень-норд! — и снова направил зрительную трубу на фрегат.
— Да, адмирал! — почтительно ответил, лейтенант де Брисуэла и его громкий голос тут же полетел со шканцев на шкафут, подхваченный боцманской дудкой.
Практически лишённый возможности маневрировать, "Лев" с пробитым грот-марселем медленно дрейфовал, ожидая, когда поворачивающий оверштаг линейный корабль войдёт в линию огня его погонных пушек.
Как только фрегат оказался на правом траверзе, ухнули его носовые орудия и два девятилибровых ядра пролетели гротом, оставив в выкрашенной в голубой цвет льняной ткани две дыры.
— Что-то мне не кажется, что англичане собираются сдаваться, — подошёл к адмиралу де Брисуэла.
— Ну что же, придётся их немного по... — договорить Анри не успел. На носу фрегата прогремел выстрел. Пуля пробила поля шляпы, сбив её набок.
— Видите, идальго, они только одного стрелка и смогли поставить, — Анри указал рукой на полубак "Льва". — Похоже, у них солдат было не более нашего, а теперь уж, пожалуй, и вовсе нет, — и тут же приказал открыть ретирадные порты и зарядить кормовые пушки ядрами.
Как только нос "Льва" оказался за кормой "Победоносца", корабли обменялись залпами. Девятилибровые английские ядра влетели в окна офицерской каюты. Затем бахнули две двенадцатилибровые ретирадные пушки испанского флагмана, выпустив ядра и клубы густого дыма. Прильнув к окуляру зрительной трубы, Анри направил её на фрегат. Ядра ударили в бушприт и блинда-рей/141/, сломав их. Гюйс, в последний раз показав наложенные друг на друга кресты святых Георгия и Андрея, полетел вниз, и вместе с блиндом, натянувшим фал и шкоты, лёг на воду. Медленно дрейфующий фрегат стал втягивать их под себя. Матросы кинулись рубить блинда-шкоты. Один из них полез на бушприт рубить блинда-фал.
Когда вахтенный матрос отзвонил и прокричал семь склянок/142/, на палубу для доклада вновь пришёл навигатор.
— Идём бейдевинд, адмирал! Курс вест-тень-норд, скорость три с половиной узла, — доложил Густав.
Анри посмотрел на медленно двигавшийся фордевинд фрегат, матросы которого ставили на вновь сооружённый из обломков грота-рей парус, и прищурился, оценивая расстояние между противниками. "Не более трёх кабельтовых/143/", — решил он и скомандовал:
— Гондек — залп ядрами по готовности!
"Офицерское эхо" донесло приказ до нижней орудийной палубы и орудия, не торопясь, стали выплёвывать клубы дыма и ядра.
— Лейтенант, — обратился Анри к де Брисуэла, — приведите корабль к ветру! — и снова направил зрительную трубу на фрегат.
И когда расстояние между противниками сократилось, закричал:
— Мидельдек — книппелями по парусам, беглым — огонь!
И снова живое "эхо" понеслось вниз. Опять загрохотало и густые клубы дыма поползли вверх, на палубу.
— Ну что, думаете, теперь сдадутся? — спросил, разглядывающий сквозь завесу дыма изорванный в лоскуты грот, лейтенант де Брисуэла.
— А вот это мы сейчас узнаем!
— Гондек — цепными ядрами по готовности беглым! Опердек — картечью — огонь!
Но прежде, чем пушки опердека сказали своё "слово", с фрегата на шканцы "Победоносца" успело долететь английское: "Fire/144/!".
04.
Уханье одиннадцати девятилибровых орудий испанцев слилось с грохотом двадцати двух английских. Анри ощущал всем телом, как вздрагивает палуба "Победоносца" при каждом выстреле, и слышал, как от ударов роя ядер трещат лопавшиеся доски обшивки. По фальшборту сухим горохом застучала картечь. Дежуривший на шкафуте у ведра с водой матрос схватился за бок и стал медленно оседать. На его белой хлопковой рубахе проступило алое пятно.
Тяжёлые пушки гондека не заставили англичан долго ждать ответ и одна за другой, оглушая, изрыгали из себя густые клубы дыма и соединённые длинной цепью чугунные шары. На дистанции полутора кабельтовых цепные ядра свистнули, улетая в сторону врага. Треск разбиваемых досок и крики раненых тонули в громыхании пушек. Грот-мачта застонала и не сразу, словно выискивая место для падения, рухнула. Флаг Содружества, летя вниз, развернулся в последний раз, словно салютуя победителю.
Развеивавшийся пороховой дым неспешно открывал поверхность моря между кораблями, усеянную обломками обшивки, рангоута и обрывками такелажа. Среди всего этого и плавающих в воде трупов барахтались живые и раненные. На шканцы поднялся офицер. Высоко подняв руки, он развернул белое полотнище и несколько раз взмахнул им. "Ну вот и всё. "Лев" повержен!" — удовлетворённо отметил про себя Анри и, взглянув на не изменившего положения "Ньюбери", повернувшись к лейтенанту де Брисуэла, сдержанно сказал:
— Дайте сигнал англичанам, чтобы прислали делегацию с капитуляцией. Я буду ждать их капитана в своей каюте. Предупредите капитан-лейтенанта и подберите наших людей из воды. Ваш доклад о потерях и повреждениях я ожидаю после допроса английского капитана.
— Да, адмирал! — ответил идальго и ушёл отдавать распоряжения.
Прежде, чем отправиться к себе, Анри сошёл на шкафут и направил зрительную трубу в сторону крепости. Никаких флагов над ней по-прежнему не было. Вновь наведя тубус на английский флагман, он бегло пролетел по мачтам и переместил взгляд на палубу. На шканцах блеснула линзой зрительная труба, направленная на "Победоносец". Пока офицер, возможно, сам Мингс, рассматривал флагман испанцев, матросы усердно крутили кабестаны/145/. "Ньюбери" поднимал якоря...
Анри стоял у окна и, глядя на море, представлял себе картину боя с английским флагманом. Его раздумья прервал скрип открывающейся двери. Заранее получивший указания Рафаэль, не дожидаясь разрешения, пропустил в каюту дона Себастьяна и следовавших за ним английского офицера в сопровождении двух пехотинцев. В руках капитан-лейтенант держал английскую офицерскую шпагу, полученную от капитана "Льва" при сдаче в плен. Подойдя к Анри, он церемонно передал ему оружие поверженного противника и отошёл в сторону. Осмотрев трофей, Анри приблизился к письменному столу, положил на него шпагу и сел. Один из солдат слегка подтолкнул замешкавшегося англичанина. Тот, оглядываясь, прошёл вперёд и остановился в шаге от стола. Скользнув взглядом по своей шпаге, пленник бегло осмотрелся и стал пристально разглядывать хозяина каюты. От Анри, не менее внимательно рассматривающего англичанина, не ускользнуло удивлённое выражение его лица, когда тот перевёл взгляд с расшитого золотом камзола дона Себастьяна на потёртый старенький колет человека, которому теперь предстояло решать его участь и судьбу команды "Льва". Рослый, крепко сложенный, на вид не старше сорока, одетый в добротный ярко-красный коут/146/ с перламутровыми пуговицами, украшенный серебряной вышивкой и чёрную французскую шляпу со страусовым пером, капитан фрегата изо всех сил старался выглядеть гордо и независимо. Однако обуревавшие его тяжёлые мысли не давали удержать на лице надменное выражение, сменяя его то недоумением, то удивлением, то тревогой.
Анри, наконец, нарушил тягостное молчание, обратившись к дону Себастьяну:
— Сколько офицеров прибыло с капитаном?
— Восемь, адмирал. Их взяли под стражу на мидельдеке вместе с двенадцатью матросами. Баркас, на котором они прибыли, я распорядился привязать к корме, полагая, что им не придётся возвращаться на фрегат.
— Вы правильно полагаете, капитан, — взяв в руки призовое оружие, ответил Анри.
Повытащив из стальных ножен двулезвийный клинок, он осмотрел нанесённый на нём орнамент, затем с интересом принялся рассматривать эфес с овальной решётчатой гардой, перекрестьем с двумя кольцами и обвитой стальной витой проволокой рукоятью с круглой головкой, богато украшенными рельефными серебряными фигурами.
https://a.radikal.ru/a36/1809/07/1c013dbb4b3a.jpg
Рисунок 6 Английская офицерская шпага XVII век.
Удовлетворённый увиденным, Анри вернул шпагу на стол и обратился к англичанину на его родном языке:
— Представьтесь, капитан.
— Вы говорите по-английски? — вместо ответа подивился пленник.
— Я привык говорить с врагами на их языке, но, если вы предпочитаете испанский... — Анри сделал многозначительную паузу и англичанин ею воспользовался:
— Нет, сэр, я предпочитаю свой язык всем остальным. Я — виконт/147/ Чарльз Блаунт, капитан фрегата "Лев". А с кем я имею честь беседовать?
— С торговцем из Белиза, сеньором Генри Верном, владельцем этого славного корабля, не посрамившего своего гордого имени "Победоносец".
На длинном узком лице лорда Блаунта, которое жаркое карибское солнце ещё не успело покрыть загаром, удивление и недоверие слились в одну гримасу.
— Позвольте мне вам не поверить, сэр. Мне хорошо знаком этот корабль. Я помню день, когда он сошёл со стапелей Вулвича. Тогда он назывался "Нейсби" в честь места, у которого сэр Томас Файрфакс одержал решающую победу над роялистами. Я имел честь служить на нём лейтенантом и я отлично знаю, на что способен этот корабль! — глаза англичанина гневно сверкнули, но тут же гнев сменился саркастической улыбкой: — Уж не торговым флейтом ли вы брали его на абордаж?
— Нет, не угадали, — стараясь придать лицу добродушное выражение и улыбнувшись, ответил Анри пленнику. — Я тогда был на фрегате, который, кстати, тоже когда-то был построен в Англии. Хочу отдать должное вашим корабелам, лорд Блаунт — они умеют строить отличные корабли!
— Этого не может быть! — закричал поражённый виконт.
— Не стоит так горячится, лорд Блаунт. Мои люди очень не любят, когда меня обвиняют во лжи, — с лица Анри исчезла улыбка, а голос стал серьёзным, — То, что я сказал вам — истинная правда. Само Провидение дало мне то, что отобрало у англичан. Полагаю, я удовлетворил ваше любопытство. Теперь я надеюсь, что вы удовлетворите моё.
То ли тон испанца облагоразумил пленника, то ли вид его капитанской шпаги, лежавшей перед владельцем корабля, но лорд Блаунт покорно кивнул и спросил, уже не повышая голоса:
— Что вы хотите знать, сэр?
— Прежде всего меня интересует общее количество людей на фрегате, сколько из них солдат и какой величины десант был высажен на берег. Те же самые вопросы у меня и по "Ньюбери".
Англичанин задумался, видимо, решая, как сильно может данный им ответ повредить его соплеменникам.
— Когда мы направились сюда, на борту "Льва" было пятьсот человек. Из ста десяти солдат на берег отправились восемьдесят. Однако из тех, кто остался на корабле, многие ранены. Ещё больше раненых среди матросов. Есть и убитые, но общее их число мне не известно. Кроме того, в трюме течь. Прежде, чем транспортировать корабль, его необходимо подлатать, а у меня уже не осталось плотников.
— Не волнуйтесь, я дам время вашим людям на ремонт. Но вы не назвали мне общее количество десанта. Вы ведь вне всяких сомнений, в отличие от приватиров, посвящены в планы вашего командования? — Анри заметил, как при упоминании пиратов брови виконта приподнялись, округлив глаза.
— Я не буду отвечать вам на вопросы о "Ньюбери", — сложив руки на груди ответил пленник.
— Учитывая, что вы прибыли на "Победоносец" не один, я не буду настаивать, — также сложив руки на груди и откинувшись на спинку стула, сказал Анри. — Мы найдём более разговорчивого собеседника среди ваших офицеров. Но хочу вас предупредить, лорд Блаунт, что я привык получать желаемое и, поверьте мне на слово, у меня есть много способов развязать язык даже самым несговорчивым, — Анри пристально взглянул в глаза англичанина.
Тот намёк понял и побледнел:
— Я дворянин! Вы не посмеете пытать меня! Кроме того, моя семья даст вам хороший выкуп.
— Разве она будет на меня в большой обиде, если я верну вас живого, пусть и с некоторыми изъянами?
На лбу виконта выступили крупные капли пота. Промокнув их кружевной манжетой рукава рубашки, он постарался придать лицу достойное выражение и, посмотрев на Анри, спросил:
— Что вы намерены с нами делать?
— Для начала я хочу знать, сколько солдат сошло на берег, а сколько их осталось на борту "Ньюбери" и что вам известно о судьбе десанта. Затем я хочу узнать, какие задачи были поставлены перед вашей эскадрой. От вашей охоты отвечать и от правдивости ваших ответов будет зависеть судьба не только ваша, но и ваших людей, — слегка наклонившись в сторону пленника, отчеканил Анри.
— Если я отвечу, что будет со мной и моими офицерами? — вновь вытирая лоб, спросил капитан "Льва".
— А вы, лорд Блаунт, оказывается, тоже любите торговаться, — улыбнулся Анри. — Если вы проявите благоразумие, я позволю вам и вашим людям написать родным про выкуп и буду заботиться о вас до тех пор, пока не будут доставлены деньги.
Англичанин думал недолго:
— На флагмане было сто тридцать солдат, по плану десантироваться должны были сто человек. Под прикрытием пушек "Ньюбери", "Льва" и "Винсби" они должны были взорвать ворота и пробиться в крепость, а потом развернуть её пушки против форта, если до этого времени приватиры не ворвутся в город через западные ворота и не вынудят губернатора к сдаче города.
— А что должно было последовать потом? — подстегнул Анри умолкшего лорда.
— Потом часть приватиров должна была осесть тут и отправить местных на плантации и лесопилки, дабы обеспечить будущие верфи корабельным деревом, — пленник опять замолчал, обдумывая, стоит ли ещё что-то говорить, но, взглянув на не спускающего с него глаз торговца, продолжил: — Починив корабли и восстановив силы, эскадра должна была отправиться на Ямайку и, высадив десант сразу в нескольких местах, захватить форт Кагуэй и провозгласить остров английской колонией.
