Право на месть

— Но если так, я прошу разрешения присоединиться к твоему каравану, раз уж ты едешь в столицу.

Всадники переглянулись, и дознаватель поторопился добавить:

— Его преосвященство отдал приказ о твоём возвращении, не выбирая выражений, он определённо нуждается в твоих многочисленных талантах, брат Зо.

— Мы не возражаем против твоего общества, брат Левэр, — маленький монашек слегка поклонился, — присоединяйся. Через три стражи у нас привал. В горах темнеет быстро, поэтому мы торопимся достичь перевала Арташ до темноты. На перевале мы окажемся к середине следующего дня, я так думаю. Так же думают и наши проводники.

Закутанные в тёмные плащи спутники слегка наклонили головы в традиционном приветствии, адресуемом незнакомцу.

Маленькому каравану предстояло преодолеть последний горный хребет на границе Хасуна с Империей через перевал Арташ, после чего начнётся Западная степь, граничащая где-то на юго-востоке с первым эльфийским лесом. Собственно, перворождённые называли эти дикие леса пограничными. Их магия, соединяясь с волей самого леса, образовывала непроходимые заросли. Вот стоит только представить невероятную стену высотой в двенадцать локтей из держи-травы, зарослей дикой ежевики и гигантских колючих ветвей неведомого дерева, как мгновенно пропадает охота посмотреть одним глазком на танцы эльфийских детей во время празднования весеннего равноденствия. Или поглазеть на знаменитых эльфийских красоток, одетых в коротенькие наряды из живых цветов.

До темна качались в сёдлах молчаливые путники, кони то бежали лёгкой рысью, то шли быстрым шагом по равнинам, усеянным обломками гигантских камней. По преданию именно здесь произошла знаменитая битва богов, в которой победил Творец. Они достигли подножия последнего горного хребта в расчётное время и быстро устроили временное пристанище в естественной пещерке, худо-бедно защитившей маленький караван от пронизывающих ветров, неумолимо стремящихся с ледников в долину. Вскоре в котелке аппетитно булькала походная похлёбка, в магическом пламени расплавили твёрдый горский сыр и покрыли его потёками тонкие сырные лепёшки... Брат Левэр потихоньку распустил верёвочный пояс дорожного облачения — очень уж вкусными оказались эти лепёшки, не говоря о похлёбке. После ужина неразговорчивые проводники брата Зо в составе двух щупленьких монахов Вайн-Тай мгновенно уснули. Эльф выставил охранный контур и с помощью Бренты незаметно создал воздушную прослойку над камнями для ночёвки. Бен-Асатур, возжелавший общения, неожиданно проявился перед братом Левэром. Дознаватель отшатнулся от чернокожей физиономии, украшенной белоснежной улыбкой, хватаясь за оружие.

Брента замерла от неожиданности, брат Зо понимающе усмехнулся, а эльф, уставший меньше всех, разлил по чашечкам укрепляющий напиток и слегка поклонился в сторону стихийных волшебников:

— Мои поздравления, господа. Поскольку в вашем спутнике нет ни капли крови перворождённых, то вывод очевиден...

Брента провела ладонями по лицу, да, это ещё один стихийный, снова вполне взрослый и со спящим ранее даром, и она не собиралась обойти это молчанием.

— Как именно обнаружился твой дар, брат Левэр? — Брента меланхолично потягивала напиток из крошечной чашечки, эльф возлежал на воздушной "циновке" на высоте двух ладоней от камней, а брат Зо раскручивал водоворотом напиток в своей чашке, внимательно разглядывая результат усилий.

Брат Левэр помрачнел...

Брат Зо понимающе усмехнулся, скорее всего дознаватель неожиданно для себя лишил жизни парочку-другую мошенников из числа подданных досточтимого господина Зиона или неожиданно для собственной персоны переместился на другой конец Империи, попробовал запаниковать... запаниковал и столь же неожиданно оказался в месте, с которого так неосторожно переместился.

Брат Левэр покосился на спящих, но эльф успокаивающе махнул рукой, и дознаватель заговорил...

Рассказ оказался сухим и кратким, как официальное донесение посла сопредельной державы монарху чужой страны. Эльф потёр подбородок... странно всё это. Эльфийские "искры" после использования возьмёт в руки только идиот, однако брат Левэр сумел. Неизвестно, что подумал тот покойный маг, но он явно не понял, кто стоит перед ним и неосмотрительно снабдил иглы собственным заклинанием, посчитав, что убойное действие разрядилось. Оно и разрядилось, но этот самородок, похоже, снова их зарядил... зарядил первым... и получается, что дознаватель походя сломал все до единого щиты имперского мага, первого среди огненных. Но как?!

Брат Зо тоже был немало озадачен, но по совершенно иному поводу. Для него убийство сильнейшего огненного мага, как таковое, стоило не больше крупинки пыли, ибо для стихийного волшебника, как он успел понять, понятие "невозможно" лишается обычной определённости. В этом брат Зо убедился во время собственных коротких тренировок с наставником Глэдиусом, который иной раз только руками разводить успевал. А уж о том, чтобы объяснить способности смиренного брата Зо с точки зрения стихийного волшебника... не было и речи.

Брента размышляла в одном ключе с побратимом. Если необученный стихийный волшебник смог послать за Грань опытнейшего боевого мага, к тому же увешанного щитами, как хасунская танцовщица бусами... и боевой маг не сумел достойно ответить... или, скажем, просто не успел... воистину собственный дар кажется ей незначительным по сравнению с возможностями новоявленных стихийных. Это внушает надежду на успех мщения. А уж если припомнить возможности Оми... Не стоит, решила Брента, вот уж впутывать ребёнка во взрослые войны определённо не стоит. Малышке вполне достаточно детства, вырванного из её жизни неведомыми злоумышленниками, выбросившими девочку на улицы Тираны.

Война — это изобретение взрослых людей. Да и не назовёшь войной воздаяние по заслугам, так что площади столицы не наполнятся гудящей и беснующейся толпой, готовой искромсать преступника на тысячу мелких осколков. Из стихийной целительницы, как бы её не звали, Брентой или Оми, воин тем более не получится.

Лошади, стреноженные усилиями Орассэ, вели себя спокойно, мирно пережёвывали зерно из походных торб и тихо всхрапывали, не пытаясь покинуть охранный контур. Брат Левэр сидел, опершись спиной о седло и задумчиво разглядывал бездымный магический костёр, согревавший в эту ночь шестерых.

— Я вполне отдаю себе отчёт в том, кто я есть, — он поджёг веточку, затем накрыл ладонью вспыхнувшее пламя, и протянул брату Зо невредимую ладонь, — сгореть заживо мне уже не грозит. Ты же не считаешь меня дураком, брат Зо? Твоя спутница стихийная ведьма. А ваш спутник-эльф и есть тот самый узник, которого его преосвященство страстно жаждет видеть и не обязательно живым.

Угрюмо замолчал, заново переживая свои ощущения от хлынувшей вовне силы, вспомнил состояние счастья и упоения собственной мощью и содрогнулся.

— Я, достойный брат Зо, предлагаю тебе и твоим друзьям лишить орден Решающих его главы. Как мне кажется, брат Норт достаточно потрудился, уничтожая стихийных, теперь время напомнить ему о нашем общем праве на отмщение. Не думаю, что кто-то из вас пожелает захватить главу Ковена с целью рассказать ему о том, каким монстром его считает половина Империи.

Он обвёл взглядом сидящих у костра.

— А ещё дерзаю думать, госпожа, что ты не удовольствуешься простым убийством одного человека.

Брента вопросительно подняла бровь.

— Думаю, вы все имеете немалый счёт к членам ордена.

— А ты, брат Левэр?

— Господин тен Ноор задолжал мне не меньше, чем прочим жителям Империи. И всех, подобных ему, желательно успокоить сразу и навсегда.

Эльф уставился вопросительно на собеседников.

— Не сомневайся, достойный Орассэ, господин дознаватель не имеет привычки преувеличивать. Его во многом можно упрекнуть, но всем известна его верность слову.

— Я согласен подвергнуться магии разума, господин Орассэ может лично заняться этим, — брат Левэр пожал плечами,— и заявляю вам со всем уважением: время вершить месть настало... его преосвященство намерен избавить от бремени бытия правящего императора.

— Мятеж? — брат Зо скептически хмыкнул, — я считал господина Норта более дальновидным. Не думает же он, что Хасун снисходительно отнесётся к ущемлению прав императрицы.

— И вряд ли он не думает о прочих случайностях, что могут приключиться с неосторожным, поднявшим руку на императора, — добавил эльф.

— Не думай о нём плохо, брат Зо, его магичество не причинит вреда венценосной Сарикэ. По крайней мере до тех пор, пока она не разрешится от бремени. Сыном.

Трое заинтересованных лиц переглянулись.

Брат Зо пытался осмыслить неожиданную новость.

Брента стиснула зубы — опять смута! Едва-едва жизнь вошла в мирную колею, как его магичеству вновь спокойно не живётся. Сомневаться не стоило — брат Норт, сжигаемый изнутри, найдёт способ вызвать волнения... и не только в столице. Императора не нужно зрелищно убивать, достаточно возмутить окраины, создать видимость мятежа или пустить слухи о кровожадных стихийных, идущих в столицу с намерением вернуть власть и влияние... а на свете хватает дураков, способных поверить в невозможное и тому были примеры в её недолгой жизни. Во время волнений в столице, в смуте и неустроенности погибает император и, без сомнения, виновных не найдут. А если и найдут, то в качестве заговорщиков казнены будут неугодные его преосвященству аристократы, они же члены Совета, это общеизвестная и хорошо отлаженная практика. Брента прикрыла глаза и, ощутив успокаивающее прикосновение Орассэ, не сдержала тоскливого стона.

Брат Зо прищурился на огонь, он ожидал чего-то похожего на события десятилетней давности, но не думал, что его магичество поторопит события. Что-то тут неладно, сведения брата Левэра не согласуются с его ощущениями стихийного волшебника. Впрочем, брат Зо отсутствует в резиденции уже три седмицы, так что возможно всё — от землетрясения до сумасшествия главы ордена включительно. Последнее более чем вероятно, ибо только сумасшедший, не думающий о последствиях, станет пытать эльфа в человеческих застенках. Стоит донести до слуха теперешнего главы рода Живущих На Краю Мира о несчастии с его изгнанным сыном, как оный глава найдёт возможность лишить господина Норта его мудрой головы. Или пожелает скормить любимым белоснежным тиграм, которые нисколько не затруднятся сожрать начинённого магией имперского аристократа и будьте уверены — несварение желудка им не грозит.

Не исключено, что эльфийские "невидимки" способны устранить десяток таких Нортов, не особенно сожалея и не доводя дело до пожирания бренной плоти хищниками. В таком благом деле настоятель Ас-Мэй не откажется помочь, он лично передаст главе рода Живущих На Краю Мира письмо сына-изгнанника с описанием происшедшего по вине брата Норта. А ведь это мысль! Собственно, в таком случае даже нет необходимости в письмах непочтительного сына и ослушника, достаточно устного рассказа самого настоятеля.

Сколько я знаю, рассуждал брат Зо, эльф провёл не один вечер в беседах с настоятелем, не может быть, чтобы они не обсудили приключения достойного, но неосторожного Орассэ. Прекрасная мысль! Пока эльфийский платунг охотится на господина Норта, монахи Ван-Тай тихо обезвредят несогласных с политикой императора, руководствуясь перечнем имён и титулов. Надо полагать, брат Левэр охотно предоставит такие перечни. Разумеется, каждое имя из списков будет проверено беспристрастными монахами-магами и воинами Вайн-Тай. Но время! Его, как всегда, не хватает. Его совсем мало, учитывая срок истекающей беременности императрицы, три раза по двадцать дней, вряд ли больше.

Брат Зо вскочил, снова сел, стиснул руки в традиционном замке, приводя в порядок мысли.

— Господа, получается так, что времени у нас очень мало. Глава ордена не рискнёт действовать прежде, чем её величество разрешится от бремени. Я правильно понял?

Брат Левэр согласно склонил голову, и монах продолжил:

— Для дальнейшего планирования я хотел бы ясности в единственном вопросе, уважаемая Брента.

— Я в твоём распоряжении, брат Зо.

— Вопрос касается вас обоих, побратимы: желаете ли вы лично прикончить главу ордена или предпочтёте творить возмездие чужими руками?

Брента сжала кулаки:

— Меня устроит любой вариант, если господин тен Ноор отправится на встречу с предками не слишком быстро.

Эльф взглянул ей в глаза и подтвердил ответ с оговоркой, что желал бы видеть сам процесс и посильно участвовать в нём.

— Полагаю, нам всем придётся вернуться в монастырь и выработать совместный план, заручившись поддержкой обоих наставников, — брат Зо обвёл взглядом сидящих у костра, — кто как не наставник Глэдиус сможет разобраться с проснувшимся даром брата Левэра. Оставлять его необученным, возможно, и не опасно, но чревато осложнениями в самый неподходящий момент. Согласны?

Брента кивнула, эльф тоже не возражал, брат Зо решительно разбудил проводников, оба монаха без возражений начали сворачивать стоянку, а заговорщики подхватили седельные мешки и, спустя мгновение, вышли из Тени в безлюдном и слабо освещённом коридоре перед дверью покоев настоятеля.

Брента с эльфом уселись по обе стороны от двери, брат Левэр последовал их примеру, а брат Зо отправился на поиски настоятеля. Брента откинула голову назад, прижавшись затылком к тёплой стене, в этом монастыре все стены тёплые, даже наружные — магия Хасуна. Зато не нужны печи и камины, пол и стены излучают приятное сухое тепло. Ночь только началась, наставник Глэдиус отдыхает, Ас-Мэй медитирует на площадке Западной башни, и только беспокойные гости мучаются бессонницей.

— Думаю, мы могли бы спокойно подождать до утра, — пробурчала Брента.

— Да, — кивнул эльф, — вот только брат Зо отчего-то не мог.

Оба тихо рассмеялись.

Через мгновение настоятель отправил всех отдыхать до первой утренней стражи, все разговоры перенесены на завтра.

— Мир способен устоять до утра? — свысока поинтересовался Ас-Мэй, — ах, вы не знаете?

Настоятель так величаво и властно отпустил всех с миром, что эльф поёжился и покорно последовал за братом Зо в их общие покои. Бренте осталось ехидно улыбаться в спины мужчин, следуя позади своего проводника — магического огонька, привязанного к ней здешним магом. Она круто свернула влево и огонёк погас. Брата Левэра с поклоном увели этажом выше. Спать ей пришлось в компании ворчливого Варума, почуявшего хозяйку и не замедлившего воспользоваться Тенью, мангуст свернулся тёплым клубочком под боком совсем как в минувшие времена.

* * *

Его преосвященство аккуратно уложил фамильный меч на подставку, в который раз пообещав себе зачаровать более удобное ложе для фамильного двуручника. После утреннего воинского правила и серной ванны кровь быстрее струилась по жилам, ноги пружинили при ходьбе и хотелось бежать, разрывая грудью плотный воздух.

Недавние потери уже не казались катастрофическими. Ещё покойный король говаривал, что с каждым несчастьем или страхом надо переспать, как с профессиональной шлюхой. Истинная правда, ваше величество. Жаль, что вам пришлось уйти так рано, в те годы я ещё не владел силой в должной мере, и что уж скрывать от себя, ленился планировать события хотя бы на несколько шагов вперёд.