— Лейтенант, закрыть порты! Курс вест-норд-вест! — отдал Анри приказ и тут же его подхватило "офицерское эхо", подкреплённое трелями боцманской дудки.
С глухим стуком захлопнулись тяжёлые крышки, надёжно закрыв пушечные порты от морских волн. А по шкафуту опять застучали босые ноги бегущих матросов. Корабль, заскрипев рангоутом, поймал парусами ветер и, степенно сдвинувшись с места, стал неспешно удаляться от беспомощно дрейфующего "Льва".
Обогнув фрегат с кормы, "Победоносец", послушный рулевому, вышел на заданный курс и двигался навстречу английскому флагману.
Когда вахтенный пробил и отрапортовал одну склянку/155/, Анри, разглядывая приближавшийся "Ньюбери", приказал сменить курс на норд-вест-тень-вест, поставив "Победоносец" в крутой бейдевинд, дабы, дав залп по противнику, довершить поворот оверштаг и не дать врагу сбежать. И, когда следивший за расстоянием между противниками Густав сообщил, что до вражеского корабля осталось четыре кабельтова/156/, обратился к идальго де Брисуэла:
— Лейтенант, передайте бомбардиру/157/ что, если канониры взорвут сантабарбару, получат от меня по десять песо каждый, — и, не дожидаясь ответа, направил зрительную трубу на "Ньюбери" — тот открывал порты, а на его палубе выстраивались в три шеренги стрелки. "Неужели решили нас на абордаж брать? — задумался Анри, и тут же водоворотом закружились предположения, смываемые сомнениями, как волнами, смывающими следы на песке: — Откуда Мингс может знать, что у меня нет солдат? Может, не знает, а предположил, что я часть пехотинцев на фрегат отослал? К тому же, наверное, успели с берега своих солдат подобрать... А может, боится, что я их на абордаж брать собираюсь и решил в затяжной бой не вступать, а дать залп, и просто уйти?"
Однако раздумывать дольше было некогда, и он отдал приказ открыть порты.
"Ньюбери", взяв курс ост-зюйд-ост, неотвратимо приближался, готовый к залпу.
— Два с половиной кабельтовых, адмирал! — доложил Густав.
Его голос утонул в уханье погонных орудий "Победоносца". Англичане ответили незамедлительно, однако их девятилибровые ядра лишь пробили блинд. Зато двенадцатилиборовые ядра испанцев ударили в блинда-рей, разбив его и отправив блинд противника в воду.
Разглядывая вражеский корабль, даже без зрительной трубы Анри видел богато одетого человека, рассматривающего "Победоносец" со шканцев. "Неужто Мингс?" — подумал Анри и попросил зрительную трубу, желая хорошенько разглядеть пирата, ставшего английским вице-адмиралом. Однако тот, словно не желая показать себя, отвернулся, давая распоряжения своим офицерам. Корабли сближались.
— Огонь! — закричал "карибский альмиранте", когда противники оказались почти супротив.
— Fire! — донеслось с английского флагмана.
И тут же орудия обоих кораблей стали поочерёдно обмениваться чугунными "приветствиями".
На шканцы из портов опердека и люков повалили клубы густого порохового дыма. Укрывшись за высоким фальшбортом квартердека, Анри слышал, как ударяются в доски и жужжат над головой мушкетные пули. Вражеская картечь глухо била по обшивке, но вскрики, долетевшие с опердека свидетельствовали о том, что она попадала и в орудийные порты. Удары тяжёлых ядер гондека английского флагмана по корпусу "Победоносца" над ватерлинией сопровождались громким треском разбитых досок обшивки.
Поглядывая на противника в бойницу, Анри видел, как вздрогнул вражеский корабль, получив удары тридцатилибровыми ядрами. Крики, донёсшиеся на шканцы "Победоносца", свидетельствовали о том, что некоторые испанские ядра влетели в отрытые порты обоих батарейных палуб "Ньюбери" и задели артиллеристов. А затем раздался бортовой залп орудий мидельдека. Зажигательные ядра ударили по борту и палубе, поджигая их. Одно из них влетело в порт на мидельдеке и воспламенило заготовленный пороховой заряд. Вызванный взрывом пожар рванул из развороченного порта по обшивке и вверх, сквозь доски палубы. Команды офицеров, посылавших матросов гасить пробивающееся на шкафут и медленно разлезающееся по корпусу корабля пламя, долетали и на "Победоносец". Охваченный огнём и окутанный серовато-чёрными клубами "Ньюбери" медленно удалялся.
— Закрыть порты гондека! Поворот оверштаг! — скомандовал Анри.
Когда корма "Ньюбери" оказалась на траверзе правого борта "Победоносца", четыре его ретирадные пушки дали залп. В воду полетел сбитый бархоут и щепки разбитой крышки порта на гондеке. В ответ орудия испанцев стали поочерёдно извергать ядра с мидельдека и опердека. Искрящимися брызгами разлетелись окна офицерской каюты, а снаряды, попавшие в перо руля, разнесли его верхнюю часть и разбили баллер/158/. Как только английский флагман оказался на линии огня ретирадных пушек, раздался залп двух орудий, и с крюйс-марса донеслись на шканцы радостные возгласы. "Видать, удачно попали", — подумал Анри, посмотрев вверх на ликующих матросов.
06.
Когда "Победоносец" завершил поворот, Анри вновь смог увидеть осевший вражеский корабль с единственным флагом, развевающимся над ним — белым.
Всеобщее ликование накрыли палубу испанского флагмана.
— Лейтенант де Брисуэла, обстенить паруса! И передайте сигнал англичанам, что я жду их делегацию.
— Да, адмирал! — ответил идальго, и его команды подхватили боцманы, передавая их дальше трелями своих дудок. Однако сигнал англичанам передавать не пришлось. Понимая, что корабль обречён, офицеры спешно перебирались в спасательный баркас, предоставив экипажу биться за остававшиеся три спасательные шлюпки.
Анри приказал закрыть порты и отправился в свою каюту ожидать сдающихся англичан, приказав вначале привести к нему капитана "Льва".
Он, как обычно, стоял у окна, наблюдая, как уставшее за день солнце клонилось к потемневшему морю, когда Рафаэль впустил в адмиральскую каюту лорда Блаунта в сопровождении лейтенанта Ботельа.
Время, проведённое в клетке для пленных на орлопдеке, оказало на англичанина удручающее действие. Скорбное выражение лица и опущенные плечи не оставили ничего от той горделивой осанки, с которой он впервые предстал пред очами победителя.
Подойдя к столу, Анри взял всё ещё лежавшую на нём капитанскую шпагу, приблизился к пленнику и, придав интонации дружелюбие, сказал:
— Полагаю, вы и ваши люди усердно молились за мою победу, виконт.
Капитан "Льва" ответил не сразу. Взглянув в лицо испанца, он громко сглотнул и сиплым от волнения голосом спросил:
— Что с "Ньюбери"?
— Похоже, "Ньюбери" отправляется на "вечный рейд", а его офицеры направляются на "Победоносец".
— И вы приказали привести меня сюда, чтобы я мог их поприветствовать? — не без сарказма спросил лорд Блаунт.
— Нет, виконт. Я позвал вас, чтобы вернуть вам вашу шпагу. Вы были достойным противником и надеюсь, вы также и человек чести. Потому я намерен вернуть вас на фрегат, где вы будете ожидать мой корабль, который завтра утром отбуксирует "Льва" в доки.
Англичанин кивнул и церемониально принял из рук испанца своё оружие. От глаз Анри не ускользнуло, как вновь выпрямилась спина лорда.
— Почему вы намерены держать нас на корабле до утра, сэр Генри? На борту много раненых, а корабль повреждён. Если ночью начнёт штормить — не исключено, что "Лев" достанется не вам, а морю.
— Для содержания такого количества пленных мне надобно подготовиться. Полагаю, ночь в собственной каюте на "Льве" будет для вас гораздо приятнее, чем в клетке на "Победоносце". Однако, если желаете, можете провести её в городской тюрьме, набитой пленными приватирами. И так, что вы выберете, лорд Блаунт? — Анри увидел, как от его слов лицо виконта вновь погрустнело.
— Благодарю вас, сэр Генри, за возможность выбора. Я предпочту провести эту ночь в своей каюте. Надеюсь, она не будет последней ночью моей жизни.
— Не волнуйтесь, виконт! Сезон штормов только начинается, кроме того, если Господь прислушался к вашей молитве за мою победу, он наверняка услышит вас и этой ночью, — ответил торговец и дал понять, что разговор окончен.
Когда Рафаэль, постучав, вновь распахнул дверь адмиральской каюты, впуская туда дона Себастьяна, ведущего двух английских офицеров, Анри, как обычно, дожидался, стоя у окна.
Повернувшись к процессии, он принял от капитан-лейтенанта две капитанские шпаги и стал внимательно рассматривать пленных, пытаясь угадать, кто их них Мингс. Однако ни один из стоявших сейчас возле письменного стола мужчин не напоминал того человека, которого Анри видел на шканцах "Ньюбери". На вид англичане были примерно одного возраста — около сорока. Тот, что выглядел чуть старше, был среднего роста, крепко сбит и упитан. Его маленькие серые глазки быстро перебегали с поношенного колета Анри на богатый камзол дона Себастьяна, а его холёное лицо изображало недоумение. "Явно дворянин", — решил Анри, разглядывая совершенно такой же дорогой коут, какой был и на лорде Блаунте, а также украшенную перстнями руку англичанина. Другой же, чуть более высокий, сухощавый, одетый в подобный красный коут, но не так изыскано украшенный, с цепким взглядом карих глаз на умном лице, пристально рассматривал человека, победившего три английских корабля.
— Кто вы такие? — обратился к ним Анри на английском.
Тот, которого он определил как дворянина, не смог скрыть удивления, услышав от испанца родную речь. Другой же, напротив, воспринял это как должное. Первым заговорил упитанный крепыш:
— Я — сэр Томас Актон, эсквайр, капитан фрегата "Винсби", — приняв соответствующую позу, представился тот.
— Неисповедимы пути Господни! — развёл руками Анри.
Это вызвало интерес у дона Себастьяна и потому пришлось ему перевести сказанное англичанином.
— Ну вот вы и свиделись, адмирал, как вы и предвидели, — сказал капитан-лейтенант. — Однако этот не выглядит вице-адмиралом, — кивнул Себастьян в сторону второго пленника.
— Вы правы, капитан. Ну что же, полагаю, сейчас мы, наконец, узнаем, где Мингс, — ответил Анри и обратился ко второму англичанину, с интересом наблюдавшему за испанцами:
— А вы, стало быть, капитан "Ньюбери"?
— Да, сэр. Я капитан линейного корабля "Ньюбери" — Рой Мортон.
— А что же ваш вице-адмирал не соизволил явиться? — с нескрываемым сарказмом спросил Анри и отложив на стол трофейные шпаги, оглядел обоих пленных капитанов.
— Сэр Мингс мёртв, — ответил капитан Мортон.
— Вот как? — искренне удивился испанец.
— Сэр, вы приступаете к вопросам не представившись, — вмешался в разговор капитан "Винсби". — Мы имеем право знать, кто принял наши шпаги!
— Вы правы, сэр Актон. Это было невежливо с моей стороны. Прошу простить меня. Я всего лишь местный торговец Генри Вернон.
— Что? — лицо эсквайра вытянулось, а его маленькие глазки широко раскрылись.
— Думаю, сэр Вернон немного скромничает, — глядя в глаза Анри, сказал Мортон. Насколько мне известно, под золотым солнцем на синем поле ходит человек, известный в этих местах как "карибский адмирал". Или я ошибаюсь, сэр?
— Нет, не ошибаетесь, меня действительно так прозвали. Однако мне стало интересно, откуда это знаете вы? Неужели моя слава добралась и до Британских островов? — усмехнулся Анри, однако взгляд его серых глаз был весьма серьёзен.
— Адмирал, — воспользовавшись моментом, заговорил дон Себастьян, — о чём они говорят?
— Капитан, я переведу вам всё ими сказанное сейчас и то, что они скажут далее, но вы должны дать мне слово, что изучите их язык. Вы же не думаете, что это последние пленные англичане на этом корабле? — повернулся Анри к другу.
— Если это желание моего адмирала, я его выполню, — склонил голову капитан-лейтенант.
Передав ему смысл разговора, Анри сел за стол и вновь обратился к пленным:
— Полагаю, мы закончили с формальностями. Теперь я хочу знать, что случилось с Мингсом.
— Сэром Мингсом, — холодно отметил капитан Мортон. — Как я уже сказал, он мёртв. Выстрел ваших ретирадных пушек разбил фальшборт на шканцах. Разлетевшиеся обломки ранили одного из моих лейтенантов и убили сэра Мингса.
— Вот как, — переведя дону Себастьяну сказанное, задумался Анри. — И где его тело?
— В море, сэр, — невозмутимо ответил Мортон.
— Что же вы так поторопились его выбросить? — не скрывал недовольство Анри.
— Мы не выбросили его, а похоронили в море, как и положено великому флотоводцу, — блеснув глазами, стальным голосом ответил Мортон.
— Он был великим негодяем и заслужил висеть даже после смерти! — сжав кулаки, с негодованием выдал Анри и, повернувшись к дону Себастьяну, сказал на испанском: — Похоже, капитан, этот мерзавец Мингс всё-таки улизнул от нас!
— Это воля божья, адмирал. Вероятно, Господу не терпелось призвать негодяя на свой суд. Во всяком случае, в этот раз он ушёл туда, откуда ему уже не вернуться, — рассудительно ответил Себастьян и благочестиво перекрестился.
— Господь забрал его к себе непобеждённым, не позволив вам вершить над ним несправедливый суд! — вдруг вмешался в разговор Мортон на испанском.
— Я победил Мингса дважды, капитан Мортон. А если Господь действительно призвал к себе этого негодяя, то, скорее всего, потому, что вице-адмиральское звание не давало нам право его повесить, — перешёл на испанский Анри. — Однако вы так и не ответили мне, откуда вам известно моё прозвище. Уж не потому ли вы его знаете, что пиратствовали в этих водах вместе с Мингсом?
— Может, и так. Это что-то меняет в моём нынешнем положении? — криво усмехнулся капитан "Ньюбери".
— Как же низко пала Англия, если вынуждена раздавать адмиральские и капитанские посты всякому отродью! — как всегда тихо, но с нескрываемым презрением вмешался в разговор дон Себастьян.
— Похоже, у Испании дела не лучше! — с кривой усмешкой, переведя взгляд на Анри, парировал Мортон.
Поняв его намёк, капитан-лейтенант положил руку на эфес шпаги и, не спуская глаз с англичанина, обратился к Анри:
— Адмирал, вы позволите мне допросить этого пленного самостоятельно на орлопдеке? Думаю, он ещё не всё рассказал нам о Мингсе.
— Он ваш, капитан, но прежде, чем вы его уведёте, я хочу ему ответить сам, — с этими словами Анри перевёл взгляд с Себастьяна на Мортона: — Не смейте сравнивать меня с этим мерзавцем, прославившимся своей жестокостью и убийствами мирных жителей! Я никогда не поднимал руку на безоружного и не сжёг ни единого английского поселения! Я уверен, что на суде Всевышнего души обывателей Толу, Санта-Марии и Коро, умученных этим выродком рода человеческого, будут взывать к мщению! И если же там были и вы — придёт и ваш черед отвечать! — голос Анри был спокоен, но это лишь подчёркивало всю глубину его гнева. — Я закончил, капитан. Он ваш!
— А этот? — капитан-лейтенант указал на капитана "Винсби".
— А с этим я ещё побеседую.
— Да, адмирал, — ответил дон Себастьян и, оставив одного солдата, довольно бесцеремонно толкнул пиратского капитана "Ньюбери" к выходу.
