Право на месть

— Но как?!! — Брента смотрела на брата Зо почти со страхом.

— Я не знаю, в человеческих языках таких слов нет.

— Я когда-то читал о подобном, — Орассэ прикусил губу, — были такие стихийные, рождались они очень редко и владели даром общения с Тьмой. Ваши теневые способности, их можно считать частным случаем возможностей Тьмы. Так что прими поздравления, брат Зо, ты теперь Говорящий с Тьмой.

Монашек сцепил тонкие руки в замок, прошёлся по комнате от окна к стене, кивая в такт шагам и резко обернулся к сидящим, серое облачение взметнулось и опало.

— А теперь представьте, — он говорил медленно, словно пробуя слова на вкус, — некие злоумышленники поместили в Тень, скажем, главу ордена Решающих. И он лежит там, спелёнатый Тьмой, с заткнутым ею же ртом и теряет все свои знаменитые защиты, после чего его выпускают на свободу ...скажем, в каземате монастыря Вайн-Тай...

— ... и в оковах Тьмы! — вскочила Брента.

— Именно! — монашек с непроницаемым лицом оглядел присутствующих, — надеюсь, среди вас нет желающих подарить ему жизнь и свободу?

Эльф поёжился — такой силой ненависти его окатили эмоции стихийных друзей. Он украдкой посмотрел на кончики пальцев, а вдруг превратились в лёд? Холод, смертельный холод ненависти едва не заморозил воздух в комнате.

— Я сам выпущу его мерзкую душу на встречу с владыкой мира, давно Творцу обещал, — брат Зо выплюнул эту фразу так, что собеседники не осмелились возразить.

Эльф заикнулся было о справедливом королевском суде, но умолк, едва Брента подарила ему жалостливый взгляд.

— А как быть с пророчеством Семерых? — Бен-Асатур вклинился в беседу.

Брента пожала плечами, брат Зо отмахнулся, а настоятель обронил в пространство:

— Пока оставим пророчества их сочинителям.

Брат Зо склонился в общем поклоне и медленно истаял в воздухе. Наставник Глэдиус омыл ладонями лицо от висков к подбородку и обернулся к ученице.

— Неужели мы так близки к отмщению?

Брента покачала головой:

— Не уверена наставник. Глава Ковена не обычный монах-воин с магической силой в крови. Здесь что-то иное, и он опутан защитами так плотно, что любое воздействие кажется невозможным. Многие его щиты нанесены в виде татуировок, смысл их никому не известен. Неизвестно также от какого источника питаются эти заклинания.

— Может быть, настоятельно порекомендуем брату Зо вернуться в резиденцию главы ордена? — Глэдиус обернулся к настоятелю.

Ас-Мэй отрицательно качнул коротко стриженной головой:

— Он полезнее нам здесь. К тому же брат Норт интуитивно опасается своего секретаря и, не исключено, подозревает в предательстве идей Ордена. Брат Зо неоднократно отмечал, что в его присутствии глава Ковена не колдует. По моим сведениям, если кто и может нам помочь, то это его руководители тайных служб — магической и обычной. Я бы поставил на брата Левэра, главного дознавателя столицы.

— Отчего же не на мага?

— Брат Орм аристократ по праву рождения.

Наставник Глэдиус промолчал. Ему ли не знать, каков этот прославленный маг, уже давно позабывший разницу между злом и добром. Стоит ли вспоминать кому именно сам Глэдиус обязан спасением? Лучше не вспоминать вслух, да и мысленно не стоит тревожить память сердца, иначе придётся проститься со спокойным сном и хорошо, если всего на одну ночь. Ему случалось бодрствовать и дольше.

— Считайте, что я приговорил обоих магов, — Глэдиус тяжело поднялся с циновки и остановился только у открытого окна, обернулся к присутствующим, — Брента, ты и твой призрачный соратник должны разобраться с защитами тен Ноора. Используй возможности брата Зо, можешь сутками жить в Тени, но я должен знать последовательность наложения его щитов. Бен-Асатур, ты нам поможешь?

Чернокожий отдал придворный поклон и повёл рукой в сторону эльфа.

— Ты можешь рассчитывать и на меня, наставник Глэдиус, — и присутствующие поразились золотому пламени глаз на измождённом лице, — я ведь тоже некоторым образом знаком с резиденцией главы Ковена магов.

Никто не заметил, что настоятель Ас-Мэй покинул комнату совещаний, и собеседников ждал сюрприз, когда настоятель возник в проёме двери в сопровождении Оми. Малышка только проснулась после дневного сна и всё ещё тёрла кулачком глаза, когда Брента обняла девочку, опустившись на колени.

Орассэ принял в свои руки детские ладошки и прижался к ним лицом, по-эльфийски выражая своё почтение и благодарность за спасение жизни, а Варум радостно стрекоча, прыгнул на руки к Бренте.

Остаток дня Оми и Брента провели на южном дворе, ухаживая за лечебными растениями и беседуя о жизни в прославленном монастыре. Малышка охотно рассказывала о занятиях с сестрой Эфой, о мальчиках, стоявших на солнцепёке с грузом на спине, об адептах, перемещающихся по лестницам на руках, а затем взбегающих прыжками на немыслимую высоту Западной башни. Особенно впечатлили девочку выпускники монастыря, тонкие, изящные юноши и девушки, с лёгкостью удерживающие разъярённого леопарда за ошейник.

— Мальчишки тебя не обижают?

— Здесь все добры ко мне, — девочка присела у грядки с мятой, — только наставник Глэдиус сердится иногда.

— Почему же он сердится на тебя?

— Я не специально, — малышка опустила глаза.

— Расскажи мне, — попросила Брента, — и не огорчайся, меня он тоже часто ругал за торопливость.

— Он запрещает уходить в сумерки, а мне там нравится спать, — голос Оми стал совсем тихим, — и там не снятся страшные сны.

— Расскажи, что тебе снится, мы вместе попробуем разобраться.

Малышка уселась на низенькую ограду и прикрыла глаза.

— Часто я вижу человека в длинной одежде, он лысый, злой и у него вся голова в рисунках. А рисунки разноцветные.

— И что он делает?

— Сидит в кресле, пьёт что-то из вот такой маленькой чашечки, но это не кава. Он морщится и спрашивает злым голосом "кто тут?", а я стою прямо перед ним, но он меня не видит. А потом он говорит "проклятая ведьма".

— А ты?

— Я просыпаюсь, снова засыпаю, а тот страшный человек делает вот так рукой!

Малышка воспроизвела странно знакомый жест. Брента взялась за сердце.

— Расскажи, как выглядит этот страшный человек.

— Он лысый, высокий, большие руки, на... левой руке большое кольцо с таким... красным камнем. Он всегда трёт этот камень, как будто у него чешется ладонь.

— Вот так трёт? — Брента потёрла ладонь правой руки о костяшки кулака левой.

— Да! И всё время ругается.

Брента торопливо села рядом, внезапно ослабли ноги. О, Творец! Девочка видит во сне Норта тен Ноор, или это происходит не во сне?

— Пойдём к наставнику, ты ему всё расскажешь, и мы подумаем вместе, что можно сделать, хорошо? И я тебя очень прошу, малышка, всегда рассказывай наставнику обо всём, что с тобой происходит. Это очень важно. В первую очередь для тебя. Обещаешь?

— Обещаю, — малышка серьёзно взглянула внизу вверх.

— Пойдём.

Наставник Глэдиус почти целую стражу занимался с девочкой, выясняя подробности сновидений, затем отправил малышку обедать и отдыхать до завтра.

Брента, Бен-Асатур и Орассэ всё это время внимательно следили за попытками девочки уйти в сумрак, причём, эльф умудрился заметить попытку девочки составить жест-заклинание. Трое волшебников и призрак обескураженно смотрели друг на друга, никто так и не сумел понять, как именно девочка оказывается в Тени, как ей удаётся оставаться там, выходя под прямые солнечные лучи.

Чернокожий колдун подпёр голову руками и принял удобную позу, "опершись" локтями о невидимый стол. Неожиданно голубые глаза на чёрном лице уставились на невидимую же "столешницу".

— Единственное предположение... — Бен-Асатур, потёр переносицу, — девочка носит сумрак с собой.

— Что-о? — эльф отреагировал первым.

— Она умеет как-то растягивать сумеречную...э-э... субстанцию до нужного ей размера.

Наставник сузившимися глазами встретил взгляд Бренты.

— А ведь это, скорее всего, справедливо, — Глэдиус в волнении прошёлся вдоль стены, — её возможности столь же широки, как и у брата Зо. Судите сами, она выходит на солнце, но не отбрасывает тени. Она остаётся видимой нам и невидимой всем прочим в монастыре, ведь сестра Эфа сокрушалась, что девочка внезапно исчезает и внезапно появляется. А что ты говорил о заклинании, Орассэ?

— Она пыталась нарисовать в воздухе руну "ассо", наставник.

— Странно... Ты не мог ошибиться?

— Наверное, мог. Сейчас я уже не уверен. Но кто нам мешает повторить исследование?

— Мы так и сделаем, жду вас завтра после третьей стражи в зале для медитаций вместе с Оми, — наставник Глэдиус поклонился и ушёл в Тень.

— Что нам это даёт? — Орассэ поправил лежащую вверх дном на столе чашечку.

Бен-Асатур немедленно откликнулся:

— Это возможность безнаказанно посетить закрытый архив ордена Решающих и не менее безнаказанно следить за главой Ковена.

— Не только... — Брента задумчиво качнула висящий на уровне лица колокольчик, — это даёт внимательному взору возможность изучить работу господина тен Ноор с энергиями. Стихия может разрушить энергетический каркас заклинания, это общеизвестно, но вспомни, Орассэ, как мы пытались разрушить щиты главы Ковена. Ты сам говорил, что они имеют свойства заклинаний, но тем не менее они недоступны всем известным мне стихиям. Тьма никогда не считалась нами стихией, понимаешь? Тьма неподвластна стихиям, как и щиты магов. Возможно, это шанс победить врага! В монастыре достаточно магов, знакомых с работой щитов. Кто помешает нам исследовать действие Тьмы на энергию заклинаний?

— Ты хочешь сказать, что снимать щиты с Норта будет пятилетний ребёнок?! — Орассэ вопросительно поднял бровь.

— Нет, конечно, но вдруг кто-то из нас может этому научиться, если малышка сумеет правильно объяснить, как именно она растягивает Тени. Я приложу все силы, чтобы научиться, если это возможно. А я думаю, что возможно. Точнее от всего сердца надеюсь, брат.

* * *

Брат Норт был неприятно поражён случившимся, шептались монахи резиденции его преосвященства. Неприятно поражён. Сам брат Норт был иного мнения о своих ощущениях при виде двух трупов, вынесенных из подземелья на солнечный свет. Палач и экзекутор лежали под заклинанием холода у северной стены, а брат Левэр внимательно разглядывал две эльфийских иглы на собственной ладони.

— Где эльф? — брат Норт стиснул зубы в попытке сдержать рычание и это ему почти удалось.

Брат Левэр перевёл на него невидящий взгляд. Глава ордена некстати вспомнил отрешённое лицо брата Зо во время казни ведьмы и, торопясь отделаться от мучительного ощущения тревоги, приказал:

— Я желаю видеть виновника этих смертей живым! А эльфа... можно и мёртвым!

Брат Левэр поклонился, не отводя взгляда от лица его преосвященства, странно, отчего он раньше не замечал этого неприятного тика, дёргающего глаз и щёку главы Ордена, как он мог не видеть синеватого ореола вокруг бритой головы... И почему вдруг сейчас он, брат Левэр, едва не покрывается льдом от морозных слов, рассекающих зной летнего полдня. Брат Норт стоял на солнцепёке и ярчайший свет дробился в разноцветных узорах, покрывающих бритую голову, руки в традиционном замке отливали неистовой синевой и сверкали, как драгоценности короны.

Брат Левэр на мгновенье прикрыл глаза, открыл... ничего! Блеск и сияние красок исчезли, а перед ним замер глава ордена с перекошенным от ярости лицом, он всё ещё что-то говорит с пеной у рта, но дознаватель не слышит ни слова и почему-то вовсе не озадачен внезапной глухотой, а, напротив, с интересом вслушивается в собственные ощущения.

-...ясно тебе?!

— Я всё понял, ваше преосвященство, — дознаватель вновь поклонился и, будучи отпущен мановением руки, покинул двор.

Кто именно виновен в смерти обоих служителей, брат Левэр уже знал. Брат Зо, разумеется. Наш дорогой брат Зо спокойно вошёл в камеру, оглушил обоих служителей, а затем всадил эльфийские иглы в нужное место... оба смертника прожили достаточно долго, чтобы осознать ужас своего положения. Маленький монашек не пожелал извлечь орудия убийства вскоре после мучительного конца, как это по-хасунски! Негодяи не должны умирать быстро.

Дознавателю не было нужды спрашивать себя будет ли он искать преступника со свойственным ему рвением. Разумеется, он будет искать его. Со всем пылом! Да-да... Вся его служба будет искать следы. Дознаватель мысленно плюнул — искать каплю воды в океане! Брат Левэр настолько ушёл в свои мысли, что едва не столкнулся с магом, торопящимся на зов его преосвященства.

— Что там случилось, брат Левэр?

— Убийство, уважаемый брат Орм. Двойное убийство.

Строптивый маг разжал руки, сложенные в замок, и придержал дознавателя за рукав облачения.

— Кто убит?

— Брат Лега и палач его преосвященства.

Брат Орм передёрнул плечами.

— И это повод отвлекать меня от важного исследования?

— Мне трудно судить о намерениях его преосвященства, моё дело искать преступников. Но, полагаю, он желает привлечь ещё одного мага для исследования места убийства.

— А что обнаружил ты?

— Только это, — брат Левэр разжал ладонь.

Две иглы матово засияли в ярком свете магического светильника. Брат Орм аккуратно двумя пальцами взял орудия убийства.

— Следов магии на металле нет.

Брат Левэр молча ждал пока маг перекатывал в ладонях иглы. Металл! Может ли считаться магом человек, не отличающий обычный металл от магического сплава льда с костью дракона? Он смотрел как маг поглаживает холодные иглы и пытался понять, мог ли этот лощёный аристократ иметь отношение к пресловутой "трагической случайности", лишившей его семьи. Не желая более видеть ненавистное лицо, брат Левэр требовательно протянул руку, заметив, что маг снова поморщился от силы ментального зова патрона.

— Ты поступил разумно, брат Левэр, отказавшись от магической татуировки.

Брат Орм потёр висок, улыбнулся в своей змеиной манере и выпустил иглы прямо над пролётом лестниц, ведущей в подземелье.

Остановившимся взглядом брат Левэр следил, как орудия преступления катятся по ступеням вниз, время странно замедлилось для него... вот он сам поворачивается к Орму... медленно-медленно маг растягивает губы в глумливой ухмылке... вот пренебрежительно отворачивается и величаво движется по коридору. А иглы всё катятся, подгоняемые магией, устремляясь к широкой щели между плит пола... вот сейчас они канут в тёмную трещину и тогда...

Заворожённый этим зрелищем, брат Левэр сделал глубокий вдох и закрыл глаза, собирая волю в кулак. Бешенство отступило. Всё так же медленно, видя перед глазами только золотое пламя и ощущая, что прохладный лёд заполнил всё его существо до самых глаз, он вытянул руку над провалом лестницы и засмеялся от счастья и облегчения, почувствовав в кулаке потерянные было иглы... Он открыл глаза, мгновение смотрел на собственный кулак... А затем широко размахнулся и послал сверкающие "искры" в полёт, уже зная, что сейчас произойдёт.

И не ошибся.

Мага развернуло на месте и долгие три биения сердца тот смотрел прямо в глаза брату Левэру, затем непонимание происходящего сменилось осознанием конца, и вот уже губы пытаются произнести слово, отпускающее посмертное проклятие в полёт. И опять неудача! Ледяная игла, ударившая в основание черепа, лишившая мага сначала щитов, а затем и подвижности, дошла, наконец, до мозга и мгновенье спустя он осел на каменный пол окончательно мёртвым.