Когда дверь каюты закрылась за удалившимися, Анри вновь заговорил по-английски:
— Вы можете подтвердить мне смерть вице-адмирала, сэр Актон?
— Да, сэр. Я сам видел, как обломок доски ударил сэра Мингса в висок. Он умер сразу. После этого капитан Мортон принял решение о сдаче, тем более что корабль стал набирать воду.
— И вы были при том, как тело Мингса сбросили в море? — продолжал выспрашивать Анри.
— Да, сэр, однако мне непонятен ваш повышенный интерес к тому, кто уже не живёт. Меня, например, волнует моя судьба, — недовольно пробурчал эсквайр.
— Мингс — отпетый негодяй, по которому плачет виселица! И я не удивлюсь, узнав, что он лишь разыграл свою смерть, а сам планирует улизнуть, переодевшись простым матросом. Что же касается вашей судьбы, сэр Актон, то, полагаю, ваша семья достаточно богата, чтобы выкупить вас.
— Если слово дворянина для вас что-либо значит, сэр Вернон, то заверяю вас — сэр Мингс мёртв и был со всем должным уважением, насколько можно было это сделать в нашей ситуации, предан морю, чего настоятельно требовал капитан Мортон. Что же касается выкупа — можете не сомневаться, как только мы договоримся о разумной сумме, я напишу в Лондон, и вы её получите от моего отца — барона Эдварда Актона.
— Хорошо, сэр Актон, у нас будет ещё время обговорить сумму, достойную такого человека, как вы, а сейчас меня ждут неотложные дела. Вам же предстоит вернуться на корабль и заняться эвакуацией экипажа на берег. Возьмите свою шпагу сэр, — Анри подождал, пока эсквайр забрал со стола своё оружие и дал знак солдату увести пленного.
07.
Солнце уже почти спряталось за лесом, окружающим Белиз с запада, когда корабельный колокол пробил два сдвоенных удара.
— Четыре склянки/159/! — доложил вахтенный матрос.
И почти сразу же из "вороньего гнезда" сообщили о возвращении последней из спасательных шлюпок, посланных Анри забрать с тонущего "Ньюбери" англичан. Ещё не стихли топоры и молотки мастеровых, исправлявших то, что можно было устранить своими силами, но матросы уже успели зашить погибших в саваны из старой парусины. Когда под авральный перезвон обеих корабельных колоколов и трели боцманских дудок весь экипаж, кроме тяжелораненых и часовых, выстроился на шкафуте для прощания с павшими, на палубу вышел адмирал. Он кратко поблагодарил отдавших жизни за Испанию, упомянув имена и тех, чьи тела море забрало ещё во время битвы. Обряд традиционно завершился общей молитвой, вести которую из-за отсутствия Антонио, добровольно возложившего на себя эту обязанность, пришлось самому Анри. Затем по его сигналу матросы, удерживавшие тела погибших сотоварищей на досках, положенных через планшир, приподняли края и под трель боцманской дудки парусиновые коконы соскользнули вниз. Вложенные в саваны ядра потащили тела в синюю бездну. Всколыхнувшаяся гладь вновь сомкнулась, приняв от людей очередную дань.
Надев шляпу, Анри кивнул дону Себастьяну и поднялся на шканцы.
Последние лучи уходящего за горизонт солнца опалили огнём медленно затягивающие небо тучи. В быстро падавших сумерках Анри успел разглядеть в зрительную трубу отрешённые лица англичан, стоявших на шкафуте фрегата. Оголив головы, они продолжали глядеть туда, где "Ньюбери" медленно погружался в пучину. Вместе с темнотой на море опустилась тишина, нарушаемая лишь ударами волн и поскрипыванием дрейфующего судна.
— Сеньор Кристиан, — позвал Анри идальго де Брисуэла, — ведите корабль в доки.
— Да, адмирал! — ответил лейтенант и, вернувшись к нактоузу, отдал приказ стоявшему на шкафуте боцману.
Заверещала боцманская дудка, и палуба опять ожила. Наблюдая за тем, как усилиями двух матросов разгорается огромный кормовой фонарь, Анри повернулся к дону Себастьяну:
— Докладывайте, капитан, сколько пленных подняли на борт.
— Много, адмирал, очень много. Баркасы "Ньюбери" успели обернуться единожды, доставив на берег лишь офицеров, канониров и солдат. К чести капитана "Льва", часть из остававшихся мастеровых и матросов забрали на фрегат, остальные двести двадцать шесть человек у нас. Трюм переполнен пленными.
Анри кивнул.
— Мы не звери, не имеющие души, капитан. Хоть они и вероотступники, они всё же люди. Я не мог оставить их на корм рыбам. Одно дело в бою, но они отдались милости победителя в надежде на спасение, и мы бы совершили грех, оставив их умирать.
— Вы правы, друг мой. Сто раз правы! Господь благоволит милосердным! — перекрестился Себастьян. — Вот только куда прикажете мне их доставить? Городская тюрьма уже переполнена приватирами, а казематы форта, скорее всего, будут заполнены добравшимися до берега людьми с "Ньюбери".
— Я не намерен передавать их городу, капитан, — ответил Анри, взглянув на пробившуюся сквозь тучи сильно располневшую Луну. — Я намерен поручить их вместе с людьми с фрегата заботам сеньора Хакоба, как только он будет готов. Белизу сейчас понадобится очень много камня, а мне — новые рабочие руки. Чёрные рабы слишком дороги, а налоги за батраков непомерно высоки.
Капитан-лейтенант понимающе кивнул.
— Я поручу пленных заботам идальго Ботельа. Кстати, губернатор желал вас видеть. Вы сразу к нему? — напомнил он Анри.
— Нет. Полагаю, он подождёт ещё немного, пока я себя в доме идальго Фернандеса в порядок приведу. Вы составите мне компанию на этот визит, капитан?
— Я считаю это своей обязанностью, адмирал, — в тихом голосе дона Себастьяна появилась привычная твёрдость.
— Тогда дайте мне три четверти часа, затем встретимся у ворот дворца, — предложил Анри.
— Как скажете, адмирал! — склонил голову дон Себастьян. — Возможно, за это время мне удастся найти капитана Энрике и узнать у него подробности боя у форта.
— Думаю, вам не придётся его искать. Или я плохо знаю старого морского волка, или же он уже ждёт нас на берегу, — ответил Анри, предвкушая встречу со старым другом.
* * *
Не прошло и получаса, как "Победоносец" встал на рейд в доках. Анри, отдав идальго де Брисуэла распоряжения доставить всех раненых в госпиталь, пообещав прислать еду и воду, вместе с доном Себастьяном спустился в шлюпку и отправился на берег.
Анри действительно хорошо знал своего старого друга. Как только шлюпка причалила, крепкие руки Энрике подхватили его и, вытащив на доски мола, сжали в сильном объятии.
— Рад тебя видеть, ми альмиранте! — смущённый порывом нахлынувших чувств, отпуская друга, сказал капитан Энрике. — И вас тоже, дон Себастьян, — добавил он, увидев выбравшегося из шлюпки капитан-лейтенанта.
— Ты зачем "Победоносец" на "Чайку" променял? — не удержался от упрёка Анри.
Ничуть не удивлённый заданным вместо приветствия вопросом, Энрике, увлекая друга и сеньора на берег, ответил с искренним возмущением:
— А что я должен был, по-твоему, делать? Следить, как загружают пушки и смотреть на то, как английские собаки берут на абордаж оставшийся без капитана боеспособный корабль? Так ведь с этим и лейтенант де Брисуэла неплохо справился!
Анри покачал головой:
— А зачем ты её на верную смерть повёл?
— Знаю, как ты ею дорожишь, но уж лучше она, чем этот красавец, — кивнул Энрике в сторону, где в темноте тропической ночи лишь кормовой фонарь выдавал место стоянки "Победоносца".
Анри понимал, что старый друг был прав. Разделавшись с пинком, английский фрегат закрыл бы выход из дельты и безнаказанно расстреливал один за другим пришвартованные в доках корабли. Волна эмоций, накатившая на него, когда он узнал, что отчаянный храбрец, вступивший в неравный поединок с английским фрегатом — его самый близкий друг, вернувшаяся вновь, как только Энрике по-отцовски крепко обнял его на пирсе, опять отхлынула. И Анри, положив руку другу на плечо, примирительно сказал:
— Кормил бы ты сейчас рыб, дружище, если бы я не успел вернуться! Де Брисуэла с места не сдвинулся бы, не загрузив всех пушек.
— Так ты из-за меня или из-за "Чайки" так спешил, что даже все пушки не взял? — расхохотался Энрике.
Анри невольно улыбнулся, слыша этот искренний смех, но ответить другу не успел. На берегу его ждала целая делегация.
— Сеньор Анри! — окликнули его одновременно два знакомых голоса.
— Верзила! Ты как здесь? — повернулся он к тому, кто добрался до него первым.
— Да долго рассказывать, альмиранте, да и народу тут слишком много собралось, — радостно пожимая руку своему сеньору, пророкотал капрал Ромеро. — Но одно скажу сразу — у меня подарочек для вас у сеньора Хакоба припрятан.
— Может, в таверну завернём? — раздался из-за спины Верзилы голос Сезара Пласо. — Мы тут изголодались все, да и новостями обменяться не худо было бы.
— Вас ждёт губернатор, сеньор торговец, — наконец-то пробившись сквозь толпу солдат, окруживших своего альмиранте, провозгласил офицер дворцовой стражи.
— Передайте его превосходительству, что я буду у него через час.
— У меня приказ доставить вас немедленно, как только я вас найду, — настаивал на своём офицер.
Толпа недовольно загудела.
— Эй, сеньор, думаю, не мне одному не нравится то, что вы сейчас сказали, — угрожающе развернулся к нему Верзила. Только сейчас в свете факелов Анри заметил бурые пятна на колете и манжетах рубашки капрала.
Он остановил капрала жестом и спросил:
— Грегорио, ты ранен?
— Да вроде нет, альмиранте. Это кровь тех английских собак, что хотели нашу крепость сделать своей, — не спуская глаз с офицера, ответил Верзила.
— Представьтесь для начала, сеньор! — услышав голос дона Себастьяна, толпа вдруг стихла.
Анри посмотрел в лицо офицера. Даже в свете факела в руке одного из солдат, сопровождающих посланника губернатора, было видно, как заходили у того желваки.
— Идальго Алонсо де Рокафулл Пушмарин, лейтенант дворцовой стражи. А вы кто, сеньор? — с вызовом ответил офицер, меряя капитан-лейтенанта взглядом.
— Дон Себастьян Альварес де Толедо и Пименталь, капитан пехотинцев "Победоносца", — голос аристократа был холоден, как и его взгляд. — Вы собираетесь арестовать сеньора адмирала?
— Нет, дон Себастьян, — отвёл глаза идальго де Рокафулл.
— В таком случае вы не можете иметь полномочий доставить сеньора Анри куда бы то ни было, — резонно заявил капитан-лейтенант. — Сеньор Анри посетит губернатора сразу же, как только сочтёт, что пришло время.
— Губернатор желает видеть сеньора торговца немедленно, и потому я настоятельно требую, чтобы вы следовали за мной! — закончил фразу лейтенант, повернувшись к Анри.
Толпа вновь загудела.
— Хорошо, не будем заставлять губернатора более ждать, — примирительно ответил Анри и повернулся к недовольно бурчащему за его спиной Энрике:
— Капитан, "Победоносец" ушёл в бой без провизии, да и воды почти не осталось.
— Не волнуйся, ми альмиранте, я позабочусь обо всём. Прикажешь перевезти твой сундук на борт?
— Нет, Энрике, не сейчас. Пришли за ним утром, — немного подумав, ответил Анри.
— Значит, не оставлять шлюпку дожидаться твоего возвращения? — участливо поинтересовался капитан Энрике.
— Нет, увидимся утром на "Победоносце". И дай сигнал сбора всем капитанам.
— Сделаю, ми альмиранте. Ну что же, тогда до утра!
Анри пожал протянутую старым другом руку, жестом простился с капралами Грегорио и Сезаром и, кивнув дону Себастьяну, повернулся к идальго де Рокафулл:
— Ну что же, лейтенант, раз губернатор не хочет ждать, доставьте меня к нему.
Офицер махнул своим людям и пошёл вперёд сквозь расступившуюся толпу солдат "сеньора торговца".
08.
За весь путь до дворца никто не проронил ни слова. Сквозь медленно сгущавшиеся тучи, словно через небесные окна, проглядывали крупные звёзды. Свежий ночной бриз трепал пламя факела, заставляя его потрескивать, а тени танцевать. Так и не заполнившиеся людьми улицы города оживлял лишь звон шпор двух дворян и торговца.
Стража, узнав одного из своих офицеров, услужливо распахнула перед процессией двери. Проведя Анри и дона Себастьяна во внутренний двор, лейтенант потребовал у Анри его оружие, одарив при этом дона Себастьяна холодным взглядом. Подоспевший слуга взял у сеньоров шляпы и повёл их к кабинету губернатора.
Губернатор действительно ждал. Ждал, нетерпеливо меряя шагами кабинет, дверь которого была гостеприимно распахнута.
Пожилой слуга, сопровождавший визитёров, постучал по двери и отошёл в сторону, выпуская графа Альменара в коридор.
— Сеньоры, как же я рад видеть вас! — поприветствовал гостей губернатор, широко разведя руки, словно желая обнять их.
Обменявшись с аристократом рукопожатием и приняв от Анри поклон, он вернулся в кабинет, уверенный, что гости последуют за ним. Когда слуга закрыл двери, граф снова заговорил:
— Несмотря на ваши славные деяния, сеньор Анри, я вынужден начать разговор с укора.
В полумраке кабинета Анри, искоса взглянув на губернатора, не смог разглядеть его лицо, и, не имея возможности предугадать ход его мыслей, насторожился.
Сеньор Альварес, сделав небольшую паузу, продолжил:
— Почему о вашей изобретательной выходке, спасшей нас от жестокости приватиров, я должен узнавать от случайно пробегающих мимо дворца людей? Почему вы не явились ко мне с докладом сразу же, как вошли в город?
В голосе губернатора явно сквозила обида, вызванная пережитыми волнениями и неопределённостью, но гнева в нём не было. Анри вдруг почувствовал себя очень уставшим, к тому же сильно засосало под ложечкой, напоминая, что он сегодня ещё не ел.
— Если бы я отправился к вашему превосходительству немедля, моя изобретательная выходка перепугала бы слуг вашего превосходительства не меньше, чем приватиров, — непривычно тихо и бесцветно ответил он. — Кроме того, пока бы я информировал ваше превосходительство о бое с этим отребьем, ваше превосходительство бы потеряли "Орку", а я "Чайку". К тому же вражеский фрегат успел бы заблокировать доки и тогда лишь один Господь знает, кто бы сейчас владел Белизом.
Дослушав ответ, губернатор ненадолго задумался, затем решительно подошёл к двери, открыв её, приказал ожидающему там слуге подать в синий салон чоколате и, повернувшись к наблюдающим за его действиями посетителям, предложил:
— Полагаю, сеньоры, сегодня у вас был слишком утомительный день, чтобы беседовать стоя. Прошу вас, следуйте за мной — продолжим в менее формальной обстановке.
Пропустив вперёд Анри и дона Себастьяна, сеньор Альварес вернулся в кабинет за канделябром, затем, прикрыв дверь кабинета и подкрепив своё приглашение жестом, отправился по длинному коридору в самый его конец.
Заведя гостей в хорошо знакомую Анри комнату, граф поставил канделябр на игровой столик и, усевшись рядом с ним в кресло, указал своим спутникам на роскошный диван напротив:
— Садитесь, сеньоры, — после чего, дождавшись, когда гости усядутся, довольно потирая руки, продолжил:
— Надеюсь услышать наиподробнейший отчёт о вашей экспедиции с тех пор, когда вы покинули город и до того момента, когда вас нашёл мой человек, — и откинулся на спинку кресла в предвкушении длинного рассказа.
