Право на месть

— Я плохо читаю на эльфийском, а уж на староэльфийском...— Брента сокрушённо махнула рукой, — Бен-Асатур, ты пойдёшь со мной? Две головы лучше, чем одна.

— Обязательно, — чернокожий впал в задумчивость.

Оми сделал нерешительный жест, привлёкший внимание собеседников.

— Что такое, дитя моё?

— А можно мне с вами? Три головы тоже лучше.

— Хорошо, ты будешь меня сопровождать. Только наденешь чёрный шарф и смотреть будешь сквозь него, надо пока поберечь твои глазки.

Девочка согласно кивнула, подхватила мангуста и отправилась разыскивать спрятанные им сандалии.

Брат Зо поклонился собеседникам и ушёл в Тень и вынырнул на заднем дворе скромного дома, почтенного Зиона, благонамеренного купца, отошедшего от дел. Осмотрелся... аккуратно положил на подоконник округлый голыш серого цвета, вот так. Теперь достойный Зион вскоре даст о себе знать, не позднее полуночи его посыльный явится за братом Зо и глава Теневой гильдии поможет любимцу Тени.

Брат Зо ухмыльнулся представив переполох среди охраны, когда глава обнаружит сигнальный камешек на подоконнике. Кое-кто из охраны, возможно, лишится не только места и оплаты за службу.

Секретарь архиепископа вышел из Тени уже в своей комнате. И очень вовремя, надо сказать, звук гонга, призывающий секретаря, повис в воздухе. Брат Зо быстро сменил облачение на домашнюю одежду, сцепил руки в замок и заскользил Тенями к покоям патрона.

— Брат Зо, нынче вечером ты сопровождаешь меня во дворец. Императрица устраивает приём в честь приезда своего младшего брата, ты понадобишься мне, юный принц глухонемой.

Его преосвященство, принявший ванну, возлежал на массажном столе, укутанный тонкой льняной простынею, обложенный горячими булыжниками и потел. Монах-лекарь кивнул секретарю на выход и показал ему один палец — ясно, через одну стражу брат Зо получит горский массаж, который его преосвященство считал слишком жёстким.

Глаза патрона блаженно прикрыты, короткий отпускающий жест в сторону собеседника, брат Зо поклонился и отправился в зал для воинских упражнений.

В летний дворец они направились в сопровождении свиты его преосвященства, патрон в паланкине, секретарь пешком. Его преосвященство ненавидел паланкины, никому не признаваясь, что его... укачивает. Вот так, господа мои, глава Ковена магов, его преосвященство, грозный патрон главенствующей церкви... блюющий в паланкине, если путь занимает более двух лиг. Целители-маги помочь его преосвященству не смогли. Или не пожелали, что более похоже на правду.

Брат Зо невозмутимый, подтянутый, тонкий, как стилет, скользил широким танцующим шагом по правую руку. Архиепископ слышал его размеренное дыхание и привычно раздражался, этот монашек выглядит, как наследный принц в изгнании, даже тонкие руки в традиционном замке поражают аристократичной хрупкостью.

Брат Зо поправил капюшон тёмно-серой парадной мантии, цвет вполне соответствует титулу "любимец Тени". Хотелось бы мне знать насколько госпожа Тень меня любит, и в чём ещё может выражаться её любовь?

Вспоминая различные странности, сопровождающие его всю жизнь, брат Зо осознал отчего предпочитал затенять окна, почему наставники разрешили ему занять самую дальнюю комнату в монастыре Вайн-Тай, да ещё и в одиночку (а попробуй не разреши тому, кто может влиять на разум). Стало очевидным кто и как помогал ему быть незаметным в той, первой половине жизни, когда он умудрялся выворачиваться из таких безнадёжных положений, что у напарников едва не отнимались ноги от страха и напряжения.

Мерно шагая справа от паланкина, брат Зо уже привычно взглянул сквозь сумрак на патрона... и едва не споткнулся. Его магическое преосвященство представился ему опутанным разноцветными линиями, некоторые из которых переливались радужными оттенками. Значит так и выглядит узор заклинания, припоминаю... господа маги всё толковали об узорах, которых на мне не оказалось. Что же такое наверчено на его преосвященстве? Странный вопрос, защита, конечно же! И явно не одна! Да ведь маг Зарин говорил ему об этом, он ещё и трактат собственный подарил. Итак, маг видит узор, выстраивая заклинание, но стоит его отпустить или спрятать в амулет, узор истаивает и остаётся некий объёмный каркас, который тоже увидеть нельзя.

Кто сказал "нельзя"? Брат Зо ухмыльнулся под опущенным на лицо капюшоном... магам, возможно, и нельзя, а вот ему... Много полезного отмеряет ему госпожа Сумрак щедрой рукой.

Его преосвященство вышел из паланкина у основания длинной лестницы.

Брат Зо в который раз любовался беломраморным зданием, созданным четыре века назад архитектором из Хасуна, Джи-Туаном из рода Больших Мечей и магом Ауре из рода Поющих-на-заре. Говорят, эти двое были больше, чем друзьями. Два таланта, органически дополняющие друг друга, были побратимами. Это кажется невероятным — гном и эльф побратимы? Проще соединить в кровном братстве орла и змею.

Поднимаясь по широкой лестнице белоснежного мрамора, брат Зо, затаив дыхание смотрел, как томительно медленно проявляются "призрачные" колонны.

Это зрелище завораживало. Говорят, маг Ауре был родом из эльфийских лесов. Именно там, на землях Поющих-на-заре, росли огромные призрачные кедры. Об этих кедрах брат Зо читал восторженные воспоминания путешественников: издалека деревьев почти не видно, но по мере приближения проявлялись и становились видимыми матово светящиеся оранжево-красные стволы. А потом в немыслимой вышине расцветали пышные сине-зелёные кроны и тоже по мере приближения... И всё это в прозрачном, пронизанном лучами света воздухе...

Затаив дыхание, брат Зо смотрел, как вырастали колонны, дугой охватывали площадку лестницы... вот проявился купол портика, невесомо парящий на немыслимой высоте. И уже зазмеились тонкие золотые арабески на южной стороне колонн, брат Зо выяснил, что неведомые мастера протачивали в изысканном мраморе бороздки, куда заливали расплавленное золото. Магия могла и не такое в минувшие века.

Ни один король правящей династии не осмелился осквернить сияющую белизну ступеней коврами. Сегодня слуги, встречающие гостей, одеты в белое с золотом, и брат Зо поёжился, очень уж неуместным выглядит его преосвященство на ступенях кружевного дворца. Оба они подобны воронам, пурпурному и серому, даже низкие капюшоны клювами выдаются вперёд, а обувь звонко цокает по мраморным плитам словно когти злобной птицы.

Следуя за патроном, монах держался слева сзади и не удержался, чтобы не прикоснуться к любимой четырёхугольной хасунской вазе в рост человека. На стороне, обращённой к идущим, извивался среди водорослей гигантский осьминог с глазами, в которых светился почти человеческий разум.

Малый зал её величества Сарикэ был отделан совершенно в хасунском стиле, впечатление нереальности охватывало присутствующих, стоило им ступить на изысканный паркет.

Высокие окна распахнуты наружу, и лёгкие тёплые сквозняки играют прозрачными занавесями лимонного цвета.

Розово-серые и сизо-синие тона расписных сосудов в нишах идеально сочетаются с бледно-золотыми шарами перекати-поля, свободно парящими в воздухе на разных уровнях, а золотистые рыбки снуют в трёх идеально круглых прозрачных сосудах невиданных размеров. И ничего, кроме рыбок и воды в этих сосудах нет.

Навощённый паркет являл почти незаметные глазу орнаменты из драгоценных пород дерева трёх оттенков жёлтого, и орнаменты эти причудливо преломлялись в стеклянных сосудах с рыбками. Ни единого сидения не было в зале. Зато было около сотни приглашённых, дожидающихся выхода их величеств.

Глава церкви благословил присутствующих широким жестом и церемонно раскланялся с ближайшими вельможами. Брат Зо поместился за его спиной слева.

Императорская чета не заставила себя ждать, и брат Зо в который раз подумал: "день и ночь".

Тёмно-бронзовая кожа императрицы матово сияла в вечернем освещении, её наряд настолько незаметен по сравнению с внешностью, что брат Зо затруднился бы описать во что была одета венценосная Сарикэ. Экзотическая красота императрицы являла всего лишь тёмные волосы в мелкую кудряшку неровно остриженные до плеч по последней моде, жёлтые топазовые глаза с разрезом, обычным для хасунцев... но тем не менее от её лица невозможно было отвести глаз.

В противоположность жене рыжеволосый император был белокожим, загар решительно не желал украшать его величество, сочетание огненных волос и чёрных мерцающих глаз казалось столь же необычным, как и внешность супруги.

Справа от императора замерла фигурка подростка в хасунских шелках. Налобный обруч мальчика прижимал буйную гриву неожиданно белоснежных волос, казавшихся ещё белее на фоне призрачного интерьера. Глаза мальчишки понравились брату Зо — огонь, мерцающий за стеклянной дверцей. К тому же кожа мальчика была светлой, не белой, нет, но гораздо светлее, чем у сестры.

Лёгкий гул разговоров отсекался шелестом шёлковых одеяний, явно зачарованных на поглощение звуков, в двух шагах от беседующих видишь раскрывающиеся рты — не более. Забавное зрелище.

Наблюдая из-за спины патрона, брат Зо удостоверился в справедливости предположения: юный принц обучен читать по губам. Языком глухонемых владеет не каждый собеседник, но, читая слова по движению губ, чувствуешь себя, пусть и немым, но хотя бы не глухим.

То, что мальчика этому обучали, не подлежит сомнению, а ещё научили понимать язык тела собеседника, а уж мимику — обязательно! Брат Зо мог достоверно определить, в каком именно монастыре мальчик получил воспитание. По всем признакам получалось, что сей отрок обучался в монастыре Вайн-Тай. Уже то, как он отслеживает пространство вокруг сестры говорит о многом.

Поклон его преосвященства всего на одно мгновенье опередил почтительное коленопреклонение брата Зо. Приветствуя юного принца, тот опустился на колено, прижал по-горски левую руку к груди и склонил голову.

Ответный поклон принца был поклоном младшего старшему.

— Приветствую старшего собрата, — сказали руки подростка.

— Не здесь и не сейчас, — ответил брат Зо.

Руки мальчика изобразили вопрос.

— Терпение, господин.

Архиепископ ещё оборачивался, а диалог был уже закончен, брат Зо поднялся с колена.

Юный принц обратил взор к главе Ковена, руки засновали на уровне груди.

— Его высочество обращается с просьбой к главе церкви, — бесстрастно перевёл брат Зо.

— Чем могу быть полезен высокому принцу Хасуна?

— Его высочество просит разрешения посетить библиотеку ордена, он наслышан о редких книгах, являющихся достоянием Империи, и желает ознакомиться с ними.

— Двери нашего гостеприимства широко открыты для принца, — поклонился его преосвященство, — я назначу вам провожатого.

Брат Зо поднёс руки ко лбу, повёл широким жестом вокруг, повернул открытую ладонь от себя. Принц прервал перевод небрежным жестом, указав подбородком, а затем и рукой на брата Зо. Это вышло несколько высокомерно, монашек заметил, как шевельнулись уши патрона и воззвал к госпоже Сумрак.

Его преосвященство слегка поклонился — как пожелает принц, одновременно посылая в сторону мальчика следящее заклинание, сейчас маячок прилипнет к основанию черепа под волосами, и перемещения принца можно будет отследить. А позже и услышать всё происходящее вокруг мальчишки.

Заклинание медленно поползло к мальчику, огибая встречные препятствия, брат Зо отчётливо видел его как сине-белую полосу тумана. Мгновенным усилием воли он подставил туманной полосе горлышко невидимого сосуда и заворожённо наблюдал, как следящая сеть втягивается в полость, и сосуд плавно "поднимается", принимая форму овала, стоящего на конической ножке... А потом сосуд беззвучно исчез, и его преосвященство едва заметно улыбнулся, удачно получилось, мальчишка ничего не заметил.

Брат Зо прикрыл глаза и отступил в сторону, давая дорогу их величествам, одновременно наблюдая, как свита архиепископа с четырёх сторон аккуратно определяет по периметру зала непонятное заклинание. Он отметил, как странно заволновались золотые рыбки, заметавшись в своих сосудах, как внезапно заклинание ушло в пол, как рыбки внезапно же успокоились, а императорская чета обменялась быстрыми взглядами...

Брат Зо проследовал вдоль бледно-оранжевой линии заклинания, слабо светившегося сквозь дерево. А потом увидел, как в приоткрытую дверь проникли две кошки, украшенные золотыми колокольчиками, прикреплёнными по периметру ошейников.

Одна из них, вальяжная откормленная красотка с леопардовым окрасом, повернула налево от двери, а вторая, оказавшаяся чёрным, как уголь, котом с непомерно длинными задними ногами, повернула направо.

И брату Зо, единственному из всех, довелось увидеть невероятное: сеть, так тщательно уложенная магами вдоль стен, перестала быть после того, как оба животных обошли зал для малых приёмов по периметру.

Брат Зо едва не рассмеялся вслух, вот теперь понятно, почему не работает следящая сеть в покоях императрицы! В Империи кошек не очень любят, держат ручных горностаев, мангустов, даже хорьков, ибо все они исправно ловят мышей и давят крыс. А хасунцы в последние годы вывели десяток пород кошек... да, остаётся только удивляться... маги не замечают очевидного — кошки антимагические животные!

Быстрый взгляд в сторону свиты патрона... все спокойны, сосредоточены, а его преосвященство уже оглядывается в поисках секретаря. Брат Зо сцепил руки в замок, потупил взор и стремительно переместился за спину патрона.

— Где этот проклятый Творцом секретарь? — голос его преосвященства способен заморозить уже застывший лёд.

— Здесь, господин... — шелест едва слышен.

— Ступай к её величеству, она желает видеть тебя.

Венценосная Сарикэ приветствовала монаха по-хасунски — взмахом расшитого лимонным шёлком веера. Монах ответил по-горски, преклонил колено и поднес к губам конец пояса.

Его величество приподнял бровь.

— Это приветствие горского воина, мой император, адресованное жене господина.

И её величество любезно сообщила мужу, что видов приветствий у горцев более пятидесяти. Горский этикет не сложен, но полностью исключает всякое панибратство даже между близкими родственниками. Он также предписывает уважать женщину, независимо от расовой принадлежности, возраста и состояния здоровья.

Брат Зо поклонился, подтверждая сказанное.

— А что означал поклон принца, адресованный вам, брат Зо? — император всерьёз заинтересовался.

— Это поклон младшего старшему, ваше величество.

— Вы хотите сказать, что принц рода Хранителей считает вас старшим?!

— Разумеется, ваше величество.

— Они воспитанники одного монастыря, мой повелитель, но статус брата Зо выше, чем у неофита, которым до сих пор считается мой брат.

— Но теперь вы монах. А кем вы были до принятия пострига?

Брат Зо произнёс недрогнувшим голосом:

— Убийцей, ваше величество.

Император широко открыл глаза:

— И вы так спокойно заявляете мне об этом? Интересно... И кого вы убивали, могу я спросить?

— Магов, ваше величество.

Царственная чета переглянулась...

Юный принц сложил ладони лодочкой и оттолкнул их от себя, брат Зо поклонился и затерялся среди гостей.