Право на месть

* * *

День прошёл не слишком плодотворно.

Брента с малышкой и призрачным волшебником успели побывать в четырёх книжных лавках, посетив последней лавку почтенного Агила. Забавный полугном был искренне обрадован весточкой от брата Зо и засуетился, не зная, куда усадить приятную гостью с очаровательной внучкой, чем угостить и как развлечь.

Агил внимательно выслушал приятную гостью. Да, он слышал и читал о пророчестве Семерых, но точного списка пророчеств не видел никогда. Нет-нет, почтенный Агил никогда не покупал повреждённые книги, о чём теперь искренне сожалел, так что обгорелой книги у него нет и не может быть, увы...

К сожалению, забавный книгочей не мог видеть и слышать Бен-Асатура, о чём сожалел сам призрак. Ему очень понравился торговец, помешанный на книгах. Ещё при жизни призрак владел лучшей библиотекой на континенте, и теперь он с волнением узнавал некоторые из собственных книг, бережно вынимаемые Агилом из ящиков.

Разволновавшийся чернокожий впал в глубокое молчание, поместившись за спиной Оми. Он перечитывал бы эти книги бесконечно, как же он понимал толстенького книгочея! Бен-Асатур уже почти не тосковал по утраченной жизни, но его теперешняя нежизнь была поистине тяжела невозможностью читать, писать картины, учиться и творить волшебство в полной мере. А ещё невозможностью отомстить врагу! Но что толку сожалеть о несбыточном?

Девочка свернулась клубочком в большом кресле и внимательно наблюдала за "дядей Агилом", который суетливо подтаскивал короб со свитками на староэльфийском поближе к гостье. Нечто тёмное висело над его правым плечом, постепенно истаивая, и книгочей морщился, поднимая правую руку до уровня плеча.

Повинуясь непонятному порыву, Оми поднялась на ноги, аккуратно прихватила Агила за штанину и подвела к Бренте:

— Пусть он сядет!

От повелительных интонаций в голосе ребёнка дрогнули занавески в прохладной комнате. Растерянный Агил присел на невысокую скамеечку у ног Бренты.

— Что с тобой, малышка? — осторожно спросил он.

— Это не со мной "что", а с тобой, — девочка положила руку ему на плечо, — болит?

— Болит, дитя, — растерянно сказал Агил, — перед дождём всегда ноет, ревматизм, знаешь ли.

— Нет.

— Что "нет"? — вмешалась Брента.

— Это не от дождя. Смотри!

Девочка повела рукой вдоль предплечья и тёмная полоса, выступившая на рукаве туники, была видна даже Агилу, как и зелёные огоньки в глазах девочки. Брента поймала взгляд Агила, растерянный, потрясённый, какой-то восхищённо-обречённый... и толкнула воздух в его сторону.

Полугном засуетился, подтаскивая короб с книгами поближе, сунул девочке вазочку с орехами, остановился, как внезапно разбуженный, и обратил к Бренте непонимающий взгляд. Брента ответила столь же непонимающим взглядом, испросила разрешения посмотреть содержимое короба, занявшись рукописями под руководством Бен-Асатура и одновременно пытаясь привести мысли в порядок.

Если верить наставникам, малышке рано творить волшбу. Сама Брента столкнулась с проявлением собственного дара в восемь лет, как почти все из стихийных, но Оми "проснулась" ещё до наступления шестилетия. С этим тоже надо что-то делать! С пятилетней крошкой не договоришься о "великой тайне" молчания, это всего лишь маленький ребёнок, лишённый притворства и пока не умеющий лгать в принципе!

Усилием воли Брента взяла себя в руки. Дома, все мысли и разговоры дома, надо пересмотреть свитки этого казавшегося бездонным сундука и потом домой, посоветоваться с призраком, может быть, вызвать брата Зо!

За три с половиной стражи они перечитали почти все рукописи и безрезультатно. Добрый хозяин вернулся в лавку, а гости читали, читали, читали. Малышка даже вздремнула в кресле после того, как опустошила вазочку с орехами и небольшое блюдо сладостей, запив съеденное водой. Сундук наконец-то показал дно, и, сердечно распрощавшись с хозяином дома, гости вышли в тёплый сумрак вечера.

Тело просило движения после долгой неподвижности в жёстком кресле. Две фигуры, маленькая и большая, двинулись к дому, разминая затёкшие от сидения ноги.

Малышка сняла шарф, теперь можно, солнце почти село, глазам ничего не угрожает в сумраке, становившемся всё гуще. Как удачно она нашла девочку! Бренте казалось, что это судьба, или даже некая предопределённость. Откуда следует? Ну, посудите сами, в первые же часы в столице найти стихийную ведьму, успеть до полной потери зрения несчастной девчонкой, тут же найти дом, удачно продать чешую, обзавестись единомышленниками. Брента подсчитала, сколько времени прошло с момента её возвращения и оказалось — чуть более седмицы. Однако... резво она начала, ничего не скажешь!

Призвав сумеречное зрение, уверенно свернула в переулок... оказавшийся тупиком! Брента ругнулась под нос на собственную невнимательность, Бен-Асатур одобрительно хмыкнул, оценив нетривиальный оборот речи.

Прикусив язык, Брента повернула к выходу из тупика, держа малышку за руку. Жаль, что она не может проводить тенями никого из живых, увы, не дано. Ребёнку давно пора спать, Оми всё же поспала днём — это хорошо, для здоровья полезно. Правда, ела только орехи и сладости, так что плохая из Бренты мать... или, скорее бабушка...

Они вновь зашагали по глухой улочке... В это стороне живут не слишком бедные люди, так что заборы гораздо выше, чем в рыбачьей слободе, здешним хозяевам явно было что терять.

Бен-Асатур внезапно насторожился:

— Стой! Впереди непонятная возня, слышу троих!

Брента резко остановилась, отпрыгивая к глухому забору. И очень вовремя, надо признать.

Трое заходили с разных сторон...

Брента задвинула девочку за спину, поставив перед ней матовую стену тумана.

В отличие от троих подонков она хорошо видела в темноте. Итак, три небритые рожи на троих, неожиданно добротная одежда на двоих, и лохмотья на третьем, оружия при них не видно. Впрочем, это не значит, что его нет.

— Ну что, старуха, догулялась? — осклабился левый из них, не то главарь, не то самый торопливый.

Брента хмыкнула, ему полагалось бы попугать старуху с девчонкой, ножичками поиграть, а он в темноте разобрал, что перед ним старуха... интересно... Амулет ночного зрения прикупил для подвигов? Ну да ладно, тут тебя и закопают!

Брента толкнула впереди себя воздух и двое мешками осели в пыль, выхаркнув кровь из перерезанных глоток. Бен-Асатур залюбовался, он сам не сделал бы лучше — зрелищно и очень кроваво!

Вожак попытался дёрнуться и даже выхватил из правого сапога нож. Спелёнатый воздухом, вздёрнутый на пару локтей над землёй, с перехваченным горлом... он скулил, таращась в ужасе на ведьму, ну ещё бы! Брента знала, что её глаза в моменты слияния со стихией пылают зелёным огнем!

Брента ослабила воздушную петлю на горле:

— Кто тебя послал?

Вожак попытался закашляться с целью потянуть время, но тонкое жало воздуха, ставшего клинком, вошло в коленный сустав! Бандит не успел завопить, глотку ему сжало с силой, недоступной смертному, и он прохрипел:

— Да никто, никто! Сами пошли!

— Спрашиваю ещё раз: кто тебя послал за мной?

Вожак задёргался, как жук на верёвочке:

— Никто, сказал же! Никто! Отпусти-и-и-и...

Бен-Асатур проявился перед смертником, видимый только Бренте.

— Прикончи его, это всего лишь убийца.

Брента вогнала ему воздушный стилет в ухо. Собаке собачья смерть!

Не обращая внимания на опорожнённые кишечники бандитов, стойко игнорируя мерзкий запашок, обшарила карманы трупов. Как ни странно, обрела некоторую сумму денег, два грубо выполненных амулета непонятного назначения из самородного золота, сорвала с шей покойников три деревянных кружка с вырезанными на них непонятными знаками, хозяйственно прибрала неплохой засапожник и только после этого вернулась к девочке, укрытой полосой тумана.

— Уходим!

Бен-Асатур подумал, что малышка непременно впадёт в истерику при виде неаппетитных трупов. В отличие от него Брента не обманывалась, жизнь на улице приучила Оми к самым разным и не всегда аппетитным подробностям бытия.

Домой они добрались быстро, всё же Брента когда-то неплохо знала город, некоторые переулки уже не существовали, но там, где нельзя было пройти насквозь, они перелетали в темноте, переносимые ставшим вдруг плотным ветром.

Уложив засыпающую на ходу малышку в постель, Брента нырнула в погреб, обозрела запасы еды, маловато осталось, завтра сходим на рынок, надо пополнить запасы.

Отрезала кусочек окорока, достала из ларя ржаной хлеб, которым славилась таверна "Золотой бык" и, наскоро перекусив, устроила военный совет.

— Если хочешь знать моё мнение, нужно срочно вызвать монаха! Девчонка не владеет собой настолько, чтобы осознавать опасность, а брат Зо вполне способен помочь, уж ему-то по силам найти малышке надлежащее убежище.

— Думаю, ты прав. Завтра найдём монаха и ...

— Никакого "завтра"! В моё время бытовало высказывание "до завтра ещё дожить надо". А ты уверена, что доживёшь?

— Согласна! Сможешь найти его сейчас?

— Если ты скажешь, где именно его искать, найду! А прочёсывать каждый дом в этом городе...

— Зачем же каждый? Достаточно заглянуть в резиденцию архиепископа.

— А если его там нет?

— Логично... будем искать. — Брента воззвала к госпоже Сумрак, — помоги, сестра, мне нужно войти и выйти.

Серые тени закружили по комнате, и, предваряя просьбу, высветили сапфировые молнии присутствия любимца Тени в стороне, явно противоположной резиденции...

Заворожённый красотой пронзительно-синих молний Бен-Асатур, ахнул.

— Сможешь найти по этому следу?

Призрак поклонился.

Брента заварила каву, накрыла сосуд старой шалью для сбережения тепла, устало опустилась на корточки, сползла на циновки, свернулась клубочком, что за день...

Похоже, она даже слегка вздремнула, поскольку очнулась от прикосновения тонкой руки к плечу.

— Бен-Асатур рассказал мне главное, уважаемая Брента. Что ты можешь добавить?

Брента молча выложила содержимое карманов трёх неудачников из переулка.

Амулеты брат Зо сунул в рукав мантии, а вот деревяшки с неведомыми знаками сжал в кулаке так, что Бен-Асатуру стало как-то неуютно...

— Я должен ненадолго уйти, но вернусь немедленно, как только улажу одно дельце... с неким умником, кому эти трое верно служили. Ждите!

Достойный Зион не спал, планируя на завтра множество неотложных дел, образовавшихся после недавнего визита патрона. Искать книгу без конца и начала, с обожжённой страницей... Во всех лавках! Сколько дел, сколько дел! Уложил полученные золотые короллы в шкатулку, насторожил охранные чары и обернувшись, обнаружил брата Зо, сидящего в кресле и потягивающего неплохое вино из его бокала...

Множество мыслей посетили хозяина дома, но одна из них упорно вертелась, не желая исчезать — достойный Зион так и не успел пригубить драгоценный розовый мускат... И похоже, уже не успеет, ибо маленький монашек смотрел на него сузившимися глазами поверх бокала... И Зион чётко осознал — это его смерть сидит в хозяйском кресле, смотрит темными провалами глаз из-под капюшона... и сидящему нет нужды угрожать смертью, он сам ходячая смерть...

Крик застыл в глотке, руки беспорядочно хватали воздух...

— Полстражи назад твои ублюдки... попытались напасть на двух женщин... находящихся под моим покровительством, — еле слышный шелест поплыл по комнате, — я прикончил всех троих... не скажу, что смерть их была лёгкой...

Едва слышная речь, перемежаемая точно рассчитанными паузами, окончательно превратила Зиона в камень, а поскольку достойный хозяин дома так и не обрёл голос, монах продолжил:

— Обещаю то же самое тебе... если единственный волос... упадет с голов этих особ... Что будет с твоей семьёй, уважаемый Зион... я тоже могу тебе рассказать... во всех подробностях... Не знал? Зато теперь ...ты знаешь... главное... мне известно, кто они и где живут... За ними проследят, я уже распорядился... а вот это подарки... чтобы ты побыстрее осознал происходящее...

Брат Зо медленно выложил перед бледным до синевы Зионом три деревянных медальона.

— Если одна из этих женщин... не дай Творец... прищемит пальчик дверью, скажем, старшая... а младшая просто споткнётся на ровном месте и ушибёт ножку... ответит твой старший внук. Или, не приведи Творец, им не хватит запасов продовольствия... Или, не дай Творец... они пожалуются... на кого-либо ещё из твоих бойцов... ответит твой второй внук. Я обеспечу тебе место в первых рядах, когда твою вторую невестку... недавно родившую очаровательных близнецов, поведут к пылающему костру... Что будет с несчастными младенцами... я не берусь предсказать... но ты сам знаешь, что делает его преосвященство с ведьмовским семенем.

Торговец хватал воздух распяленным ртом, а маленький монашек так же неслышно шелестел:

— Ты хочешь сказать... что счастливая мать обеих девочек не ведьма... понимаю... а ты уверен в этом? Твой первый сын погиб... напомнить при каких обстоятельствах? Второй же из достойных сыновей достойного отца... а! ты думал я не знаю о втором... пусть внебрачном... но сыне... который решил стать отцовским преемником... он оказался талантливым, способным мальчиком и уже сейчас подаёт большие надежды, не так ли? И будет подавать впредь, если его батюшке не придёт в голову стать самоубийцей... или по досадному недоразумению... его батюшка вдруг решит, что со страшненьким, но маленьким... монахом можно лукавить... или использовать слово "невозможно" ... если монашек велит сделать это невозможное... Я понятно выражаюсь, уважаемый Зион?

Потрясённый Зион склонил голову перед патроном, да... придётся исполнять повеление господина и со всем усердием искать эту проклятую горелую книгу и рукопись Семерых! За любые деньги, как было сказано! Или выкрасть, если продавец откажется продать...

Он, глава Теневой гильдии Зион, непозволительно расслабился, и вот маленький патрон незатейливо указал его место, чего никогда не позволял себе ранее... значит, пришло время отработать долги.

— Я всё понял, патрон. Не обвиняй меня в неблагодарности и позволь загладить вину этих недоумков. Кто эти женщины? Соблаговоли просветить, где они живут и чем помочь в первую очередь.

— Улица Роз, дом в конце улицы, с трёх сторон солончак, слева живут две вздорные старухи. Старух переселить в другое место. Если заупрямятся... найди мирный способ повлиять на них. Дом будет стоять пустым... Немолодая женщина и девочка лет пяти... Каждые три-четыре седмицы наполнять погреб провизией, кстати, охлаждающее заклинание не забудь обновить. Спросишь у немолодой госпожи, что ей нужно. Мы поняли друг друга, достойный Зион?

Глава Теневой Гильдии поклонился.

— Тронут твоим вниманием, а теперь проводи меня к выходу, не хотелось бы заблудиться в незнакомом месте...

Выпроводив страшного гостя, Зион рухнул в кресло, налил полный бокал вина и выхлебал недешёвую влагу, как воду... Повторять не стал, ибо завтра предстоит много дел, но уснул он с великим трудом... Как этот монах вошёл в дом, опутанный защитой, осталось на совести самого монаха.