Пепел порталов. Fatum

Лекарь кивнул и вышел за дверь, не желая продолжать этот щекотливый разговор. Хоть о рассеянности Полди слагали шутки, а все-таки нарываться на лишние подозрения не хотелось. Послонявшись по деревне и разогнав мальчишек, принявшихся за старые дразнилки, Гай решил отправиться к реке. Он намеревался попрактиковаться в письме.

Сидя возле реки и слушая отдаленные детские вопли, Гай упражнялся в этвасском письме. Время от времени он сожалел о том, что рядом нет Кворка, у которого можно спросить совета. Он мог бы присоединиться к учебным занятиям местных восьмилеток, которых принудительно загоняли в дом тучной Клоди, которая считалась самой умной в деревне. Но это выглядело бы по меньшей мере странно: аэронавт из Кангро учится читать вместе с детьми. Кворк уверял, что среди альбиносов было много безграмотных, а после первых военных действий их количество увеличилось вдвое, согласно данным трехлетней давности. Но в таком случае Кворку пришлось бы сочинять другую легенду по поводу биографии Гая.

Лекарь вздрогнул от внезапно посетившей его мысли: 'Какой толк в моей учебе, если я отдам пластины и вскоре вернусь к себе?' Он отбросил табличку, поднялся и пошел к воде.

Гай осторожно осмотрелся, опасаясь обнаружить поблизости кого-то из дотошной ребятни, но к счастью поблизости не было ни одной души. Гай еще раз удивился тому, какими светлыми и загадочными были здешние ночи. Они могли бы быть черными и беспроглядными, если бы не наличие Фатума в небе. Он был гораздо ярче луны и, судя по всему, никаких фаз у Фатума не было. А единственной вещью, заставляющей Фатум потускнеть были редкие облака. Кворк рассказывал о местечке Фариал. Говорил, что там иногда бывают темные ночи, во время которых льет дождь. А жители Фариала и счастливые и несчастные одновременно, так как большую часть времени им приходится проводить дома, а так же ловить песчаных духов и сажать их в лапы, чтобы те разгоняли тьму. Гая очень заинтересовали песчаные духи, он даже на пару секунд решил, что альбинос выдумывает. Но Кворк объяснил, что это маленькие, в половину ладони огоньки, обитающие преимущественно в пустынных, песчаных землях. По словам местных ученых, огоньки были важны для хищных цветов — огневиков, которых так прозвали за гастрономические пристрастия. Огневики днем покрывались специальной чешуей, которая едва нагревалась под воздействием Цербера и Ехидны. И чтобы растение могло получать достаточное количество полезных микроэлементов, необходимых для поддержания прочности пленки-чешуи защищающей растение, огневику нужно было есть песчаных духов. Размышляя над тем, какие из себя эти огневики, Гай разулся и подвернул штаны выше колена. Идти босиком по камням было непривычно, щекотно и даже больно. Лекарь зашел в теплую воду сначала по щиколотку, потом по колено, с наслаждением и восторгом ощущая кожей прохладный шелк воды. Теперь он жалел, что не дал уговорить себя на поездку в теплый Самьен, а ведь друзья предлагали... Гай посмотрел на свои худощавые лодыжки и подумал, что если бы в Самьене было не так людно, то он рискнул бы не только поехать, но даже искупаться в тамошних широко рекламируемых источниках. Во имя Юпитера, как же они сейчас были далеки от него!

— Теплого дня, цивилл, — позади прозвучал голос Элислаи.

Гай вздрогнул, оступился и полетел в воду. К счастью он не ушел далеко от берега и поэтому довольно быстро выбрался на сушу. И почти не наглотался воды.

— Зачем ты тут? — прокашлявшись, прохрипел он, плюхнувшись на ближайший камень. Вот уж чего он никак не ожидал услышать здесь — так это твиндоррское приветствие.

Гай кое-как выжал рукава комбинезона и воззрился на Элислаю. Судя по напряженной позе и выражению лица, она пришла сказать что-то важное.

— Ты не представляешь насколько важны для нас пластины! — она присела рядом, прямая, как струна и Гай поспешил раскатать мокрые штанины. По хорошему счету ему нужно было выжать весь комбинезон, однако присутствие девушки останавливало его. Неизвестно какое наказание может ждать его, разденься он в ее присутствии.

— Вот ты сказал подумать над моим поведением и приходить завтра, — продолжала она, — но завтра может быть поздно. Понимаешь, это очень ценная и редкая вещь, из-за которой погибло много народу. Мне очень жаль, что я вела себя так ужасно, но заклинаю тебя всеми богами, отдать мне страницы.

— Ладно, — ворчливо ответил Гай. — Но при одном условии: я хочу к себе домой! Мне до ужаса надел ваш мир.

Элислая с готовностью кивнула:

— Как только я получу страницы, я пошлю весточку Волчьей Квинте и они отправят тебя обратно. А может пришлют мне спинн и я сама отправлю тебя в тот странный снежный мир.

— А вы точно не обманите? — спросил Гай с подозрением.

— Вот тебе мое слово! — Элислая тот час же сотворила знак верности своему слову, соединив кончики пальцев, а затем решительно сказала: — Не медли, прошу тебя!

Лекарь поднялся и пошел по тропинке, ведущей в Меверс. Девушка не отставала. Похоже, что его спутницу ничуть не волновало то, что он вымок до нитки.

Путь до деревни проходил в напряженном молчании. Гай попытался завязать разговор, узнать что это за пластины, однако Элислая неохотно отвечала на вопросы и не вдавалась в подробности.

— Там. — Гай кивнул головой на ящерятник и с чувством необъяснимого злорадства наблюдал за тем, как его спутница меняется в лице.

— Ты спрятал такой важный артефакт в грязном сарае? — Она метнула в Гая гневный взгляд.

— Как по мне, это отличное тактическое решение, потому что никому не взбредет в голову искать ценную вещь в таком сомнительном месте, как сарай, — объяснил он, снисходительно улыбнувшись.

Элислая не нашла контраргументов и ринулась внутрь. Ящерицы порскнули в разные стороны, при виде чужаков. Гай с невозмутимым видом проследовал к тайнику, в котором прятал кожаный мешок. Однако тайник был пуст. Не поверив своим ощущениям, он заглянул в тайник. В ящерятнике царил полумрак и Элислая не могла видеть его лица, однако она и без этого заподозрила неладное.

— Их там нет?

Сдавленным голосом Гай подтвердил ее худшие опасения:

— Они исчезли!

— Да ты смеешься?! — воскликнула девушка и, бесцеремонно потеснив лекаря, запустила руку в тайник. После того, как она убедилась, что Гай не шутит, она задала другой вопрос: — Итак, что же еще ты хочешь за страницы Книги Огня?

— По-моему я уже сказал, что хочу домой, — Гай понял, что его только что заподозрили в специальном подлоге и ему стало обидно. — Какой смысл требовать от вас что-то еще? Я хочу домой. Точка.

— Допустим, — Элислая закусила губу и прошлась по ящерятнику. — Кто еще знал об этом тайнике?

— Никто, — честно ответил лекарь.

— Хорошо. А кто еще заходит сюда кроме тебя и Полди?

— Кворк. — Голос лекаря сорвался. — Он исчез из деревни, как только я улетел за грибами.

— Значит, страницы Книги Огня в руках предателя, — Элислая схватилась за виски, словно у нее начался приступ мигрени.

— Подожди расстраиваться! — Гай нахмурился. — У нас есть шанс догнать его. Посуди сама: скорость его передвижения не сравнится со скоростью полета горгулий. Мы обязательно догоним Кворка!

— Как будто ты знаешь, куда он пошел! — в голосе девушки слышался скепсис.

— Полди сказал, что он ушел за дальнюю гору, — вспомнил Гай.

— Угу! Если не соврал.

— Но лучше проверить, чем сидеть и бездействовать.

Элислая отняла пальцы от висков и посмотрела на лекаря пытливым взглядом:

— Пожалуй, ты прав.

Глава 10

Внизу замелькали горные отроги, насыпи, а в лицо бил встречный ветер. Деревня осталась позади. Гай находился в корзине, примотанной к Барбаре. Элислая выбрала горгулью с отколотым кончиком уха. Оказалось, разделить горгулий было проще простого: все решал специальный знак, состоявший из перекрещенных ромбов. Аэронавт чертил этот знак на тех особях, которых хотел отделить от общей стаи. Выбор нового вожака происходил по тому же принципу, только знак наносился другой, в виде неравнобедренного треугольника.

Гай не имел ни малейшего представления, в какой стороне находится дальняя гора, поэтому Элислая задавала направление жестами. Ведь горгульи по-прежнему подчинялись только Гаю. Освещаемые Фатумом горы были одеты в призрачно-голубой цвет, с темными вкраплениями, в которых залегали бесчисленные узоры теней. Как понял Гай из коротких объяснений Элислаи, возле подножья дальней горы находилась заброшенная шахта с частично обвалившимся сводом. Жители деревни приспособили ее под хранение разнообразных вещей, которые и выбросить было жалко и хранить дома — тоже.

Извилистые горные тропы и огромные валуны, которые, хочешь не хочешь, а пришлось бы обходить пешему путнику, наталкивали на мысль о том, что Кворк не успел далеко уйти и должен быть где-то поблизости. И девушка подала Гаю знак, мол, снижаемся. Горгульи послушно приземлились на каменную насыпь, ожидая того момента, когда всадники вылезут из корзин. Гай потер ушибленный при приземлении бок и проворно выскочил из корзины.

— Это здесь? — тихо спросил он, обратившись к медноволосой спутнице.

— Нет, — прошептала она в ответ. — Я не хотела, чтобы он заметил нас раньше времени.

— Если Кворк вообще тут, — ворчливо добавил Гай, вдевая руки в лямки заплечного мешка.

Они аккуратно спускались по присыпанной камешками тропинке, стараясь не поскользнуться. Гай радовался тому, что подошва велларских ботинок не раз выручала его в этом опасном мире. Он перевел взгляд на обувь девушки — ее сапожки тоже выглядели прочными. Правда, фасон имел незначительные различия с тем, что ему приходилось видеть в своем мире и во время дней, проведенных среди альбиносов. Гай решил, что так выглядит военная обувь, ведь, насколько он знал, Элислая принадлежала к особой касте местных воинов — к тригеритам.

Они шли молча. Элислая пыталась перекинуться с Гаем парой знаков, точнее жестов, но тот мало что понял, поэтому их немой диалог получился весьма неуклюжим. Элислая оставила попытку что-либо объяснить, но Гай и без нее знал, что здесь стоит помалкивать, дабы ненароком не привлечь на себя внимание Кворка.

'Если Кворк здесь', — напомнил себе Гай, поправив лямку заплечного мешка. Еще там, в деревне, девушка одобрила решение Гая взять с собой мешок, по-видимому, полагая, что там провиант. Сверх того, Элислая поговорила с Полди и тот одолжил ей старый мешок, галеты и еще что-то из припасов. Гай не вдавался в подробности. Все что волновало его в тот момент, да и вообще волновало с момента прибытия на Флору, это то, как вернуться обратно на Веллар.

Их путь пролегал по довольно пологому склону, меж валунов и засохших кустов. Вокруг царила облитая волшебным светом тишина. Тропинка, ведущая к подножью горы, взяла резкий крюк налево и оборвалась почти отвесным спуском. Элислая резко остановилась, чуткий Гай последовал ее примеру. Девушка нахмурилась, и лекарь сделал вывод, что она думает о том, как обойти это препятствие. Спуститься в полной тишине не получится, это просто невозможно из-за обилия маленьких и средних камешков, которыми был усеян спуск. Гай хотел предложить помощь горгулий, но Элислая кивнула в сторону где находилось нагромождение камней. Как оказалось, там имелся искусно скрытый лаз, ведущий в неизвестность. Судя по уверенным движениям девушки, она была тут не впервые, а лекарю только и оставалось, что полагаться на ее осведомленность. Лаз оказался своеобразным входом в подземный коридор. Гай плохо ориентировался в серой тьме душного коридора, но он был готов поспорить, что коридор не являлся затеей природы, потому что стена, за которую он держался, казалась уж слишком гладкой на ощупь.

По мере продвижения вперед коридор расширился и превратился в просторную пещеру, своды которой поддерживали сталагмиты. Нечеткий силуэт Элислаи маячил впереди. Она молча и сосредоточено продвигалась вперед.

Гай из любопытства крутил головой по сторонам, пытаясь определить источник приглушенного света, без которого их передвижение под землей было бы весьма затруднительным. Возле дальней, опять на удивление ровной стены, Гай заметил знакомое свечение, исходившее от местной грибницы, и решительно свернул в сторону. Его внимание привлекли ровные, немного выпуклые надписи или даже схемы. Грибница разрослась настолько, что облепила не только потолок, но и часть стены, поглотив часть выпуклых надписей. Гай остановился, пялясь во все глаза на свидетельства высокоразвитой цивилизации и гадая о том, причастны ли предки альбиносов к созданию этих схем или это было творение рук загадочных валлантов, о которых рассказывал Кворк. Некоторые знаки казались знакомыми... Где он мог видеть их? Он провел пальцем по ближайшему из знаков и тот час же отдернул руку, ощутив болезненный укол в руке.

'Что это?! Неужели символы содержат в себе магию? Не ту исцеляющую магию, с которой знакомы все лекари Веллара, а иную, с металлическим привкусом?' — подумал Гай. Возможно, все дело заключалось в его разыгравшемся воображении, но ему казалось, что он и в самом деле ощущает металлический привкус во рту.

Гай нехотя оторвался от изучения символов и вернулся назад, потому что хотел позвать Элислаю, чтобы показать ей находку и заодно закидать ее вопросами. Однако девушки нигде не было видно. Может быть, она подумала, что Гай неотступно следует за ней и поэтому пошла дальше?

'Вот ведь задача!' — Лекарь остановился перед тремя узкими арками, раздумывая над тем, какую из них выбрать. Он еще надеялся, что Элислая, заметив его отсутствие, вернется, но минуты ожидания тянулись словно эластичный бандаж, а девушки все не было. Подумав еще пару секунд, Гай выбрал арку посередине, потому что оттуда доносилось легкое шевеление воздуха, а значит, там наверняка был выход. Усыпанный камнями пол затруднял продвижение вперед, и Гай старался не упасть, хотя это было задачей не из легких и у лекаря все-таки прибавилось ссадин на локтях и коленях. Наконец вдалеке забрезжил долгожданный свет, и Гай поспешил к выходу. Чарующий свет Фатума казался невыносимо ярким, и лекарь зажмурился на секунду-другую. Это действие дорого ему стоило, потому что как раз возле выхода он споткнулся и скатился с каменной насыпи, увлекая за собой груду мелких камешков.

Над ухом прозвучал гортанный голос и Гай, не успев вытряхнуть пыль из волос, поднял голову. Он находился среди группы людей-птиц, вооруженных кривыми саблями. Их крепкие обнаженные торсы выделялись на серо-голубом фоне каменной стены так же, как бронзовая статуэтка выделяется на фоне шкатулки из черного янтаря. Темные глаза-бусинки нишрукхов излучали любопытство. Гай поднялся на ноги, стараясь не делать резких движений. По сравнению с этими гигантами больше семи футов ростом, он смотрелся недомерком.

'Опять они!' — с ужасом думал лекарь, пятясь обратно к насыпи. Впрочем, он не успел сделать и пары шагов, как вокруг его ног обмоталась веревка. Гая подняли с земли одним рывком и, нахлобучив на голову мешок, куда-то потащили. Сначала он едва не задохнулся от запаха старых носков, которым пропах мешок, а когда притерпелся, то постарался сосредоточиться на переговорах странных созданий. Да, лекарь не мог разобрать языка, на котором общались нишрукхи, но вдруг в разговоре проскочит какое-нибудь слово на этвасском? Минут через пять тряска прекратилась, и Гая бросили на землю, словно набитый тряпками мешок.