Пепел порталов. Fatum

— А как он работает?

Гай не сразу понял, что этот вопрос адресован ему. Он поднял глаза: Кворк не сводил восхищенного взгляда с револьвера в руке лекаря.

— Вот так прицеливаешься, сюда нажимаешь. Нажмешь, и будет выстрел, ну, смертельный хлопок, — нехотя объяснил Гай, отдавая в руки Поджигателя оружие. К счастью, он догадался извлечь оставшиеся патроны, и рвение Кворка продырявить стену не увенчалось успехом.

— Почему нет хлопка? — разочарованно спросил Кворк.

— Потому что он магический, — пошутил Гай, отбирая у Поджигателя револьвер. — Чтобы выстрелил, нужно волшебное слово сказать: 'Засранус'.

— Засранус! — зачаровано протянул Кворк, приняв шутку за чистую монету.

— Эй, ты не очень-то тут! — Гай поспешил затолкать револьвер в широкий карман штанов, увидев, что Кворк снова просит оружие. — Патронов, э-э-э... смертельных хлопков слишком мало, чтобы тратить их впустую, — отчеканил он.

Volvulus (лат.)* — заворот кишок

Глава 8

Прошло больше недели после того, как Элислая вернулась в Меверс, в деревню, в которой ее никто не ждал. Война уносила жизни многих альбиносов и, к сожалению, ее родители не являлись исключением. Элислая была не из этих мест, а ее родной город давно стерли с лица Флоры магией и силой армии нишрукхов. Она была слишком маленькой, чтобы помнить ту разрушительную войну, но в глубине подсознания все равно ощущала сильную тревогу всякий раз, когда созерцала шрамы на поверхности Флоры. А ведь в год, когда началась война, маги имперра Хейдна обнаружили портал, ведущий на Фатум. Портал, сотворенный валлантами, некогда населявших Флору и вымерших от загадочной болезни. Обнаружили, а воспользоваться не успели из-за нишрукхов, конечно же. Ведь человекоподобные существа с соколиной головой стремились на Фатум всеми двумя сердцами, не жалея для этого ни времени, ни средств. Они развязали войну, они уничтожили портал, настроенный на Фатум, посчитав это единственным тактически выгодным действием, они же охотились за тригеритами, которые совсем недавно нашли последние страницы Книги Огня. Книга была ключом к уцелевшему порталу, ведущему на Фатум. Только где находился тот портал — никому не известно. Да и страницы книги, похоже, канули в небытие. Ант откуда-то узнал, что страницы были у Инча, обнаружившего недостающий артефакт в Твиндоррском музее и дерзко выкравшего их. А дальше... Дальше след страниц терялся, словно во тьме.

Элислая вздохнула и подумала, что ей стоило бы ослушаться приказа и вернуться в Терм. Все-таки не в ее правилах проводить время в бездействии! Ее душа рвалась на подмогу собратьям по 'Квинте'.

'Терм!.. Только каким образом мне удастся притворить эту задумку в жизнь?' — думала она, развешивая постиранное белье на веревках. Цербер уже исчез, а макушка Ехидны стремительно догорала за горизонтом. Время, проведенное в Меверсе, казалось бесконечным и не шло ни в какое сравнение с ее командировкой в Веллар — вот где время пролетало с угрожающей скоростью. При взгляде на унылый пейзаж Флоры, у Элислаи создавалось стойкое впечатление, что ее недавнее путешествие было невзаправдашним. Она извлекла из кармана стеклянный шарик с домиком, припорошенным снегом. Лишь эта пузатенькая безделушка была живым свидетельством того, что Твиндорр вовсе не приснился ей. Как и все произошедшее в том далеком городе.

'Во имя Фатума! — внезапно пришедшая в голову девушки мысль показалась вполне себе дельной. — Дружок Кворка, аэронавт, сидит тут без дела! Нужно как-то уговорить его полететь в Терм, заодно и к нему в компанию напроситься'.

Элислая прекрасно понимала, что нарушает приказ и за самоволие ей грозит разжалование, но если она сможет убедить главу 'Квинты', архимага Волдхара в том, что она вот-вот взвоет от тоски и безделья, то ее даже могут направить в Застывший город для помощи в раскопках. Все лучше, чем коптить воздух в Меверсе, наедине с мыслями о 'Квинте'.

— Элислая, слышала вчера хлопки? — с этим вопросом к девушке подбежали соседские ребятишки.

— Да, что-то слышала, — она скупо улыбнулась. — Кворк, наверное, повеселил вас? — Ей было немножко обидно, что ее не позвали посмотреть на запуск фейерверков. От проходимца Кворка Элислая не ожидала ничего хорошего и считала его невоспитанным альбиносом, но второй, по имени Гай, производил хорошее впечатление. Она даже пожалела о том, что накинулась на него с обвинениями в шпионаже, толком не разобравшись в ситуации. Поэтому она и кормила-поила его возле позорного столба, пытаясь таким образом загладить свою вину. Неужели она ошиблась, и Гай был под стать Кворку?

— Ха-ха! — мальчишки начали хохотать, хватаясь за животы. Сквозь смех, они поведали Элислае о том, как Кворк (знали бы они кто это был на самом деле!) нечаянно поджег пару петард, а те, взорвавшись, запустили цепную реакцию Девушка посмеялась вместе с ними и между делом поинтересовавшись здоровы ли Гай с Кворком.

— Да что им будет? Оглохли немножко — и все.

— Завтра снова собираются огненные цветы запускать. Тебя тоже звали.

Девушка широко улыбнулась. Все-таки эти двое не так уж и безнадежны.

Когда Элислая в компании нескольких друзей и подружек дошла до деревни, на каменной площадке уже вовсю толпился народ, а Кворк суетливо носился от одного заложенного заряда к другому, проверяя все по двадцать раз. Элислая приветствовала старосту и порыскала взглядом по толпе. Гай стоял возле двух дальних родственниц Полди — те живо болтали, а он смотрел куда-то в сторону, не принимая участия в разговоре и отвечая невпопад на все устремленные к нему реплики.

Она хотела подойти к нему, но Кворк во всеуслышание объявил о том, что представление начинается. Сначала он развлекал толпу нехитрыми фокусами: разжег костер и бросил в пламя истолченные в порошок травы. От свершенного действия языки пламени взметнулись вверх, окрасившись в зеленый, а затем сиреневый цвет. Наконец Кворк приступил к главной части зрелища. Толпа отхлынула от того места, где торчали заряды петард, потому что слава Поджигателя бежала впереди него. К счастью, опасения оказались напрасными и петарды послушно взрывались в воздухе, расчерчивая небо разноцветными огоньками. Дети кричали от восторга, взрослые старались сдерживать свои эмоции, а все же самым популярным жестом в тот вечер был жест одобрения, направленный в сторону Кворка и его петард.

— Дядюшка Полди, а можно я у тебя кружку муки одолжу? — спросила Элислая, подойдя к старосте.

— Бери, дочка, — он протянул ей ключ от двери от своей халупы.

— Вот спасибо! — обрадовалась девушка. — Я верну тебе солью и грибами. Мы как раз завтра в пещеры собираемся. Ну, ты знаешь.

— Спасибо, дочка. Только аккуратнее в пещерах-то!

— Знаем, не маленькие! — отмахнулась Элислая. — Мы с оружием пойдем.

Сеть пещер, расположенная у подножья гор, изобиловала вкусными, сытными грибами. Только иногда грибников подстерегали опасности в виде подземных эринний, существ, похожих на летучих крыс, размером с десятилетнего ребенка. Эриннии почти не нападали по одиночке, а вот стаей вполне могли напасть. Хорошо, что поголовье эринний с каждым годом сокращалось из-за жаркого климата.

Элислая отомкнула дверь ключом и зашла в пропахшее прогорклым маслом помещение. Судя по давно не мытому полу и заляпанному очагу, дом старосты остро нуждался в генеральной уборке. Улыбнувшись, Элислая пошарила по шкафчиками и ящикам и, найдя туесок с мукой, отсыпала себе ровно кружку. Поставив туесок на место, девушка еще раз осмотрела захламленное помещение, всерьез задумавшись о том, чтобы предложить Полди помощь. В тот момент ее взор притянула горловина походного мешка, выглядывающая из-за ветхой ширмы, которая отделяла спальное место от трапезной.

'Нитки! Да чтоб я на месте окаменела! Нитки!' — пронеслось в голове Элислаи.

Она поставила кружку с мукой на край стола и бросилась к мешку. Так и есть!

— Ты что здесь делаешь? — за спиной раздался голос Кворка, зашедшего в дом, чтобы попить воды. После фейерверка были танцы и Поджигатель сильно взопрел, танцуя с первой красавицей деревни.

— Как ты это объяснишь? — Элислая резко повернулась к нему и продемонстрировала кусок материи с отпоротыми нитками. — Я, как тригерит, находящий на службе у его величества имперра Хейдна, имею полное право казнить тебя безо всякого суда. Нитки!.. Я же знаю, что таким образом общаются нишрукхи!

Кворк побледнел и с трудом сглотнул подступивший к горлу ком.

— Слушай, — в смятении проговорил он, — это не мой походный мешок. Мой — вон тот! Клянусь огнями Цербера! — Он указал на вещи Гая. — Я... я догадывался, что этот парень что-то недоговаривает и поэтому решил присмотреться к нему. Послушай, не делай скоропалительных выводов. Нужно узнать на кого конкретно он работает, и выйти на них через Гая. Представляешь, если ему давать ложные сведения? Это ведь... только поможет укрепить нашу империю и ослабить нишрукхов.

— Хм!.. — девушка задумалась, а затем, запихнув обратно нитки с тряпицей в мешок, решительно сказала: — Ты прав! Сыграем с нишрукхами и их шпионом злую шутку. — С этими словами она кинула Кворку походный мешок и, взяв кружку, вышла за дверь.

Вернувшийся в дом Гай, едва не столкнулся в дверях с Элислаей. Она скользнула гневным взглядом по нашивке на рукаве его комбинезона и, не сказав ни слова, пошла своей дорогой. Гай хотел окликнуть ее, но подумал, что сейчас никакого диалога не получится — девушка явно была чем-то раздосадована или расстроена.

'Я в Твиндорре не очень-то разбирался в девушках, а уж местные вообще для меня как загадочные письмена, изображенные на золотых пластинах', — рассудил Гай. Больше всего он не желал нарваться на очередной скандал, который запросто мог бы закончиться позорным столбом или еще чем похуже.

— Чего это она? — спросил он у Кворка, крутившегося на кухне.

— Э... Она к твоему мешку присматривалась, — ответил Поджигатель, пряча взгляд. — Я еле отобрал. Сказал, что она ведет себя как площадная воровка.

'Так вот в чем дело! Правда, на площадную воровку она не похожа, но, с другой стороны, я здесь без году неделя и почти ничего не знаю!' — Гай схватил свой мешок и вышел прочь из дома. Он подумал о том, что неплохо было бы спрятать загадочные пластины, пока они не попали в чужие руки. Вдруг это была не та Элислая? А ему лишние проблемы совершенно не нужны.

Он порыскал взглядом по залитой загадочным светом округе. Закапывать долго, а прятать меж камней — опасно. Покосившийся ящерятник казался ему самым подходящим местом. Еще пару дней назад, собирая яйца, он обнаружил в неровном каменном полу ящерятника нечто вроде скрытой от посторонних глаз ниши, по размерам совпадающей с размерами табличек. Когда он зашел в ящерятник, трели тот час же прекратились. Насторожившиеся ящерицы не сводили глаз-бусинок с посетителя. Гай, осторожно переступая через колдобины и рытвины, направился прямиком к выемке. Еще раз убедившись в том, что лучше места не найти, он спрятал мешочек с пластинами и покинул маленький, чуть покосившийся домик. Через пару минут воздух вновь наполнился трелями, похожими на неумелую игру на губной гармошке.

Весь следующий день Гай едва сомкнул глаза. Из головы лекаря не выходила Элислая, хмурая и серьезная. Он раздумывал над тем, зачем ей понадобился его походный мешок? Неужели она успела обыскать его? Да нет, вроде бы Кворк не говорил ни о чем подобном. К тому же, она могла просто поговорить с ним, не опускаясь до банального обыска. Гай чуть было не назвал ее действие воровством, но вовремя вспомнил, что она ничего не взяла из его мешка. А Кворк, когда он заводил разговор о странном поведении девушки с медными волосами, странно тушевался, начинал ерзать, если сидел и старался поскорее перевести разговор в другое русло. Исходя из всего увиденного и услышанного, Гай сделал вывод, что Элислая нравится Кворку.

'Она бы и мне самому понравилась, живи я здесь, но я все-таки твиндоррец и мое место в Твиндорре', — размышлял лекарь, подавив очередную волну паники. Мысли о том, что он может навсегда застрять в этом мире, всегда присутствовали в голове Гая, и как бы он ни старался загонять их в самый потаенный угол разума, они все равно никуда не исчезали.

— Ты почему такой сонный? — спросил Кворк, глядя как Гай без особого аппетита ковыряется пальцами в тарелке.

— Да так, — лекарь пожал плечами. Он не хотел делиться с Кворком своими мыслями, потому что в таком случае пришлось бы затянуть рассказ на полдня.

— Пока ты умывался, заходил Полди, — сказал Кворк, отправляя в рот кусок поджаренного кактуса. — Просил подсобить Бифании в сборе грибов.

— Чего? — Гай слышал о сети пещер, в которых жители горных деревушек помышляли сбором грибов. Однако он как-то не рассчитывал, что ему выпадет честь вступить в ряды местных грибников.

— Я не хочу, — отказался он, подумав, что не прочь потратить предстоящую погожую ночь на то, чтобы отдохнуть. И может быть даже выспаться.

— А тебя никто не спрашивает. Ты ж аэронавт, а значит, это твой священный долг: задействовать горгулий в помощи населению, — прожевавшись, возразил Кворк. — Смотри, как бы твой отказ не вышел боком. Эта рыжая девчонка и так странно себя ведет.

Гай едва не заскрежетал зубами. В тот момент он больше прежнего мечтал очутиться в родном Твиндорре и больше никогда не вспоминать о днях, проведенных на Флоре.

— Что, внучек, готов подсобить деревенским? — зашедший в дом Полди подлил масла в огонь, однако Гай сдержал себя, подумав, что глава деревни уж точно никак не причастен к злоключениям, сыплющимся на его бедную голову.

— Готов, — буркнул он, вставая из-за стола и нацепляя верхнюю часть комбинезона.

— Да повернется к тебе Фортуна своим прекрасным ликом, — кивнул Полди, растроганный таким поворотом дел. Ведь пришлый альбинос, по законам Эндернерда, вовсе не был обязан подчиняться желаниям жителей. А здесь — такая удача! С помощью горгулий они быстро управятся со сбором грибов.

Гай похлопал себя по карманам, проверяя, на месте ли оставшиеся два флоппа, пара склянок с кровеостанавливающим порошком и его верный револьвер. Убедившись, что все на месте, он без зазрения совести, отобрал у зазевавшегося Кворка съедобный корешок и вышел на улицу.

Свет Фатума только-только коснулся Флоры, значит по местным меркам, здесь царило раннее утро. Оживающие после дневного отдыха горгульи, забавно переругивались на своем скрипящем языке, а некоторые сердито щелкали клювами. Предводительница стаи — Барбара — невозмутимо чистила морду когтистыми лапами. С того момента, как Гай очутился в деревне, он использовал горгулий лишь для переноса воды. Впрочем, горгульи не скучали. Они вообще были весьма неприхотливы в обиходе. Как говорил Кворк: 'Камень он и есть камень. Даже оживший'.

— Гай! — окликнул Кворк. Лекарь повернул голову и увидел, что в него летит походный мешок. Хоть Гай и не выспался, однако быстроту реакции не утратил. Поймав мешок за лямку, он вопросительно взглянул на взъерошенного Поджигателя.

— Если не будешь собирать грибы, то вызовешь подозрения, — пояснил Кворк, колупая прожженную дырку на рукаве своего комбинезона.