Пепел порталов. Fatum

Еще раз лекарь предпринял попытку покинуть пустующий поселок. И опять покрытое расстояние приравнивалось расстоянию вчерашней вылазки. Лекарь опустошил флягу за пятнадцать минут и, обливаясь потом, повернул обратно. А на подходах к поселку, получил солнечный удар.

'Это невозможно!' — думал он, распластавшись в спасительной тени лачуги. Жар двух солнц выжал его словно экзотический для любого твиндоррца лимон. Кожа лица обгорела, губы потрескались от ударной дозы ультрафиолета, а голова кружилась как будто он все утро катался на карусели. К счастью, Гай был в состоянии оказать себе помощь.

До самого заката, он спал, ел, стирал одежду и маялся бездельем, разговаривая с откопанными из песка черепами. В двадцатый раз обеззаразив руки, он свершил путешествие к воде, напился и наполнил флягу до краев.

'Еще вчера в ней плескалась уксусная эссенция!' — Гай мысленно оплакивал напрасно вылитую жидкость. В мешке лежала вторая фляжка, с солевым раствором, но в свете нынешних обстоятельств, выбор был очевиден. Он поднялся на ноги и, прищурившись, всмотрелся в горизонт. Степь манила удлинившимися тенями и загадочной молчаливостью. Изматывающая жара спадала. Нацепив верхнюю часть рабочего комбинезона, и закинув за плечи мешок, лекарь предпринял очередную попытку пересечь равнину.

Мелкие камешки шуршали под подошвами непривычным звуком. Сейчас он отдал бы многое за то, чтобы услышать привычный скрип снега под ногами и завывание ветра. Но местная природа была тихой, утомленной, похожей на затемпературившего пациента. Дойдя до скопления низких кустарников с маленькими, невзрачными цветочками, Гай обернулся, кинув прощальный взгляд на поселок и на речку, в которой он едва не утонул.

'Рубикон перейден!' — лекарь вспомнил цитату из книги 'Крылатые латинские выражения', своей единственной книги, доставшейся в наследство от покойных приемных родителей. Книг в его мире было не так уж много, и большинство информации хранилось в памяти магических кристаллов.

На потускневшем небе обозначилась красавица-луна, издающая золотисто-голубое свечение. Гаю нравился вид местной условной ночи: никакой беспроглядной тьмы, а вокруг окутанные таинственным сиянием ландшафты. Ну почему его родному Веллару досталась скучная, убогая луна?

В глубине души Гай наслаждался 'ночным' путешествием. Пускай впереди его ждала неизвестность, и он не знал наверняка, сумеет ли вернуться в родной мир, но здесь не было снега, а по твердокаменной земле очень легко шагалось. Вдалеке лежали невысокие холмы, однако дальше, пространство опять выравнивалось. Лекарь остановился, чтобы посмотреть на далекие горы. Свет 'луны' выплескивал, смешивал золотую краску с серым дымом. Гора все еще чадила. Не так интенсивно, как прежде, но все же...

Вдалеке послышался шум. Шум показался знакомым.

'Дикие бизоны', — заключил Гай, продолжая путешествие. На всякий случай он решил сделать крюк и взял левее, чтобы обойти животных. К тому же, с левой стороны виднелись камни, и лекарь подумал, что если вдруг животные попрут прямо на него, он может преспокойно переждать 'нашествие', вскарабкавшись на камни.

Из-за холмов появились стройные ряды марширующих существ, которых Гай сначала принял за людей, но свет 'луны' золотящий их клювы разбил в пух и прах надежду на встречу с себе подобными. Существа, каждый под шесть с половиной футов, с хорошо развитым телом, вооруженные копьями, походным строем пересекали равнину. Инстинкты подсказали лекарю распластаться по земле. Послышался гортанный крик. От общего строя отделилось несколько силуэтов, и Гай с ужасом обнаружил, что к нему приближается тройка... кентавров.

'Чтоб меня!' — промелькнуло в голове, а ноги уже несли его прочь от места 'засады'.

Грохот копыт позади, подстегивал словно невидимый хлыст; Гай даже не представлял, что может так быстро бегать. По наитию, он вильнул в сторону, подметив боковым зрением, как справа клацнул кончик кнута. Раздался хлопок, и обострившийся инстинкт еще раз увел его в сторону. В воздухе серебряной рыбкой промелькнула сеть. Боги, они ловят его словно зайца! По вискам заструился пот, дыхание участилось, но Гай упрямо бежал вперед, понимая, что любое промедление будет стоить ему жизни. Кентавры вдруг замедлились, перейдя на быстрый шаг, а затем и вовсе остановились. Они перекрикивались друг с другом, явно чем-то встревоженные. Лекарь быстро обернулся и, убедившись в том, что преследователи остались далеко позади, тоже замедлился. Боги, как вовремя, потому что мысль о том, что он вот-вот выплюнет собственные легкие становилась все навязчивее.

'Бежать с кентаврами наперегонки! С ума сойти!' — думал он, утирая лицо рукавом комбинезона и переводя дыхание. Только вот почему они отстали? Гай вновь обернулся и увидел, что преследователи наблюдали за небом, гарцуя на месте. При этом они выглядели как-то... нерешительно. Он с удивлением рассматривал существ: полулюди-полукони, словно сошедшие с древних барельефов. С опаской покосившись на притихшую процессию дивных существ, лекарь отпил из фляги. Вода имела соленый привкус. Гай добавлял в воду по капле соленого раствора, чтобы не так интенсивно потеть. Едва он повернулся к кентаврам спиной, как затылок обдало прохладным ветерком. Кентавры вдруг что-то заорали, припустившись прочь.

'Надеюсь, они не будут преследовать меня всем отрядом', — лекарю стало не по себе от подобной мысли. Он снова закрутил головой по сторонам и на этот раз увидел причину паники кентавров. По вызолоченной потусторонним светом земле заскользили тени. Лекарь поднял голову: в небесах парили чудовища с драконьей мордой, рогами и перепончатыми крыльями. Гай вновь побежал, совершив тем самым непростительную ошибку. Ближайшее чудовище камнем спикировало на лекаря, а тот, даже не успев вскрикнуть, угодил в цепкие, когтистые лапы. Очутившись высоко над землей, он продолжал лепить одну ошибку за другой: вначале парень попытался разжать стальную хватку чудовища, затем начал брыкаться, заставляя похитителя терять набранную высоту. Осознание того, что он разобьется насмерть, упав с эдакой высоты, пришло с опозданием, ровно в тот момент, когда лекарь вспомнил про пистолет в кармане.

'Цианид мне в глотку!' — Гай прервал попытки к освобождению, поняв, что эти жалкие потуги не приведут к желанной свободе. Его похититель, тем временем, набирал высоту, направляясь в противоположную горам сторону, как раз в том направлении, которого придерживался Гай.

'Вот час от часу не легче!' — Лекарь попытался успокоиться с помощью дыхательной гимнастики. Легче не стало. Да и к тому же, от перенасыщения чужим, непривычным воздухом, у него начинала кружиться голова. Раздавшийся позади взрыв заставил Гая вздрогнуть, он извернулся и выгнул шею, чтобы посмотреть назад. На равнине разгоралась нешуточная битва между существами с птичьей головой и летающими чудовищами. Кентавры тоже принимали участие в битве, правда Гай не успел рассмотреть деталей, потому что похититель поймал восходящий поток воздуха и развил потрясающую скорость. Гай отсчитывал минуты, пытаясь угадать тот момент, когда сердцу надоест тревожно прыгать в области горла. Боги, куда его тащат? Если в гнездо таких же уродливых тварей (а это наверняка!), он еще повоюет. Потная ладонь крепко сжала револьвер. Нагретая рукоять действовала на него успокаивающим образом, придавала решительности. В другом кармане позвякивали патроны. Возможно он погибнет, но погибнет как герой.

'Как долбанный герой!' — он мысленно выругался, в стотысячный раз пожалев о том, что не остался дома в то злополучное утро. Страх перед Лори казался сейчас детским кошмариком.

Мысль о том, что чудовище могло устать и запросто расстаться с 'грузом', он загнал в самые далекие уголки сознания и пытался отвлечься разглядыванием местного ландшафта. Вот они пролетели над стадом диких бизонов; вот крылатая тень скользнула по каменным развалинам города. А вот, он заметил котлован, оставшийся от обмелевшего озера. Следующее зрелище было хуже предыдущего — они парили над вывороченной, безжизненной пустыней. Загадочный 'лунный' свет накидывал морок на окружающую действительность, делал ее лучше, но Гай не вчера родился и понимал что к чему. Чем дальше они продвигались вперед, тем печальней становились виды. Теперь землю пересекали страшные шрамы, черные разломы чадили удушливым дымом.

Чудовище резко снизило высоту, и Гай подумал, что вот-вот распрощается с выпитой водой. С содроганием он вцепился свободной рукой в когтистую лапу и поежился, потому что холод лапы пробрал до костей, как Твиндоррский зимний ветер. Он хотел было пожалеть о забытых где-то варежках, но не успел, потому что из очередного клуба дыма вынырнули серебристые отроги гор.

'Прямиком в гнездо!' — лекарь сгруппировался и напряг зрение. Он вообще чувствовал необъяснимый азарт — то ли сходил с ума, то ли уже сошел. Хищная тварь пожалеет, что связалась с ним! Начало горного ущелья венчала широкая каменная площадка.

Чудовище разжало когти, когда до земли осталось не больше пары дюймов, а затем, сложив крылья, камнем рухнуло рядом. Пока все шло по плану. Гай выхватил револьвер, прицелился и... опустил руку. Глупо целиться в того, кто сидит неподвижно перед тобой, преклонив колено.

— О! Привет!

Гай вздрогнул от неожиданности. После нескольких дней одиночества ему было дико слышать нормальный человеческий голос. Он резко обернулся и увидел альбиноса, который копошился возле бочки и что-то взвешивал на старых железных весах. Ни появление чудовища, ни появление Гая совершенно не смутило парня.

— Слушай, а ты что, новенький из 'Квинты'? — абориген поднял голову, с любопытством разглядывая темноволосого новичка. — Горгулий видел? Как они там? Передали мои подарочки нишрукхам? — Когда альбинос улыбался, его красноватые глаза превращались в щелки. Гай не мог сдержать ответную улыбку. Парнишка разговаривал на латыни, чему лекарь был несказанно рад.

— Привет! Я мало чего видел, но слышал взрывы.

Альбинос скорчил гримасу, которая могла означать что угодно и отряхнул серую робу, прожженную в нескольких местах.

— Я, кстати, Кворк Поджигатель или Огненный Кворк, — парнишка подошел к Гаю. Лекарь назвал свое имя, и они обменялись рукопожатием.

— Черт! У тебя жар, что ли? — альбинос поспешно выдернул прохладную ладонь из горячих пальцев нового знакомого.

Гай покачал головой, еще раз опасливо покосился на неподвижную горгулью и спрятал оружие.

— Ты в каком чине? — абориген как ни в чем ни бывало продолжал расспросы. Он вообще не обращал внимания на чудовище. — А что, у 'Квинты' новая форма? — голос стал насмешливым. Он разглядывал комбинезон Гая, словно музейный экспонат. — Разница-то небольшая: в цвете и материале. А это что? — он указал на знак 'Ртуть'.

— Это означает, что я — лекарь, — Гай решился раскрыть одну из карт. Ведь рано или поздно в нем признают чужака.

— Лекарь? — парнишка просиял и, продемонстрировав четырехпалую руку, с надеждой спросил: — А ты можешь прирастить мой палец обратно?

Кожу левой кисти опоясывал огромный белый шрам, оставшийся от ожога. С мизинцем Кворку пришлось распрощаться.

— Ты, кажется, сказок наслушался, — на полном серьезе ответил Гай. — Нужно было сразу приращивать, если, конечно, твой палец не разорвало на мелкие кусочки.

— А! — проворчал недовольный парень, спрятав покалеченную руку в широкий карман. — И ты туда же! А шаманы нишрукхов, говорят, и не такое умеют.

Гай пожал плечами, решив пока не уточнять что означает непонятное слово 'нишрукхи'.

— Значит, мои мечты о службе в артиллерии снова осыпались пеплом порталов, — продолжал Кворк, задумчиво побарабанив пальцами здоровой руки по беспристрастной морде чудовища. — Ты так и не сказал, в каком ты чине.

— Не знаю. Видишь ли, — начал аккуратно лекарь, вновь сжимая рукоять револьвера, — я — велларец.

— Веллар? Где это? — парнишка наморщил лоб, озадаченный ответом.

— Поверь, знал бы, давно вернулся бы обратно!

Притихший Кворк задумчиво колупал прожженную дыру в рукаве. А затем вдруг набросился на Гая с кулаками.

— Нам только пришлых не хватало! — пыхтел он, пытаясь добраться кулаком до лекарского носа. — Тоже на Фатум захотели? Не выйдет!

— Идиот! — Гай пытался урезонить аборигена. — Если ты не прекратишь брыкаться... — он выпучил глаза и судорожно выдохнул — альбинос все-таки заехал ему ногой в живот.

'Сам напросился!' — Лекарь выхватил револьвер, увернулся от очередного удара и приложил агрессора рукоятью по затылку. Кворк обмяк и рухнул на Гая.

Он отпихнул парнишку, поднимаясь на ноги.

— Нет, ну нормально? Что за мир такой агрессивный? — причитал велларец, прохаживаясь вдоль каменной площадки.

'Связать его, что ли?' — взгляд Гая вновь остановился на аборигене. А если он тут не один, а их много? Скинув мешок на землю, он извлек бинт и скрутил руки нового знакомого. Затем он осмотрел и ощупал белобрысый затылок Поджигателя.

— Будет гематома, — мстительно заявил Гай, поглаживая ноющий живот. Видя, что от альбиноса нет никакой реакции, лекарь прошелся вдоль площадки, не забыв изучить содержимое бочки.

'Фу!' — запах серы ударил в нос и заставил сморщится. Теперь понятно, откуда эти прожженные дыры и прозвища. Кворк начинял бомбы.

Раздался гул. Сначала далекий, но гул неумолимо приближался, и лекарь заметался по площадке, ища укрытие. Однако возможности спрятаться не было — разве что за бочку или за горгулью. Он скользнул взглядом по крутому, а местами пологому спуску. Да уж! Высоковато. Но к счастью не настолько чтобы испытывать кислородное голодание.

— Ну, ты, подвинься! — в сердцах прошипел он, едва не налетев на похитительницу. Горгулья ожила и, словно нехотя, отползла к самому краю.

— Может ты вовсе не пришлый? Почему ты просто не признаешься, что ты из 'Квинты'? — раздался слабый голос альбиноса, который, как оказалось, внимательно наблюдал за перемещением Гая по площадке.

— Потому что я про 'Квинту' ничего не знаю! — Гай присел на корточки рядом с Кворком. Шум слышался все отчетливее. А выражение лица альбиноса оставалось таким же безразлично-досадливым. Из чего наблюдательный велларец сделал определенные выводы. Да, этот шум мог быть предвестником явления сородичей альбиноса, но заложник в любом мире оставался заложником. Наверняка жизнь Поджигателя здесь чего-нибудь да стоила. Прошла минута и на площадку, одна за другой, начали приземляться горгульи.

— Цербер и Ехидна! — Кворк едва не заскрипел зубами, пересчитав горгулий. — Чтоб им пусто было: четырех подбили!

— Кому — 'им'? — переспросил Гай, осаживая не в меру резвого альбиноса, ибо тот пытался подняться.

— Ты, что, не понял еще? У нас война, парень! — красноватые глаза с вызовом вперились в лекаря.

— А... какой смысл в вашей войне? — К счастью, холодный климат, царивший на Велларе отрезвлял горячие головы и велларцы никогда не видели настоящей войны, только мелкие конфликты. — Территорию не поделили?

— Вроде того! — Кворк кивнул в сторону красавицы-луны, поморщился от боли в затылке, и пояснил: — За Фатум воюем. Все хотят пригрести к рукам Фатум. Даже ковен 'Телос', хотя маги ковена утверждают обратное и пытаются 'наставить на истинный путь заблудших ослов', мол, 'раз на Флоре родились, вот на Флоре и сидите'. Теперь ваши тоже в войну втянутся. Клянусь огнями Цербера! — альбинос засопел, выдавая себя с потрохами.