Право на месть

Брат Зо откланялся, пообещав вернуться за списком утром.

Брента же, утвердив над головой магический фонарь, принялась за чтение. Двадцать шесть страниц, заполненных рассуждениями явно небесталанных магов о природе силы стихийных и природе вещей тварного и человеческого миров. И в самом конце узрела собственно пророчество.

Прочитав последний абзац, Брента спустилась в подвал, выцепила из ближайшей корзины здоровенную бутыль с дарёным вином, такие новости надо запить. Набулькала в большую чашу лилового анжийского муската, воздела чашу к потолку собственной кухни, мысленно взывая к Творцу и надеясь, что в голове прояснится. И в голове прояснилось настолько, что пришло осознание — именно она спасла от слепоты и неверного будущего истинную героиню пророчества. И тут же поправила себя — если только она, Брента, всё правильно поняла. И если написанное не бред сумасшедшего. И если прочитанное недавно не есть тонкое издевательство над читателем!

* * *

Брат Зо вышел из Тени в библиотеке его преосвященства, вышел не сразу. Вначале стремительно обошёл большой зал по периметру, уверился, что в подсобных помещениях тоже нет ни души и только потом обозначил своё присутствие.

Внимательно исследовал стены, пол, мебель. Сколько он мог видеть, следящих и сигнальных сетей не было в библиотеке. Запомним. В этих помещениях "горелой" книги точно нет, ибо он лично упорядочивал все наличные книги по собственной системе. А вот в закрытом хранилище Ордена поискать стоит. И заняться этими поисками придётся ему самому, возможно сегодня ночью. Ибо днём там обитают монахи, охочие до тайн магов прошлого и умеющие отделять незначительное от главного.

Впрочем, нет, спохватился брат Зо, не зная слов доступа и не имея ключей от заклинаний соваться туда сущее самоубийство. А вот для чернокожего призрака это будет приятной прогулкой. В конце концов, кому нужна эта книга? Значит решено, никаких визитов в хранилище, пока призрак не осмотрится на месте и не даст благосклонного разрешения на посещение оного хранилища.

А пока выясним, где и что поделывает патрон...

Патрон отдыхал в своих покоях в обществе двух доверенных лиц. Брат Зо удобно расположился в Тени, вспомнив нахального призрака, вольготно возлежащего в невидимом кресле. Госпожа сумрак охотно вытянула язык тьмы и согнула в виде удобного сидения, в котором брат Зо расположился со всем возможным комфортом. Подумал мельком, что бокал с вином будет вполне уместен в его руке. Подивился собственной безмятежности, с которой нагло уселся в "кресло" на виду у трёх собеседников, а ещё более подивился абсолютной уверенности, что его самого не только не видно, но и не слышно собравшимся.

— Начнём с тебя, брат Левэр, — его преосвященство кивнул в сторону столика с угощением.

Высокий худой монах с неприметным лицом обернулся от окна к сидящим.

— Я опросил всех. Разрядил три амулета правды. Результат отрицательный. Вы знаете, господа, КАК я умею спрашивать... Никто из живущих в монастыре к хранилищу силы не подходил. Никаких следов, нет разноголосицы в рассказах, вообще нет ничего такого, за что можно зацепиться. В последние три года ни один посторонний человек порога монастыря не переступал.

— А не человек? — поинтересовался маг.

— Брат Орм, нечеловеческие следы по твоей части, — безмятежно парировал дознаватель.

— Свидетельствую, магических следов не обнаружено, — брат-маг развёл руками, — амулета распознавания стихийных как не было в природе, так и нет. Если там побывал кто-то из них, то помогай нам Творец...

Брат Левэр дёрнул щекой:

— Ваше преосвященство, как вы определили утечку этой странной субстанции? Понизился некий её уровень? Прозвенел сигнальный колокол? Что представляют собой эти огненные струйки? Не кажется ли вам, братья-маги, что я должен чётко представлять это... искомое. Что именно я ищу?

— Не "я" ищу, а "мы" ищем, брат Левэр, — поправил брат-маг.

— Осмелюсь предположить, что мы ищем разные вещи, брат Орм. Непонятно? Охотно поясню. Я ищу личность, человека или нечеловека. Вы ищете нематериальные следы оных. А поскольку второе не найдено, то существование первого весьма сомнительно. Любая личность оставляет следы, — брат Левэр прошёлся вдоль стены с гобеленами, постоял, созерцая вытканный сюжет, — а коли следов нет, не вижу смысла искать живое присутствие личности, ворующей некую энергию. И не пытайтесь свалить эту странную утечку на происки стихийных. Давно ли вы, господа, встречали стихийную ведьму? Кто и когда изучал свойства этой материи? Чем грозит утечка? Замечу, брат Орм, что пожатие плечами я не могу воспринимать как универсальный ответ на все вопросы. Когда вы, маги, чётко определитесь с этой субстанцией, её свойствами и дадите ей надлежащее определение, я смогу сформировать условия поиска неких людей или нелюдей. А до тех пор, прошу разрешения покинуть ваше общество, дела не ждут.

Глава Ковена потёр подбородок тыльной стороной ладони, разглядывая дознавателя так внимательно, словно увидел впервые и преисполнился невольного уважения. Вот тебе и простолюдин, даже брата Орма пробрало, у нашего великого мага даже кончик носа побелел. От ярости? Движением руки его преосвященство отпустил дознавателя. Монах неслышно исчез в проёме двери, аккуратно прикрыв за собой дверь. Брат Орм последовал за ним, поклонившись патрону.

Брат Зо отступил вслед за магом, не забыв выразить глубокую благодарность госпоже Сумрак. Загадок прибавилось. Но это ничего, тайное вполне может стать явным, особенно, если уповать на Госпожу.

* * *

За немалую человеческую жизнь и гораздо более долгую нежизнь призраку приходилось сталкиваться с разными людьми. Жизнь человеческая была многогранной, бурной и в те благословенные времена Бен-Асатур ощущал себя доверху наполненным силой, колдовским Даром и ощущением полноты жизни. Скука бежала от него со всех ног! Впрочем, первые полсотни лет после смерти ему тоже некогда было скучать. Кто бы ему позволил?

Да, он успел проклясть эльфийского колдуна, находясь между жизнью и смертью... точнее, успел запустить готовое смертельное проклятие. Он отдал последнему заклинанию все оставшиеся силы и едва ли не сам дар. Но и колдун многое успел — закрыл ему дорогу в мир мёртвых, обеспечил ненужным бессмертием и пожизненным служением роду Мстящих Соколов, старому эльфийскому роду смертельных врагов, так неосмотрительно нажитых его предками.

Бен-Асатуру повезло, ибо через полторы сотни лет колдун отошёл в мир иной, съеденный заживо "мерцающей зеленью". И надо отдать должное врагу, тот долго сопротивлялся проклятию. Бремя служения длиной в полторы сотни лет не показалось чернокожему волшебнику лёгким, а уж как эльфы могут истязать... и как они горазды на выдумки в отношении моральных пыток — всё это призраку получил полной мерой. Даже спустя три века ему становилось не по себе от воспоминаний.

Велика мой удача, вздохнул Бен-Асатур, остроухий так и не понял, от чьего проклятия умирает, иначе боюсь даже представить свою дальнейшую судьбу. А что там представлять? Ему, надежде рода Сияющих В Ночи, довелось служить главе рода Мстящих своим колдовским и воинским даром, служить так, как не приходилось никогда.

Спустя недолгое время он понял, что эльфы не по зубам человеческой магии и в особенности этот род, трижды проклятый Великой Матерью. Эльфы не подвластны человеческой логике, они одинаково равнодушны к людской ненависти и любви, даже их понятия добра и зла внеэтичны! Словом, наживать врагов среди перворождённых способны только сумасшедшие и самоубийцы... вроде его, Бен-Асатура, прапрадеда, гореть бы ему в пламени погребального костра вечно.

Бен-Асатуру ценой жизни довелось постичь простую истину — подходить с человеческими мерками к перворождённым не только глупо, но и крайне опасно. Свидетельством этому его безжалостно истреблённый род. И нельзя сказать, что господа эльфы очень устали, уничтожая клан Сияющих под корень.

Глава Мстящих Соколов, удержавший его душу на Грани и навечно привязавший её к зелёному аметисту, был в своём праве. Это Бен-Асатур понял только после смерти колдуна. Винить следовало неосторожного прапрадеда, следовало бы... да только смысла в том не было. Можно обвинить весь мир в своих бедах, но что это изменит? Бен-Асатур далеко не сразу принял посмертие, как неизбежность, а уж исполнять приказы колдуна... приходилось всегда. Дело даже не в том, что отдавались распоряжения надменно-небрежным тоном и были, большей частью, неслыханно унизительными. Если бы только это! Проклятый эльфийский колдун нашёл способ причинять невероятную боль бессмертной душе, как если бы душа всё ещё принадлежала живому телу! В те проклятые Великой Матерью дни Бен-Асатуру казалось, что само слово "боль" следует писать с заглавной буквы, а лучше всего только заглавными. Самодовольный эльф даже снизошёл до объяснений, назвав неслыханное по силе воздействие "фантомной болью". Тоска и тягостный липкий ужас порабощённого существа отравили Бен-Асатуру и без того нелёгкое посмертие.

Последующая нежизнь была менее тягостной, ибо смерть эльфийского колдуна прервала служение на второй сотне лет. Развоплотить ручного призрака главы рода никто не озаботился, слава Великой Матери! Эльфы пренебрегли игрушкой главы рода по свойственной им манере игнорировать "низших" существ.

Несомненно, Бен-Асатуру повезло больше, чем прочим, удостоившимся подобной судьбы, ибо ему удалось скрыть местонахождение артефакта привязки и завладеть самим артефактом. Как? А вот это самое интересное! Вы слыхали, чтобы артефакт привязки души стал доступен этой душе в момент смерти владельца? Какое совпадение, я тоже первый раз услышал. А уж, когда увидел... тут снова повезло, эльф умер внезапно и кольцо, знакомое до последней царапинки, тоненькое кольцо с зелёным камнем легло на каменные плиты лаборатории туманным облачком. Оставалось только поднять его, что он и сделал!

Бен-Асатур не обольщался, скорее всего, он останется призраком навсегда.

Кстати, видеть призрака и говорить с ним могли только те, в чьих жилах текла пусть малая, но всё же толика крови эльфов, а ещё стихийные волшебники.

И вот спустя немалое время существование призрака вдруг начало походить на жизнь. Появилась странная старуха, которая вовсе не старуха. Но кто она? Просто стихийная ведьма? Возник из неведомой дали странный монах с немалым потенциалом волшебника и совершенно неразвитым даром. Кто он? Девочка с даром Творца, легко смещавшая слои реальности. Какие ещё способности дремали внутри сущности ребёнка... неведомо. Призрак ощущал оковы обстоятельств, легшие на его душу, как жёрнов. Жернова судьбы мелют медленно, но неотвратимо, вспомнил он хасунскую поговорку.

Бен-Асатур отвлёкся от собственных размышлений, услышав голос монаха и Бренты. По исчезновении монашка хозяйка домика удобно расположилась на подушках и с видимым интересом углубилась в текст незнакомой книги. Показываться чернокожий не стал, а пристроился за её плечом и внимательно прочитал перевод пророчества. Недоумённо пожал плечами. И что все так волнуются по поводу этого текста? С его точки зрения, полная чушь! Или всё же не чушь? Следует помнить, он принадлежит к другой расе, и по этой причине не может понять многое из того, что здешние обитатели знают с момента осознания себя. Нельзя исключать также религиозные аспекты жизни, и, наконец, желательно иметь оригинал или его копию на староэльфийском.

Бен-Асатур размышлял, не торопясь проявляться в пределах видимости. О многом надо было подумать, а самое главное — определиться с кем он сам и узнать против кого воюют эти двое. Если они, конечно, готовы открыть военные действия. И при чём здесь маленькая волшебница? И кому мешает архиепископ, чье стремление к власти над душами так очевидно? И кто может достоверно сказать какого рода власть главе церкви нужна? Множество таких "и" делало жизнь интересной.

* * *

Необходимость ждать не утомляла брата Зо вот уже много лет, ибо ему, в отличие от прочих монахов ордена Решающих, пришлось расстаться с нетерпением ещё в монастыре Вайн-Тай. Обучение терпению сродни обучению медитировать в рыночной толпе — так говорил наставник. Смысл сказанного ускользал от него тогда, впрочем, как и сейчас. Но навыки, вбитые в подсознание долгими тренировками, значительно облегчали жизнь брату Зо, чего не скажешь о монахах ордена Решающих, почтительно принимавших юного принца Хасуна.

Брат Зо исправно выполнял обязанности переводчика с языка жестов. Прежде чем принц удобно устроился в библиотеке, его высочество охотно ознакомился с многочисленными помещениями резиденции. Он также оказал честь монастырской еде, отведав традиционное угощение, которым славились все монастыри Империи — вкуснейшие лепёшки, замешанные на кислом молоке.

И вот теперь юный принц, который обретёт взрослое имя в день совершеннолетия, сидел в покойном кресле и милостиво взирал на брата Зо. По просьбе его высочества, принца Хасуна, а также в соответствии с небрежно высказанным пожеланием императора, архиепископ любезно и крайне неохотно направил брата Зо в распоряжение принца. До конца визита его высочества в страну. А возможно и далее... в Хасун.

Брат Зо поклонился в ответ на распоряжение патрона и вот уже вторую седмицу удостоен чести не только лицезреть принца, но и сидеть на маленькой подушке в его высоком присутствии. Оба они с приязнью думали об обществе друг друга — юный любознательный принц, воспитанник монастыря, ставшего для обоих родным домом, и немолодой монах, обременённый множеством воспоминаний.

Брат Зо смотрел на юного владыку сквозь Тень и не видел ничего необычного или настораживающего. Странно, если мальчик болен, то почему нет видимых следов болезни. А если он здоров, то почему некогда обычный ребёнок, стал глухонемым в возрасте шести лет?

Брат Зо думал, а пальцы привычно складывались в знаки, делающие понятным несказанное вслух. Первое, о чём он попросил его высочество — это не выказывать ему почтение младшего старшему. В Империи этого не поймут и могут счесть брата Зо особой, близкой к его высочеству. Тогда жизнь оного брата Зо осложнится многократно, а ему это совсем не нужно, особенно теперь!

— Особенно теперь? — переспросили руки мальчика.

— Да, юный принц.

Мальчик почтительно склонил голову. Затем поинтересовался, что показалось необычным на приёме уважаемому собеседнику. Широко раскрытые топазовые глаза требовали честного ответа. И брат Зо поведал об остановленном заклинании, о действиях кошек, о погасшей шпионской сети монахов. Сообщил о своих выводах в отношении антимагических животных, посоветовал проверить эти же способности у ручных охотничьих гепардов владыки Хасуна. Не исключено, что это касается всего рода кошачьих, следует проверить диких лесных котов, камышовых котов, священных тигров Хасуна.

И попросил о полном соблюдении тайны. Мальчик вновь почтительно поклонился. Воспитание Вайн-Тай не оставляло сомнений в том, что он сохранит доверенное и не станет задавать неудобных вопросов, когда брат Зо исчезнет без предупреждения или внезапно возникнет в замкнутом помещении. Принц, в полной мере знакомый с возможностями воспитанников монастыря, идеальный господин для брата Зо — сейчас. Чего не скажешь о его преосвященстве, способном узреть злой умысел там, где нет ничего кроме равнодушия и лени.