Пепел порталов. Fatum

— А почему такой тяжелый? — Гай 'взвесил' мешок.

— Поесть тебе кое-чего собрал, — понурив плечи, ответил Кворк.

— А ты разве не полетишь с нами? — спросил Гай, закидывая походный мешок за плечо.

Кворк помотал головой, изучая разбитые мысы своих ботинок:

— Полди просил сходить к реке, будем новую сетку натягивать, а то старая уже отрывается, как бы никто не пострадал от быстроходного течения.

— Ну тогда, проводи меня, что ли? — он не спешил прощаться с Поджигателем и тот покорно пошел за ним к площадке с горгульями.

Хоть подобные полеты не были Гаю в новинку, а все же он нервничал. В такие моменты ему безумно хотелось похрустеть ароматной корочкой хлеба, и Гай едва сдерживал вздохи сожаления о том, что он сейчас не в родном Твиндорре. Жители деревни, точнее, преимущественно жительницы, наплели десяток новых, прочных корзин, которые значительно облегчали перемещения по воздуху. И Гай был рад неожиданному подарку, потому что прекрасно помнил синяки на своих плечах и предплечьях, оставленные цепкими лапами Барбары во время его первого полета. Гай проверил материал ближайшей к нему корзины — на вид кора, содранная с дерева. Но, как сказал Поджигатель, это был особый вид водорослей, пропитанных магическим составом, благодаря которому и достигалась прочность подобных поделок.

— Из них одежду шьют, ширмы, покрывала, — объяснял Кворк, поглаживая шрам от ожога на белесом виске, — только водорослей тех с каждым новым поворотом Фатума становится все меньше, — посетовал он.

Затем Кворк показал, как правильно прицепить к лапам горгулий корзины. Он хотел что-то сказать, но завидев вдалеке небольшую группу альбиносов, возглавляемую Элислаей, засобирался к реке.

— Счастливого сбора! — сказал он, попятившись.

— До скорого! — Гай хлопнул Кворка по плечу, материя робы выпустила облачко пыли. А Кворк вздрогнул, потому что не привык к подобным жестам. Гай спохватился и сотворил жест дружелюбия — похожий на трезубец. Кворк повторил его жест и поспешил скрыться среди узких улочек деревеньки.

Подошедшие грибники были очень дружелюбно настроены по отношению к Гаю. Они участливо интересовались тем, как у него дела, спрашивали о самочувствии и выражали восхищение по поводу его желания помочь им. Все пребывали в состоянии радостного азарта, и только Элислая едва обмолвилась с ним парой слов и казалась сердитой и напряженной.

'Что ей вообще надо?' — Гай почти что на физическом уровне ощущал гневные взгляды, которые она метала в его спину, стоило ему отвернуться.

— ...вышивку закончила? — до слуха Гая донеслись реплики двух женщин-альбиносов.

— Да ну его! — отвечала вторая. — Распарываю нитки, а муж на меня косо посматривает, а потом шутит, что я с рукхами посланиями обмениваюсь.

— Из-за этих проклятых рукхов все навыки шитья растеряем, — посетовала первая.

'Поскорей бы вернуться в Твиндорр!' — подумал Гай, вспомнив, как не раз заставал Кворка за шитьем или распарыванием ниток.

'По-видимому, Поджигатель тоже боится огульных обвинений', — решил Гай, с благодарностью взглянув на свой рукав, на котором красовался вышитый круг с поперечной перекладиной посередине — знак гражданской авиации.

Он запрыгнул в корзину, закрепленную на Барбаре, и послал ей команду подняться в воздух. Корзина жалобно скрипнула под его весом, однако прекрасно справилась со своей задачей и Гай, взирая на отдаляющуюся землю, подумал, что если бы не хмурое лицо Элислаи, то роль аэронавта из Кангро не была бы столь трудной. Мужчина-альбинос по имени Рамзес, вызвался помочь Гаю. Ведь тот не знал месторасположения пещер и как следствие нуждался в навигаторе. Рамзес взмыл следом, едва сдерживая восторженные крики, хотя опыт полетов на горгульях у него имелся. Будучи подростком Рамзес участвовал в программе по переселению горожан в предгорья. Тогда они еле унесли ноги от нишрукхов. Было очень страшно, однако воспоминания о страхе исчезли, оставив только чувство неописуемого восторга, который тот испытал во время долгих перелетов через равнину Ярдов.

— Гай, прикажи им повернуть! — крикнул Рамзес, поправив алый платок на своей шее — у мужчины было слабое горло. — Нам нужно добраться вон до того, нижнего отрога! — Рамзес указал направление.

Лекарь кивнул и отдал мысленный приказ Барбаре. Остальные горгульи устремились за ней.

Во время полета, Гай вновь ощущал себя как не в своей тарелке, и старательно делал вид, что привычен к подобным перелетам. Конечно, выражение его лица не было видно, по причине того, что Барбара летела первая, зато его навигатор находился на расстоянии плевка. Но в любом случае, Гай не мог не восхититься видом гор, разукрашенных в приглушенные цвета. Фатум преображал все вокруг настолько, что эти очаровательные пейзажи так и просились на полотно.

'Если бы я был художником, то завис бы здесь на пару лет', — с улыбкой подумал он. Горгулья резко ухнула вниз и улыбка тот час же исчезла с лица Гая, ибо он явственно ощутил, как к горлу подкатывает почти нетронутый завтрак. Сзади послышались испуганные и недовольные крики, потому что остальные горгульи, последовав примеру своей предводительницы, сделали точно такой же 'кульбит'. Он дал горгулье мысленный приказ, не снижаться впредь так резко и Барбара, послушно набрав прежнюю высоту, что-то проскрежетала в ответ.

Стая горгулий с пассажирами, обогнула пару отрогов, пересекла через ущелье и, распугав стайку летучих мышей, начала постепенное снижение. Потому что Рамзес указал на подножье горы, заваленное гигантскими валунами и при этом сказал, что там находятся нужные им пещеры.

Гай приказал Барбаре совершить плавное снижение по широкой дуге. На этот раз никто не жаловался, и у Гая отлегло от сердца, как только он ощутил под ногами твердую почву, точнее, камень. Сделав первый шаг, лекарь нахмурился, стараясь не выказывать своей радости от того, что первая половина пути прошла нормально.

— Что дальше? — дружелюбно спросил он, повернувшись к альбиносу-штурману.

— Оставим каменных птичек здесь, а сами пойдем по грибы. — Рамзес в подтверждение своих слов похлопал по заплечному мешку. Он подождал, пока подтянутся остальные альбиносы, собрал их вокруг себя и проинструктировал насчет эринний.

— Помните, они реагируют на яркий свет и шум. Поэтому пользуемся только светляком, оставленным нам Кворком, — Рамзес вынул из мешка кованую лампу, в которую был заключен маленький огонек. Гай ощутил, как на руках встопорщились волоски — явный признак того, что он почувствовал чужую магию. — Кворк зачаровал его для нас, — навигатор сам того не зная, подтвердил догадку Гая. — Не отходите от меня дальше, чем на двадцать шагов. В случае опасности, пользуйтесь петардами, которые нам отдал Кворк. Эриннии страсть как не любят их. На крайний случай защищайтесь ножом. У всех есть ножи и петарды?

— У меня нет, — ляпнул Гай.

— Элислая, поделись с ним петардой, — сказал Рамзес, прежде чем направиться к проему пещеры.

— Обойдешься! — прошептала сквозь зубы девушка, уходя следом за альбиносом.

'Сумасшедшая какая-то!' — подумал Гай, решив, что в случае опасности воспользуется револьвером. А эта жадная воображала пускай оставит себе все петарды на свете. При виде широченного входа в пещеру негодование Гая куда-то испарилось. Воздух внутри был влажным, а температура, по ощущениям, была на несколько градусов выше. Этот мир просто поражал своими масштабами. Архитектура полуразрушенных городов была умопомрачительной и, судя по размерам, прежние города возводились для очень высоких существ. Местные пещеры были под стать городам. По крайней мере, первая из пещер. Гай, никогда прежде не бывавший в подобных местах, вглядывался в зубчатый свод, блестящий загадочными разноцветными огоньками — то ли это была местная флора или фауна, то ли это была всего лишь причудливая игра Фатума, свет которого беспрепятственно проникал в пещеру не только сквозь широкий вход, но и сквозь круглое отверстие в своде. Гай предположил, что подобное отверстие не может быть природным, уж очень ровные края. Так он и шел, задрав голову и рассматривая мерцающий свод, пока не запнулся о камень.

— Тише! Под ноги смотри! — зашикали на него грибники.

Гай утер рукавом выступившую испарину на лице и, виновато улыбнувшись, всецело сосредоточился на вытоптанной тропинке под ногами. Здесь пахло сырым сеном и кислым пивом. На его родном Велларе спелеология была относительно древней наукой, но никогда прежде он не слышал, что под землей могут обитать существа размером больше ладони взрослого человека. Именно поэтому Гай испугался и вместе с тем изумился, при виде огромного жука с плоской спинкой, похожей на поверхность низкого столика. Жук медленно полз по своим делам. Гаю даже сначала показалось, будто это перемещается кусок камня, коих вокруг было в предостаточном количестве.

— Чего ты шарахаешься? — сбоку послышался недовольный шепот Элислаи, от внимания которой не укрылось его замешательство. — Это всего лишь безобидный жук. Они становятся вялыми из-за жары. А так как у нас теперь всегда жарко, то вялость стала вечной спутницей этих особей. В Кангро таких нет?

Гай покачал головой и при этом подумал: 'Уж не следит ли она за мной?'

С этого момента он исподтишка поглядывал на девушку и каждый раз натыкался на гневный взгляд ее светло-голубых глаз. Гай вновь подумал о том недоразумении, приключившемся у водопада. Неужели она все еще злилась из-за этого? Ему-то казалось, что конфликт исчерпан, сверх того, он незаслуженно понес наказание, скоротав какое-то время в обнимку с позорным столбом. А еще она кормила его и даже вполне дружелюбно вела себя при этом.

'Так откуда же, во имя Юпитера, такие разительные перемены в поведении?' — задавался вопросом Гай.

От мрачных мыслей его отвлек шум воды. Он подумал, что альбиносы-грибники захотят передохнуть у источника, но они лишь тревожно зашушукались и ускорили шаг. Гай присмотрелся — в далеком конце пещеры виднелся порог и небольшая выемка из которой вырывалась струя воды, мерцающая приглушенно-синим цветом. Но не этот факт поразил Гая, а то, что вода, минуя все законы мироздания стремилась не вниз а вверх. Если бы он был уверен в дружелюбии здешнего мира, то непременно подошел поближе, чтобы получше рассмотреть сей феномен. Но дружелюбием здесь и не пахло, поэтому Гай вел себя так же как все. Он снова взглянул на потолок. Свет почти не достигал его сводов, но на пятачке где располагался источник со светящейся водой, можно было увидеть свисающие с потолка продолговатые коконы, словно свитые из тонкой белой шерсти. Лекарь хотел поинтересоваться происхождением этих коконов, но в последний момент передумал — вдруг подобный вопрос положит конец всей его конспирации?

— Ты что жучиных коконов никогда не видел? Не отставай! — шепнула Элислая, заметив, что Гай замедлил шаг и все еще пялится то на потолок, то на светящийся источник.

— Место нестабильных токов, — хмуро пояснила Элислая, заметив промелькнувшее замешательство в глазах Гая.

Лекарь снова кивнул, не потому что не хотел вести разговоры с миленькой девушкой, а потому что боялся ляпнуть какую-нибудь фразу, которая выдаст в нем пришельца.

Небольшая группка миновала первую пещеру и зашла за границы второй, которая казалась еще больше. Возможно так сработало воображение Гая, потому что свет Фатума не проникал сюда, а света той лампы, которую им одолжил Кворк, хватало лишь на то, чтобы освещать дорогу и видеть на расстоянии нескольких футов.

— Приготовились! — шепнул Рамзес и альбиносы радостным шепотом передали эту команду по цепочке.

— Чего? — не понял Гай. Элислая, сделав недовольное лицо, отмахнулась.

Альбиносы столпились у высокого — величиной с ящерятник — камня, который при ближайшем изучении оказался гигантским, весьма трухлявым грибом. Толстенная ножка гриба была усеяна грибами поменьше — величиной с палец. Они-то и представляли интерес для столпившихся вокруг гриба альбиносов.

— Вон там еще один, — Рамзес указал на точно такой же, едва различимый 'каменный силуэт', в пятнадцати шагах от Гая.

Альбиносы разделились и, приготовив мешки, занялись сбором.

— А ты что же стоишь как у имперра на приеме? — спросил Рамзес, заметив, что Гай отрывается от коллектива.

Лекарь пожал плечами, со вздохом присел на корточки возле ближайшего гриба, и с выражением вселенской скорби на лице подключился к всеобщему делу. Он пощупал гриб: плоская, зеленоватая шляпка была мягкой на ощупь и покрыта слизью. Если бы не альбиносы, многие годы питавшиеся подобным лакомством, то лекарь ни за что не решился бы собирать эти склизкие грибы. Но раз опыт предыдущих и нынешних поколений говорит, что грибы безопасны, то кто он такой, чтобы оспаривать их мнение?

Честно говоря, Гай думал, что они будут блуждать по пещерам, но на практике оказалось, что ареал собирательства распространяется лишь на три пещеры. По словам Рамзеса, заходить дальше не имело никакого смысла. Во-первых, они нашли достаточно грибов, а во-вторых, рисковать своей головой ради праздного любопытства не согласился бы ни один альбинос. Дело ладилось, и вскоре у каждого альбиноса за плечами болталось по увесистому мешку, полному грибов. У всех кроме Гая.

— Помоги ему, — шепнул Рамзес Элислае. Девушка сотворила жест неодобрения, но все же послушалась и поплелась к темноволосому юноше, вяло отколупывавшему грибы-первогодки с основания отца-гриба.

Элислая молча и слаженно набрала недостающее количество грибов и ссыпала их в раскрытый мешок Гая, который тот разместил на полу, чтобы не таскать за собой повсюду лишнюю ношу. Гай тем временем решил обойти огромный гриб, и с интересом изучал это эндемическое растение, ведь флора его родного Веллара не могла похвастаться разнообразием грибниц. Он обошел половину гриба и вновь едва не упал, поскользнувшись на чем-то склизком.

— Ты опять за свое? — с негодованием прошептала Элислая.

Однако подошедший к Гаю Рамзес зашикал на нее и указал на пол. Гай опустил взгляд и увидел, что помимо мелких камешков, пол пещеры усеян черными спиралевидными экскрементами.

— Это чье? — спросил Гай, но их предводитель, сделав знак молчаливости, поспешил к остальной группке грибников.

Им он тоже подал какие-то знаки и альбиносы, сбившись в кучку, начали отступать к выходу.

Элислая поспешила следом за ними, снова бросив недовольный взгляд на спутника. Гай, едва не забыв свой мешок, поспешил за Элислаей.

Альбиносы почти подошли к небольшому ответвлению, соединяющему обе пещеры, как лампа в руках Рамзеса неожиданно заискрилась, зашипела, а затем взорвалась. К счастью, он успел отбросить ее за несколько секунд до взрыва, и поэтому отделался лишь несколькими мелкими ожогами на лице и руках. Казалось, что грохот от взрыва отскакивает от стен, и, подхватываемый эхом, устремляется во все закутки пещеры. Едва вдалеке отзвучал последний отзвук взрыва, как над потолком пронеслись ответные крики живых существ, встревоженных взрывом.

— Эриннии проснулись! Бежим! — воскликнул Рамзес и побежал прочь.