Право на месть

И, разумеется, за приятной беседой владелец лавки потерял чувство времени, но брат Зо вовремя спохватился, не следует злоупотреблять добротой хозяина. Он с сожалением простился с Агилом и попросил разрешения оплатить выбранные книги полновесным имперским золотом завтра.

Книгочей поклонился в ответ, пригласил приятного гостя бывать у него запросто и обещал снабжать сведениями об эльфийских летописях. А уж, если он, Агил, нападёт на след "Максим", то пусть достойный брат Зо будет благонадёжен, книга не пройдёт мимо него.

Брат Зо больше всего любил поздние сумерки, когда ночь ещё не наступила, но темнота начала сгущаться. Торопясь вернуться в резиденцию до ночной стражи, он привычно вошёл в медитативное состояние и ускорил шаг. Шагом это казалось только ему, на самом же деле он стремительно перемещался быстрым зигзагом от одного тёмного угла к другому.

Поворачивая налево, он с разгону врезался в чьё-то лёгкое тело, выпал из транса и ощутил себя сидящим на мостовой. Рядом с ним приподнималась с земли женщина, ругающаяся сквозь зубы по-хасунски. Разбитый кувшин истекал молоком.

Брат Зо попытался встать, но отчего-то не смог. А вот женщина смогла, постояла над монахом, покачиваясь. Присела на корточки:

— Ты не ушибся, брат?

Монах всё-таки встал, поклонился, едва не рухнув лицом вниз:

— Прости, госпожа, я тебя не заметил. Я оплачу твой кувшин и пролитое молоко.

— Пустое, брат. С кем не случается, — хмыкнула женщина.

— Как я могу загладить свою вину, госпожа?

— Если не возражаешь, обсудим это завтра, я живу в таверне "Золотой бык".

— Когда?

— После четвёртой стражи, спросишь Бренту.

Монах поклонился. Женщина молча отдала поклон и исчезла.

Остаток пути брат Зо прошёл, не торопясь. Да и было этого остатка всего ничего, полулиги не будет. Приятно грело душу ощущение не напрасно прожитого дня, целых две книги, увы, не предназначенных к продаже, нашёл он в этой замечательной лавке.

"Сборник пророчеств, составленный смиренным братом Томисом" стал редкостью ещё в минувшем веке. Это явно копия с оригинала, причём, одна из первых, выполненная в манере автора и с иллюстрациями. Достойный Агил высказал предположение, что копия принадлежит перу первых учеников просветителя горцев Томиса, и в доказательство обратил его внимание на написание иероглифа "атти".

Он, брат Зо, позволил себе усомниться в правоте собеседника. Мастер Агил полыхнул праведным негодованием и с похвальным проворством для его немаленького веса взвился на ноги... И вот тут свет увидел новый раритет, при виде которого брат Зо потерял дар речи, впав в священный транс...

Перед ним, в простой книжной лавке лежало "Фундаментальное исследование наречий горских племен Хасуна, составленное Мориллом-отшельником". Брат Зо едва за сердце не взялся. Конечно же, никто не продаст ему такую редкость, но вдруг достойный Агил позволит ему прикоснуться к свету мудрости путём чтения?

Агил всплеснул ручками:

— Достойный брат Зо! Ты можешь читать эту книгу сколько угодно. Но, прости, продать её я не могу.

Брат Зо по-горски прижал к груди левый кулак:

— У меня и в мыслях не было её купить. Я же понимаю, расстаться с таким сокровищем невозможно. Твоё великодушное приглашение честь для меня.

Они обсудили все до единой книги из двух ящиков, после чего брат Зо отобрал целых шесть томов — все, как один, средних размеров, так что мастер Агил пообещал упаковать их для переноски, и лично доставить в резиденцию архиепископа.

— Я прошу тебя, уважаемый Агил, вручить книги монаху-стражнику у ворот, я передам ему и деньги для оплаты. Прости, но сам встретить тебя вряд ли смогу.

— Пусть это не беспокоит тебя, брат Зо, у секретаря архиепископа слишком много обязанностей, я понимаю. И всегда буду рад видеть тебя в своей лавке.

Вернувшись в резиденцию его преосвященства, брат Зо первым делом навестил кухню. Главный повар, брат Мей-Ти, как раз отдыхал в любимом кресле перед столом, уставленным заполненными хлебными формами. Старик скупо улыбнулся гостю, и брат Зо, как всегда, поразился необычной красоте старческого лика Мей-Ти. Кстати, зубы у него до сих пор свои собственные, а не выращенные целителями. Да и где теперь те целители? Его преосвященство, не терзаясь сомнениями, расправился с последней целительницей несколько лет назад.

Давая согласие служить верховному иерарху главенствующей церкви, брат Зо представить не мог, с какими событиями и последствиями этих событий ему придётся столкнуться. Разумеется, он не жалел о своём опрометчивом решении, ведь что может быть глупее, чем сожаления о минувшем.

Первый советник императора Эмар-Тей весьма настойчиво просил брата Зо поработать с главой Ковена, обрисовав необходимость тонкого влияния на второго советника, чрезмерно увлёкшегося истреблением населения страны.

Брат Зо хмыкнул, конечно, озаботишься опосредованным влиянием, когда прямое влияние невозможно. Прямым влиянием достойный первый советник называл убийц-профессионалов, регулярно подсылаемых ретивому второму советнику, увы, оказавшемуся, во-первых, боевым магом и выдающимся магом-артефактором, во-вторых.

Тонкое воздействие на главу церкви, невозможно по той же причине, по которой невозможно воздействие на булыжник, лежащий при дороге. Трудами его преосвященства уничтожены почти все целители из стихийных, истреблены пусть не все, но многие их учителя и наставники, простые лекари, травники, знахари и знахарки. Конечно, среди практикующих магов есть и целители, но их очень мало, а ведь до войны при каждой деревне состоял стихийный лекарь. Услуги магов-целителей нынче ценятся так дорого, что даже аристократам средней руки это бывает не по карману. А учитывая побочное действие иных лекарских чар, тут и вовсе задумаешься... кого именно следует благодарить за удовольствие лечиться у монахов ордена Решающих или у тех же магов-целителей.

Отдаёт ли себе отчёт его преосвященство, что именно сделает с ним аристократ, лишённый не только возможности вылечить близкого человека, но и лишённый некоторых приятных возможностей здорового мужчины? А если количество таких особ будет несколько больше единицы? Недовольство в среде придворных явно зреет или уже вызрело, отчего-то же сбился его преосвященство при установке портала.

А ведь нужно ещё учитывать и недовольство простого народа. Механизм террора, созданный архиепископом, работает безукоризненно, но винтиками являются люди. А у каждого винтика есть родные и близкие, которые тоже хворают, есть дети, к которым болезни цепляются чаще, чем принято считать. И все они терпеливо станут хоронить родственников? Сомнительно. Сколько заболевших из числа простого люда смогут нанять мага? Да и какой маг отправится в бедную хижину на окраине столицы, не говоря уже о стране в целом? На что может надеяться простой люд? Поживём — увидим, решил брат Зо.

Окончив трапезу, брат Зо благодарно склонился перед поваром в традиционном горском поклоне младшего старшему.

* * *

Ранним утром, после исполнения обязательного воинского канона брат Зо был готов к исполнению долга как перед книжником, так и перед неосторожно сбитой им женщиной. К счастью она не пострадала, если не считать разбитого кувшина с кислым молоком.

Культура горцев предусматривала не только почтительное отношение к женщине. С младых ногтей мужчинам прививали понятия о чести и внушали, что женщины созданы для украшения жизни. Даже попытка обидеть подательницу жизни словами жестоко каралось советом старейшин, не говоря о нанесении физического вреда.

Его собственная неосторожность неприятно поразила брата Зо, неужели старею, удручённо подумал он, укрепляя последний из ножей меж лопаток. Не рановато ли? Да как такое вообще могло случиться, чтобы воин Вайн-Тай, мастер-воин Вайн-Тай второго ранга, не увидел идущую навстречу горожанку?!

Озадачив поручением монаха-стража, смиренный брат Зо набросил капюшон, сцепил руки в замок и быстрым шагом двинулся в сторону городского рынка.

Надо ли упоминать, что входы-выходы резиденции, а также расположение улиц города были им изучены ещё в те времена, когда его преосвященство только обживал новую резиденцию.

Теневая гильдия удостоилась довольно близкого знакомства с разящей дланью брата Зо. Неосторожные обитатели городского дна устроили внезапное, как им казалось, нападение на маленького скромного монашка, оказавшегося ночью там, где опасно даже громко дышать.

Оглядев подворотню-тупичок, усеянную мёртвыми и не совсем мёртвыми телами, брат Зо добил раненых и, нимало не смущаясь, обобрал карманы нападающих. Остаток ночи он посвятил слежке за последним из них, расчётливо оставленным в живых.

Спустя три седмицы состоялась обстоятельная беседа брата Зо с главой Теневой гильдии, подкреплённая откровенным блефом, блистательным шантажом и некоторой суммой в золотых монетах. Правда, спустя всего год брат Зо озаботился безукоризненной по замыслу, и очень зрелищной расправой над посмевшим обмануть его доверие главой Теневой гильдии. Нынешний глава, ставленник брата Зо, был в какой-то мере его учеником в части, касающейся интриг и манипуляций ближними своими. Достойный Зион был пока вне подозрений и по потребности аккуратно снабжал патрона магическими артефактами. И сведениями.

Надо сказать, что ряды гильдии усердно очищались её членами от явных душегубов, портящих "репутацию" преступного сообщества. Большинство ревнителей чистоты рядов были и сами далеки от праведной жизни, однако знали меру, как знали и своё место в иерархии Теневой гильдии.

Брат Зо отдал поклон хозяину таверны:

— Уважаемый, я хотел бы видеть Бренту, если таковая живёт здесь.

Ламар придвинул к столу табурет:

— Располагайся, брат, я сейчас её позову.

— Спасибо, Ламар, — Брента уже спускалась по лестнице.

Брат Зо склонился в поклоне перед женщиной:

— Ты позволишь угостить тебя завтраком, госпожа?

Брента незаметно изучала сотрапезника, замечательное лицо у этого монаха, такие профили принято чеканить на монетах. Ей уже доводилось видеть подобные лики на фресках в храмах Северной Марки. Лики северных героев и богов, озарённые внутренним огнём силы, прорывающейся в каждом движении. Капюшон, вежливо откинутый тонкой рукой, лег на неширокие плечи. Вот спорим, эта ручка может легко сломать челюсть любому здоровяку.

Ей было интересно, понял ли этот необычный монах, что случилось вчера на ночной улице? Взгляд его открыт, лицо невозмутимо, движения несуетливы. И не скажешь, что этот незаметный господин на самом деле смертоносная змея. Точнее, змей и явно последователь стиля "стелющийся дракон". Откуда следует? Извольте взглянуть на костяшки пальцев и рубящую кромку ладоней, благонравно сложенных на несуществующем животике. Конечно, я могу и ошибаться, воинских школ в горских монастырях едва ли не больше, чем самих монастырей.

Брента весело оглядела заставленный тарелками стол:

— Почтенный Ламар, это всё нам?

Монах оглянулся на хозяина:

— Ты уверен, уважаемый Ламар, что мы всё это съедим?

— Да что тут есть, почтенный брат? Обрати внимание, порции крошечные. Ты отведай с каждого блюда по кусочку и уж тогда суди, кто и сколько съест.

— Э-э-э, я очень признателен, хозяин.

Ламар поклонился из-за стойки.

Брента выжидающе уставилась на монаха.

— Моё имя Зо, уважаемая госпожа. Брат Зо.

Брента прищурилась:

— "Стелющийся дракон"?

Монах скромно поклонился. Брента стоя отдала поклон младшего старшему.

— Но позволь спросить, как "дракон" мог не заметить меня, пусть и ночью.

— Сам теряюсь в догадках.

Брента кивнула и некоторое время прошло в молчании. Насытились они быстро, и монах расплатился с трактирщиком.

— Ты можешь уделить мне время для беседы? — уточнила она.

— Если не возражаешь, поговорим прямо сейчас.

— Не возражаю, брат Зо, но не здесь.

— Согласен. Где?

Они вышли на задний двор таверны в поисках места, где можно спокойно побеседовать.

— Ты позволишь мне показать дорогу?

— Разумеется.

— Тогда входи в то, вчерашнее состояние. И дай мне руку.

Брат Зо привычно рухнул в медитативный транс и очнулся, стоя в лесу недалеко от Южных городских ворот.

— Как такое возможно? — потрясённо спросил он, нескоро обретя дар речи.

Озираясь вокруг, он не верил глазам. Пребывая в недоумении, прикоснулся к стволу ближайшего дерева, сорвал пучок травы, ощупал самого себя.

Брента негромко засмеялась, очень уж потешно выглядел мастер "стелющегося дракона".

— Как такое возможно? — требовательно повторил брат Зо.

— Для стихийного... назовём его волшебником, нет ничего невозможного, дорогой брат.

Брат Зо медленно опустился в траву. Его мир, не то, чтобы рушился... но стали понятными многие странности, происходившие с ним в течение жизни, так вот оно что! Он захохотал в голос — какая насмешка! Монах-воин главенствующей церкви, он же стихийный волшебник! Какая великолепная ирония, видит Творец! Он смеялся и смеялся, не в силах остановиться.

Брента легко толкнула собеседника ладонью в лоб, делясь силой. Смех оборвался резко.

— Очень жаль, дорогой брат, что ты не посоветовался в начале пути с наставниками.

— А уж как мне жаль, уважаемая Брента, — задыхаясь, выдавил Зо, — значит, ты тоже?

— Я тоже.

Брента внимательно наблюдала за собеседником, сидя на расстоянии вытянутой руки.

Она не боялась, в случае нужды она мгновенно нырнет в Тень, а монах спустя миг забудет о ней навсегда. И ей будет искренне жаль. Но как могли наставники Вайн-Тай не заметить такую диковинку, как брат Зо? Ходящий тенями стихийный волшебник-мужчина такая же редкость, как зелёный жемчуг.

— Кто же я такой? — негромко вопросил брат Зо.

— Ходящий Тенями, как и я. Точнее, я — Договаривающаяся с Тенями.

— А я?

— Скорее всего, любимец Тени.

Брат Зо впал в такую задумчивость, что Брента забеспокоилась, но привлекать внимание монаха не стала, кто знает, что учинит потрясённый волшебник, не умеющий управлять силой...

Впавший в глубокую задумчивость брат Зо очнулся нескоро. Брента терпеливо ждала пока собеседник переменит позу. Брат Зо перевернулся на колени и сел на пятки, упершись ладонями в бедра.

— Поговорим, сестра?

— Для этого мы здесь.

Монах кивнул, собираясь с мыслями.

Брента осторожно прикоснулась к его рукаву:

— Тебе будет проще, брат, если я стану задавать вопросы.

Брат Зо снова кивнул. А что тут ещё скажешь? Любимец Тени, это как понимать? Сам он никак не мог собрать воедино мысли, а уж сформулировать вопросы... он махнул рукой и выжидающе уставился на собеседницу.

Брента невольно рассмеялась — вылитый неофит в начале пути, заглядывающий в рот наставнику. Спустя мгновение смеялись оба.

— Очень тебя прошу вспомнить и перечислить любые странности, происходившие с тобой за последний год. Всё, что казалось необычным окружающим и тебе самому.

— Окружающим, хм... Да вот хотя бы... на мне гаснут все заклинания. Все, любой силы и любой направленности.